Девять жизней. Двенадцать месяцев

Валентина Спирина

«Девять жизней. Двенадцать месяцев» – это двенадцатый сборник нашей серии, частично привязанный к временам года. Вас ждёт красивая пейзажная проза и лирика, очень подходящая для релакса и отдыха.

Редактор Валентина Спирина

Корректор Валентина Спирина

Дизайнер обложки Валентина Спирина

© Валентина Спирина, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-3999-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все произведения и фотографии в сборнике изданы с согласия авторов, защищены законом Российской Федерации «Об авторском праве» и напечатаны в авторской редакции.

Материалы для обложки взяты с сайта pixabay. com

Территория Творчества

Виталина Малыхина

Россия — Томск

Предвкушение весны

Из цикла «Созерцай»

В воздухе витала весна… Она ощущалась в том, как начало пригревать солнышко, как по-разному чувствовалась температура на солнце и в тени. Её было видно потому, как удлинился день: всё раньше становились рассветы, всё позже — закаты.

Весна проявлялась настом по утрам и витиеватыми замками, в которые превращались сугробы днём. Она журчала, ещё скрытыми под снегом ручьями, наполняла воздух запахом талой земли.

Весна слышалась в чириканье воробьёв и синиц. Их трели с каждым днём становились всё громче и мелодичнее. Отражалась в чуть подтаявшем льду и летела капелью с крыш.

Она возвращалась с перелётными птицами, разносилась повсюду лёгким ветром, наполняла природу своей живительной силой. Пробуждала от спячки деревья, согревала своим теплом семена трав и цветов, ласково тормошила уснувших насекомых, подбадривала, уставших за зиму, зверей. Целовала, оставляя забавные веснушки на щеках детей.

Весна освещала улыбками лица людей, поселялась в уголках их смеющихся глаз, даря надежду их сердцам. Вселяла веру, что не только оживит мир, но и согреет любовью людские души.

Жизнь начинала свой новый цикл. В воздухе витала весна…

Весенний вечер

Из цикла «Созерцай»

Тёплый вечер. Хороший повод для прогулки. Солнце ещё не село, но уже опустилось низко, рисуя на асфальте длинные тени. Его лучики прыгают по сочной зелёной листве, падают на свежую траву, превращаясь в яркие жёлтые одуванчики. Скоро они тоже спрячут свои золотые головки. Интересно, что снится цветам?

Иду по тихой улочке родного города и удивляюсь, как стремительно преображает город весна. Ещё несколько дней назад деревья были окутаны только нежной зелёной дымкой, а сегодня стоят в пышных нарядах из изумрудной листвы. Ветер путается в их густых кронах. Серёжки с тополей летят наземь. Косы берёзок живописно качаются. Шелестят новорождённые листья клёнов. Разносятся повсюду запахи весны: терпкий аромат смолистых почек, лёгкий и нежный — первоцветов, дурманящий — черёмухи.

Вдыхаю эти запахи полной грудью, и мои лёгкие вместе с воздухом наполняются счастьем. Я будто тоже просыпаюсь после долгой спячки, осматриваюсь, замечаю всё новые и новые прелести поздней весны… Вокруг меня, всё цветёт… На городских клумбах, словно факелы, алеют бутоны тюльпанов. В маленьких тенистых дворах скромно прячутся ландыши и незабудки. Вдоль тротуаров стоят яблони, усыпанные бело-розовыми хрупкими цветами. И везде, кусты черёмухи, склонившие под тяжестью белых соцветий ветви почти до земли.

Сегодня вечером я вижу на улицах много людей. Наконец-то, все выбрались из душных квартир, скинули тёмные, тёплые одежды, и улыбнулись… Улыбнулись весне, улыбнулись друг другу! Мне часто попадаются парочки, влюбленные гуляют, держась за руки, нисколько не смущаясь своих чувств. Тут и там, по мягкой траве, бегают дети, радуются моменту, смеются… Возле подъездов сидят на лавочках старушки, подставляя заходящему солнышку свои лица. Все радуются весне.

