По приколу

Валентин Одоевский, 2023

Первый сборник интервью Валентина Одоевского, взятых для его собственного паблика-канала с 2021 по 2023 годы. Яркий путь от человека, начавшего заниматься публицистикой и интервьюированием чисто по приколу, до более-менее зрелого журналиста со своими традициями, принципами и неповторимыми манерами.

УЛЬЯНА ПЕСТОВА

Детство, искусство, литература, Лепс, «Би-2», Дассен

20 ноября 2021

— Ульяна, я тебя приветствую! Благодарю тебя за то, что согласилась на это интервью, я понимаю, насколько тебе это было, наверное, нелегко, поскольку, я наслышан о твоём закрытом характере и, если можно так выразиться, твоей застенчивости, в принципе, это свойственно всем творческим людям, в том числе и мне, — это вполне нормально… Что ж, начнём. Очень интересно, как начался твой творческий путь — путь в искусство? С чего всё началось?

— Наши знакомые позвали нас на день открытых дверей в школу акварели Сергея Андрияки. Там проходили мастер-классы. Мне было около десяти лет. Мы попробовали. Преподаватели заметили во мне некий потенциал. Дальше, я записалась на предпрофессиональную программу, чтобы поступить. С первого раза я сдала все экзамены, и у меня получилось поступить на бюджет.

- А есть и платная основа?

— Да, есть и коммерция.

- Я думал такое только в вузах или частных школах…

— Просто это профессиональная школа — школа акварели Сергея Андрияки, ориентированная на искусство.

— А сложно ли учиться в «художке»?

— Ну, конечно. Это уже не как дополнительное образование, а уже профессиональное, хотя и начальное. Конечно, много задают, но, из-за того, что я несказанно люблю это дело, мне всё давалось достаточно легко, и с большим интересом, с большой охотой я туда ходила и выполняла все задания.

— Скажи, ты её окончила или ещё учишься?

— Уже закончила, в том году. Сейчас ещё год и планирую поступать в академию акварели.

— В принципе, ты уже ответила на один из будущих вопросов. А родители тебе помогают с твоим творчеством? Как-то поддерживают?

— Конечно! Они же мои подопытные! Мои позеры.

— Я надеюсь препараты на них ты не испытываешь…

— Нет, они всего лишь жертвы моих художнических экзерсисов. Я их сажаю, рисую. Ну а они подолгу терпят. Приходится. Я рисую портреты.

— (усмехаюсь) Сажаешь в тюрьму?

— Нет, сажаю, в смысле, они сидят определённое время…

- В тюрьме?

— Нет, просто сидят на стуле или в любой другой позиции недвижимо, в соответствии с работой, а я их рисую. Позируют.

— Скажи, что за люди твои родители? Не с точки зрения профессиональной, а с абстрактной. Как ты их воспринимаешь?

— Ой, мои родители — самые прекрасные люди на свете! Конечно, я их безумно люблю! Они меня всегда поддерживали и поддерживают. Всегда меня направляют. Вообще, я называю свою маму моим художественным руководителем, потому что ни одна моя работа не проходит через её критику (смеётся), всегда я с ней советуюсь. В общем, я очень люблю своих родителей. Папа у меня — книжный человек, очень много читает и как-то меня в интеллектуальном плане развивает. Мама больше за художническую сторону.

— Кстати, хорошо, что ты упомянула про критику. Как ты сама считаешь, есть ли у твоих работ недостатки и как ты к ним относишься?

— Ой, ну, конечно! Я не могу видеть свои работы долго. Я предпочитаю сделать какую-то работу — закрыть гештальт — и всё, отложить. Не оглядываться в прошлое. Конечно, они все не идеальные. Мне ещё ни одна работа не нравилась абсолютно, но в силу моей усидчивости я стараюсь и каждую свою работу я делаю качественно.

— Какие основные недостатки присущи твоим работам?

— Ну, наверное, они присущи не работам. Просто из-за недостатка опыта, навыков, из-за того, что я пока набираюсь мастерства, конечно, они несовершенны.

— А ты советуешься с кем-то, насчёт того, как улучшить свои работы или, что отобразить в той или иной работе?

— Ну, да, конечно. Я всегда советуюсь с моими учителями из школы акварели. Они мне помогают, дают какие-то советы, насчёт того, как поправить, как улучшить и вообще, что изобразить.

