Шерлоки Холмсы в кроссовках

Валерий Гусев

«Теперь все будет о'кей!» – подумал крупный бизнесмен Олег Чижик, отправив в деревню своего сына, подальше от бандитов, угрожающих похищением Костика. Но не тут-то было! По иронии судьбы, именно в этой деревне главарь бандитов искал ящики с оружием, зарытые еще во время войны. И Чижик-младший со своими друзьями решили во что бы то ни стало помешать преступникам. И вот сын бизнесмена, под другим именем и фамилией, проникает в логово бандита и даже становится его «помощником» в поисках «клада». Но вот хватит ли у Костика находчивости и смелости перехитрить матерого преступника?

Глава II

ВЗРЫВ В СИНЕРЕЧЬЕ

Зазвонил телефон — длинно, противно. Издалека. Андрей снял трубку:

— Слушаю. Участковый инспектор Ратников.

— Ой! Да не может быть! — прозвучал в ответ знакомый с детства насмешливый голос.

— Чижик, ты? — обрадовался Андрей. — Давно тебя не слыхивал.

— И еще сто лет не услышал бы, да помощь твоя требуется, Андрюша.

— Что так? Конкуренты прижали? Бандюки заели?

Славка Чижик — Вячеслав Евгеньевич — был родом из этих мест, из малой соседней деревушки Спас-Темни. Дружили с Андреем с самого мальства, учились вместе, даже служили в одном десантном полку. А потом Чижик перебрался в город, стал бизнесменом, круто набрал высоту. И с той поры навещал родные края редко — все дела не пускали.

— И прижали, и заели, Андрей, — уже серьезно сказал Чижик. — Опасные времена для меня настали. — Помолчал. — У тебя-то как, криминогенная обстановка? Не наезжают?

— Попробовали бы, — усмехнулся Андрей. — Только свистну — весь Горотдел здесь будет. Всех бандюков по кочкам разнесут и по бочкам разложат.

— Потому и прошу, Андрюша, помоги по старой дружбе. Мне вскорости крупные разборки предстоят. А ты знаешь мое слабое место в обороне…

— Костик?

— Он самый. Не приютишь его на время? У него каникулы скоро в лицее, поживет под твоим крылом, а? Забот с ним особых не будет. Парень крепенький, карате занимается, по хозяйству самостоятельный…

Андрей вздохнул: да уж, тут станешь самостоятельным. Костик рос без матери и научился заботиться и о себе самом, и о деловом сверх меры отце. Славка жениться не хотел, да и Костик о мачехе не особо мечтал.

— В чем вопрос, Славик? Гони его сюда. У нас спокойно. Бизнесменов в подъездах не отстреливают. Машины под окнами не взрывают. Детишек не крадут. — И постучал костяшками пальцев по столу, чтобы не сглазить.

— Спасибо, Андрей. Я с ним пару своих охранников налажу. Самых крупных. И тебе, если потребуется, помогут.

— Ну уж нет! — испугался Андрей. — Чем я их кормить буду? Они небось у тебя жрут аки волки.

— Жрут много, — вздохнув, признался Славик. И честно добавил: — И часто.

— Без них обойдемся. Я своих пацанов к Костику приставлю. У меня тут хорошей шпаны хватает, ребята бойкие, не дадут твоего парня в обиду… Присылай, только звякни перед этим, я его встречу.

— Ты построже с ним, не балуй.

— Баловать его еще. Для начала он мне за постой огород перекопает, у меня все руки не доходят. А по осени я с ним урожаем рассчитаюсь. Картошки тебе привезет.

Чижик хмыкнул:

— Картошки… Лучше б патронов поболе. Или гранат покрупнее.

Друзья попрощались, Андрей положил трубку, подошел к окну.

За окном весна начиналась — Девятое Мая, день Победы. С утра, как давно заведено было, синереченцы поднялись на Горку, где стоял памятник солдатам Великой Отечественной, венок возложили из первых цветов, помянули погибших односельчан, спели военные песни. Бывший председатель колхоза, а ныне церковный звонарь, речь хорошую сказал, даже прослезились иные. А в школе сейчас местный партизан-ветеран Коровушкин ведет с молодежью патриотическую беседу.

Тихо в селе. Черемухой пахнет. Спокойно. В подъездах не стреляют. Детей не крадут. Взрывы не…

И тут грохнул взрыв!

Где-то возле школы.

