Ремора

Валерий Горшков (2025)

Учёные получают из космоса сигнал от зонда «Вояджер-1», связь с которым была утеряна в 2023 году. Аппарат не просто возобновил передачу телеметрии, но и загадочным образом приближается обратно к Земле. Вслед за ним дальний космос начинает возвращать землянам всё, что они когда-либо отправляли, включая ещё не стартовавшее межпланетное судно «Випио», на борту которого находятся двойники готовящихся к полёту космонавтов. Чтобы остановить и исследовать аномалию, ООН посылает аппарат с командой навстречу инопланетной копии к пограничью Солнечной системы.

Поток нейтрино

18 ноября 2024 года, 21:13

Токио, Япония

Из-за хитроумно выставленного света почти не было видно зала. Софиты били из-под потолка под таким углом, что для Зои пришедшие на презентацию выглядели полурастворившимися во мраке малоподвижными силуэтами. Только лишь красные индикаторы работы их параллельных аудиопереводчиков светились над креслами. Она поправила на правом запястье забарахливший, наверное, умный браслет, одновременно желая почувствовать снова его вибрацию и страшась её. Молчание уже начало затягиваться и дальше было бы неприличным.

Прокрутив в голове уже произнесённые тезисы о том, что у элементарных частиц нет ни формы, ни размеров, да и сами они — не объекты, а колебания в полях, девушка списала отвлекшие её ощущения на усталость от длительного перелёта и продолжила.

— Иными словами, Стандартную модель¹⁵ можно назвать ДНК нашей Вселенной, — заговорила она. — Всё, что нас окружает, включая нас самих, запахи, вкусы, свет, температуру и даже наши мысли, состоит из элементов этой модели, как спирали ДНК состоят из нуклеотидов.

Зои надавила на кликер, выводя новый слайд на экран за своей спиной. Обозначенный линиями на белом фоне квадрат разделился на шестнадцать равных ячеек по четыре в ряд. У правого верхнего угла квадрата возникла семнадцатая дополнительная одиноко стоящая клетка. Все образовавшиеся слоты поочерёдно заполнили обозначения элементарных частиц, для удобства восприятия окрашенные разными цветами.

— Фундаментальных, как видите, семнадцать, однако любая осязаемая нами материя состоит всего из трёх видов частиц — электрона и двух кварков¹⁶, верхнего и нижнего, которые составляют протоны и нейтроны. При этом у каждой из этих частиц есть ещё по два поколения¹⁷ — у электрона это более тяжёлые мюон и тау с равным зарядом. Им соответствуют нейтральные частицы — электронное, мюонное и тау-нейтрино¹⁸ соответственно.

Физик задумалась, стоило ли называть поколения кварков, но решила в этот раз не перегружать аудиторию, хотя ей всегда нравилась поэтичность наименований этих частиц. Пары кварков «очарованный — странный» и «истинный — прелестный» звучали скорее как что-то из мира магии, хотя таковым многим её коллегам и виделся квантовый мир. Да она и сама не была исключением.

— Верхний и нижний кварки, электрон и нейтрино мы встречаем постоянно, а их отличающихся по массе, заряду и спину¹⁹ собратьев можем наблюдать только в ускорителях частиц, — продолжала Зои. — Что касается оставшейся четвёрки частиц — глюона, фотона, z-бозона и w-бозона — то они курсируют между всеми остальными и сообщают им, как взаимодействовать. Варианта всего четыре — сильное, слабое и электромагнитное взаимодействия²⁰, а также гравитация. Всё это движение происходит в поле Хиггса²¹, переносчиком которого как раз и является оставшаяся частица в нашей Стандартной модели — тот самый бозон Хиггса²²…

На экране в одинокой семнадцатой ячейке появился кружок с буквой H внутри. Значения спина и заряда частицы на схеме обозначились нулями, а массы — вопросительным знаком.

