Корректор

Валерий Петрович Туманов (2024)

Александр Курганов молод и уверен в себе. Успешный инженер Специального судового конструкторского бюро. Недавно назначен ИО начальника группы. Умная красивая жена — вице-директор небольшого журнального издательства. Почти погашена ипотека. В общем, жизнь на взлёте.Рабочий день выдался необычно тяжелым. А вечером, дома, умываясь после спортивной разминки, Алекс глянул в зеркало.Что можно увидеть в ванном зеркале? Какие ветры судьбы могут оттуда подуть? Куда унести? И как всё вернуть обратно?Какие тайные силы управляют нашей жизнью? Что такое жизнь? Существует ли она в том виде, как мы её ощущаем?Алекс представить себе не мог, сколь тяжелы и болезненны могут быть ответы на эти вопросы.

1. Флорентийский подсвечник

На двери подъезда висела бумажка.

«… электричество с 18:00 до 19:00, — читал Алекс, шевеля губами. — Шестого мая».

Сегодня. Блин. Может, уже включили?

Ступеньки давались непривычно тяжело. Впрочем, как и сам прошедший день.

Суета и нервяк бывают всегда перед сдачей крупных проектов. Как-никак Алекс был новоиспеченным ИО начальника группы в Специальном Судовом конструкторском бюро. Вдруг вспомнилось назначение и счастливые глаза Светки. Расцеловала, в ладоши захлопала, хотя сама давно была вице-директором издательства и зарабатывала куда больше.

Ничего, главное успешно сдать проект, не подвести шефа. А там и полноценным начальником стану безо всяких ИО. Еще двух студентов обещали подкинуть. Хоть на группу станем похожи, а не то что сейчас — я и Женька.

Только, что за хрень сегодня случилась? Он со вздохом вспомнил короткое сильное недомогание, на грани отключки, с которого начался день. Словно самолет попал в воздушную яму. Неожиданно, непривычно, а потому страшно.

Вдруг, и правда, возрастное? Да ну, бред, не может так сразу. А еще Жека, скотина, издевался на днюхе над разменянным четвертым десятком. Будто самому далеко.

Выудив из кармана ключи, Алекс стал елозить в замке отпертой двери. Нажал ручку и влетел в аромат тушеной с сардельками капусты.

— Санькин, ты?! Я сегодня пораньше. Раздевайся, ужинать будем.

Возбужденно постукивая вилкой, Светка бойко рассказывала, как ушла домой, психанув на директора. Ловко поправила золотистую прядь, выпавшую из собранных ракушкой волос.

— А что? Пусть сам попробует управиться с этими болванами. Особенно козлом Ширяевым. Прибила бы алкаша, не будь он гениальным фотографом, — стрекотала она, пока Алекс разливал чай. — Ничего, завтра Леонидик будет, как шелковый. А то взялся командовать в студии. Своих дел мало?

Алекс медленно размешивал сахар в чае.

— Ты не слишком самоуверенна?

Светка наградила его кривой ухмылкой.

— А ты думаешь, на ком держится рейтинг продаж журнала?

Допив чай, Алекс чмокнул жену и вяло поплелся в ванную, где остановился у зеркала, представив шефа, на которого он бы вдруг психанул, да еще и ушел бы с работы.

— Да, — он кисло подмигнул отражению, вымыл руки и потянулся к стопке новых полотенец. Одно зацепилось и упало к ногам.

Подняв полотенце, Алекс мельком увидел в зеркале выбегавшую из ванной Светку. Даже не слышал, как она вошла.

Хоть миг был краток, взгляд уловил прозрачную накидку и такой же лёгкий чепчик на заплетённых и уложенных волосах. И когда успела нарядиться?

Он обернулся и удивлённо посмотрел в открытую дверь.

Так вот зачем пришла раньше. Намекнула бы… А-то шеф, болваны… Алекс подумал о том, о чем хотелось думать.

Прокравшись с хитрой улыбкой на звук телевизора, он озадаченно встал у двери.

Светка сидела на диване в домашнем трико и толстовке, подобрав ноги и упершись локтем в спинку. Волосы смотаны на затылке клубком. Оглядев комнату, Алекс не обнаружил прозрачных одежд.

— Светик? — осторожно спросил он, и она напрягла лицо, показывая, что пропустит важный момент. Через пару секунд перебросила несколько нервных взглядов между мужем и экраном.

— Ты чего такой ошпаренный?

— Свет, а где… это… — неопределенно проведя ладонями от шеи вниз и поймав ее дикий моргающий взгляд, Алекс быстро продолжил. — Ты в ванную сейчас ходила?

— Когда?.. — рассеянно спросила она, вновь обернувшись к экрану. — Сейчас? Нет. А что случилось?

— Да так, ничего. Полотенце упало…

— Возьми другое, на полке.

Возвращаясь в ванную, Алекс уже сомневался, что вообще что-то видел. Наверное, мушки в глазах, как-никак четвертый десяток пошел.

Тьфу ты! Жека, морду б тебе набить. С нарастающей злобой Алекс пошел в дальнюю комнату, именуемую кабинетом, где стояли два компьютера и дубовый макияжный стол старинной работы, а в углу с наглой рожей скучал Кеша — потертый боксерский манекен.

— Так, Кеша. Теперь ты у меня будешь четвертым десятком. — И Алекс дал волю застоявшимся кулакам.

Почаще надо заниматься, думал он, опёршись руками о раковину, склонившись над журчащей струей холодной воды. Остудившись и умывшись по пояс, он оглядел себя в зеркале, накинул футболку и вздрогнул. За спиной стояла Светка в нежнейшем узорчатом платье средневекового покроя со сверкающими бисером кружевами, прозрачным веером ажурного ворота и жемчужинками в уложенных волосах.

