Деревня Малюткино. Лето 1

Валентина Шабалина, 2018

Шестилетняя девочка Маша приезжает на лето к дедушке и бабушке в деревню. Там она знакомится с банником Мухлей, мельником Гирей, домовым Кукуней и дворовым Васяпкой. Кроме Маши их никто не видит. Помогая своим новым друзьям воплотить их мечты в жизнь, Маша невольно подсказывает взрослым, как возродить умирающую деревню. В 2019 году на международном конкурсе "Золотой Витязь" книга "Два Машиных лета" получила диплом в номинации "Литература для детей и юношества". В книгу входят две сказки: 1. Деревня Малюткино. Лето 1 2. В гостях у бабушки Сони-засони. Лето 2

Вечером папа пришёл с работы и с порога радостно сообщил, что с завтрашнего дня он в отпуске.

— Вот и хорошо, — обрадовалась мама. — Поезжайте с Машей в деревню, а я приеду через неделю, как раз к Машиному дню рождения.

— Ура! — закричала Маша. — Мы едем в деревню к дедушке и бабушке!

Дедушка Гоша и бабушка Тася жили в деревне Малюткино, и ехать туда надо было два часа на легковой машине. С ними жили кот Маркиз и собака Жулька. Маша любила приезжать к дедушке и бабушке, но её привозили только на день-два, чтобы показать, как она выросла и какая стала умница, потому что папа с мамой много работали, а Маша ходила в детский сад. А нынче родители решили, что отдыхать никуда не поедут, а проведут в деревне целый месяц, то есть весь отпуск.

Синяя легковушка притормозила рядом с палисадником весёлого домика с большой крышей, которая называется мансарда. Весёлым домик был оттого, что его наличники и ставни на окнах были расписаны удивительными цветами и птицами. А рисовала их Машина мама, которую зовут Светлана. Мама — дизайнер, и любит всё украшать и делать что-нибудь необычное и красивое. И Маше это очень нравится. И окна эти нравятся, потому что все, кто смотрит на них, начинают улыбаться.

Папа с Машей вышли из машины. Им навстречу шёл дед Гоша.

— Ну, здравствуйте, — сказал он, — с приездом.

— Дедушка! — закричала Маша и бросилась деду Гоше на шею.

— Здравствуй, внученька, здравствуй! А выросла-то как за год!

— И потяжелела, — сказал, улыбаясь, папа, — лишний раз уже не поносишь на руках.

— Жаль, — улыбнулся дедушка, — но раз носить уже нельзя, будем качать на качелях.

— Ура! — закричала Маша. — Вот здорово! На качелях!

Из дома вышла бабушка в белом переднике.

— Солнышко моё приехало! — засмеялась баба Тася и поцеловала Машу в обе щёки. — И месяц мой ясный — Мишенька, сынок, приехал!

Бабушка и папу поцеловала в обе щёки. Бабушка Маши пела в фольклорном ансамбле и любила говорить образно и красиво. И Маше это тоже нравилось.

— Ну, давайте к столу, — сказала бабушка, — проголодались, небось. Дорога-то дальняя. А у меня уже всё на столе: и картошечка горяченькая, и грибочки солёные, и огурчики-помидорчики маринованные, рыбка солёненькая да копчёненькая…

— Ой, мама, слюнки потекли! — сказал папа. А назвал он бабушку мамой потому, что она действительно была его мамой, а Маше приходилась уже бабушкой. И дед Гоша был для папы самым настоящим папой, а для Маши — дедушкой.

— К столу, к столу, — сказала бабушка и запела:

По ухабам, по пенёчкам,

Ехали по круглым кочкам —

Вот умаялись, так умаялись!

Все блины съедим мы сразу,

Выпьем три ведра мы квасу —

Вот умаялись, опять умаялись!

Маша радостно прыгала вокруг бабушки и пела вместе с ней:

Вот умаялись, опять умаялись!

С бабушкой было весело. Рядом с ней всегда можно было прыгать, бегать, петь и даже кричать. Она никогда ничего не запрещала, а даже наоборот поощряла:

— Кричи, кричи, голос звонче будет!

Когда сели за стол, дед Гоша спросил у папы:

— Надолго?