Её парный браслет завибрировал повторно, и на этот раз обмануть себя, сославшись на слабость или рассеянность, уже не получилось. Устройство отчётливо воспроизвело прикосновения Луи — в той последовательности, которую они условились отправлять через гаджеты, если соскучились. Вибромоторчик внутри браслета отчётливо передал три касания — длинное и два коротких. Вместе они соответствовали её имени. Зои.

Механизм замер, а затем прожужжал заново: З — О — И. Звук стих в пурпурных всполохах света на крохотном дисплее. Этот цвет принадлежал Луи.

Она словно на самом деле чувствовала, как он где-то давил пальцем на свой браслет, напоминая ей о собственных мучениях в разлуке. И эта картина бросила её в дрожь. Зои тоже скучала по Луи, но он давно умер. И его не просто похоронили со вторым браслетом из набора — кремировали. Физически не существовало больше ни самого парня, ни устройства.

— Доктор Селис?.. — прорвалось обращение модератора встречи сквозь реактивный рокот мыслей Зои.

Она подняла взгляд и по сменившимся позам зрителей-силуэтов поняла, что они напряжены. Через сцену к ней спешил господин Танака. Селис остановила его рукой, давая понять, что всё в порядке. Собраться с силами для продолжения презентации при этом ей оказалось непросто.

— Как раз с этого… — она пыталась схватиться за давно ускользнувшую нить собственной мысли. — С массы бозона, которая так и не подсказала нам, что есть наш мир — Суперсимметрия²³ или Мультивселенная²⁴… С этой непостоянной массы… И начинается ход размышлений в моей работе «Мультисимметрия, или магия квантовой физики»… Извините, спасибо!

Она зачем-то похлопала сама себе и поспешила покинуть сцену под только начавшие зарождаться редкие аплодисменты. Миновав узкий коридор за кулисами, она вышла в более просторный технический и наткнулась на пост охранника. Мужчина средних лет с довольно глубокими для его возраста морщинами на лице оторвался от планшета, на котором вёл партию в сёги²⁵, и молча уставился на неё.

— Подскажите, где тут выход на улицу? — спросила Зои.

В ответ не последовало никакой реакции. Охранник будто глядел на неё исключительно для приличия, ожидая, когда она уйдёт.

— Балкон? — попытала удачу Селис.

Махнув рукой, она стыдливо помассировала лоб, а затем щёлкнула выключателем висящего над ухом параллельного аудиопереводчика. Красный индикатор погас. У мужчины, в отличие от гостей презентации её первой научно-популярной книги, таких устройств не было.

— Вы ведь меня не понимаете? — усмехнулась она своей оплошности, и сама перешла на другой язык. — Может, английский?

Однако охранник не ответил и на это. Непоколебимость мужчины заставляла Селис чувствовать себя идиоткой.

— Ну конечно… — выдохнула Зои. — Снова взялся за грабли²⁶.

Пришлось искать выход самой. Просвет вечернего города показался во вторых же стеклянных дверях. Они выводили на террасу, обустроенную над козырьком входа в зрительный зал. Тут были установлены скамейки и даже росли небольшие деревья.

Селис потянула ручку, нырнула в поток ледяного вечернего воздуха с запахом влажного асфальта. Мокрая местами тёмно-серая плитка подсказала, что во время её презентации успел пройти небольшой дождик.

Остановившись у стеклянного поручня, она задрала манжету пиджака и впервые за долгое время погладила дисплей браслета большим пальцем. Луи. Она сделала три коротких прикосновения: Л — У — И. Затем попыталась раздавить подступающий плач улыбкой, но у неё это не получилось. Ей было одновременно больно от того, что его больше нет рядом, и в то же время не по себе от случившегося на сцене. Конечно, в потустороннее она не верила, но поймала себя на мысли, что ей хотелось поверить именно в него, а не в сбой устройства, повторившего одно из последних прикосновений её жениха.

Зои извлекла смартфон и с удивлением обнаружила, что браслет даже не был сопряжён с ним, что делало его вибрации ещё более случайными. И всё же она открыла записную книжку и задержала палец над закреплённым вверху контактом. Имя Луи с двумя розовыми сердечками по бокам. Она не могла его удалить. Не сейчас. Может, и никогда, но пока точно было не время. Хотелось сохранить приятную иллюзию, что он не погиб, а по-прежнему ставил эксперименты в ЦЕРНе²⁷ или уехал куда-нибудь на научную конференцию.