Алекс нервно обернулся — ванная была пуста. Но отражение осталось, столь реальное и живое, что по спине пробежал мороз.

Такого не может быть, с нарастающим страхом думал Алекс, уже понимая, что это не Светка, несмотря на сильное сходство. Девушка в зеркале была моложе и стройней. Нежность ее лица, словно сошедшего с полотен Рафаэля, притягивала и опьяняла. Такой Светка не была даже в пятнадцать лет, когда они увидели друг друга впервые.

Сколько бы нам не говорили в детстве, что сказки и фильмы выдуманы, в глубинах детского разума живет надежда на чудо, и мы неосознанно и тщетно ожидаем чего-нибудь необычного и хорошего.

Но сейчас восхитительно-прекрасное виденье вызывало лишь страх, непонимание и подавленность.

Когда же это кончится?

Бледная, с приоткрытым ртом, девушка какое-то время стояла неподвижно.

— Ой, опять… — вздрогнув, она испуганно отскочила.

Отпрыгнул и Алекс, будто настигнутый электрическим разрядом.

Скованный страхом, он мучительно размышлял: бежать или остаться? И тут его окатила волна обреченности. Алекс почему-то понял, что это не закончится само собой, не испарится и не развеется туманом. Происходящее имеет какую-то причину, скорее всего, кроющуюся в его башке.

Девушка слегка дрожала, изредка пристукивая зубами.

Её страх, а также согласие Алекса с тем, что это происходит в его голове, как сон, а может, и правда сон, возвращало ему уверенность.

— Кто ты? — спросил он, и собственные слова придали силы и мужества. — Ты слишком прекрасна для призрака.

— Изыди, изыди, изыди, — колокольчик её голоса испуганно звенел серебром.

Трижды перекрестившись подрагивающими кончиками пальцев, она, с надеждой во взгляде, медленно перекрестила Алекса. Это выглядело столь мило и комично, что, не удержавшись, он прыснул смехом. Её личико сжал испуг. Нервно оглянувшись, она обхватила покрасневшие щёки ладонями и выскочила прочь, быстро нашептывая что-то под нос.

Боясь сдвинуться, Алекс трясся у зеркала мелким ознобом, потирая тонкую полоску давнего шрама над бровью. Пальцы сами на него ложились в моменты волнений.

Ну ни хрена себе, какие фильмы показывает мой разум. Может, я перегрузился работой? Или что-то сдвинулось в башке? Только этого не хватало.

С усилием оторвавшись от зеркала, Алекс пошел на кухню, растирая пальцами брови и стучащие кровью виски. Проходя мимо зала, глянул на супругу, всё так же приросшую к экрану.

Включил чайник, затем пошел в кабинет, чтобы накинуть кофту.

Когда уселся за кухонный стол, телевизор в зале замолк, а Светка зашагала в дальнюю комнату, чтобы, как обычно, усесться за фотографии.

На полпути остановилась, постояла в коридоре и появилась в дверном проеме кухни.

— Чай пьешь? Я тоже буду… А кофта зачем? Замерз?

Алекс сделал неопределённое движение плечами, а подскочившая жена уже прислонила к его лбу влажную и мягкую ладонь. Затем губы.

— Температуры вроде нет. Смотри не простудись. Тебе скоро проект сдавать. Как они без тебя? Горло болит?

— Да я нормально. Малость озяб. Умылся холодной водой после тренировки.

Не слушая, Светка копалась в аптечке, деловито выкладывая на стол гремящий флакончик и пачку с таблетками.

— Так, держи. Аскорбинка. А вот еще, это для профилактики. — Она наполнила стакан из кувшина. — Пей, пей. И ложись согрейся. Ты спи, не жди меня. Мне поработать надо.

Когда, прокравшись в темноте, Светка осторожно легла сбоку, уже согревшийся Алекс выплывал из какого-то напряженного полусна. И вскоре лежал на спине с открытыми глазами. Воспоминания случившегося нахлынули, заворочались, распирая башку тревожными и болезненными версиями.

Но где-то на дне разума мерцало спасительное объяснение. Алекс силился, тянулся к нему, но долго не мог ухватить.

«Проекции подсознания», — вдруг вынырнуло из прочитанной недавно книги. Там они являлись во снах. В каких-то специально вызванных и осознанных снах.

А у меня? Я ведь не спал.…Уверен?..Блин. Конечно, не спал. Так реально поедет крыша.…Ещё не поехала? Уверен?

Алекс вскочил, решительно направился в туалет, потом замялся на пороге в ванную, буквально силой втолкнув себя внутрь. Замер у зеркала.

Как-то я бледноват. И желтизна под глазами. Может, к врачу сходить? Так вроде бы скоро медосмотр. Ну да. Алекс под разными углами разглядывал свое лицо. А вдруг, и не было ничего? Где она сейчас? Ау, призрак? Неужели померещилось?

Когда Алекс вновь лежал под одеялом с закрытыми глазами, в голове внезапно звякнуло: Было! Хватит себе врать. Было.

И тут же всплыл лик незнакомки. Юный и нежный. Она уже не слишком походила на Светку. Намного милей и привлекательней. И не было теперь страха и неприязни. А что-то тёплое и манящее растекалось в груди.

Где-то я должен был видеть ее лицо. Откуда-то она взялась в моем мозгу. Должен был видеть. Должен… должен…

Будильник грянул резко и неожиданно. Алексу казалось, что он едва сомкнул глаза.

* * *

— Жека. Подойди на минутку, — сурово бросил Алекс на пути из кабинета шефа. Не слишком приятно отчитывать друга детства и однокашника, но работа есть работа. Женька напряженно сел напротив. Жиденькие усики замерли на круглом лице.

