100 знаменитых людей Украины

Валентина Скляренко, 2006

Украина дала миру немало ярких и интересных личностей. И сто героев этой книги – лишь малая толика из их числа. Авторы старались представить в ней наиболее видные фигуры прошлого и современности, которые своими трудами и талантом прославили страну, повлияли на ход ее истории. Поэтому рядом с жизнеописаниями тех, кто издавна считался символом украинской нации (Б. Хмельницкого, Т. Шевченко, Л. Украинки, И. Франко, М. Грушевского и многих других), здесь соседствуют очерки о тех, кто долгое время оставался изгоем для своей страны (И. Мазепа, С. Петлюра, В. Винниченко, Н. Махно, С. Бандера). В книге помещены и биографии героев политического небосклона, участников «оранжевой» революции – В. Ющенко, Ю. Тимошенко, А. Литвина, П. Порошенко и других – тех, кто сегодня является визитной карточкой Украины в мире.

Амосов Николай Михайлович

(род. в 1913 г. — ум. в 2002 г.)

Знаменитый кардиохирург, биокибернетик, ученый-экспериментатор, общественный деятель. Директор Института сердечнососудистой хирургии, заведующий отделом биологической кибернетики в Институте кибернетики. Академик Национальной академии наук Украины, член-корреспондент Академии медицинских наук, профессор. Герой Социалистического Труда (1973 г.), лауреат Ленинской (1961 г.) и Государственной (1973 г.) премий СССР и трех Государственных премий УССР, награжден многими правительственными наградами.

Автор научных и научно-популярных книг.

«Стареть — плохо, но это единственный способ пожить дольше», — любил повторять Николай Амосов — человек, деяниям и оптимизму которого можно только позавидовать. Он боялся не смерти, а только старости, ибо видел в ней врага, мешающего полнокровно думать и действовать, — а именно этому он посвятил всю свою жизнь от рождения и до самой смерти.

Родился Николай 6 декабря 1913 г. в селе Ольхово, недалеко от Череповца. Мать-акушерка была нарасхват на несколько деревень. И днем и ночью роженицы требовали помощи Кирилловны, — и первыми воспоминаниями детства для ее сына стали долгие часы ожидания. Мальчик практически воспитывался без отца, потому что тот после возвращения с фронта начал пить, завел другую семью и навсегда остался для него «чужим». Николай рос хилым и необщительным, гулять не любил, был неловок и очень боялся показаться смешным, всегда ощущая свою неполноценность. «Так и в школу пошел — одинокий». Жили очень скудно, недоедали: мать зарабатывала немного, а подарков не брала, и к тому же старалась дать хорошее образование своей старшей незаконнорожденной дочери Марии. И Николай с детства познал все тяготы нелегкого крестьянского труда.

Как только мальчик научился читать, он влюбился в книги и уже никогда не расставался с ними. Николай окончил начальную школу в селе, а среднюю — в Череповце. Учился легко, был записан сразу в три библиотеки, а вот кем будет дальше, за него решило государство: 9-й класс неожиданно закрыли (1930 г.) и ученикам предложили на выбор — механический техникум в городе или учебу на лесника под Ленинградом. Средств на жизнь вдали от дома у Амосова не было, и он стал студентом-«техником», а по окончании техникума работал в Архангельске сменным механиком на электростанции при большом лесопильном заводе. Здесь же он впервые влюбился и в 1934 г. женился на симпатичной бухгалтерше Галине Соболевой.

Работу на производстве Николай считал делом скучным. Он всегда испытывал страсть к выдумыванию, конструированию и поэтому поступил во Всесоюзный Заочный Индустриальный Институт в Москве на энергетический факультет (1934 г.), мечтая заняться чистой наукой. А жена выдержала экзамены в Архангельский мединститут. Но когда на горизонте «замаячила» армия, Амосов, сдав отлично все вступительные экзамены, оказался в одном институте с Галей. Чтобы не отставать от жены, за первый год обучения прошел программу сразу двух курсов. Учеба по-прежнему не доставляла проблем: оставалось свободное время, чтобы подзаработать преподаванием в фельдшерской школе и заняться «наукой».