Андрей как стоял у окна, так в него и выпрыгнул, помчался к школе. А там вроде дымок пыхнул и что-то в воздухе, разбросанное, мелькало.

До школы еще не добежал — навстречу разгневанный директор Арсентий Ильич — Сентя, по прозвищу — семенит, за рукав тащит Кольку Челюкана. Сзади — Колькины друзья в полном сборе, канючат на ходу.

— Все целы? — подбежал Андрей.

— Люди целы, — запыхавшись, ответил директор. — А мне сарай развалили. Забирай террориста. — И подтолкнул в спину Кольку: — Сегодня же из школы исключу.

— Сначала педсовет, — поправил его опытный в таких делах Колька.

— Через пятнадцать минут соберу, — успокоил его Сентя, — за пять минут проведу и за минуту протокол заседания оформлю. — Покачал перед ним толстым пальцем: — Все сделаю, а школу от тебя спасу!

— Что произошло? — спросил Андрей.

— Гранату в школу бросил, — злорадно доложил Сентя.

— И не в школу, — сказала за его спиной Галка Серегина, — и не он… — Осеклась, когда поймала брошенный Колькой взгляд.

Андрей прервал разговоры, пригласил всю компанию в свою резиденцию, рассадил по разным углам. Начал опрос.

Выяснилось следующее.

…Собрались школьники в актовом зале. Слушали ветерана Коровушкина. Тот пришел на встречу торжественный, в солдатской гимнастерке с орденами, каску свою, осколком пробитую, принес показать. Ну, каской ребят не удивить было. До сей поры они на полях да в лесах не только каски собирали, нечто и покруче бывало. Но слушали боевого деда внимательно.

Коровушкин рассказывал:

–…А в отряде у нас ребятишек много было. Вот такие, как вы. Только лучше…

В этот момент и вскочил со своего места хулиган Колька. Сильно размахнувшись, что-то вышвырнул в открытое окно.

За стеной грохнуло, задребезжали стекла: граната влетела в дровяной сарай и там взорвалась. Дров, по весеннему времени, в сарае уже не было. А было там нижнее бельишко, которое развесил в сарае после стирки директор школы. Чтобы не хвалиться своим исподним на всю деревню.

Взрывом выбило в сарае дверь и другое окно, выбросило на волю директорские постирушки и развесило их на школьных яблонях.

— Он подверг опасности всю школу, — справедливо кипел директор, тыкая пальцем в Кольку. — Он меня дискредитировал! Он лишил меня нательного белья!

— Собрали уже ребята бельишко-то, — вставил Миха Куманьков. — На окошко вам сложили.

— На окошко! — возмутился еще больше Сентя. — На помойке ему место! Осколками все посечено.

— Заштопаем, — пообещала Галка. — Заплаточки, где надо, положим. На уроке трудового воспитания.

— Нет! — взревел директор, выскакивая за дверь и появляясь в окне. — Нет, Андрей Сергеич, вы примите меры со своей стороны! А я со своей приму. — Исчез, снова появился и стукнул кулаком о подоконник: — Через пятнадцать минут — педсовет!

Андрей обвел взглядом ребят, они опустили головы. Но не Колька.

— Выйдите-ка все, — сказал участковый. — А ты останься.

Андрей достал из стола бланки протокола, заполнил «шапку».

— Ну, Колян, рассказывай. Хвались.

Колька подсел к столу.

— Только строго между нами, Андрей Сергеич, — нахально поставил условие.

Андрей с улыбкой приложил ладонь к губам и к сердцу.

— Это один пацан из второго класса гранату притащил. Кто — не скажу.

— Я и не сомневаюсь, — опять усмехнулся участковый.

— Граната немецкая. Я такие знаю. А он — нет. Достал, вертел-вертел, хвалился — и ручку повернул.

Андрею стало страшно. Малый пацан в куче такой же мелюзги поставил гранату на боевой взвод.

— Ну, я гранату у него вырвал — и в окошко ее. Разве знал, что она в Сентин сарай влетит?

— Какая она из себя была?

— Новенькая. Как со склада.

Вот это печаль!

Проблема была и раньше. Шастали пацаны по местам былых сражений, делали опасные находки: проржавевшие гранаты, источенные землей и временем штыки, снаряды. А уж битые каски, дырявые немецкие банки от противогазов, патроны без счета, ленты пулеметные — это в каждом дворе найдешь. Иной запасливый мужик наверняка где-нибудь в погребе и автомат прячет.

