Москва – Паланга. Мои истории любви

Валентина Рузавина

Алина влюбилась в Германа в институте. Свадьба разладилась, но любовь жила. Нужно было встретиться с Германом в Паланге и разобраться в своих чувствах.Могут ли пересечься параллельные прямые? Эвклид говорил – нет, Лобачевский – возможно, а Катерина – да. Рассказ «Параллельные прямые» о вере.Оказывается, в деревне живут люди. Как там можно жить, если нет работы, денег, даже дров? Об этом рассказ «„Черный лесоруб“ Иван Захарович».Любовь… а они и не ожидали, может… и теперь с этим надо жить.

Моя взрослая любовь

Промелькнула черная иномарка. Мне показалось, что за рулем сидел Владимир. И сердце екнуло. Совсем седой. Раньше он был шатеном с седеющими усами.

Сколько мы не виделись: три-пять лет? Я уже стала забывать его. Обыденность вытесняет романтические чувства. Да и что толку мечтать о несбыточном?

А одно время я, как ненормальная, бежала с работы к тому магазину, где останавливался их служебный автобус. Якобы мне каждый день надо было покупать что-то для хозяйства.

Если мне везло, то я встречала его на тропинке одного. Все, что я могла себе позволить — это поздороваться и посмотреть в его серо-голубые глаза. Иногда автобус приходил раньше, и я видела только его «хвост». Тогда я, как дура, стояла посреди тропинки и смотрела вслед Владимиру. А он уже шел мимо старой березы по направлению к продуктовым павильонам. Сейчас и павильоны уже снесли. Построили большие магазины и супермаркеты.

А Владимир неожиданно переехал из соседнего дома в другой микрорайон.

В предпоследний раз мы встретились с ним в поликлинике. Да, это было три года назад. Кардиолог в очередной раз отправила меня на анализ крови. Я подпирала стену у процедурного кабинета и шарахнулась, когда оттуда вышел Владимир. Да, я тогда поразилась, что он сильно похудел. Высокий, крупный мужчина. Он стал стройным, как юноша. Ему, безусловно, шел этот черный свитер и джинсы. Владимир присел на диванчик, придерживая ватку на вене.

Я слышала, что у него погиб сын в авиакатастрофе, поэтому подошла и выразила свои соболезнования. Кончиками пальцев я дотронулась до его предплечья. Рука была какая-то вялая и безжизненная. Но сказал он твердо: «Переживем как-нибудь». Возможно, просто именно эти слова вырвались. Он ведь речь не заготавливал. Опустил голову. Сглотнул. Потом резко вздохнул. Встал и пошел, не попрощавшись.

Да, переживем. Но на это уйдут годы и годы. Уж я-то знаю.

12.09.2010г.