— Шефа на Адмиралтейские верфи вызвали, — загробным голосом начал Алекс. — Там комиссия с проверкой. Завтра могут быть здесь, — завершил он пугающее вступление. — А у нас семнадцать ошибок. Плюс гора замечаний. — Алекс протянул рукописный листок. — Жек, пятнадцать из них твои.

— Ни фига себе… — Женька пожирал строчки глазами.

— Послушай, Сань. Ты того… Мне никак нельзя без этой премии… У нас с Ленкой налаживается, я ипотеку собрался… — голос сквозил ноющими нотками. — Давай поделим. Это ведь не только мои косяки. (Алекс вздернул брови вопросом.) Нет, ну мои, понятно. Но ты ведь проверял. И тоже не заметил.

— Проверял, — вздохнул Алекс. — Если бы ты их отдал заранее, а не этим утром… Ладно. Завтра до трех должен быть новый комплект чертежей.

— Будет, Сань, будет.

Сев за стол, Алекс вспомнил, как утром, всплывшая перед глазами незнакомка уводила его от линий, размеров и цифр.

Да и сейчас, когда башка налилась чугуном, муфты и шестерни двоились и ускользали. А к концу дня, бросая короткие взгляды на измотанного Женьку, Алекс понимал, что завтра к трем в лучшем случае будет гора бумаг с новыми косяками.

С этими гнетущими мыслями он вернулся домой.

Прокравшись в ванную, рассматривал через зеркало перламутровый кафель на стенах, полочку с флаконами да свою усталую рожу с серыми дугами у глаз. Вытирая полотенцем руки, ощущал приятную твердую реальность. Вчерашние глюки казались сном. Но в глубине души растекалось грустное и томное желание снова увидеть тот сон.

Резким движением оборвав петельку о крючок, Алекс закинул полотенце на полку, напоследок обернулся к зеркалу и обмер.

Как говорится, помяни призрака…

Девушка медленно входила за спиной. Грациозно повернулась. Тревожная, с розоватыми глазами и без каких-либо украшений. Небесного цвета платье, намного проще первого, открывало бледно-розовую шею, от которой у Алекса перехватило дыханье.

И он готов был отдать многое, лишь бы продлить эти секунды.

Мучительный страх наполнил её бледное личико, когда она выбросила вперёд руку, сжимавшую массивный крест. От неожиданности Алекс вздрогнул, что придало толику решимости её взгляду. Теперь она напоминала храброго хомячка, бросавшего вызов рыси.

Почерневший и древний крест оказался так близко, что Алекс отчетливо видел и провисшие плечи Спасителя, и выступающие колени, и даже терновый венец. В блеске потертостей узнавалась бронза.

Что происходит? Почему мой мозг рисует такие детали?

— Изыди! — тонко вскрикнула она, сверкнув глазами, после чего завела быструю монотонную молитву.

Алекс же не только без страха, но со страстным упоением вперился в её бледные губы.

В голосе стали подрагивать льдинки, слова слабели и путались, а вскоре совсем затихли.

— Это крест матушки Бьянки, настоятельницы доминиканского монастыря, — с дрожью произнесла она. — Когда-то он принадлежал святой великомученице Лукреции. Почему ты не боишься его? Почему не исчезаешь, демон?

Брови Алекса изогнулись, и она неосознанно повторила это движение.

— Видимо, потому, что я не демон, — удивляясь себе, он вступил в диалог.

— Не демон?.. А кто же ты?

— Человек.

— Но люди не живут в зеркалах…

— Зеркалах?! — вскрикнул он и закашлялся.

Она испуганно заморгала пушистыми ресницами.

— А где же? Отец Антонио говорит, что демоны являются в зеркалах. Ты ведь знаешь отца Антонио?

— Нет, — Алекс искренне помотал головой.

Девушка с удивлением обдумала его ответ.

— Это мой исповедник. И духовник нашей семьи. А ещё он друг моего отца, — голос замедлялся, взгляд смотрел насквозь, а в лице отражался тяжкий мыслительный процесс. — Ты сильный демон. И коварный… Почему меня так влечет к этому зеркалу? Почему тянет возвращаться вновь и вновь? Это колдовство? Ты применил черную магию? Тебе нужна моя невинная душа? И ты затягиваешь меня в пучину, приняв этот благородный лик?

Она замолкла, а Алекс ощутил, как щёки заливает тепло неожиданного комплимента. Хотя сразу сообразил, что хвалит себя сам через образ, созданный подсознанием.

Настороженно посмотрев на крест, затем на Алекса, она прижала распятие к груди и умчалась, не дождавшись ответа.

Привалившись к стене и громко выдыхая, Алекс сполз на корточки. Страх непонимания и трепет сладостного тепла туманили рассудок, болезненно пульсируя в висках.

Просидев некоторое время, он сунул голову под холодную струю. Отряхнулся, подобно собаке, и, не вытираясь, широченными шагами пошел на кухню, затем в комнату и снова на кухню, с непреодолимой потребностью чем-то себя занять.

Так. Скоро придёт Светка. А возьмусь-ка я приготовить ужин… Что? Яичницу? Пельмени?.. А что я ещё могу?

В кухонном шкафу перешерстил глазами консервы: горошек, кукуруза, сайра. Так. Оливки. Томатный соус. Теплее. Взгляд остановился на глянцевой коробке макарон с прозрачным окошком.

А в холодильнике был сыр. Паста с соусом и сыром. Гениально!

Включив газ, он стал греметь посудой, словно грохотом проверял реальность.

Если от общения с призраком цепочка приведёт к ужину со Светкой, — размышлял Алекс, высыпая макароны в кипящую воду. — То можно быть уверенным, что это не сон. Хотя… Разве Светка не может быть проекцией?.. Придурок, это уже паранойя! Тогда я давно живу в матрице. — Алекс рассматривал большой кухонный нож. — Палец себе что ли отрубить?.. Или хотя бы порезать? — Обреченно вздохнув, решил заменить членовредительство логикой. Итак. Ирреальность проявляется только в зеркале. В ванной. А в других?