Пляж

Из цикла «Созерцай»

Необитаемый маленький остров посреди бескрайнего океана. Белоснежный мелкий песок, аквамариновая вода и лазурное небо, тропические фрукты. Вдали от суеты и городов, наедине с чайками и ветром. День в Раю…

Моё ложе из песка тёплое и мягкое. Песчинки, прилипшие к влажной после купания коже, искрятся на солнце, а, высыхая, осыпаются. На губах солоновато-горький вкус океана. Ещё недавно он раскачивал меня, как на качелях, обдавал брызгами, а иногда и накрывал с головой. Мне нравилась эта игра. Я внимательно следила за приближением очередной волны и старалась подпрыгнуть повыше, чтоб вознестись на её гребень, а потом плавно скатывалась вниз, как с горки. Иногда ошибалась, тогда волна накрывала меня, вода попадала в лицо и даже в нос. Я фыркала, тёрла глаза пальцами, но улыбалась. А потом, продолжая игру, ловко взлетала на новый гребень.

Вдоволь нарезвившись, из последних сил, подплыла к берегу и упала на мелководье. Волны нагнали меня и тут. Ласкали кожу, обдавали брызгами, шёпотом звали назад. Иногда они приносили мне подарки: цветные раковины, маленьких крабов, морских звёзд. Я нежилась в тёплой воде лагуны, как в ванне с гидромассажем.

Потом вышла на берег, оставляя цепочку чётких следов на мокром песке, которую тут же слизали волны. Расположилась в тени под пальмой, где и сижу теперь.

Слушаю сладкую музыку волн, ветра и чаек. Любуюсь бескрайней синевой небосвода, которая смешивается с синевой океана на горизонте и только лёгкое волнение подсказывает мне, где вода, а где небо. Слежу за медленным танцем волн, и игрой белых барашков из морской пены. Изучаю причудливые образы облаков, летящих мимо в дальние дали. Вдыхаю запах соли и водорослей. Наслаждаюсь состоянием «ничегонеделания». И понимаю, что хоть время сейчас утекает, как и этот белый песок, сквозь мои пальцы, его не жаль, потому что именно сейчас я живу…

Осень

Из цикла «Созерцай»

Начало осени… То тёплое и золотое время, о котором любят писать поэты. Широкая, липовая аллея, жёлтые листья на фоне голубого солнечного неба. Бреду, вдыхая аромат опавшей листвы, она весело шуршит под моими ногами. Ловлю солнечных зайчиков. Глаза улыбаются…

Дальше на моём пути берёзовая рощица. Златокудрые девицы-берёзки о чем-то шепчутся, хихикая на ветру. Среди них попадаются и осины в красивых красных сарафанах.

Подхожу к небольшому пруду, утки ещё не улетели, важно плавают по воде, разрезая отражения мягких облаков. Увидев меня, гурьбой плывут навстречу, надеясь, что я покормлю их хлебом: «Держите! Как раз припасла для вас».

Окидываю взором окрестности. Лес стоит нарядный, закутанный в разноцветный плащ. Больше всего золота, есть багрянец и, иногда, встречается зелень хвойных деревьев. Небо высокое ярко-голубое, солнце ещё тёплое и ласково пригревает, облака лёгкие, как сахарная вата.

Собираю букет из разноцветных листьев: жёлтые и красные листья клёна, тополиные золотые с одной стороны и серебристые с другой, листья солнечной липы, бордовой черёмухи, несколько коричневых сосновых шишек, вместе с изумрудными иголками. Мой импровизированный букет готов, засушу его в память об этом дне. Чудесном дне «бабьего лета».

Я знаю, что скоро пойдут дожди, наступят заморозки, и разноцветные листья будут гнить под ногами, но это будет потом…

А сейчас в моей душе золотая осень…

Зимний вечер

Из цикла «Созерцай»

Гуляю по вечернему парку. Днём шёл снег и теперь всё вокруг нежное, белое и пушистое. Снег искрится в свете фонарей, будто звёзды просыпались на землю. Снежинки лёгкие и воздушные, как взбитые сливки, лежат на сугробах.

Лавочки в парке покрыты белой мерцающей ватой, так нетронутыми, они простоят до утра.

Снова всё чисто и белоснежно, городской смог скрыт от глаз.