С неба снова начало накрапывать. Капли стали липнуть к дисплею, увеличивая пиксели. А она так и стояла, глядя на свой подрагивающий над контактом максимально коротко подрезанный ноготь. Когда она уже было решилась надавить на экран, и будь что будет, у самого её уха хлопнул зонт.

— Боже, вы меня напугали! — выдохнула Зои. — Не заметила, как вы подошли…

Ей улыбался уже можно сказать пожилой мужчина, явно японец. Волосы его, несмотря на свою редкость, по-прежнему сохраняли присущую юношам глубокую черноту.

— Сегодня обещали ливни, — легко поклонился мужчина, говоря по-английски без акцента. — Я вам не помешал?

Селис поспешила убрать телефон и внимательнее вгляделась в лицо, показавшееся ей знакомым.

— Вы ведь…

— Доктор Яманаси Каору²⁸, «Супер-Камиоканде»²⁹, — представился он. — Рад личному знакомству.

— Господи, я… — не верила удаче Зои. — Вы… Я опиралась на ваши работы о стерильных нейтрино³⁰… Простите, надеюсь, презентация вас не разочаровала?

— Концовка вышла немного скомканной, — уклончиво ответил Каору и жестом пригласил её вернуться внутрь здания.

Не похвалил. Оно и понятно. Для квантовых физиков подобные мероприятия — что-то вроде развлечения, аттракционов, на которых можно убедиться, насколько плохо массы себе представляют мироустройство. А сами научно-популярные изыскания для учёных — лишь попытка расшифровать сложный, лишённый привычной логики микромир и переложить его на понятный обывателю язык. Конечно, это неплохой способ вербовки новых физиков, вот только распространять такую литературу следовало явно не среди взрослых.

Тем временем они спустились вниз, прошли сквозь вестибюль и оказались на улице перед ждущим их автомобилем тёмно-шоколадного оттенка. Водитель в классическом костюме и фуражке открыл пред Селис дверь, после чего забрал у своего босса зонт.

— Вы объясняете непостоянство массы³¹ бозона Хиггса через симметричные Вселенные в составе Мультивселенных? — уточнил Каору, пропуская вперёд Зои.

— В каком-то роде, — ответила Селис. — При этом я размышляю о поле Хиггса, как о флуктуациях³² в Тёмной материи³³, что пока, в отсутствие необходимых методик для экспериментов, больше звучит как фантазия… А куда это мы едем?

Селис вдруг осознала, насколько легко лишилась бдительности от громкого в научной среде имени. Так можно было бы легко вляпаться в какие-нибудь неприятности. Точно прочитав её мысли, Яманаси повернулся к ней и успокаивающе улыбнулся.

— Туда, где ваша теория если уж не подтверждается, то зарабатывает очки прямо в эту минуту, — ответил он, протягивая ей свой смартфон.

На дисплее она увидела счётчик, цифры в котором менялись настолько быстро, что уловить их оказалось почти невозможно.

— Что это? — спросила она.

— Нейтрино, которые в реальном времени регистрируют фотоумножители³⁴ «Супер-К», — пояснил Каору. — Причём сейчас отображаются данные только с одного.

Автомобиль замедлился и свернул к обочине. За окном Селис увидела вход на платформу «Синкансэна»³⁵. Суетливость ныряющих в двери людей подсказывала, что следовало поторопиться. Не дожидаясь приглашения Каору, она открыла дверь.

Ехать по новой железнодорожной ветке до города Хида, неподалёку от которого в шахте Камиока располагался «Супер-Камиоканде», предстояло чуть меньше часа. Зои сама поражалась собственной доверчивости, но всем своим естеством ощущала, что поступала правильно. Другая возможность экспериментально подтвердить, опровергнуть или же пересмотреть их общую с Луи теорию мироустройства могла подвернуться нескоро. Если это вообще не единственный шанс, учитывая аномальные условия для экспериментов.