В это время Амосов близко познакомился с профессором физики В.Е. Лашкаревым, который открыл студенту удивительный мир парапсихологии. Ему-то и показал студент чертеж искусственного сердца. «Выдумка ерундовая, но идея логичная, — вспоминал потом академик. — Теперь на принципе такого насоса создали протезы сердца, некоторые работают уже по нескольку месяцев, пока донора для пересадки подбирают».

В 1939 г. Амосов с отличием окончил институт и решил продолжить занятия физиологией, но место в аспирантуре было только по хирургии. А для диплома в Заочном институте, который он из-за «недогрузки» так и не бросил, сделал проект большого аэроплана с паровым котлом и турбиной. Идея была интересной, и хотя к производству ее не приняли, но Амосов в 1940 г. получил еще один диплом с отличием как инженер «паросиловых установок электростанций».

К тому времени молодые супруги решили пожить отдельно (развелись в 1940 г.), и Николай, «удрав из аспирантуры», начал работать ординатором-хирургом в Череповецкой межрайонной больнице, а также преподавать анатомию и любимую физиологию в фельдшерской школе. Но армия и хирургия пришли за ним сами. С первых дней войны Амосов работал в комиссии по мобилизации, а потом был назначен ведущим хирургом в полевой передвижной госпиталь «ППГ-2266 на конной тяге». В этом госпитале и в одной должности он прослужил всю войну и встретил День Победы в германском городе Эльбинг. Воспоминания об этом периоде жизни легли в основу повести «ППГ-2266, или Записки военного хирурга» (1974 г.). Амосов навсегда запомнил это «море страданий человеческих», научился в совершенстве оперировать любую часть тела и лечить любые осложнения. Особенно хорошо он овладел тактикой и методикой операций при ранениях груди, суставов и переломов бедра. Для решения главной проблемы — ранения груди — хирург разработал свою операцию и «здорово насобачился на сосудах!». Но каждая смерть солдата становилась для него трагедией, и Амосов однажды даже попытался покончить жизнь самоубийством.

На фронте Николай Михайлович женился на прекрасной операционной сестре-украинке Лидии Денисенко, которая пошла на войну добровольно после третьего курса пединститута и служила в медсанбате, а после выхода из окружения была прикомандирована к его госпиталю. Но если для большинства солдат война закончилась, то для супругов Амосовых продолжалась до сентября 1945 г. в Маньчжурии. Служить в армии Николай Михайлович ужасно не хотел. Но уйти ему, майору, удостоенному многих боевых наград, было очень непросто. Помог второй диплом — инженерный. Амосов получил назначение от Министерства медицинской промышленности заведовать главным операционным корпусом Института Склифосовского и приводить в порядок технику. «Грустный и неприятный период жизни… Не прижился я тогда, в 46-м, в Москве. И не потому, что комната была в четыре метра, еда плохая и короста на голове. Работы не было, хирургии… И смотреть чужую работу надоело. Отравлен самостоятельностью:"Дай мне, и я сделаю"».

Да и научным работам Амосова долго не давали ходу: он получил отрицательные отзывы на три диссертации, а восемь научных статей даже не рискнул отослать. Столичному безделью Николай Михайлович предпочел напряженную работу заведующим отделением в Брянской областной больнице, став одновременно главным хирургом области. За шесть лет выполнил много новых и уже знакомых по фронту операций: на желудке, на пищеводе, на почках. Но самыми важными были резекции легких — при абсцессах, раке и туберкулезе. До тех пор он никогда их не делал, поэтому сам разработал методику и за четыре года прооперировал больных больше всех в стране — свыше трех тысяч.

В 1948 г. Николай Амосов защитил кандидатскую диссертацию и уже через год выбрал тему для докторской: «Резекции легких при туберкулезе». В 1952 году диссертация была готова и получила положительный отзыв академика А.Н. Бакулева. В том же году Амосов был приглашен на работу в Киев руководителем клиники грудной хирургии Киевского научно-исследовательского института туберкулеза и грудной хирургии. Переезжать ему не хотелось. «Брянские годы, с 47-го по 52-й, самые светлые в моей жизни. Испытал хирургическое счастье, дружбу с подчиненными. Потом такого уже не было, — вспоминал Амосов и признавался: — Хирургом меня сделала война. Но настоящим — Брянск». Однако на переезде настояла жена. Она к тому времени окончила пединститут и решила стать… хирургом, для чего и поступила в Киевский мединститут. С этого времени жизнь исконно русского человека была связана с Украиной, и он вошел в первую десятку личностей, определявших ее облик в XX в. Николай Михайлович в марте 1953 г. защитил докторскую диссертацию и был избран заведующим кафедрой в Киевском медицинском институте.