Снежный ковер приятно хрустит под ногами, каждый шаг отдается своеобразной музыкой. Кое-где ноги проскальзывают по твёрдому и гладкому льду, натёртому до блеска тысячами сапог. Представляю себя на катке. Вот я держу равновесие, взмахивая руками…

Снег нарядил деревья для зимнего бала. Они стоят, словно в кринолине, и уже готовы танцевать менуэт. Ветер раскачивает их ветви в такт своей мелодии.

Воздух наполнен свежестью ароматов зимы. Мою кожу пощипывает лёгкий морозец, дыхание тёплым паром клубится из-под шарфа.

Иду, оставляя цепочку следов на мягком снегу, словно пишу свою повесть на чистом листе. С чёрно-фиолетового неба на меня смотрят звёзды и, как будто, шепчутся с луной. Её серебристо-жёлтый диск, то пропадает среди таинственных теней — облаков, то снова освещает мой млечный путь. Лунный свет делает всё вокруг нереально прекрасным, как в мирах фантазий и грёз. Душа ликует, отзывается радостью и тихонько напевает от счастья. Я созерцаю Мир.

Тихий вечер, снег и собака

— 18, летит мелкий снег, иду на прогулку с собакой. Тору, так зовут моего питомца, ни почём мороз, он — северный пес, у него густой мех, даже между подушечками на лапах, я тоже тепло одета, но от ветра горят щеки.

Люблю гулять в это время, всего девять вечера, а город почти вымер, прохожих мало и все кутают лица шарфами. У меня тоже новый белый шарф, шапка тоже белая с помпоном, а от снега ещё и белые ресницы, чувствую себя снегурочкой, впереди бежит мой волк. Аляскинский маламут — это порода моей собаки, и правда похож на волка, некоторые люди даже обходят нас стороной, другие же кричат вслед: «Хаска, Хаска»! Поначалу я пыталась поправлять, рассказывать о породе, теперь молчу или соглашаюсь, «да, хаски», «да, толстая», «да, бедный, просто умирает от жары в квартире». Что-то я отвлекалась, мой рассказ сейчас не об этом.

Идём по заснеженным улицам Томска, сейчас ещё ноябрь, но для Сибири это уже зима. Свежий снег сверкает мириадами светлячков под светом городских фонарей. Кое-где видны свежие следы, вот рядом с большими следами, видны маленькие — шёл ребёнок, тут проехали санки, а к этим Тор особенно принюхивается — недавно прошла собака.

Я стараюсь идти по нетронутому снегу, оставляя свои следы, помните, как в детстве, какой кайф наступать на, ещё никем непримятый, свежий снег. Вот и я иду, а снег приятно хрустит под ногами, сбоку на длинном поводке по сугробам прыгает довольный пёс. Нет, вы не ослышались, именно по сугробам, конец ноября, а снега уже выпало много, завалы ещё не большие, но уже вполне ощутимые.

Идём дальше, дышу свежим морозным воздухом, а душа наполняется счастьем. Для меня очень ценны эти прогулки, я, наконец, могу побыть наедине с собой, погрузиться в свои мысли, осознать свои чувства. Пёс тактично занимается стороне своими делами: обнюхивает кусты, роет снег, иногда подбегает на мой зов, чтоб получить вкусняшку и моей внутренней беседе совсем не мешает.

А бывает, мы бежим с ним на перегонки по пустынной улице, сердце бешено стучит в груди, в лёгкие врывается зимний воздух, ноги и лапы пружинят по снегу, раззадоренный пёс начинает прыгать вокруг меня пытаясь схватить перчатку… В эти мгновенье, я особенно чувствую, что живу, что жизнь переполняет меня и выливается через край детским восторгом и тихим счастьем.

А вы действительно считаете, что для счастья нужны более значимые поводы, чем тихий вечер, снег и собака?

Свидание

— Ну, здравствуй, море! — прошептала я, скользя взглядом по лазури, растёкшейся до самого горизонта.

Я впервые видела море наяву, но грезила о нём уже давно. Читая книги, перебирая открытки и фотографии, выуживая его фрагменты глазами из выпуска новостей, я представляла себе его соленый вкус, бескрайний простор, шум прибоя… И вот, наконец, я смогла осуществить мечту.

Оно было одновременно таким и не таким, как я представляла в своём воображении. Больше всего меня поразил звук — размеренный шёпот, как дыхание спящего великана: выдох-вдох, выдох-вдох. Это завораживало. Чайки пронзительно кричали, добавляя нашей встрече какой-то надрывности, от их голосов ещё больше щемило сердце.