Опасно это, со всех сторон. Бывали случаи трагические. Трактора в поле подрывались. Сеяльщик один погиб, когда пытался мину, меж сошников застрявшую, выковырять.

А Поле Славы, через которое поднимается на Горку, к памятнику, узкая дорожка? Все знают — с нее ни шагу в сторону. Когда-то тут проходил передний край, и заброшенное поле до сей поры осталось буквально напичканным смертоносным железом далекой войны…

А вот теперь — новенькая граната. Не иначе, кто-то хорошо законсервированный склад разыскал. Заботушка!

— Ладно, Морев, шагай до дому. А я на педсовет.

Педсовет уже закончился. Когда надо, Сентя резвый был. Сразу протянул Андрею протокол заседания. С лаконичным решением об исключении ученика девятого класса Николая Морева из школы за злостное хулиганство. И ходатайство в правоохранительные органы о привлечении злостного хулигана к ответственности.

Андрей вежливо прочитал бумаги, оглядел состав педсовета, нетерпеливо рвущийся к дверям на домашнее празднование Дня Победы, и неторопливо, очень мелко, порвал протокол.

— Еще один хулиган, — выдохнула химичка Мария Петровна. — Милицейский.

Андрей улыбнулся:

— Я хочу от лица правоохранительных органов поблагодарить педсостав школы за отличное воспитание учащихся.

— Иронизирует, — шепнула химичка.

— Ваш злостный хулиган, — продолжил Андрей, ссыпая обрывки протокола в корзину для бумаг, — совершил героический поступок. О чем я уже доложил своему руководству для принятия соответствующего решения. — И, рассказав педагогам, как было дело, покинул учительскую.

— А кто же гранату притащил? — спросила вслед химичка.

Кто мог гранату разыскать и в школу притащить, участковый догадывался. Был на селе такой бедовый Вовчик. Он двумя способностями обладал: появляться там, где более всего его появление нежелательно, и исчезать тогда, когда он более всего был нужен.

Непоседа, фантазер, мечтатель. Убегал в Америку, уверенный, что она ненамного дальше райцентра. Уплывал на льдине в ледоход. Однажды угнал милицейский «уазик», за что попало не ему, а старшине-водителю. Искал за рекой, в заброшенном колодце, старинный клад. Построил прошлым летом воздушный шар из бумаги, наполнил его дымом и едва не улетел по следам героев Жюля Верна.

Андрею с ним хлопот доставало. Со льдины его снимал, из милиции вызволял. Из колодца за уши вытаскивал. За ноги успел ухватить, когда он на шаре возносился. А вообще-то подвиги Вовчика общественность без внимания не оставляла, по достоинству их оценивала и в школе, и дома. Особенно от отца ему доставалось, который признавал только один, веками проверенный метод воспитания. Посему понятно: кого выручил, не выдав, Колька.

В последнее время чуть поутих Вовчик, времени на подвиги не хватало. Мамка его нашла работу в городе, и все заботы о младшей сестренке свалились на Вовчика. Выход он нашел и здесь: усаживал непоседу Нюрку на крыльце и усердно читал ей вслух все подряд, что снимал с книжной полки. Такие занятия для самого Вовчика бесследно не прошли. Прочитанное частенько против его воли выскакивало на язык и чаще всего не совсем к месту. Осложняя и без того непростые его отношения с окружающими.

…Вечером вся компания, как обычно, собралась в штаб-квартире — на Челюкановой терраске. Колька с Вовчиком шептались; Галка, хихикая, ставила розовую заплату на зеленую директорскую майку. Миха Куманьков уткнулся в книгу.

Только Васька-Кролик задерживался — он у Еремкиных поросенка дрессировал. Обучал его автопоилкой пользоваться. Ваську все животные и птицы слушались. Понимали его, будто он на их языке говорит. Может, так и было. Хотя бы по тому случаю судя, когда в магазин воры забрались. Васька случаем рядом оказался и такой злобный разноголосый лай устроил, что они из дверей побоялись высунуться. Андрей их прямо в магазине и взял…

— Я тебе за это, Колян, — горячо дышал Вовчик Челюкану в ухо, — тайну расскажу. Что у Блиндажа вчера разведал.