Большая часть заслуг в теории, правда, принадлежала Луи, но и в одиночку Зои значительно продвинулась. А началось всё, как и в её научно-популярном произведении, действительно с серии экспериментов по измерению массы бозона Хиггса. С самого обнаружения «Частицы Бога» и до недавнего по меркам науки времени её масса считалась неизменной — 125 гигаэлектронвольт. Число само по себе поразительно и наделало немало шума в своё время.

Заяц был зарыт³⁶ в массе частицы. Всё указывало на то, что, измерив массу Хиггса, учёные выяснят, живём ли мы в Суперсимметрии или же в Мультивселенной. Первое подтвердилось бы, окажись масса равной 115 ГэВ. Второе — в случае массы частицы в 140 гигаэлектронвольт. Однако квантовый мир подкинул очередную головоломку и показал 125 ГэВ. Как говорится, никто не выходил из гостиницы³⁷.

Уже после модернизации коллайдера команда, в которой работал Луи, провела серию новых экспериментов на повышенных мощностях. Им удалось зафиксировать нечто ещё более странное. Бозон Хиггса не обладал стабильной массой. Вне зависимости от условий эксперимента, он мог показать и 115, и 125 и 140 ГэВ. Единственное, что отличало зафиксированную массу, как думали изначально, было типом детектора, но в какой-то момент и этот логичный порядок начал давать сбой, ведь устройства, которые ранее указывали на 125, стали показывать 140 гигаэлектронвольт. Начался хаос, объяснить который никто не мог. Никто, кроме Луи.

Вместо того, чтобы фокусироваться на настройках ускорителя с детекторами и искать источники возможного технического влияния на чистоту эксперимента, он взглянул на своих коллег. Его вывод оказался слишком безумным для бездоказательного обнародования, и по этой причине длительное время о нём никто не знал.

По наблюдениям Луи, масса бозона Хиггса зависела от того, какой теории мироустройства придерживалось большинство участвующих в эксперименте. Если в общей массе инженеров и физиков, непосредственно управлявших процессами и анализирующими результаты, было больше сторонников того, что мы живём в Суперсимметрии, то бозон весил 115 ГэВ. Когда состав экспериментаторов менялся, и в нём начинали преобладать сторонники Мультивселенной, частица внезапно набирала в весе до 140 гигаэлектронвольт. 125 же Хиггс демонстрировал в случае паритета мнений.

Что же это означало? То, что на бозон Хиггса, а следовательно, и на поле Хиггса, влиял наблюдатель. Мир мог быть одновременно как Суперсимметрмей, так и Мультивселенной словно по заказу. А это уже ставило под сомнение и ряд других устоявшихся выводов в квантовой физике. Да впрочем, и саму физику в привычном всем виде.

Сбросив скорость, состав замедлился и поскользил к платформе. Оторвавшись от воспоминаний, Зои прильнула к окну, увидев противоположную многолюдному Токио картину. Городишко был небольшой, ленивый, по сравнению с мегаполисом, и в свете вечерних фонарей какой-то ненастоящий, точно с открытки. Близилось уже к одиннадцати вечера, и людей на станции оказалось немного.

Селис жадно изучала непривычную её взгляду картину и неосознанно поглаживала тактильный браслет. В голове снова встрепенулись и начали акулами наматывать круги прежние мысли, жаждущие ответов. Главная из них, кажется, была обречена остаться ни с чем — никто не мог ответить, насколько независимы в своих существовании и знаниях были люди. Раз уж все человеческие чувства и мысли завязаны на плавающих в поле Хиггса бозонах и липтонах, а сам Хиггс обратно зависим от того, что мы чувствуем и думаем, то вывод становился очевиден: сознание и Вселенная едины. Вся соль была только в том, чьё именно это сознание?

— Не хочу отвлекать вас от размышлений, — наклонился к ней Каору, — но боюсь мы не можем себе позволить терять время.