— Что ты можешь вспомнить интересного из своего детства? Если хочешь, это может быть даже как-то связано с твоими родителями, коль скоро мы недавно о них говорили.

— Ой, детство у меня было замечтательное⁷! Да, конечно, некоторые мгновения имеют привкус вечности и никогда не забудутся…

— Помним, любим, скорбим…

— (смеётся) В основном, у меня было счастливое детство. Несмотря на то, что я ходила в музыкальную школу, художественную школу, ещё и занималась плаванием, оно было такое насыщенное — наполненное яркими впечатлениями! Мне всё было любопытно. Хотелось как-то познать этот мир, расширить свои горизонты. И, конечно, особую отраду мне доставляют воспоминания о деревне, как мы гуляли, этот запах — тонкий запах листвы, например, мяты или, когда заваривали чай со смородиной. Как писали этюды на природе. Мне сестра всегда помогала. Я её то за красками пошлю, то ещё куда-нибудь…

–…то за пивом…

— (усмехается) Ну, да, или попить. Вся семья еду мне носила, стулья подавала. Целые подмастерья у меня в распоряжении были.

- Хорошо устроилась…

— Да. Как мы на лодке катались… всё это очень мило! Эти воспоминания находят огромный приют в моей душе. Очень тёплые. И лето тёплое. И вообще, лето — моё самое любимое время года.

- Ну, в принципе, это заметно по некоторым последним фотографиям с твоей страницы. Но я должен признать, мне очень нравится, как ты обо всём этом говоришь, как ты всё это описываешь. В таком случае, я не могу не спросить, а пробовала ли ты себя ещё в какой-то сфере искусства, заниматься чем-то ещё кроме изобразительного искусства?

— Как я сказала, я окончила музыкальную школу — я играю на фортепиано. Семь лет образования у меня было, тогда ещё не ввели восьмилетку — предпрофессиональную программу обязательную. Вот, например, моя сестра учится уже восемь лет, а меня выпускали по семилетнему.

— Ну, тебе фортануло. Называется, родилась раньше — спасибо, мама!

— Да! Это вообще несомненно! В принципе, ни об одном своём достижении я не могу сказать, что это полностью достигла я. Конечно, за моей спиной стоит целая когорта людей, которая меня направляла, и под эгидой которых я вообще действовала. Поэтому, вообще, спасибо, мама! Спасибо, папа! Спасибо семье, да! Я немного отвлеклась. Играю на фортепиано. Сестра у меня пишет — у неё литературный талант. Стихослагательный дар. Сама я не писала никакие стихи. Просто я поняла, что в этом я не талантлива.

— В принципе, ты сейчас ответила на мой следующий вопрос, который я хотел задать чисто с писательской точки зрения, потому что мне прям очень нравится, как ты описываешь — это достойно… уровня какого же писателя это достойно?.. Ну, на Толстого замахиваться — это грех, конечно, будет…

— Ой, да что ты? У меня это сплошное графоманство будет. Я так, прикрываюсь только… (смеётся). Кстати, прости, пожалуйста, перебью. Я не могу не сделать реверанс в твою сторону — я начала читать твои «Семь дней бармена»…

— Так…

— Мне очень понравилось, как ты совместил метафору «излить душу» с водяной темой. Мне это показалось очень точно, так как течение времени, течение жизни…

— И течение водки в стакане…

— Ну, да! Мне показалось это очень красивым и точным! Прямо в яблочко!

— Ей-Богу, огромное спасибо! Я знал, что меня читают, но не знал, что читают люди с таким даром описания, как ты. Это очень приятно!

— (смеётся) А мне-то как приятно!

- Ну, ещё бы! А чем ты планируешь заниматься, после того, как ты окончишь художественную академию?

— Ой, я не знаю, но в любом случае, моя деятельность будет, так или иначе, связана с искусством. Я хочу быть художником. Наверное, даже больше несвободным, чтобы иметь какую-то стабильность и планомерное развитие.

— И снова я тебя благодарю! Ты ответила на мой следующий вопрос — я его даже задать не успел.

— (смеётся) Я чувствую людей!

— Это прекрасно на самом деле! Я бы посоветовал, как второе образование, задуматься о карьере психолога или медиатора… Но моё дело — посоветовать. Как писал известный писатель Александр Дюма, люди берут советы по двум причинам, либо для того, чтобы ими не воспользоваться, либо для того, чтобы было потом кого упрекнуть, если мероприятие провалится.