Пока варились макароны, он трижды пробежался по двум другим зеркалам — в прихожей и на двери платяного шкафа. Постоял, покрутился. Ничего. Совсем ничего? Или пока ничего?

Вернулся и начал импровизацию с итальянским блюдом. От неожиданного звонка выронил банку с соусом. Поймал на лету.

Светка вошла чуть запыхавшаяся и усталая. Чмокнула в щёку. Не снимая жакет, принюхалась, уперев в мужа вопросительный взгляд.

Когда узнала про макароны, так благодарно округлила глаза, затем поцеловала. Алекс едва не взлетел на крылышках. Как, оказывается, приятно делать простые подарки любимой женщине.

Жадно уминая пасту с сыром, Светка долго и подробно рассказывала о примирении с шефом и проекте, едва не сорвавшемся из-за этого козла Ширяева.

За время ужина Алекс безотчетно и, казалось, незаметно, трижды мотался в ванную.

— Сань, а ты чего так часто в туалет бегаешь? — спросила Светка, заправляя добавку соусом.

— Да нет, — усмехнулся он. — Я в ванную.

— Зачем?

Замешкавшись под вопросительным взглядом, он не нашел ответа. Мелочь, не стоящая вниманья, но Алекс ощутил, как розовеют щёки.

— Сань?..

— Да… вот… — он поднял ладонь. — Ножницы для ногтей искал. Заусеница… болит.

Он потёр палец.

— Я поищу, когда поем. Сильно болит?

— Что?.. А, пустяки.

— Какой-ты заполошный, — положив вилку, Светка с прищуром смотрела в упор. — Слушай, Сань. А чего ты вдруг стал ужин готовить?

Звучало примерно так: не накосячил ли ты в чём-то, о чём я пока не знаю?

— Приятное тебе хотел сделать. В другой раз не надо?

— Да что ты… — Светка подскочила, обняла и горячо шепнула в ухо: — Спасибо.

Вот теперь Алекс выдохнул.

Показательно обрезав заусеницу и дождавшись, когда жена прилипнет к экрану, а зал наполнится звуками сериала, он шмыгнул через коридорчик в ванную, где лицезрел в зеркале свою слегка потерянную физиономию. Понимая, что это глупо, Алекс хотел уйти. Но не ушел. Задумался, после чего достал смартфон.

Если видения продолжатся, он решил заснять зеркало на мобильник, для чего рыскал по ванной, выбирая ракурс. Верхняя полочка с бритвой и дэзиками, куда не дотягивалась Светка, показалась идеальным местом.

И когда, решив сделать пробную запись, Алекс на цыпочках заправлял мобильник, пальцы дернулись от неожиданного звука.

— Что ты прячешь за флорентийским подсвечником, демон? — голос девушки был натужно тверд с ощутимым прононсом недавнего плача. — Какую пакость задумал?

Грузно опустившись на пятки, Алекс развернулся и подошел к зеркалу. Увидев ее розовые глаза и припухший носик, он готов был убить любого, посмевшего обидеть это прекрасное создание.

— Ты плакала? — спросил он, чувствуя суровые нотки своего голоса. — Кто причинил тебе боль?

— Не лукавь, демон. Почему ты являешься ко мне? Ты жаждешь заполучить мою душу? И что ты там спрятал?

— Во-первых, — спокойно, и как можно более располагающе произнес Алекс, — я не демон. И не пытаюсь заполучить твою душу. Мало того, готов бросить вызов любому, кто тебя обидит. Во-вторых, я ничего не прятал. Ты можешь сама убедиться в этом, в доказательство того, что я не демон.

Одарив его долгим недоверчивым взглядом, она повернулась и медленно направилась в сторону полки, опасливо озираясь на каждом шагу. Подойдя, постояла в нерешительности пару секунд, затем обернулась на мгновение, вскинув на Алекса огромные, исполненные горькой неизбежности глаза.

Боже мой! — Пучина всё больше затягивала Алекса. Потому что любое новое выражение ее лица обжигало страстью, сильнее предыдущей. — Возможно, где-то в глубинах подсознания мой мозг хранил тот идеальный женский образ, что теперь проецирует в зеркале.

Обреченно вздохнув, она перекрестила дрожащей рукой себя, затем полку и неумело запустила туда изящные тонкие пальцы. Похоже, перед этим она закрыла глаза.

У Алекса перехватило дыханье.

Зачем я это предложил? А вдруг мобильник окажется в ее руке? Как я тогда ей все объясню?.. Блин! О чем я думаю? Точно сумасшествие.

Алекс видел, что бритвы и дэзики не шевелились от ее прикосновений. Он вспомнил о каком-то флорентийском подсвечнике и хотел спросить, но тут же забыл, едва она обернулась.

Лицо ее оставалось напряженным, но уже не столь испуганным, как в начале. Пронизывающий взгляд не отпускал. Девушка возвращалась, слегка приподняв подол и двигая острыми туфельками, шитыми золотой тесьмой.

— Это ничего не значит, — произнесла она тихим усталым голосом. — Ты мог затуманить мой взор, или применить магию, дабы спрятанное исчезло. Но знай, демон, я тебя не боюсь.

— Я не демон.

— А я тебя не боюсь, — накручивала она показную смелость. — Отец Антонио отслужил мессу бесстрашия. А синьор Кремонини напоил меня снадобьем, снимающим страх… Ты знаешь синьора Кремонини?

Алекс отрицательно покрутил головой.

— Ты должен его знать, демон. Он наш лекарь. Про него говорят… Говорят, что он спустил своё состояние на альбомы с зарисовками синьора Леонардо да Винчи.

