Камень молчания. Рассказы и присказки разных лет

Валерий МИТ

Иногда мне кажется, что достаточно поставить обычную точку на чистом листе, и перед ней в обратном порядке развернутся события, которые приведут именно к ней. Просто поставить обычную точку и уйти, а события пусть выстраиваются сами, и будь, что будет. И ведь выстроятся.Возможно, не так, как хотелось бы мне, но это произойдёт.Пустота не может быть не заполнена.

Безумный собеседник

Он появился словно из воздуха в самый неподходящий момент.

Не то чтобы он показался мне неприятным — обычный мужчина средних лет, такой же, как и я, посетитель этого кафе, но я не был с ним знаком, и мне в тот момент хотелось побыть одному.

— Здесь свободно? — спросил он, указывая на место за моим столом.

Я окинул взглядом зал кафетерия.

Все столики оказались заняты, хотя за некоторыми из них тоже имелись свободные места, но явных причин отказывать незнакомцу не было. Я молча пожал плечами в надежде, что он правильно расценит мой неопределённый жест и найдёт себе другое место.

— Спасибо, — ответил он.

Уселся напротив меня в пол-оборота, проигнорировав мой пространный намёк, и уставился в окно.

Спустя несколько секунд, не глядя на меня, добавил:

— Вы извините, что побеспокоил, но в этом кафе это единственное приемлемое место. Если бы оно оказалось занято, я бы ушёл.

Его странная фраза вызвала у меня лёгкую неприязнь и невольно заставила поморщиться. Я почти физически ощутил, как этот человек, изображающий безразличие, пытается начать со мной разговор. Хочет услышать от меня вопрос — «Да…, и чем же так привлекает вас это место?» — Потом долго рассказывать о своей жизни, несчастной любви или ещё о чём-нибудь, что началось именно здесь, когда он давным-давно вот также сидел и смотрел в окно.

Я проигнорировал его фразу.

Мне не было никакого дела до его историй.

У меня хватало своих и историй и проблем, но, судя по всему, с появлением этого человека побыть наедине с собой и спокойно обдумать всё, что меня беспокоило, стало уже невозможно.

— Я знаю, что вы сейчас думаете, — сказал незнакомец с лёгкой улыбкой, по-прежнему не глядя на меня. — Дословно все ваши мысли пересказать не возьмусь, но общий эмоциональный фон не вызывает сомнений.

Это перешло все мыслимые границы.

В первый момент появилось желание молча допить свой кофе и просто уйти. Провоцировать безумца и вступать с ним в диалог, в любом случае, было неразумно. Но этот человек оказался очень наглым безумцем, сумел вывести меня из равновесия и вопреки моей воле всё-таки заставил обратить на себя внимание.

Я пристально посмотрел на него и увидел повёрнутое в профиль, улыбающееся лицо. Он по-прежнему даже не смотрел на меня, а просто пялился в своё окно.

Не стесняясь в выражениях, я мысленно обложил его вдоль и поперёк трёхэтажным матом, собираясь спросить, как ему теперь нравятся мои мысли.

Но не успел.

Улыбка слетела с его губ.

Он повернулся и посмотрел на меня.

Наши глаза встретились. Его взгляд вспыхнул странным блеском, под которым просматривались боль и тоска.

Если честно, я немного испугался.

Если он действительно умел читать мысли, и был настолько невменяем, как я себе представлял, мне стоило опасаться этого человека и ни при каких обстоятельствах не стоило с ним разговаривать.

Вопрос, готовый сорваться с моих губ, так и остался, не высказан. Я отвёл в сторону глаза, стараясь, тем не менее, не выпускать его из вида.

Он же напротив продолжал на меня смотреть. Прекрасно видел и понимал моё состояние, а почувствовав мой страх, улыбнулся снова.

— Эмоции, — чуть слышно сказал он. — Никто не умеет их контролировать. И все почему-то считают, что могут спокойно думать то, что боятся говорить. Словно высказанная мысль, чем-то отличается от невысказанной, словно грубость в мыслях, лучше открытой грубости. — Нет, — продолжил он, — она не лучше — хуже. Для чувствительных людей, она как нож исподтишка.

Вот вы приличный с виду человек, стараетесь выглядеть респектабельно. Придумали себе некий образ, определили его параметры и не желаете подпускать к себе никого, кто этим параметрам не соответствует.

Когда-то я сам был таким.

Сидел здесь на этом самом стуле, а она сидела напротив. Так же, как и вы держала в руках свою чашку с кофе и никак не решалась сказать, что больше не любит меня. Мучилась, страдала, мучила меня, а затем ушла, сославшись на свои дела по этому тротуару.

Он кивнул, и я невольно последовал за его взглядом.

Там за окном, прямо перед нами, мощёный тротуар упирался в проспект, нырял в подземный переход, делился перед переходом ещё на два луча, расходясь в разные стороны, которые в свою очередь терялись за домами.