— Ну, знаешь, я цитатой на цитату — люди, подобные словарям, не все толковые. Не все полагаются на чужое мнение. Вообще, для меня немного странно, что другие люди, кроме близких [людей] или профессиональных психологов, могут знать, как лучше, ну, например, мне.

— Я полностью согласен, потому что, вот, возьму в пример себя — когда меня водили на профилирование или… я точно не знаю, как это называется… короче говоря, к специалисту, который определяет по психологическому профилю, какая тебе подойдёт профессия…

— Да-да, точно!

— Что смешно, мне, почему-то, выбрали профессию воспитателя детского сада. Но давайте посмотрим правде в лицо, с моей матерщиной и характером — какой из меня воспитатель, ребята? Я там из детей зеков сделаю.

— Ты понимаешь, что как раз дети, они, как никто другой, чувствуют человека. Они, конечно, подкупаются твоей неподдельностью и искренностью.

— Ну, да, отличная неподдельность, когда, знаешь, подойдёт ребёночек, мол, Валентин Всеволодович, я, там, обделался, а ему в ответ мат-перемат, мол, ах ты такой-сякой. Неподдельность ещё та!

— (оба смеёмся) Ну, детям в любом случае повезло бы, я думаю. А что? Были бы какие-нибудь литературные вечера или полдники, чтобы воспитывал в них нравственность с самого садика.

- Ой, да, были бы поэтические вечера на тему типа, трупом лежит с пистолетом в заду Буратино, плачет навзрыд и рыдает Пьеро и Мальвина…

–…И Артемон так сочувствует Буратино…

— Какое-то там слово было интересное, я, честно говоря, забыл…

— Да-да, я тоже запамятовала… (смеётся). Оно такое — короткое, хлёсткое!..

— Ой, да, хлёсткое, как кнут у кучера⁸! (оба смеёмся). А, вот, скажи, — это очень интересный вопрос, как ты знаешь, моим предыдущим гостем был художник Кирилл Киселёв, и у него такая особенность, что он, помимо того, что рисует для себя, ещё и рисует на заказ. Так вот, я не могу не задать этот вопрос — пробовала ли ты рисовать на заказ?

— Нет, мои заказы, пока что, ограничиваются только тем, что я дарю каким-то очень хорошим людям свои работы и всё. Я пока никак не монетизировала свои способности.

— Почему же?

— Я не знаю. Мне кажется, в столь раннем возрасте не стоит этим заниматься, пока нужно, всё-таки, поработать на качество. Я не уверена, что за мои сейчас попытки стоит как-то платить. Это уже потом, когда наберусь опыта…

— Ты знаешь, самокритика — это, конечно, хорошо, но, вот, глядя на твои работы, которые ты мне наприсылала, пока мы готовились к интервью, ты знаешь, я — не профессионал, но я бы не назвал это попытками…

— Ой, ну, прекрати сейчас же, иначе моя самооценка возрастёт до космических масштабов!

— А так и надо! В условиях современного мира, если у тебя нет трезвой оценки самого себя, лучше иметь завышенную самооценку. По крайней мере, так тебя невозможно будет обидеть.

— (смеётся) Не, в должной степени я себя люблю, конечно.

— А себя и надо любить! Себя можно критиковать — это безусловно. Себе можно задавать массу вопросов, важно, чтобы тебе их не задавали, а если и задавали, то у тебя всегда был бы на них точный ответ.

— (усмехается) Ну, да, я солидарна.

- Я, как человек искусства спрашиваю тебя, как человека искусства, что вдохновляет тебя на твои работы? Если мы не берём в расчёт, то, что ты срисовываешь с чего-то — будь то иллюстрация из книги или живая картина…

— Знаешь, тут такая ремарка, — у нас, как раз, акварельная живопись — она основана на том, что мы всё делаем с натуры и, всё-таки, фотографии не используем, как-то больше полагаемся на свою фантазию, если речь идёт об иллюстрации.

— Вот, я как раз и хотел спросить, бывает ли такое, что ты просто садишься за холст или, банально, за лист бумаги и думаешь, так, рисуем вот это. И неважно, что ты этого сейчас не видишь перед собой — ты просто это из головы берёшь?