Глаза мои слезились не только от блеска солнечных дукатов, что были рассыпаны по водной поверхности, но и от избытка чувств, что захлестывали меня, как огромные волны с головой. Это как долгожданная встреча с любимым, когда ты просто не можешь не плакать от радости.

— Здравствуй, море! — закричала я во все горло. Подруга, собирающая ракушки рядом, вздрогнула, но промолчала, чтоб не прерывать моего свидания. За нашу долгую дорогу в поезде, думаю, она успела понять, что я еду не просто на курорт, а воплощаю мечту.

— Море, я люблю тебя! — продолжала орать я. — Эхей!

Стихия окатила очередной волной мои голые ноги, замочив и подол платья. Я не была одета для купания, ведь поспешила на берег прямо с дороги, только закинув в номер вещи. Но я решилась и зашла в тёплую воду прямо в одежде. Море одобрительно зашептало и приласкало меня. Волны укачивали: вверх-вниз, вверх-вниз. Белые хлопья пены лопались пузырьками от прикосновений. Аквамариновая поверхность возле меня мутнела от песка, который поднимали со дна мои шаги. Солёная вода смыла с моего лица слёзы, немного щипало глаза. Во мне клубился восторг, сначала он просачивался наружу улыбкой, светлячками в глазах, а затем вырвался из глубины громким радостным смехом.

Мне было восемнадцать, но я визжала и хохотала как пятилетняя девочка. Было всё равно, что подумает подруга и другие посетители пляжа, главное — я почувствовала, что моя любовь взаимна. Море тоже любит меня!

Один летний день…

Я вылупилась на закате, выползла из уже ненужного кокона куколки и устроилась под листом крапивы, чтоб высушить крылышки. Началась моя новая жизнь…

За ночь ветерок обсушил меня, я выспалась и была готова встретить солнце во всём своём великолепии. Когда небо на востоке порозовело, и серый мир обрёл мягкие пастельные цвета, луг тоже начал просыпаться. А с первыми пронзительными лучами восходящего солнца наполнил окрестности стрекотанием, треском, щебетом и шорохом многочисленных ножек и крыльев.

Я тоже взмахнула своими чёрно-оранжевыми крылышками, вспорхнула с листа моей крапивы и полетела… Первый полёт! Сердце замерло… Ветер подхватил и закружил меня как пушинку, но я справилась, выровняла траекторию и заскользила над лугом, Моим лугом. Моим домом. Раньше я и не представляла, какой он огромный. Мир для меня был ограничен небольшим леском из крапивы. А теперь с высоты виделась вся его обворожительность и многогранность: яркие, манящие своим ароматом цветы, сочная зелень трав, запах спелых ягод и деревья… огромные исполины, цепляющие верхушками облака.

Я была в восхищении, восторг растекался от бешено стучащего сердца по всему телу, наполнял крылья цветом, а потом пыльцой разлетался в пространстве…

Вокруг кружили другие обитатели луга: бабочки, пчёлы, жуки, стрекозы. Пролетая мимо, они приветствовали меня. Я тоже желала им доброго утра.

Тут я заметила цветок — белые лепестки, жёлтая сердцевина. Он звал меня завтракать, и я приземлилась на его вкусную поверхность. Как же я проголодалась! Мой хоботок распрямился, погрузив его вглубь чашечки наполненной сладким нектаром, я принялась за трапезу. Когда чашечка опустела, стала пить из следующей. Золотистые бусинки пыльцы прилипли к моим лапкам, и я пообещала цветку перенести их на соседние ромашки.

Так летая с цветка на цветок, попивая нектар, беседуя с соседями, я проводила этот прекрасный тёплый день. Вдруг, уловив резкий порыв ветра, я чудом успела увернуться от хищного клюва. Это был воробей. Повезло, он промахнулся, и у меня было несколько секунд, чтоб скрыться в траве. Птица не стала искать пропажу, а погналась за новой жертвой. Теперь я была осторожна…

Но даже опасность не смогла надолго омрачить настроение. Я снова порхала, наслаждаясь жизнью. Ведь жизнь бабочки коротка. У нас нет времени, чтоб переживать о прошлом или бояться будущего, только настоящий момент имеет ценность!