— Где она теперь? Кто знает? — спрашивал незнакомец, не ожидая от меня ответа. — Почему всё происходит так? — Простой телефонный звонок, она что-то говорит в трубку, хмурится, меняется в лице. Заканчивает телефонный разговор и обращается ко мне. Говорит, что ей необходимо идти, что завтра свяжется со мной, что её провожать не надо. Выходит из кафе, идёт по тротуару, ни разу не обернувшись, спускается в переход и исчезает навсегда.

Что она думала тогда? Почему врала? Зачем эти недомолвки? Почему не могла сказать прямо?

На эти вопросы ответов уже не найти.

Тогда я ещё не умел читать мысли.

Если бы такое случилось сейчас…

Я больше не слушал.

Как он ловко завлёк меня в свою историю, думал я. И это несмотря на то, что я прекрасно знал, что он на самом деле хочет.

Я уже не понимал, почему испугался этого человека.

То, что он ненормален, почти не вызывало сомнений. — Обычный безвредный псих, вообразивший себя ясновидящим. — Сделал вид, что возмутился моим негативным мыслям, а я, как дурак на это купился. Хотя понять, что я думал тогда, что подумает любой человек, если бесцеремонно и нагло вломиться в его личное пространство, сумеет, наверное, каждый. Но не каждый сможет спровоцировать такое, как было у меня состояние, вызвать страх, заставить затем молча слушать себя. На это способен только не лишённый своеобразного таланта, но полностью ненормальный человек.

Я снова взглянул на него.

И наткнулся на его спокойный, без тени эмоций, взгляд.

И в этом взгляде не было ни капли безумия.

Незнакомец опять разглядывал меня и снова молча улыбался, а я подумал, что он не так уж и безвреден, как я недавно решил.

И я отвёл глаза.

— Знаете, почему это место в этом кафе наиболее приемлемо? — спросил он.

Я не хотел это знать и по-прежнему не собирался поддерживать этот разговор, мне хотелось уйти, но я ещё не решил для себя насколько опасно уходить от этого человека, оборвав его на полуслове.

— Если вы обратите внимание, — продолжал он, — сможете заметить, что в это время почти все пешеходы выходят из-за угла здания и направляются к подземному переходу. Мы видим их только со спины и, глядя из окна, ни с кем из них не встречаемся взглядом.

Это хорошо.

Без этого невозможно установить нормальный контакт и их мысли звучат в моей голове приглушённо, словно лёгкий прибой.

Признаюсь честно, нет никакой радости, слышать чужие мысли.

Точно псих, подумал я. Причём тут это окно? — Спрячься в глубине помещения, повернись к людям спиной или, если уж на то пошло, сиди дома и не выходи на улицу.

— И, в то же самое время, — продолжал он, словно пытаясь развеять мои сомнения, — отсюда из этого окна просматривается весь тротуар, до самого подземного перехода.

Она раньше часто проходила здесь.

Именно здесь, мы и познакомились.

Я всё ещё надеюсь встретить её снова, спросить, почему она так поступила со мной.

Взглянуть ей в глаза.

Даже если она мне и не ответит, я всё пойму без слов.

Он замолчал.

Молчал и я.

Подошёл официант.

— Закажите что-нибудь ещё?

— Нет, счёт, пожалуйста, — ответил я.

Вот подходящий момент, понял я. — Официант принесёт счёт, я рассчитаюсь и…. А почему ничего не предлагают ему, вдруг подумал я, словно он…?

— Я часто прихожу сюда, — сказал незнакомец, будто и правда, слышал мои мысли. — Все привыкли, что я ничего не заказываю.

Повеяло холодком, я уже снова был готов испугаться этого человека.

— Меня вам бояться нечего. Я действительно, безвредный псих, — сказал он с печальной улыбкой. — И обычно я не подсаживаюсь к людям, прекрасно зная, как действует на них моё присутствие. Но когда я вошёл — что-то почувствовал, словно услышал тихий плач, словно маленькая птица кричала от боли в запертой клетке, звала на помощь…

Подошёл официант, положил на стол счёт, ушёл обратно.

Я достал бумажник, открыл.

В нём было несколько тысячных купюр.

Достал одну, положил рядом со счётом.

Многовато за чашку кофе, подумал я, но сдачу ждать было выше моих сил.

Встал из-за стола.

— Я могу помочь, — сказал человек.

— Спасибо, но нет, мне не нужна помощь, — ответил я.

Поспешно вышел из кафе и скорым шагом, не оглядываясь, направился к подземному переходу, стараясь освободить голову от любых возможных мыслей.

Я прекрасно знал, почему от незнакомца ушла его девушка.

Знал, что нужно делать мне…

В последний момент я вспомнил, что где-то лет пять назад именно я и придумал эту грустную историю.

Мне следовало забыть дорогу в это кафе, расстаться с надеждой, увидеть через его окно над тротуаром…. По крайней мере, до момента, пока не удастся изменить для этой своей истории финал.