На наших глазах

Валентина Хадсон, 2022

Иногда мы оказываемся в шаге от чего-то важного, и трудно остановиться на краю и заглянуть в неизвестность. А вот шагнуть легко. И никто не сможет нас остановить.Ей не дали сделать этот шаг. Вернули в ненавистный мир, поставили на ноги, окружили заботой. И притворились, что всё в порядке, что ничего не было. Но она помнит, как стояла на самом краю. И лишь от неё зависит, куда она пойдёт дальше.Жестокий мир не ждёт. И она сделает свой выбор.На наших глазах.

6

В наступившей тишине я до боли стиснула зубы. Кажется, я уже говорила, что терпеть не могу тишину. Но такую тишину я ненавижу всем сердцем. Тишину, когда что-то случилось, и вот-вот придётся выслушивать обвинения, крики, искать виноватых. Тишину, которая сама по себе только делает ссору больше, значительнее. Никогда не доводите ссоры до тишины, потому что после неё — лишь расставание.

— Так. Ты немедленно все мне рассказываешь, — я требовательно посмотрела на Рому. Он вернул мне точно такой же взгляд. — О чём вы говорили? Почему Саша уехал? Что вообще происходит?

— Как пожелаешь, — парень нагнул голову и прислонился к косяку. — С чего начинать, госпожа следователь?

— Перескажи ваш разговор. Что вы делали, пока нас не было?

— Сначала помыли посуду, потом завалились играть в приставку. Поболтали, я два раза проиграл, посмеялись… Потом ему позвонил твой отец. Ну, он и подхватился. Забежал с вами попрощаться, и, кажется, на что-то обиделся. Мало ли.

— Что-то я не слышала, как вы смеялись, — покачала головой Николь. — Надеюсь, ты говоришь правду.

Я не отрываясь смотрела на Рому. Его лицо было непроницаемым, только глаза глядели вызывающе-насмешливо.

— Ладно. Проехали. Надеюсь, он отойдёт за выходные.

— Никогда не видела его таким, — задумчиво произнесла Николь. — Интересно… Вот, пожалуйста, тихий омут!

Пришлось смеяться. Если честно, эта ситуация продолжала меня беспокоить. Во-первых, странное поведение брата не получалось списать на простую обиду. Саша никогда не обижался. Он мог спорить, но очень мягко, так, что не понятно было, возражает он или соглашается. И это было для него пределом. Добрее человека просто не придумаешь.

Во-вторых, то, что эту странность заметила даже Николь, настораживало. Мне можно, я его сестра. Но Николь не знает его так, как я. Значит, его злость была настолько сильной, что почти чужой человек смог её уловить. Что именно могло так сильно вывести его из себя, я не представляла.

И, наконец, Рома. Он очень меня беспокоил. Особенно тем, что соврал.

— Ладно, ерунда это всё, — Николь махнула рукой и слезла с кровати. — Давайте сходим на залив, пока погода хорошая. Завтра обещали дождь.

Внизу я мельком заметила джойстики, лежавшие на столе. Я, конечно, ни в чём не уверена, но по-моему к ним даже не прикасались. Рома, перехватил мой взгляд, долго смотрел мне в глаза. Я отвернулась. Ничего, со всем разберусь.

Николь надела ошейник на огромную немецкую овчарку Салли, спавшую у крыльца, и мы вышли на песчаную дорожку, уходящую в лес под небольшим уклоном.

— Какой у вас тут воздух!.. — восхищённо пробормотала я, с удовольствием делая глубокий вдох.

— По-моему, самый обыкновенный, — скромно улыбнулась Николь. Салли старалась держаться поближе к Роме, и в конце концов девушка отдала ему поводок.

— Ну что, Салли, побегаем? — весело спросил парень и помчался вперёд по тропинке, а овчарка рванула за ним. Мы с Николь рассмеялись.

— Он такой классный! — восхищённо произнесла подруга. — Где ты его нашла?

— Саша познакомил, — улыбаясь соврала я. — Сказал, что к ним перевёлся новенький из другого университета. Ну, я, конечно, напросилась к ним на вечеринку. А когда увидела Рому, поняла, что… В общем, кончилась моя одинокая жизнь.

— И правильно! А то ты уже всех парней разогнала. Я даже беспокоиться начала, если честно.

— Почему? — удивилась я.

— Ну как же! Ты такая красивая, умная, уверенная — и одна. Так не честно. Ладно мы с Аринкой, но ты!..

— Эй, ничего не ладно! — я протестующе топнула ногой и улыбнулась. — Нам всем нужны парни.

— С этим никто не спорит. Просто странно как-то, что ты одна.

— Была одна, — помолчав поправила я.

— Была одна, — согласно улыбнулась Николь. — Теперь всё изменится.

Мы вышли прямо на берег, незаметно покинув красивый сосновый лес, и невольно замерли. Солнце, уже начинавшее клониться к горизонту, оставляло золотистую дорожку на воде, и в длинных косых лучах шерсть Салли сверкала янтарём и медью, а тёмная фигура Ромы казалась тенью какого-то волшебника. Полы его пальто развивались, пока он кружился на месте, что-то радостно нам крича. Ветер относил его слова вдоль берега, и я слышала только какие-то обрывки фраз. Николь рядом со мной восхищённо вздохнула, а я, повинуясь какому-то сумасшедшему порыву, побежала по песку прямо к смеющемуся парню. Кажется, я хотела толкнуть его на землю, но он поймал меня и поднял в воздух. Почувствовав непередаваемое ощущение невесомости, я сдавленно вскрикнула и вцепилась в его плечи изо всех сил. Рома не отпускал меня, кажется, очень долго: так, что голова закружилась. Наконец он бережно поставил меня на песок, и я попыталась красиво уйти, но ноги подкосились сами собой, и мы вместе свалились. Я не могла перестать смеяться, а парень приподнялся на локте и с улыбкой следил за моей истерикой.

— Ты смерти моей хочешь! — успокоившись немного, воскликнула я. — Я же не космонавт!

Конец ознакомительного фрагмента.