Приближался вечер. Я знала, что вместе с этим чудесным летним днём подходит к концу и моя жизнь… Но у меня не было сожалений, ведь я видела солнце, небо, цветы, деревья. Я пила самый вкусный на свете нектар, летала, помогала цветам и самое главное — я принесла и свою красоту в этот превосходный мир.

Солнце садилось, бабочка опустилась на лист крапивы, сложила крылья и, выдохнув жизнь, уснула…

Лето, детство и бабочки…

Лето моих первых каникул… Я до сих пор помню его цвет, запах и вкус. Оно было наполнено солнечными зайчиками, пёстрыми цветами, смехом, криками петухов на заре, вкусом и запахом земляники, парного молока, сдобных булочек и лаской моей бабули.

В деревне я проводила все свои каникулы, но эти запомнились мне важным жизненным уроком. О нем и расскажу.

В селе у меня были подруги Анюта и Иришка. Мы вместе играли, бегали по окрестным лугам, купались в маленькой речке, делились друг с другом детскими секретами, шалили. Бессменным участником наших забав был и рыжий озорной щенок Бим, питомец Анюты.

В июне мой день рождения. В тот раз в деревню на моё восьмилетие приехал отец. В подарок он привёз большую куклу с небесными глазами и сачки для ловли бабочек. Сачков было три: мне, Ире и Анечке. (Папа знал, мы — неразлучная троица). На следующий день мы с девчонками решили опробовать подарки.

Лето звучало в трелях птиц, стрекотал луг, наш звонкий детский смех и лай Бимки тоже гармонично вплетались в мажорную симфонию природы. Малахитовая трава щекотала коленки, когда мы бежали наперегонки по цветастому полю. Пыльца золотила кожу, а солнечные блики прыгали по нашим волосам и шерсти собаки. Набегавшись и сбросив переполняющий нас восторг, мы притихли. Началась охота за «летающими цветами». Незаметно подкрадывались мы к сидящим на цветках, лимонницам и крапивницам. Легко взмывал сачок и накрывал сеткой хрупкую жертву. Осторожно, чтоб не повредить крылья, мы доставали бабочек и сажали в банки. В тот день «улов» был большой: Ира поймала 7 бабочек, Аня — 9, а у меня их было аж 11.

Когда я показала банку бабушке, она внимательно рассмотрела пленниц и предложила выпустить их на свободу. Но мне было жалко расставаться со своим богатством:

— Нет, пусть живут у меня. Буду их кормить.

Я побежала на кухню за мёдом, набрала полную ложку и опустила её в банку. Одна шустрая бабочка-крапивница воспользовалась моментом и вылетела в комнату. Она несколько раз ударилась о прозрачное окно, а потом укрылась на полке кухонного шкафа. Попытавшись достать её оттуда, я поняла, что не смогу, и бросила эту затею.

Весь вечер наблюдала я за яркими пленницами. Сначала они отчаянно били крыльями, пытаясь выбраться из стеклянной тюрьмы, а потом, выбившись из сил, притихли. Только ползали по дну и стенкам, иногда залезая в мёд, или сидели неподвижно.

Утром, открыв глаза, я первым делом взглянула на свою банку, что поставила у кровати. Мои бабочки исчезли. Из глаз потекли слёзы, а сердце заполнил гнев. Наскоро одевшись, я схватила банку и побежала к бабушке на кухню.

— Это ты?! Это ты их отпустила?! — кричала я, всхлипывая.

— Да, я, — спокойно ответила бабушка.

— Но почему?

— Живое должно жить там, где ему предначертано.

Я со злостью треснула банкой об пол и, не оглядываясь, выбежала из дома.

— Таня…

Бабушка, что-то кричала в след, но я уже не слушала её. Выйдя со двора, пошла к Ире.

Подруга рыдала у себя на крыльце.

— Ира, что случилось? Твоя мама тоже выпустила бабочек?

— Нет, — размазывая слёзы ответила та. — Вот они. Она отодвинулась, и я увидела банку. Разноцветные бабочки были там, но они лежали на дне, сложив крылья, не двигаясь.

— Они умерли! Задохнулись! — ревела Ира.