По опустевшему вагону в их сторону уже двигался проводник. Яманаси заговорил с ним по-японски. Зои размяла затёкшую шею и двинулась к выходу. Навстречу ударил поток прохлады остывающего города.

Новая машина уже ждала возле станции. Селис могла бы поклясться, что перед ней всё тот же юный водитель и то же шоколадное авто, что были в Токио, но понимала: быстрее поезда добраться досюда невозможно.

— Как вы объясняете такой интенсивный поток нейтрино? — спросила она у Каору, когда он сел рядом.

— Мне нравится ваша гипотеза о влиянии наблюдателя, — опять уклонился от прямого ответа учёный. — Однако могу вам гарантировать, что подобную картину сейчас регистрируют и на нейтринных телескопах другого типа в других странах и с другими научными подходами.

— Что вы имеете в виду?

— Вы что-нибудь слышали о российском галлий-германиевом нейтринном телескопе? — спросил он. — «ГГНТ» входит в состав Баксанской нейтринной обсерватории внутри Кавказских гор.

— Они тоже фиксируют вспышки? — предположила Зои.

— На «ГГНТ» нет фотоумножителей, — пояснил Яманаси. — Если изъясняться простыми словами, наши коллеги из РАН в качестве детектора используют пятьдесят тонн жидкого галлия, который, улавливая солнечные нейтрино, преобразуется в ядра германия и электроны. Обычно в течение месяца нейтрино создают в этих пятидесяти тоннах галлия около тридцати атомов германия. Отыскать их там конечно непросто, но частота реакции вам, полагаю, ясна и не требует пояснений…

— Подождите, мне сейчас сорвёт пломбу³⁸, — остановила его Зои. — Только не говорите, что галлий…

— Весь стал германием, — кивнул Каору и даже щёлкнул пальцами. — Вот так. Пятьдесят тонн галлия мгновенно превратились в германий.

— То есть по-вашему, мы имеем дело с проявлением параллельной Вселенной? — уточнила Селис. — Почему же вы не думаете, что… А, я поняла, это стало происходить само по себе до начала наших наблюдений…

— Верно, — подтвердил Яманаси. — И у нас тут на Земле явно отсутствует наблюдатель необходимого для таких событий масштаба. Ну или, если хотите, нет достаточно количества наблюдателей с единым мироощущением. Как бы то ни было, вашей теории это противоречит только лишь в исключительности роли наблюдателя. По существу же мы стали свидетелями одномоментных проявлений и Суперсимметрии, и Гипервселенной³⁹.

Автомобиль миновал перекрытый ремонтной бригадой прямой асфальтовый въезд в шахту Камиока, остановившись чуть в стороне у начала грунтовой дороги. В бесформенных от запылённых фар пятнах света виднелась тянущаяся к подножью горы аллея клоками покрасневших осенних зубчатых дубов. Дальше требовалось идти пешком. Двигатель смолк. Водитель приоткрыл Зои дверь.

В свете Луны, покрытой чешуйчатым панцирем солнечных батарей, ветер шумел в пёстрых кронах, сбивая с них редкую листву. А высоко-высоко над деревьями развернулся пульсирующий рукав Млечного пути. Городской световой шум больше не скрывал его. Зои вдохнула полной грудью, точно пытаясь втянуть аромат далёких звёзд, и вдруг поймала себя на мысли, что даже не помнила, когда в последний раз ими любовалась. В суете между научными конференциями по мировым мегаполисам она не могла выкроить и минутку, чтобы просто замереть и оглянуться. Какое-то неприятно подтачивающее внутренне чувство подсказывало Селис, что следовало вдоволь насладиться моментом, каких больше уже никогда на Земле для неё не повторится.

Комки высохшего гравия с хрустом лопались под подошвами Каору и заставляли Зои то и дело спотыкаться на подламывающихся ногах. Туфли с высоким каблуком, показавшиеся ей хорошим выбором для более эффектной осанки на презентации, оказались худшим вариантом для посещения нейтринного телескопа. Яманаси придержал её за локоть, и та сбросила обувь, зашлёпав дальше по уплотнённой почве босыми ногами. Дорога казалась по-зимнему ледяной, а комочки грунта впивались в кожу, но Селис уже не думала о дискомфорте — всё её сознание было устремлено туда, к «Супер-Камиоканде».