Конечно, Амосов не всем пришелся по душе. О его неуживчивом характере, бескомпромиссности и резкости до сих пор помнят те, кто с ним сотрудничал. Но он был уникален во всем: в работе, в общении, в выборе увлечений. Этот человек еще при жизни стал легендой — талантище, яркая личность, поразительный жизнелюб и трудоголик. Сам Николай Михайлович считал себя человеком не эмоциональным, «сухарем». Но когда в 1956 г. родилась дочь Катя, он, который «за двадцать лет семейного стажа потребности в детях не ощущал, увидел это маленькое, красненькое, хлипкое существо, так и понял — кончилась свобода, уже не сбегу». Дочь он воспитывал по собственной методике: дисциплина, нагрузки, три последних школьных года — экстерном в один. Екатерина Николаевна стала доктором медицинских наук, членом-корреспондентом АМН Украины.

В 1955 г. Амосов организовал и возглавил клинику сердечной хирургии, преобразованную в 1983 г. в Институт сердечно-сосудистой хирургии АМН Украины. Осенью 1957 г. он ездил на конгресс хирургов в Мексику, где впервые увидел операцию на сердце с применением аппаратов искусственного кровообращения (АИК) и очень заинтересовался этим. Купить аппарат было невозможно, но для инженера Амосова это не было проблемой. Он разработал собственный проект, но необходимых трубок и, самое главное, гепарина против свертываемости крови в Союзе было не сыскать. И тогда Николай Михайлович на жалкие 15 долларов, оставшиеся от командировочных, купил минимум необходимого. Аппарат был выпущен на одном из предприятий Киева. А в 1958 г. в Институте кибернетики создали специальный отдел, где Амосов объединил вокруг себя коллектив энтузиастов. В его лабораториях и отрабатывались схемы операций с АИК, потом прибавились физиологические исследования сердца с участием инженеров и математиков. В 1959 г. была удачно проведена операция мальчику с тяжелым врожденным пороком сердца — так называемой «Тетрадой Фалло». А в 1960 г. Амосов возглавил отдел биоэнергетики Института кибернетики Академии наук Украины, в котором занимался развитием идей, зародившихся у него еще в Череповце: регулирующие системы организма — от химии крови, через эндокринную и нервную системы до коры мозга; механизмы разума и искусственный интеллект, психология и модели личности, социология и оптимальные модели общества, глобальные проблемы человечества. Работа отдела продолжалась вплоть до 90-х гг., когда коллектив распался и в отделе осталась только группа по искусственному интеллекту.

Николай Амосов был удивительно разносторонним человеком. Основоположник советской кардиохирургии стал учителем практически всех ведущих украинских и российских кардиохирургов. Когда в 1962 г. на первое место вышла проблема протезов сердечных клапанов, Амосов разработал свою модель — из полусферы, дополненной специальной обшивкой корпуса, препятствовавшей образованию тромбов. И именно с этого времени, как считает Николай Михайлович, «началось восхождение моей карьеры сразу по нескольким линиям». Он стал неизменным участником всех международных съездов и конференций кардиохирургов. Его избрали членом-корреспондентом АМН, присудили Ленинскую премию. 19 лет он честно исполнял обязанности депутата Верховного Совета СССР. Особенно тягостными были приемы граждан: «Горя наслушался свыше меры, в дополнение к хирургическим несчастьям». И если по отношению к себе Амосов свято следовал правилу М. Булгакова: «Никогда ничего не проси», то для простых людей он добивался многого и вне хирургии.

Одно из самых ярких светил современной медицины, автор работ по медицинской и биологической кибернетике («Моделирование мышления и психики») был талантливым популяризатором идей и писателем, читал лекции по всему Союзу. Его книги «Мысли и сердце», «Записки из будущего» и «Голоса времен» изданы миллионными тиражами и переведены более чем на 30 языков мира. А «Энциклопедия Амосова», вышедшая в 2002 г., тут же стала библиографической редкостью. Когда в США узнали, что кардиохирург, кибернетик и писатель Амосов — один и тот же человек, журнал «Лук» прислал в Киев корреспондента и фотографа, а газета «Нью-Йорк Таймс» назвала Амосова правдоискателем, от пронзительных слов которого волосы встают дыбом.