Тут калитка приоткрылась и в двор вбежал Бим, а за ним протиснулась Анюта, её глаза тоже были красные от слёз, в руках была банка с мёртвыми бабочками.

В то утро мы долго сидели на крыльце, рассматривая тела уже «нелетающих цветов». Потом выплакав стыд, вину и горе, похоронили бабочек под пышным кустом пиона.

Я вернулась домой и сразу направилась к бабушке. «Извини меня», — сказала я, смотря в пол. А когда она раскинула свои руки для объятий, обвила шею бабули и, поцеловав морщинистую щёку, я тихо добавила: «Спасибо, что спасла их». Потом мы вместе нашли беглянку, она так и сидела на верхней полке шкафа. Открыв окно, выпустили красавицу-крапивницу на волю.

С тех пор, я не люблю зоопарки, цирки и другие места, где живое находится не там, где ему быть предначертано.

Лето

Листья липы трепетали от теплого ветра, малахитом сияли

в солнечных лучах, перешептывались у меня над головой.

Ели качали надо мной темными маковками и пытались нежно

щекотать меня салатовыми шариками свежих иголок.

Тополя, белые от «летнего снега», слали мне свои поцелуи

с лёгкими пушинками, что кружились повсюду и падали, устилая мой путь ватой.

От летнего зноя меня спасали деревья, только благодаря их густой

тени, я могла выйти на улицу, не рискуя расплавиться, словно мороженное…

Белокурая Зима

Белокурая Зима свой вальс танцует,

Ветра напевает саксофон,

И морозец крепкий в нос целует

Тех, кто в белоликую влюблён.

Кружат в танце вьюги и метели,

Как паркет начищен лёд реки.

Ели свой сияющий наряд надели,

И снежинок вьются мотыльки…

Белою вуалью всё сокрыто,

Лес хрустальным инеем блестит,

А мороза преданная свита

Щедро всё вокруг посеребрит.

На свой снежный трон Зима садится,

Будет править в королевстве льда,

До тех пор пока весною птица,

Голосом не растопит снега…

Зима. Аляска…

Зима. Аляска. Собачья упряжка…

Лапы мелькают, бежим мы сквозь

снежный покров. Зимняя сказка

пленяет. А наш снежный кросс

путь продолжает…

На север, сквозь льды и метели,

Туда, где царит император мороз

в мантии синей. Где даже в апреле

сугробы в наш рост. И прячем мы нос,

в пушистый свой хвост…

И лета мы ждём, чтоб, птицы запели…

Но идёт снег, и Наш Человек,

бегущий за нартой, о теплой постели

мечтает. Стремителен бег, и век

наш собачий…

Привал. Сытно поели, в сугробе ночлег

даст отдых. Костра теплый свет

согреет. И лаской одарит Наш Человек,

погладив нам головы… А лап четкий след

зима сохранит в своих северных сказках…

Пришла Весна

Весна пришла к нам в марте, словно замарашка:

В лохмотьях платье белое и мусор в волосах.

Но даже в сапогах резиновых она — очаровашка,

Ведь солнце согревает мир в её глазах.

Она запела голосами птиц, ручьёв, капели,

Нарисовала всем веснушки на щеках.

Лохмотья скинула, переоделась в зелень и в апреле

Красавицей предстала с первоцветами в руках.

Она резвилась, танцевала польку, хохотала

И ароматами цветущих яблонь нас дразнила.

Всех, будоража, первой грозою майской грохотала

И за собою в мир любви и радости манила.

Лето — девчонка задорная

Лето — девчонка задорная

Плетёт венок из цветов.

Немного дерзкая, вздорная

Красавица из моих снов.

Губы испачканы ягодой,

Сладкие и манят…

Щёчки краснеют маками

И целовать их велят.

Глаза цвета неба — синие

Блестят росой на заре.

Какая ж она красивая

В девичьей своей поре.

И стан её тонкий берёзовый,

По лугу ступает легко…

А пахнет она смородиной,

Вкус — ягода с молоком!

Ах, Лето, моё ненаглядное,

Подольше побудь со мной!