Детектор «Супер-К» представлял собой скрытый в горной шахте на глубине в один километр цилиндрический резервуар из нержавеющей стали почти сорок один с половиной метр в высоту и чуть больше тридцати девяти метров в диаметре. Внутренние поверхности цилиндра сплошь покрывали сферические стеклянные фотоэлектрические умножители, способные улавливать черенковское излучение⁴⁰. Весь объем обычно полностью заполняла специально очищенная вода, однако сейчас телескоп был почти пуст — лишь немного жидкости оставили на дне, чтобы можно было по ней проплыть внутрь на резиновой платформе, не повредив нижние детекторы.

Если кому-то счастливилось бывать здесь раньше, он наблюдал изнутри сверкающий золотыми сферами умножителей вертикальный тоннель, однако перед сидящей в надувном плоту Селис, которой выдали тёмные очки для защиты глаз, предстало совершенно иное зрелище. Фотоумножители со сцинтилляционной⁴¹ жидкостью внутри, при попадании в которые даже одного кванта света генерировались импульсы, теперь словно не регистрировали сияние, а излучали его — светились изумрудными лампочками даже без очищенной воды вокруг. Было невозможно представить интенсивность потока нейтрино, который бы заставил умножители срабатывать таким образом.

Пронзающий планету поток нейтрино всегда был колоссален — ежесекундно через каждые два с половиной сантиметра поверхности человеческого тела бесследно проникало около ста миллиардов нейтрино. Проходя же через жидкость в резервуаре «Супер-К», эти частицы оставляли след из мюонов, которые в свою очередь регистрировались умножителями. Однако сейчас Землю пронзало что-то другое, одновременно и тождественное привычным нейтрино, и противоположное им.

Свет лился ровным потоком, но при этом в нём узнавался скрытый ритм. Заметить его визуально было невозможно — только почувствовать кожей. И Зои ощущала его как что-то хорошо знакомое. Импульсы совпадали с теми, которые пару часов назад воспроизводил её браслет.

Селис повернулась к сидящему рядом Яманаси. На его лице были такие же, как у неё, плотно прилегающие к лицу тёмные очки на резинках.

— Вы тоже это чувствуете? — спросила она.

Эхо дважды облетело цилиндр нейтринного телескопа.

Каору кивнул и ударами указательного пальца по воздуху воспроизвёл ритм излучения: З — О — И.

— Это ведь не нейтрино? — уже шёпотом высказала она свою догадку.

Прозвучало всё равно достаточно громко.

— Антинейтрино.

Примечания

15

Стандартная модель — физическая теория, описывающая электромагнитное, слабое и сильное взаимодействия всех элементарных частиц. Всего в ней 17 частиц: 6 парных кварков «верхний — нижний», «очарованный — странный» и «истинный — прелестный»; 6 лептонов: электрон, мюон, тау, электронное нейтрино, мюонное нейтрино, тау нейтрино; 4 бозона: глюон, фотон, z-бозон и w-бозон; отдельно выделяют бозон Хиггса.

16

Кварки — фундаментальные составляющие материи. Они объединяются в адроны, самые стабильные из которых — нейтроны и протоны — составляют ядра атомов.

17

Поколения частиц — часть классификации элементарных частиц, различающихся по массе. В первое поколение входят электрон, электронное нейтрино, d-кварк и u-кварк; во второе — мюон, мюонное нейтрино, s-кварк и c-кварк; в третье — тау-лептон, тау-нейтрино, b-кварк и t-кварк.

18

Нейтрино — нейтральные элементарные частицы, участвующие только в слабом и гравитационном взаимодействиях.

19

Спин — одно из основных свойств элементарных частиц наряду с массой и электрическим зарядом. Условно спин можно назвать состоянием вращения, но не в классическом понимании движения вокруг собственной оси, а как перемещение целого в пространстве.