Еще в 1952 г., когда хирурга так «схватил» позвоночник, что он не мог оперировать, он создал собственную теорию здоровья и долголетия. Главное в ней — увеличение нагрузок на организм. Ежедневная зарядка — около трех тысяч движений, бег, строгая диета. Коллеги считали это самоистязанием, Амосов — экспериментом. Результаты он всегда записывал и публиковал в научных журналах, а позже они вышли в отдельных книгах («Раздумья о здоровье», 1976 г.; «Книга о счастье и несчастьях», 1979 г.). Но если от инфаркта убежать удалось, то многочисленные болезни сердца упорно пытались выбить его из колеи, ограничить работоспособность. Этого человек дела позволить себе не мог.

В 1986 г. Николаю Михайловичу вшили кардиостимулятор, через месяц он появился в клинике и «народу объявил:"Заседание продолжается"». И снова директорство, операции, бег, ежедневная зарядка. Когда в 1987 г. в стране начались экономические эксперименты, Амосов первый в Украине добился хозрасчета. «Результат — количество операций с АИК почти удвоилось и приблизилось к двум тысячам. В полтора раза повысилась зарплата. Работать стало интереснее». 1988 год он считал лучшим в своей кардиохирургической биографии. «И вообще, самое бы время поставить точку. Так нет — жадность: давай 5 тысяч операций, 2 тысячи — с АИКом. Слаб человек!» Амосов все же оставил пост директора, но оперировать продолжал.

Николай Михайлович вновь согласился было на выдвижение в Верховный Совет, но понял, «что попал впросак: не смогу удовлетворить народ» — и отказался от депутатства. В 1992 г. он сделал свою последнюю операцию по протезированию клапана. «Сразу почувствовал: теперь — старик». Годы приносили много огорчений: уходили из жизни старые друзья, жена перенесла несколько инсультов. Почетный директор, давно отказавшийся от зарплаты в собственном институте, получал мизерную пенсию, все сбережения, как и у большинства простых людей, пропали. «Сердечный врач», спасший тысячи жизней, вынужден был обращаться к спонсорам, чтобы те оплатили операции на его сердце: в 1993 г. был заменен стимулятор, а пять лет спустя — поставлен искусственный клапан и наложены два аортокоронарных шунта. Николай Михайлович не поддавался депрессивным настроениям, старался быть «при деле». Он был поразительным жизнелюбом. Возможно, отчасти потому, что никогда не верил в загробный мир. Был убежден в том, что жить нужно здесь и сейчас. И не ради собственных удовольствий, а на благо людям. Об одном лишь жалел Амосов — что так и не решился на операции по пересадке сердца. Умом понимал, что необходимо, но «не смог переступить через жизнь."Пока сердце работает — человек жив". Знал, что это предрассудок, что жизнь в мозге, а не в сердце. А в душу, которая будто бы в сердце — живом, не верил… А все же — грех!» Решительным хирургам завидовал: «Недавно кубинцы сердце пересадили, до этого — чехи, поляки. У нас в стране — ноль. Наверное, есть и моя доля вины. Но явно переступить через конкретные жизни не мог».

Привычка к самоанализу побудила Амосова присмотреться к состоянию своих сверстников. Картина была драматичной, увядание охватывало коварно и неотвратимо. И вновь, как в былые годы, он решился на штурм твердынь, только теперь в одиночку, предприняв в 80 лет уникальный эксперимент по противостоянию неумолимому старению. Этими мыслями он поделился в книгах «Эксперимент» и «Преодоление старости», а своими философскими идеями — в сборнике «Разум, человек, общество, будущее». Эксперимент продолжался до 12 декабря 2002 г. Обширный инфаркт оборвал жизнь выдающегося кардиохирурга. На личном счету Амосова — более восьми тысяч спасенных больных и пятьдесят тысяч пациентов, исцеленных в институте в его бытность. Целый город исцеленных. В Украине этого русского человека еще при жизни называли совестью нации и «Человеком столетия», как гетмана Б. Хмельницкого, поэта Т. Шевченко и ученого В. Вернадского. Титулы ему никогда не были нужны. Жаль только, амосовская формулировка «человек умирает, когда он исчерпан» в отношении самого Амосова не оправдалась.