Испуганно оглядевшись, она зашептала:

— Там трупы. Синьор Леонардо препарировал их на поле боя. В ту давнюю войну, что начали Борджиа против Италии. Святая церковь не жалует такие художества. Скажи, демон, эти книги греховны? Не ждет ли за них гиена огненная? Умоляю, ответь. Если мне не суждено спасти своей души, то я хотя бы попытаюсь помочь синьору Кремонини.

Ощутив усталость и испарину на лбу, Алекс вздохнул.

— Я не могу этого знать, потому что я не демон. Но смею предположить, что книги эти не греховны. В них человек, такой, каким его создал Господь, — Алекс слышал себя будто со стороны, и удивлялся внезапному красноречию и правильности фраз, тем более, что по жизни он страдал косноязычием. — Скажи, а зачем синьору Кремонини эти книги?

Напряженно слушая, девушка часто и удивленно моргала, и Алекс видел, как медленно смягчается ее взгляд.

— Зачем… — задумчиво повторила она. — Он учёный человек. Философ, алхимик, натуралист и астролог. Профессор университета… И ещё… — Мило махнув рукой, девушка сморщила носик. Алекс ощутил тех самых бабочек внизу живота, и молил всех святых, чтобы она продолжила говорить.

— Я забыла сказать, что сеньор Кремонини ещё и медик.

— Ты говорила. Он ваш лекарь.

— Лекарь и медик не одно и то же, — подчеркнула она его невежество. — Он проявляет интерес к одержимым, проводя массу времени в непонятных беседах с ними…

Мигом замолкнув, незнакомка испуганно посмотрела в сторону двери.

— Это матушка Агнесса, — шепотом произнесла она. — Мне пора.

Девушка вышла через дверь, как и раньше. Отметив это, Алекс подумал, что призрак мог бы раствориться, пройти сквозь стену или даже через него. От этой мысли его покоробило. Он понял, что тогда незнакомка не была бы ему приятна.

Видимо, мозг создаёт лишь то, что ему по нраву.

Рассуждая, он ощущал себя психологом, исследующим глубины собственного подсознания. И пожалел, что когда-то не пошёл учиться на врача.

Включив комп, Алекс стал рыскать в интернете по части галлюцинаций. Но через некоторое время заплутал в терминах, диагнозах и причинах. Едва успел закрыть вкладку, как в кабинет кошачьим шагом вошла Светка.

Прижалась сзади, игриво закрыв Алексу ладошками глаза. Затем запустила руки под футболку — одну через ворот, другую снизу, легонько покусывая его ухо зубами.

— Ну что? — мурлыкающе прошептала она. Улыбнувшись, Алекс поднялся и повлек жену в спальню, где с игривым рычанием столкнул на кровать.

Через некоторое время, когда обессиленная Светка наградила Алекса взглядом укрощенной львицы и серией мягких поцелуев, а затем повернулась и мерно засопела, он вдруг вспомнил про пишущий смартфон.

Под удары пульса в висках, сидя на холодном краю ванны, Алекс смотрел запись, где разговаривал с собственным отражением. Затем слонялся по кухне, ходил в зал, садился то на диван, то за стол, вновь и вновь просматривая кадры, будто боялся чего-то упустить. Но, увы, там были только он, зеркало, и его отраженье.

Ночь перевалила за половину, когда Алекс побрел в спальню, чувствуя облегчение, причину которого не мог понять затуманенным бессонницей разумом.

В горизонтальном положении мысли прояснились.

Так. Уже хорошо, что реальность не даёт сбой. Потому что это была бы катастрофа, и не только моя… Стало быть, всё творится в моей башке. Как я и думал. Но это ведь тоже катастрофа, причем лично моя. Чем это лучше?.. Хотя бы тем, что должно лечиться… Значит, что, психушка?

Поднявшись, Алекс прошел по коридорчику в зал, блекло освещенный уличными фонарями.

Психушка?.. Говорят, туда просто попасть, но вернуться в прежнюю жизнь практически нереально. Так и повиснет вечное клеймо.

Алекс нервно и безотчетно бродил по залу, обхватив плечи ладонями.

Тогда полетят в задницу права. Да что права. Ещё и секретность, сама работа. И что потом? Продавец в салоне связи с дипломом Военмеха? Зашибись.

Когда продрогший Алекс забрался под одеяло, над ухом грохнул будильник.

Почему в субботу?.. Светка… перепутала… Выходной же… Куда-то проваливался Алекс.

* * *

Утро совсем не задалось, потому что вместо субботы оказалась среда. И Алекс впервые на два часа опоздал на работу. Естественно, никого не предупредив. Мало того, на столе у клавиатуры обнаружил недопитую чашку кофе, чего раньше за ним также не водилось.

В огромном кабинете было немноголюдно, и Алекс понял, что совещание у шефа началось.

Он долго и удивлённо пялился в мобильник. Странно, что Женька не позвонил.

Разбитый и удрученный, Алекс не решился зайти к шефу.

Оставалось сидеть и ждать, а с каждой минутой настроение сползало с паршивенького на совершенно поганое.

Встретившись взглядом с другом, Женька на мгновение застыл в дверях, удивленно сыграл бровями, и Алекс заметил виноватую улыбочку, проскользнувшую на его лице. Подойдя, тот деловито протянул руку.

— Ты где был, старик? Совещание началось так внезапно… Я хотел тебе звонить, но шеф налетел, как торнадо. В общем, пришлось мне отдуваться за нашу группу.

Женька плюхнулся в кресло, устало махнув рукой.

— А там такое началось… Сань, ты даже не представляешь. Шеф сегодня зверь зверем. Но я отбивался, как мог. Правда. Многое взял на себя. (Алекс с трудом подавил ехидную ухмылку.) Хотя один чёрт, — он тяжко вздохнул. — Нас ещё вызовут на ковёр.