— На месяц, если не прогоните. Мы решили отпуск у вас провести, — сказал папа, поддевая на вилку прошлогодние маринованные маслята.

— Это хорошо, — одобрительно крякнул дед Гоша.

— Картошечки кладите, картошечки, — суетилась баба Тася. — И правильно! Ребёнка надо натуральными продуктами кормить с грядки, а не городской химией.

— Света через неделю приедет, — продолжал папа. — У неё заказ срочный, надо до конца недели все эскизы сдать. А баня-то будет сегодня? Соскучился я по баньке.

— К вечеру баньку протопим, — пообещал дед Гоша. — Маша-то в нашей бане ещё ни разу не была, — всё на день, да на два приезжали. А тут счастье привалило, — целый месяц париться будем! Да, Машуня?!

— Да! — сказала Маша, прожёвывая картошку с маслом, — только я париться не умею.

— Научим, — пообещал дедушка.

Днём затопили баню. Надо было, чтобы баня прогрелась, и в ней тепло было мыться. Папа таскал из колодца воду в бочки, которые стояли в бане. Дедушка колол дрова.

Маша ещё никогда не была в бане, поэтому ей было любопытно, что же это такое. Она открыла дверь и оказалась в предбаннике. В предбаннике всё было из дерева: и стены, и лавки с двух сторон, и полки, и небольшой столик. Над лавками были прибиты крючки для одежды, а под потолком висели пучки пахучих трав, веники и мочалки. В одно-единственное небольшое оконце билась, жужжа, муха. В предбаннике была ещё одна дверь. Маша открыла её и заглянула внутрь. Это оказалась небольшая комната с печкой, но тоже вся в дереве, там стояли лавки, бочки с водой и пахло прелыми листьями как в лесу. Больше ничего не было.

« А где же ванна? В чём мыться?», — подумала Маша.

Девочка подошла к печке, в которую была вделана большая сковорода, на которой лежали огромные камни.

«Зачем камни жарят? Чудеса какие-то».

Маша вышла из бани и увидела папу.

— Папа! — закричала она. — Зачем в бане камни жарят? Их есть будут?

— Нет, их не едят, — засмеялся папа, — они нагреваются от печки, и если на них плеснуть воду, то она сразу превратится в пар. Пар нужен, чтобы париться веником, от этого тело становится чище.

— Веником? — удивилась Маша. — В этой деревне вениками моются?

— По всей матушке-России так моются, — отозвался дед Гоша.

— А у нас в городе моются мылом, — задумчиво сказала Маша.

Вечером баба Тася позвала внучку:

— Машуня! Бери чистое бельё и пошли в баню.

— Мыться вениками? — спросила Маша.

— Сначала щёлоком-мылом, а потом веником, — засмеялась бабушка.

— Идите быстрее, пока жар не сильный, — посоветовал дедушка, — а после вас мы с Мишей пойдём. Ох, и побьём друг друга веничками! Твой папа весь год будет вспоминать эту баньку!

Баня стояла за огородом на берегу небольшого ручья, из которого брали воду для полива. Маша шла с бабушкой мимо грядок с морковкой, свёклой, клубникой и представляла, как папа и дедушка будут бегать по бане и бить друг друга вениками.

— Бабушка, зачем папа с дедушкой будут драться вениками? — спросила Маша, раздеваясь в предбаннике.

— Не драться, а париться. И мы с тобой попаримся. Вот и посмотришь, как это делается. Сначала тебя помою, а потом уж сама помоюсь и попарюсь, — говорила бабушка, расплетая внучке косы.

Бабушка была в длинной белой рубахе с распущенными длинными волосами.

Они вошли в баню. Баба Тася взяла большой таз, налила в него ковшом холодной и горячей воды, потрогала рукой и добавила из баночки какой-то отвар. В бане сразу запахло полынью, крапивой, липовым цветом, и ещё чем-то очень знакомым.

— Летом запахло, — сказала Маша.

— Точно, летом. Это отвар на травах, чтобы волосы густые росли, чтобы щёчки румяные были, чтобы кожа нежная была как летнее утро. Садись на лавку, я тебя мыть этой водой буду.

Маша села на лавку, а бабушка взяла специальную рукавичку для мытья, окунула её в рядом стоящий маленький тазик, и стала мыть Машу.