— Ой, нет, знаешь, у меня, всё-таки, такое направление — реализм, поэтому ничего мы не выдумываем, а всё своё воображение подключаем, когда нужно сделать иллюстрацию и композицию произведения. А вот про вдохновение ты ещё спросил. Вдохновение мне не нужно сидеть и ждать, оно приходит с тем, как ты работаешь. Аппетит приходит во время еды. И от того, как ты сделал свою работу, к тебе приходит вдохновение, и тебе хочется сделать это ещё больше, ещё больше! И, конечно, из-за того, что это нереально любимое дело — ты без этого не можешь, и у тебя есть постоянная потребность что-то творить, рисовать.

— А скажи, как ты работаешь, я имею в виду — в тишине или под музыку?

— По-разному. В зависимости от сложности задач, поставленных на конкретный рисунок, но, зачастую, кстати, под музыку, или даже под аудиокниги. Некоторые работы я нарисовала, прослушав «Преступление и наказание», «Обломов», «Отцы и дети». Вот так.

— Полагаю, раз уж речь зашла про такие книги, про алкоголь можно даже не спрашивать. Они действуют похлеще водки!

— (смеётся) Нет, я не полагаюсь на химические испарения в мозг. Не думаю, что от этого может что-то хорошее получиться именно в работе, потому что рисование, в принципе, это очень энергозатратно и на нейронные связи нужно полагаться трезво.

— Ну, не знаю. Какие-то творческие деятели, будь то художники, писатели, композиторы говорят, что, я без рюмки-другой не сажусь.

— Они надевают на себя оковы-кандалы воздержания. Мне кажется, наверное, горизонт у них сузился. Нет, я думаю на здоровую голову сделаешь нечто более прекрасное и изумительное, нежели под воздействием химических соединений.

— Итак, про книги я ещё спрошу. Пока спрошу про музыку — какие твои предпочтения? Какой жанр, какой исполнитель?

— Ой, у меня много любимых групп. Мне очень нравится «Би-2», «Агата Кристи», опять же — это моя любовь с детства — Григорий Викторович Лепс — все альбомы, практически. Когда-то мне прям очень нравилась группа «Любэ» или Джо Дассен. Разная музыка.

— Мне кажется, за мной кто-то следит…

— От чего? (смеётся).

- Потому что у нас очень схожие музыкальные вкусы! Особенно, когда я услышал про Джо Дассена, даже не про Лепса, потому что сейчас от человека, младше, ну Бог с ним, тридцати лет, очень редко можно услышать, что он слушает Джо Дассена. Это крайне необычно, я прям искренне восхищён!

— (усмехается) Ну, мне тоже приятно, что я такая не одна, потому что, конечно, когда ты советуешься с какими-то своими ровесниками и в принципе обмениваешься информацией, они зачастую не знают, кто такой Джо Дассен, а это, конечно, легенда!

— А какая у тебя любимая песня из его репертуара?

— Знаешь, я вообще не знаю французский, поэтому я не буду сейчас коверкать. По-моему, на русский эта песня переводится «Любовь уходит».

— Почему-то, я не помню такой. Лично у меня любимая «Е Si tu n'étais pas⁹».

— А, ну да, конечно! А ещё, мне кажется, у «Несчастного случая» сделана очень красивая адаптация на русский этой песни — тоже душевно, трогательно. Они попали в атмосферу этой песни на французском.

— Мне больше нравится адаптация Зары и Льва Лещенко, они, в принципе, в этом году на «Голубом огоньке» её пели.

— Ох, не слышала… но посмотрю, конечно.

— Не могу не задать вопрос, а у Лепса какая любимая песня?

— Из-за того, что у меня с творчеством Григория Викторовича довольно давние отношения — такие крепкие, дружеские — я не могу назвать какую-то одну песню, но хочу отметить, что у него очень хороший дар перепевать, потому что не у всех исполнителей получается это сделать с должным уважением к оригиналу. Мне даже нравятся больше песни в его прочтении, нежели в оригинале.

— Например, «Зараза», которая недавно вышла.

— Ну, кстати, да, тоже яркий пример. У Баскова, мне кажется, не такой яркий посыл, как у Лепса. У него [у Лепса] это всё более выпукло и доходчиво.

— У Баскова, на мой субъективный взгляд, посыл про то, что он поёт про шлю… про женщину лёгкого поведения, а Лепс — он искренне восхищается женщиной.

— Ну, да. Как говорится, я вас любил, любовь ещё быть может. Как-то всё это более поэтично. Меня ещё подкупает качество его музыкальной фразировки — неповторимое!

