Памятник А.В. Кольцову

Валерий Кононов, 2013

Книга знакомит читателей с историей сооружения памятника русскому народному поэту Алексею Васильевичу Кольцову в Воронеже, одного из первых памятников русским писателям в России. Кроме того, рассказывается об открытии в 1918 г. памятника А.В. Кольцову в Москве и о некоторых мемориальных досках, посвященных А.В. Кольцову. Книга рассчитана на массового читателя.

Основные этапы жизни и творчества А. В. Кольцова

Замечательный русский поэт Алексей Васильевич Кольцов прожил всю свою короткую жизнь в Воронеже. Он родился 3 сентября 1809 года. Усадьба Кольцовых находилась в окраинной городской слободе Гусиновке. Слобода располагалась в узкой долине между двух высоких прибрежных холмов, на одном из которых в своё время построена была крепость Воронеж. Главной магистралью Гусиновки была сбегающая вниз к самой реке Большая Стрелецкая улица. Название своё улица сохранила и до наших дней, хотя были времена, когда её и по-другому называли. На этой улице в нижней, равнинной её части, и стоял дом, в котором появился на свет будущий поэт.

Кольцовский дом до наших времён не сохранился, а на доме, стоящем сейчас на этом месте (ул. Б. Стрелецкая, 53 а), с 1984 года висит мемориальная доска (скульптор А. В. Мельниченко) со словами:

Крестили Алексея в Ильинской церкви. Она сохранилась до наших дней, хотя пережила и закрытие в 1930-е годы, и использование для разных хозяйственных нужд. Сейчас она используется по своему прямому назначению. У входа в храм весной 2012 года установлена небольшая чугунная мемориальная доска, сообщающая о крещении здесь поэта.

Гусиновка на рубеже XVIII и XIX веков населена была, в основном, городской беднотой, хотя отец Алексея Василий Петрович Кольцов, записанный в мещанское сословие, считался зажиточным хозяином. Он занимался прасольством ^— торговлей крупным рогатым скотом и овцами в живом виде и в виде разных продуктов животноводства — мяса, шкур, шерсти. Василий Петрович был нрава крутого. Всё в доме построено было на беспрекословном подчинении домочадцев воле главы семейства. Дела у него шли хорошо, в воронежских степях паслись его тучные стада. У него было много наёмных работников. И в подрастающем сыне он тоже видел работника и помощника в своих прасольских делах. Сам родившийся на Гусиновке, он не захотел жить среди гусиновской голытьбы и вскоре после рождения сына Алексея купил участок с каменным домом и флигелем во дворе в самом центре города — на Большой Дворянской улице (ныне это проспект Революции). На участке был построен дом, где прошла большая часть жизни А. Кольцова. После смерти родителей дом принадлежал сестре поэта Александре, по мужу Андроновой.

В конце XIX века дом был продан, и на его месте тогда же построили каменный дом, сохранившийся до наших дней (проспект Революции, 46). На его лицевом фасаде установлена мемориальная доска, выполненная в 1959 году скульптором Н. Н. Ерёменко. В верхней части беломраморной плиты в сферическом углублении вырезан профильный барельеф поэта, под ним даты жизни и смерти, а ещё ниже текст.

Мать будущего поэта Прасковья Ивановна, тоже из прасольской семьи, в молодости слыла красавицей. Она хорошо вела домашнее хозяйство, была доброй к детям и послушной по отношению к мужу, но совсем не владела грамотой. Вместе с Алексеем в доме росли четыре сестры — Мария, Анна, Александра, и Анисья. Был ещё брат Владимир, но он умер в младенчестве. В воспитании детей Прасковье Ивановне помогала няня Федосья Павловна.

Когда Алексею исполнилось 9 лет, отец решил учить его грамоте. Для этого был нанят семинарист, который и подготовил его к поступлению в уездное училище. К этому времени Кольцовы уже жили на Большой Дворянской улице, а училище располагалось на Большой Девиченской (сегодня это улица Сакко и Ванцетти). Одноэтажное здание училища не уцелело в годы Великой Отечественной войны. От него остались только две каменные плиты, служившие когда-то ступеньками перед зданием училища.

Училище было двухклассное. В первом классе Алексей Кольцов учился хорошо. Сказались, видимо, природные способности и хорошая подготовка к учёбе с помощью семинариста. Но на втором году обучения отец часто отрывал его от занятий, заставляя помогать в своих купеческих делах, и это отразилось на его учёбе. В найденных в своё время училищных документах отмечаются и большое количество пропущенных уроков, и появление плохих отметок по разным предметам во втором классе. В конце концов, Василий Петрович решил, что сын получил достаточные, по его мнению, для занятий прасольско-купеческими делами знания по письму, чтению и арифметике и забрал его из училища до окончания второго класса. Больше Алексей Кольцов нигде не учился. Его университетами стали отцовские лавки да бескрайние степные просторы, где он бессменно многие дни и недели гонял стада. Он всю жизнь потом стремился восполнить недополученное образование чтением книг и литературных журналов. Он стал постоянным посетителем книжной лавки воронежского книготорговца Д. А. Кашкина, где можно было не только купить понравившуюся книгу, но и взять её домой для прочтения с последующим возвратом в оговорённое время Позже в письмах к своим петербургским и московским новым знакомым (о них речь ещё впереди) Кольцов будет просить выслать ему в Воронеж книжные новинки. И книги запрашивал серьёзные. Вот, к примеру, несколько названий из его письма к А. А. Краевскому: «Отелло, венецианский Мавр» Шекспира, «Сказания русского народа о семейной жизни его предков» Сахарова, «Новый курс философии» Жеразе, «Недоросль» Фонвизина. И в то же время, если посмотреть на собственноручно написанные им стихотворения в подлинниках, видно, что полученных им знаний в области русского языка явно было маловато.

Конец ознакомительного фрагмента.