— Бабушка, а где же мыло?

— Это и есть подобие мыла, называется щёлок. Мы его делаем сами. Когда дрова прогорают в печке, мы собираем золу и заливаем водой. Вода настаивается и получается щёлок. Им можно мыться, стирать бельё. Он безвреден для нашего тела. А волосы становятся длинными да блестящими.

Бабушка мыла Машу в воде с запахом лета и пела:

Что стоишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Головой склоняясь

До самого тына.

Когда она спела всю песню, сказала:

— Теперь, можно и попариться.

Бабушка зачерпнула ковшом из кастрюльки воды и плеснула на камни в большой сковородке. Вода обиженно зашипела, запыхтела, превратилась в пар и заполнила собой всю баню. Запахло чабрецом.

— Как вкусно пахнет, — сказала Маша.

— А теперь ложись на другую лавку, я тебя попарю веничком, — сказала бабушка и вытащила из тазика мокрый берёзовый веник с настоящими листочками. Она легонько прошлась вдоль маленького тела девочки, постепенно веник набирал силу и всё быстрее летал над Машей и легонько поколачивал её.

Наконец банное волшебство было окончено, бабушка окатила Машу чистой водой, закрутила чалмой на голове полотенце и сказала:

— Беги в предбанник, там на столе банка с квасом стоит, попей его, оденься и беги в дом. А я попарюсь.

Маша выскочила в предбанник. Здесь было прохладнее и легко дышалось. Она взяла обеими руками банку, что стояла на столе, и стала пить. Она пила и не могла напиться, такой вкусный был квас, и так живительно проникал он в тело, наполняя его силами. Наконец она напилась, села на лавку и стала одеваться. Она уже оделась, как со скамейки упала мочалка, которая лежала рядом с ней. Маша подняла её и положила на место. Но только она положила мочалку, как с другого края лавки упало мыло.

— Что же вы распадались? — удивилась девочка.

И только она это произнесла, как с потолка упал сухой берёзовый веник.

— Бабушка! — закричала Маша. — А здесь всё падает!

— Наверное, домовой балуется. Не бойся, — засмеялась бабушка.

— Домовой? — удивилась Маша. — Разве они бывают всамделишно?

— Бывают, — сказал кто-то. — Только я не домовой, я — банник.

Маша оглянулась, но никого не увидела.

— Вы где?

— На потолке! Глаза-то подними.

Маша посмотрела вверх. Под потолком на полке, где стояли разные баночки с настоями и настойками, сидел маленький человечек с растрёпанными волосами. Он сидел, закинув ногу на ногу, и рассматривал Машу.

— Вы домовой? — спросила Маша.

— Банник я, — поморщился человечек. — Банник, а не домовой! Не надо нас путать. Банник в бане живёт, а домовой в доме.

— А зачем вы в бане живёте?

— Как зачем? — удивился человечек. — Я здесь живу, работаю, за порядком смотрю. Это мои владения. Я здесь хозяин.

— А я думала, что хозяин здесь дедушка Гоша.

— Неправильно думала! Дедушка мне не указ. Дедушка сам по себе, а я сам по себе.

— Значит, вы с дедушкой одинаковые по себе?

— Глупая девочка попалась, — пробурчал банник. — Ты откуда такая глупая приехала?

— Из города, но я не глупая, я уже читать умею.

— Читать умеет! Что-то я тебя никогда в бане не видел. Не моешься что ли? Грязная ходишь?

— Я не грязная. У нас дома ванна есть, и душ тоже.

— А тазы у вас есть?

— Тазов нет.

— А шайки?

— И шаек нет.

— Значит, точно, грязная ходишь!

— А что такое шайка? Шайка разбойников?

— Совсем от грязи поглупела, — вздохнул банник. — Ты в чём стираешь?

— Я не стираю, у нас машина есть.

— Она ещё и в грязной одежде ходит, — пригорюнился человечек. — И про шайку ничего не знает. Ну, хоть банник-то у вас есть? Хотя, о чём я спрашиваю! Был бы банник, — чистая бы ходила! Бедная ты, несчастная! Как тебя зовут, бедняжка?

— Машей. А вас как?

— Меня Мухлей зовут.