— Надо же… просто я примерно знаю, как у него проходит отбор композиций. Иногда бывает такое, что он толком сам не понимает о чём песня, ему просто нравится аранжировка, и он говорит: «О, нихрена себе! Надо спеть!».

— (смеётся) Ну, конечно, музыка — это нечто неизъяснимое, она помогает выразить невыразимое, и, по-моему, даже Шопенгауэр¹⁰ говорил, что музыка — одно из самых сильных искусств в качестве воздействия на человека. Поэтому, музыка — это не только слова, это какая-то музыкальная эмоция, мелодия. Я, конечно, с ним согласна.

— Что ты больше всего любишь изображать?

— Я не знаю — я всё люблю, потому что я люблю рисовать в принципе, в общем и целом. В каждой работе, в каждом портрете, пейзаже есть своя прелесть. Я даже не могу сейчас выделить. Наверное, портреты. Потому что, обычно я же рисую тех людей, которых я очень люблю. Поэтому — это не только просто изображение, но и незабываемые эмоции, диалоги. Наверное, всё-таки, портрет. Там же ещё психологизм присутствует.

— Какое место в Москве для тебя самое значимое и любимое?

— Наверное, место моего рождения. Моя маленькая родинка, именно Родина-родинка. Мой маленький этот уголок. Ну ещё для меня особую значимость имеет Третьяковская галерея. Да, это не слишком странно. Там я уже бывала восемь раз. И всякий раз я нахожу там что-то новое, какие-то новые полутона в работах, которые я уже засмотрела до дыр. Всегда незабываемые и неизгладимые впечатления, конечно.

— «Засмотрела до дыр»… то-то я думаю, почему в Третьяковской галерее постоянно работы меняют?.. Хм-м…

— (смеётся) Ну, да, ты умеешь понимать аллегории!

— Почему бы и нет? О чём ты мечтаешь?

— Ну, наверное, чтобы в моей жизни и у моей семьи всё сложилось хорошо, чтобы все были здоровы и счастливы. У меня всё довольно тривиально, но, в то же самое время, очень сердечно.

— А как у тебя складывается в жизни?

— Ну как? Я работаю во всех направлениях, которые представляют для меня определённый интерес, поэтому всё у меня хорошо складывается.

— Что для тебя искусство?

— Наверное, искусство — это состояние души. Наверное, пафосно как-то звучит. Искусство — это всё то, что может тебя как-то поменять, затронуть, натолкнуть на мысли, то есть — всё, что способствует нравственному становлению, наверное, так.

— Какие твои любимые художники и какой любимый стиль в искусстве?

— Ну, наверное, потому что мы работаем в направлении реализма, то мои любимые художники — Василий Дмитриевич Поленов, Илья Ефимович Репин, ну и Крамской, Айвазовский.

— Какая у тебя любимая книга?

— Я не могу даже выделить одну. Конечно, особое умиление у меня вызывает книга Рея Бредбери — «Вино из одуванчиков», потому что она очень колерируется с моими летними впечатлениями. Эта книга о лете, и когда я читаю её, я проживаю те моменты, те ощущения, которые сама, когда-то, испытывала, находясь в деревне. Там же [в книге] описывается лето и мне очень нравится метафора вина, как закупоренных воспоминаний, которые холодными зимними вечерами ты можешь освежить в памяти — выпить и вспомнить о лете.

— Как красиво!..

— Да! Именно за эту изумительность, за такую тончайшую проработку всех деталей я и люблю эту книгу!

— Что ж, к моему удивлению, наше интервью подходит к концу. Наш традиционный вопрос — что бы ты хотела пожелать нашим зрителям?

— Наверное, терпения, трудолюбия, таланта, и чтобы все любили то, что делают — чтобы занимались любимым делом, чтобы всё в жизни сложилось хорошо!

— Я тебя ещё раз благодарю за интервью, за то, что ты согласилась!

— Ой, взаимно!

— За то, что ты так глубоко и душевно раскрыла тему искусства и вообще, просто за душевный диалог!

— И тебе большое спасибо за такой не обычный для меня опыт!

Примечания

7

Не опечатка! Оригинальная речь без правок. (Прим.авт. В.О.)

8

Здесь мы цитировали и говорили о песне Г.В.Лепса — «Тарантино». (Прим.авт. В.О.)

9

Если б не было тебя (франц.) (Пер.авт. В.О.)

10

Артур Шопенгауэр (1788-1860) — немецкий философ. (Прим.авт. В.О.)