20

Виды взаимодействия — сильное взаимодействие удерживает кварки внутри ядра атома при помощи глюонов, которые являются переносчиками сильного взаимодействия; электромагнитное взаимодействие — притягивает отрицательно заряженные электроны и положительно заряженные ядра, благодаря чему мы ощущаем вкусы, запахи, прикосновения и даже мыслим, переносчиками электромагнитизма являются фотоны; слабое взаимодействие — отвечает за радиоактивность и превращение одних элементов в другие. Благодаря ему, например, горят звёзды. Переносчиками слабого взаимодействия являются w-бозоны и z-бозоны, в процессе выделяющие нейтрино; гравитация — «впадины» в пространстве-времени, которое проминают массивные объекты. Окружающие объекты меньшей массы не притягиваются к ним, а «проваливаются» в искажённое пространство-время вокруг них. Гипотетическим переносчиком гравитации является гравитон, который пока не обнаружили.

21

Поле Хиггса — среда, в которой существуют фундаментальные частицы. Взаимодействуя с полем Хиггса, частицы получают массу. Взаимодействие с полем Хиггса выделяют в пятый вид взаимодействия.

22

Бозон Хиггса — частица-переносчик поля Хиггса, также известная под названием «Частица Бога».

23

Суперсимметрия, также известная как симметрия Ферми-Бозе — гипотетическая симметрия, объясняющая наличие у каждой элементарной частицы своей античастицы, отличающейся только знаком заряда, т.е. существование антиматерии: «кварк — скварк», «электрон — пазитрон», «фотон — фотино» и т.д. При контакте материя и антиматеря взаимоуничтожаются.

24

Мультивселенная — гипотетически существующее множество всех возможных параллельных нашей Вселенных.

25

Сёги — традиционная японская настольная логическая игра шахматного типа.

26

Взяться за грабли (фр. Se prendre un râteau) — французское устойчивое выражение, которым обозначают игнорирование с чьей-либо стороны.

27

ЦЕРН (CERN) (Conseil Europeen pour la Recherche Nucleaire или Европейская организация по ядерным исследованиям) — самая крупная в мире лаборатория физики высоких энергий, в которой находится Большой адронный коллайдер. Находится в Мерене на границе Франции и Швейцарии.

28

Яманаси Каору — в Японии сначала пишется фамилия, а затем — имя.

29

Супер-Камиоканде или Super-Kamiokande (Super-K) — нейтринный детектор или нейтринный телескоп для регистрации нейтринных вспышек, расположенный на глубине один километр в цинковой шахте Камиока севернее Токио, Япония.

30

Стерильные нейтрино — гипотетические частицы с нулевым электрическим зарядом, которые могут быть частицами Тёмной материи.

31

Непостоянство массы бозона Хиггса — художественное допущение, реальная масса бозона Хиггса — 125 ГэВ.

32

Флуктуации — любое случайное отклонение какой-либо величины.

33

Тёмная материя — гипотетическая материя, которая не участвует в электромагнитном взаимодействии, недоступна для наблюдения и проявляется только в гравитационном взаимодействии. На неё приходится около четверти массы-энергии Вселенной.

34

Фотоумножитель — электровакуумный прибор, используемый в качестве детектора излучения.

35

Синкансэн — высокоскоростная сеть железных дорог в Японии.

36

Вот там и зарыт заяц (фр. C’est là que gît le lièvre) — французское устойчивое выражение, эквивалентное по значению русскому «вот где собака зарыта».

37

Не выходить из гостиницы (фр. Ne pas être sorti de l’auberge) — французское устойчивое выражение, обозначающее проблему, которую человек не может решить.

38

Срывает пломбу (фр. Péter un plomb) — французское устойчивое выражение, равное по значению русскому «срывает крышу».

39

Гипервселенная — то же, что и Мультивселенная.

40

Черенковское излучение — голубоватое свечение, вызываемое заряженной частицей, движущийся в прозрачной среде быстрее фазовой скорости распространения света в данной среде.

41

Сцинтилляция — люминесценция малой продолжительности при контакте сплошной среды с излучением.