Это «нас» не ускользнуло от Алекса. Совсем как раньше, до его назначения, когда их вызывали обоих. Как-то всё разворачивалось в хреновую сторону, и надо было срочно выправлять. И Алекс бы выправил, кабы не разбитость, чугунная башка и непреодолимое желание куда-нибудь прислониться. Он даже сейчас отключился, слыша голос, но не разбирая слов.

–…это больше полусотни уже в новом, — продолжал Женька. — А ты даже не во всех расписался. Не успел? Сань? Ты слышишь?.. А что опоздал-то? Случилось чего?

Алексу казалось, что друг тараторил неестественно быстро.

— Да нет, Жека, ничего. Приболел чуток. Но уже в порядке. Нормально, — бормотал Алекс, демонстративно разворачиваясь спиной.

Пожав плечами, Женька пошел за свой стол.

День проходил в нервном ожидании, и, верно поэтому, зубчатая муфта аварийной отсечки, которую Алекс прокручивал в двадцатый раз, и столько же дорабатывал, упрямо не стыковалась с привязками. Зато трижды прибегал Рупневский из шестого отдела, где ждали чертежи, и Алекс каждый раз твердо обещал все передать до конца четверга. И чем больше уверенности было в его голосе, тем больше недоверия читалось во взгляде Рупневского. После третьего визита тот засеменил к кабинету шефа.

Пусть на ковер Алекса сегодня не вызвали, но он ощущал грозовые тучи.

Задержаться, как требовала ситуация, не было никакой мочи. Хоть на куски режьте.

И махнув удивленно пялящемуся Женьке рукой, Алекс поплелся домой, едва волоча ноги.

Упав на диван, часок покемарил. Умылся. К приходу Светки ожил и пошустрел, почти как похмелившийся алкоголик.

На скорую руку жена сварганила ужин. Также быстро поели и разбрелись по углам. Светка — в кабинет, разбирать фотографии. Обычно она зависает там до ночи, а поэтому Алекс без опасений скользнул в ванную.

Как чувствовал. А может, и вправду чувствовал.

— Здравствуй, синьор из зеркала, — сегодня девушка впервые улыбалась, робко, но так мило, что Алекс вновь ощутил бабочек внизу живота. — Ты вышел из северной залы, — быстро заговорила она, и в ее уверенном голосе не ощущалось испуга. — Это хорошо, что ты являешься не в окно и не из трубы камина.

— Почему же это хорошо, прекрасная синьора?

— Синьорина, — кокетливо поправила девушка, оставив вопрос без ответа.

— Приношу свои извинения, синьорина, — не отрывая взгляда, Алекс отвесил небольшой поклон, упиваясь чудным диалогом. Он словно смотрел фильм, в котором сам же играл главную роль. И было это во сто крат приятнее чтения любой книги.

— Когда ты вошел, в твоем лице читалось недоумение, и даже смущение, — она сделала игривую паузу, и Алекс не мог оторваться от влажного блеска коралловых губ. — Но что могло смутить демона, не убоявшегося распятия святой Лукреции?

— Ты не можешь поверить, что я не демон?

— Почему я должна тебе верить? — в её словах снова чувствовались отголоски скрываемого страха. — Демоны коварны и хитры. Ты пытаешься убедить меня, что не демон. Но кто же ты тогда?

Не сразу найдя ответ, Алекс неуверенно промямлил:

— Я… человек. Просто человек, и все.

— Человек, живущий в зеркале? — В её глазах мелькнул задор первого маленького успеха.

— Почему опять в зеркале?

Неловкость оправдательной интонации Алекса подпитывала её решимость.

— А где, где ты тогда живешь?

Его брови сошлись суровой морщиной, а она довольно хихикнула.

— Вот видишь, видишь. Ты сам этого не знаешь. А я могу тебе объяснить.

Когда брови Алекса вскинулись домиком, она застрекотала напористо и задорно:

— Ты живешь в моей голове. Ты плод моего воображения. Ведь так?

О-фи-геть! Проекция моего сознания убеждает меня, что это я проекция ее сознания. Может, так и сходят с ума?

Обескураженный, Алекс пытался собраться с мыслями, когда девушка продолжила:

— По всему выходит, что сеньор Кремонини оказался прав? Хотя сама я до сих пор не склонна ему верить, и совершенно не представляю, как ты можешь жить в моей голове. Вот отец Антонио твердо убежден, что ты демон. И это понятно, он священник, тем более, что от размышлений сеньора Кремонини попахивает крамолой. Но по мне, это гораздо лучше, чем встреча с демоном. Сеньор Кремонини считает, что многие из одержимых демонами на самом деле общаются с иллюзиями собственного разума. Церковь вряд ли согласится с его суждениями, а отец Антонио страшно гневается, называя это ересью, и грозится донести инквизиции. Но ничего он не донесет, — она доверительно махнула рукой. — Потому что добрейшей души человек и друг моего папеньки.

Остановившись, девушка некоторое время смотрела на Алекса, затем игриво сузила глазки.

— А как тебя зовут? У тебя есть имя, или мне предстоит его дать?

— Конечно, есть, — он даже поперхнулся от подобной наглости. — Меня зовут Александр.

На мгновение она задумалась, затем кивнула, будто давая согласие.

— Да, так звали греческого полководца дохристианской эпохи. А еще это имя взял себе проклинаемый всеми папа Борджиа. Но мы будем считать, что я назвала тебя в честь полководца. Да и твой благородный лик более чем подходит этому имени. И если сеньор Кремонини все-таки прав, на что я очень надеюсь, то ты появился не от происков нечистых сил, а в результате моих дум о рыцаре моей мечты, которого я пока не встретила. И… — Тут на ее порозовевших щеках проявились умильные ямочки. — Я должна признаться, что все больше в тебя влюбляюсь. Нечто подобное я испытала всего один раз, по отношению к синьору Филиппо из Ноллы… Ох, сеньор Филиппо… — она мечтательно улыбнулась, покачивая головой. — Как обворожительно он умеет говорить. За одно это он достоин любви. А как убедительны его рассказы. А захватывающие философские беседы. Но сеньор Филиппо ровесник и друг моего отца. Кроме того, он холоден к женщинам, и совершенно не знатного рода, хотя лично для меня это не имеет никакого значения.