Блиндажа как такового не было. Так по старой памяти называлось место в лесу, где терялась давняя заброшенная дорога. Может, когда и был там блиндаж, а теперь — невысокий холмик, покрытый ровным зеленым ковром и проросшими молодыми березками. У холмика сходятся две оставшиеся от войны траншеи — осыпавшиеся, заваленные комьями глины, давно уже ребятами обшаренные. И ничего, кроме россыпи стреляных гильз и пряжки от военного ремня, там и не было найдено.

— Гранату я ведь там подобрал. Какие-то черные люди ее обронили.

— Чего? — поднял голову Миха. — Какие люди?

— Черные, Миха, — округлив глаза, шептал Вовчик. — У них там, в лесу, стойбище. Палатки стоят. Костер горит. Приборы какие-то пищат. А сами — в черное одеты, в масках, одни глаза сверкают!

— Десантники небось на ученье, — отмахнулся Куманьков, снова погружаясь в мир лесов и индейцев Сетона-Томпсона. — Или спецназ тренируется.

— С немецкой гранатой? — усомнился Колька. — У них что, своих нету?

— А пошли посмотрим, — предложила Галка, любуясь заплатой в форме сердечка. — Если Вовчик соврал, он эту майку завтра сам Сенте передаст.

— Пошли, — захлопнул книгу Миха и вопросительно глянул на Кольку. — Марьиным оврагом пройдем — там удобнее тайком подобраться.

— Кролика надо подождать.

— Чуть что — так сразу Кролик, — проныл Васька, появляясь в дверях. — А куда пойдем? Темно уже.

Кролик чуточку трусоват был, но всегда себя перебарывал, от ребят не отставал.

В овраге было сыро, промозгло. Сюда сползал с поля холодный весенний туман. Влажные ветви кустарника цеплялись за куртки, сбрасывали ледяные капли на лица и руки.

Но Миха, такой бывалый лесовичок, уверенно вел отряд к Блиндажу. И только шепотом ворчал недовольно, если под чьей-то неловкой ногой похрустывал, ломался, предательский сучок. Сам он шел беззвучно, ловко уклоняясь от веток, — вылитый индеец.

— Теперь тихо, — он остановил ребят, а сам на четвереньках взобрался по склону оврага, залег на его обрезе. Пригляделся.

Впереди, в черноте леса, неверно трепетало, то исчезая, то вновь вспыхивая, пламя костра. Иногда оно исчезало вовсе, когда его загораживала чья-то фигура.

Миха обернулся и, похоже, чирикнул — как воробей спросонок. Колька поднялся к нему.

— Разведай, — ткнулся Челюкан губами в Михино ухо. — Осторожно.

Мишка кивнул и исчез в лесу. Ни ветка не дрогнула ему вслед, ни камешек не стронулся, был — и нету.

Вернулся не скоро, дал знак Кольке спуститься вниз.

Уселись на дне оврага, сблизив головы.

— Какой-то лагерь, — рассказывал Миха. — Несколько палаток. Человек восемь их. У двоих оружие видел — автомат, вроде немецкого, и кинжал. А главное — вокруг часовой сторожит, я чуть на него не напоролся.

— В маске? — спросил Вовчик.

— Дались тебе эти маски, не разглядел. — Спросил Кольку: — Какое решение, командир? Они спать ложатся. Дисциплина у них. Без разговорчиков.

— Сейчас к ним подбираться нет смысла. Ничего не разведаем, раз они спать улеглись молчком. Завтра с тобой днем наблюдение установим. Кто они, как думаешь?

— Не менты, это точно. Бандиты какие-то.

— Может, они тут скрываются? — высказал предположение Кролик. — Натворили делов — и в лес.

— Надо дяде Андрею сказать, — заключил Вовчик.

— А что мы ему скажем? Что в лесу туристы шашлыки жарят? Надо сперва разузнать получше.

— Лопаты я разглядел, — вспомнил Миха. — К дереву прислонены.

— Ну точно, — подхватил Кролик. — Награбили — и зарывают.

— А может, наоборот, — задумчиво сказал Колька. — Что-то откапывают.

— Оружие, — уверенно сказала Галка.

— Откуда ты знаешь?

— Газеты надо читать. Завтра и вы узнаете. Пошли домой, я замерзла, как кролик.

— Чуть что — сразу Кролик, — взвизгнул с обидой Васька.

Наверху вдруг громко хрустнуло, и громкий, встревоженный и злой голос крикнул:

— Кто здесь? Стреляю!

В ответ ему залаяли собаки и зашумели, затихая, кусты.