— Очень приятно.

— Ты надолго к нам, Маша?

— Мы с папой на месяц приехали в отпуск. Он сейчас мыться придёт.

— Значит, папа тоже грязный! Да-а, работёнки мне сегодня прибавится! Тихо! — банник к чему-то прислушался. — На работу мне пора.

— А как вы работаете? — полюбопытствовала Маша.

— Вот сейчас баба Тася захочет пару поддать, а ей нельзя много пару, потому как у неё сердце больное. А я сейчас камни остужу, парок разгоню по бане, с ней ничего плохого и не случится. Воду с пола, где она пойдёт, сдую, бабушка и не поскользнётся. Вот такая моя работа.

Маша слушала банника, раскрыв рот.

— И с бабушкой ничего не случится? — спросила она.

— Ничего не случится, — заверил Мухля. — Я бабушку люблю — добрая она, а поёт как! — заслушаешься. Век бы её из бани не отпускал, всё мыл бы, да слушал! Прямо банный соловей! Ну, всё, я побежал на работу! Увидимся ещё!

— Ага! — сказала Маша.

— Да иди ты скорее в дом! — вдруг рассердился банник. — Мне работать надо, а она стоит, как вкопанная!

Банник завыл как в печи ветер, и Машу из бани, словно на крыльях вынесло.

В доме Маша сняла с головы мокрое полотенце и стала расчёсывать волосы. Потом она увидела кота Маркиза, который лежал на спинке дивана и спал. Маша бросила расчёску и забралась на диван.

— Маркиз, Маркиз! — сказала она. — Я приехала. Ты помнишь меня?

Но Маркиз даже ухом не повёл.

Маша вспомнила, как в последний свой приезд она играла с котом: папа привязал бумажку к верёвочке, и коту нравилось бегать за Машей и ловить бумажку. Но прошёл целый год, всё изменилось: кот потолстел, перестал бегать и только ел да спал.

— Котик, давай поиграем в догонялки, — попросила Маша и стала стаскивать кота со спинки дивана.

Кот мягко и безвольно съехал вниз головой по дивану, встал на голову, отчего задние ноги и хвост нависли над его мордой, но так и не проснулся.

В дом вошла бабушка тоже с полотенцем на голове:

— Что, Маркиза разбудить не можешь? Совсем обленился кот, даже мышей не ловит. И что с ним делать? Ну, ничего! Нам-то с тобой дел хватит. Мы сейчас пирожки с пончиками будем стряпать. Поможешь мне? — спросила бабушка.

— Конечно! Только я никогда не стряпала пирожки. Мама их не делает.

— Вот как? — удивилась баба Тася. — Это дело поправимое. Только сначала надо себя привести в порядок. Волосы расчесать, косы заплести.

Бабушка стала расчёсывать Маше волосы и петь. И, что удивительно, Маше совсем не было больно, а даже, наоборот, приятно.

— Бабушка, как это ты не больно чешешь волосы? А мама после ванны больно чешет. Она говорит, что пришла пора их обрезать, чтобы не мучиться.

— Это песня помогает. Да и домовой тоже, — лукаво улыбнулась баба Тася.

— У тебя есть домовой? — удивилась Маша.

— Наверное, есть. В каждом доме есть домовой, только я его никогда не видела.

— Жалко, — сказала Маша, — что не видела.

Бабушка заплела внучке две косички, а себе одну косу и уложила её вокруг головы как корону.

— Вот теперь идём на кухню.

На кухне бабушка посыпала стол мукой и вывалила на него из кастрюли тесто. Тесто лежало на столе словно барыня-сударыня на кровати. Маша ткнула его пальчиком: оно было мягким, тёплым и приятным на ощупь.

— Ну, вот, — сказала бабушка, — тесто хорошо выкисло и не липнет к рукам. Сейчас мы его выбьем.

— А зачем его бить? — удивилась Маша.

— Затем, чтобы оно стало пышным. Когда мы добавляем при замешивании дрожжи, они выделяют углекислый газ. Нам надо выбить этот газ. Чем больше мы тесто выбиваем, тем меньше газа остаётся в тесте, а, значит, тесто становиться лёгким и пышным.

Конец ознакомительного фрагмента.