— Назови мне свое имя, принцесса. — Понемногу приходя в себя, Алекс с удовольствием вступил в игру собственного разума.

Ее улыбка вмиг сменилась удивлением, а задумчивые глаза забегали по лицу.

— Мое незаконное рождение не дает мне права на этот титул. И папенька вряд ли сумеет этого добиться, даже с учетом отсутствия детей в законном браке. А имя мое ты и сам должен знать.

Ее взгляд был вопросительно-ожидающим.

— Ах да, — поддержал Алекс игру. — Попробую догадаться… Мелифисента! — выдал он после небольшой театральной паузы первое пришедшее на ум имя принцессы из знаменитой повести Пристли.

Удивленно сжав губки, девушка смотрела сквозь Алекса.

— Как? Мелифисента? Мне не знакомо это имя… Хм… Странно. — Она надолго задумалась, потирая ладонью кончик носа.

— Как тебя зовут, прекрасная незнакомка?

В ее вернувшемся взгляде читалось сомнение.

— Джулия, — тихо сказала она. — Но ты должен это знать. Как и все остальное, что знаю я. Если ты действительно существуешь в моем разуме…

— Ой! — испуганно прошептала она. — Сюда кто-то идет.

После чего удалилась маленькими быстрыми шагами, подобрав подол длинного платья.

Неуклюжим зимним медведем Алекс слонялся по коридорчику, сворачивая в кухню, затем обратно через зал, растирая горящие щеки и виски. На грани ощущений он понимал, что по уши влюбился в призрачный образ.

Озадаченно сел к компьютеру, видя в этом какую-то защиту от сумасшествия. Сделал записи в файл: «1.Борджиа. 2.Кремонини. 3.Папа Александр. 4 Филиппо из…»

Изрядно поломав голову, он так и не вспомнил, откуда родом синьор Филиппо.

Вскоре выяснилось, что Борджиа были знаменитым семейством эпохи возрождения, а кардинал Родриго Борджиа стал папой Александром шестым. Знал ли Алекс это раньше, вызывало большие сомнения, но, поскольку тот пересекался с Микеланджело и Леонардо да Винчи, Алекс решил, что вполне мог о нем слышать, пусть даже на уроках истории.

Реальность синьора Кремонини вызывала сомнения. Когда же Чезаре Кремонини оказался философом и медиком той же эпохи, Алекс не на шутку озадачился. Тем более, что тот практически не был связан с Римом, разделив долгую профессорскую службу между университетом Феррары и Падуанским университетом Венеции. Вот о нем Алекс точно не должен был знать.

Светка зашла неслышно, в плюшевых тапках и цветастой пижаме с большим зеленым яблоком в руке. Алекс обернулся на сочное чавканье, когда жена, обнимая его одной рукой за шею, склонялась к экрану.

— Это кто? — спросила она, не переставая жевать.

— Да так, один философ эпохи возрождения.

— А-а, — разочарованно протянула Светка. — А я уж обрадовалась, думала по работе сидишь.

И тут же сообразив, что сморозила глупость, с силой развернула голову мужа, впившись глубоким поцелуем.

Алекс ощутил вкус яблок и тонкую игру языка, но… почему-то не вспорхнули бабочки в причинном месте.

— Пойдем же, — томно выдохнула Светка грудным шепотом и потянула его за руку.

Признаться, Алексу сейчас не хотелось, и потому он нарочно произнес слегка развязанным тоном:

— Детей делать будем?

— Ты дурак?! — дернулась Светка, затем остановилась и замерла на пару секунд. — Зачем, Сань? Зачем ты меня обижаешь?

Повернув смущенное лицо, она положила недогрызенное яблоко на полочку рядом с хрустальным дельфином и грустно уставилась на Алекса.

— Санечка, милый, будут, будут у нас дети.

— Шестой год живем, — произнес он, как бы между прочим.

Светка тяжело вздохнула и взяла его за обе руки.

— Ты ведь знаешь, как я люблю детей. А уж своего, своего как любить буду. Я не позволю его на бабушек скидывать или по яслям. Я сама, сама с ним сидеть буду. Чтобы он здоровеньким был, умным, смышленым. Ну потерпи еще пару годиков. А? Ведь нам самим на ноги встать надо. С ипотекой разделаться. Если мне сейчас в декрет, как мы жить будем?

Обняв Светку, Алекс прижал её к себе. В тягостном молчании каждый ощущал себя и обиженным, и обидевшим одновременно. Единственным примирением была кровать. Поэтому Алекс потянул Светку в спальню.

Но, так случилось, что этот вечер был не для них.

— Санечка, милый, ты не расстраивайся. Это разовый сбой, — мило, и даже как-то виновато приговаривала она, гладя его руку. — Так бывает у мужчин. Ничего страшного. Ты, главное, об этом не думай. Наверное, устал сегодня… Отдохни, отдохни родной.

Вскоре Светка уснула. А Алекс вновь смотрел в ночной потолок со слабыми отблесками уличного света. И не только из-за этого"разового сбоя", о причинах которого он уже догадывался.

* * *

Проспал Алекс не больше трех часов, и то урывисто и тревожно. Но встал на удивление быстро, правда с гулом в башке и размытостью в глазах.

Вопреки ожиданиям, на ковер его не вызвали — спасла комиссия заказчика, затянувшая шефа в водоворот совещаний.