Зелёное, сочное, мятное

В ночи соловьями пой…

И поцелуй своим солнышком,

Веснушками награди,

В душе звени колокольчиком,

Подольше не уходи…

Мне — пять…

Мне — пять, и мир наполнен светом

Он золотым сыпет дождем,

На стыке осени и лета, мы счастья ждём…

Мне — пять, и мир наполнен звуком:

Щебетом, писком, тишиной,

Жужжанием жука над лугом, журчащею водой…

Мне — пять, и мир наполнен вкусом:

Малины, мёда, молока

И бабушкиных пирогов с капустой, и творога…

Мне — пять, мир полон аромата:

Запаха сена, ягоды, хвои,

Я погрузиться в него рада и парить…

Мне — пять, и чудом мир наполнен,

Мой каждый день и каждый час!

Я этот мир нерукотворный, творю сейчас…

Не забуду…

Лето!

Легко

Одета,

Солнечным

Светом

Согрета,

Улыбками

Рассвета,

Бликами

Луж,

Брызгами…

Босая

Бегу,

Обрызгана…

Счастьем

Слёз

Умыта

Осмысленно,

Радость

Вокруг

Разлита:

Детства

Восторг,

Ягодный

Торт,

Сладкий

Смех

Бессмысленный

Не забыты…

Хмельное лето

В пору ту цвела сирень

С ароматом нежности,

Был тобой наполнен день,

Полон безмятежности…

Как зефир он сладок был,

Как клубника сочен,

Целовать меня хотел

Ты с утра до ночи…

Да, и ночи мы с тобой

Летние любили…

Как гуляли под луной,

Помнишь? Не забыл ты?

Но исчезла та любовь,

Как туман с рассветом.

Лишь осталось вспоминать

Нам хмельное лето…

Август стоит у двери…

Август стоит у двери,

Дни лета росою тают.

И хочется крикнуть: «Замри!»

Но птицы из гнёзд улетают…

И в кронах зелёной листвы

Колышется жёлтая ветвь.

И знаки эти просты,

То осень нам шлёт «привет».

И грусть от жухлой травы

На миг моё сердце сожмёт.

Ценней стали с солнцем дни,

Ведь лето скоро пройдет.

И я закричу ему вслед:

«Спасибо, за яркий восторг!»

Потом приготовлю глинтвейн

И буду гладить котов…

Осеннее настроение

Я небо застелю в свою постель,

А облака взобью словно подушки,

И покрывалом из косых дождей

Укроюсь от носков и до макушки…

За осенью я спрячусь от людей,

От полных их неодобрением взглядов.

На суд я не отдам им сладких снов,

В которых ты со мною вместе, рядом…

А листопад всё больше шелестит,

Мне осень тихо шепчет так на ушко:

«Ты, если очень надо, погрусти,

Из глаз дождями смой печаль, подружка»

В свою осеннюю депрессию нырну:

Поною, пореву, на жизнь пожалуюсь…

Когда отпустит, вновь поймав волну,

Я залюбуюсь осени пожарами…

Всплыву и буду жить… Не утону!

«Ронял закат кровавый свет в болотце…»

Ронял закат кровавый свет в болотце,

И плачем попрощались журавли…

К нам лето ещё долго не вернётся,

И стужа будет на земле царить.

И засыпали крепким сном березы,

И одеялом укрывали из листвы:

Траву, цветы, а с ними наши грёзы…

Льдом покрывались до весны мечты.

Унынием как дождевой водою

Пропитан мох и воздух, и душа.

Лесною все накрыто тишиной,

Природа умирает не спеша..

Танец Осени

Осень в вальсе кружится

По лужам босиком.

Танцует в паре с Ветром,

А потом — с Дождём.

Платье её струится

Фалдами жухлой травы.

Там, где она ступает,

Вырастут утром грибы.

Шлейф листопадом падает,

Золото в волосах.

И улыбнуться надо бы,

Только вот дождь в глазах.

Осень в вальсе кружится,

Птицы летят на юг,

И отражаясь в лужицах,

С собой унесут уют.

Этот танец осенний

Грустью своей манит,

Из сердца уносит сомненья,

Как лист на ветру парит.

В танце своём Осень кружится,

Я же в окно смотрю,

Пью чай горячий с корицей,

Пору я эту люблю.

В такт головой качаю,

Время не тороплю,

Осенний мир созерцаю,

В душе аплодирую!