— Слышь, старик. — От толчка в плечо Алекс очнулся и деловито заелозил мышкой. Женька протягивал ему стакан:

— На, хлебни кофейку, а то стол носом проткнешь.

Пока друг усаживался рядом, Алекс поставил кружку и сильно тряхнул головой.

— Не выспался? Чего?

— Стариковская бессонница, — серьезно ответил Алекс, и Женька крякнул под нос.

— Я что думаю, — отставив стакан, произнес назойливый коллега. — Зачем нам сейчас чертежи править? Один чёрт после комиссии переделывать блок придется. А там и про наши косяки позабудут.

— Нам нужно эти исправить, а там видно… — замолкнув, Алекс клюнул носом, и кофе ляпнул на брюки. Он заморгал, а Женька молча разглядывал пятно.

Скомкав лист бумаги, Алекс покатал его по штанине, поднялся и обреченно махнул рукой.

— Пожалуй, ты прав. Слушай, Жека, я свалю на часик раньше. А ты прикрой, если что. Скажи, в медпункт пошел, или еще там…

— Скажу, в отдел кадров вызвали… Грамоту получать.

Одарив Женьку кислым взглядом, Алекс вкрадчиво потопал к двери.

* * *

Дома шаркающие ноги сами привели к зеркалу, где он разглядывал свою слегка похудевшую рожу. Старательно заправляя за уши нелепые пучки волос, прикидывал, как подстричься, вертел головой и не замелил, как она вошла.

Судя по милой улыбке, девушка обрадовалась тому, что ее зеркало не оказалось пустым. Вздымающаяся частым дыханием грудь выдавала спешку.

— Ну здравствуй, Александр из зеркала.

— Мое почтение, прекраснейшая принцесса Джулия, — Алекс отвесил затяжной полупоклон.

— Пусть мой папенька и герцог, — с легким смущением ответила она. — Но я говорила, что рождена незаконно.

Тут девушка замолкла, личико обрело серьезность, и, обхватив щеки ладонями, она спросила сама себя:

— Неужели я тайно мечтаю об этом титуле? Не от того ли порождение моего разума второй раз напоминает мне? Нет ли в том греха гордыни? — Перекрестившись, девушка склонила голову, сжав белые ладони у подбородка. — Пресвятая дева, прости мои прегрешения тайные и явные.

Алекс ощутил неловкость.

— Как же мне тебя звать?

— Джулия. Просто Джулия.

Ее улыбка стала еще краше и лучезарней. Впрочем, это ему казалось каждый раз.

— Джулия. Милая Джулия. Я хочу обратиться к тебе с просьбой. (Улыбка застыла на ее лице, а в глазах читалось любопытство) Ты считаешь меня плодом своего воображения. Но давай мы сейчас не станем разбираться, кто из нас в чьей голове живет…

Не дав договорить, она запрокинула голову, обнажив белоснежные зубы, и Алекс почувствовал легкое головокружение от ее хрустального смеха. А рассмеялась девушка искренне, от души.

— Это более чем оригинально, — сказала она, вытирая порозовевшее лицо расшитым платочком из рукава. — Видение моего зеркала говорит мне, что я являюсь плодом его фантазий?

Легкая обида кольнула Алекса.

— Ладно, — ответил он с невозмутимой улыбкой. — Пусть так. Но я хотел попросить тебя рассказать немного о себе. Кем бы я ни был, я ничего о тебе не знаю.

Закусив губку, Джулия сверлила Алекса взглядом заинтересованного недоверия.

— Представь, что так может быть, — продолжил он. — Расскажи мне, кто твои родители, в каком году ты живешь и в какой стране.

— Хорошо. Допустим, такая у нас игра. А потом ты… — Игриво сощурившись, она ткнула пальчиком, — Расскажешь мне о себе.

— Договорились.

— И тебе будет, что рассказать?

Алекс кивнул. А она удивленно хмыкнула и помолчала некоторое время.

— Маменьку свою я не помню, — грустно начала Джулия. — Она умерла при моем рождении. Они с папенькой сильно любили друг друга, но обвенчаться не успели. Да и вряд ли бы смогли из-за ее низкого происхождения. Мой папенька герцог Феррары Альфонсо Второй принадлежит к славному роду Д'Эсте, который известен большим числом правителей и полководцев.

Она ненадолго задумалась.

— Моя мачеха Маргарита… Стоит признать, что я очень ее люблю. Относится ко мне не хуже, чем к родной дочери. Но она старше меня всего на девять лет, потому это скорее подруга, чем мать. И, к сожалению, мы с ней мало общаемся. Потому, что она разрывается между двумя страстями. Собаками, коих в ее псарнях немыслимое число. И знаменитым на всю Романью дамским концертом, где поет сама Лаура Певерара.

— Ты слышал пение синьоры Лауры? — зачем-то спросила она.

Алекс отрицательно крутнул головой. И поскольку ему не хотелось терять время на дамский концерт и некую Лауру, то, воспользовавшись ее вопросом, он задал свой.

— Джулия, в каком году ты живешь?

Ее колкий взгляд словно прощупывал, не издевается ли он?

— Естественно, в 1592 от рождества Спасителя. А в каком же еще? — в голосе проскочила тень раздражения.

— Да, да. Конечно. Прошу прощения за глупый вопрос, — Алекс кивком обозначил извинение. — Джулия, а не могла бы ты назвать мне имя папы, что сегодня правит в Риме, — спросил он с прицелом на интернет.

Ее лицо медленно сжалось, глаза сузились.

— Сколькими языками ты владеешь? — спросила она, игнорируя вопрос.

— Двумя, — ответил Алекс, имея в виду вполне сносный английский.

— Зачем ты пытаешься меня обмануть? — ее взгляд наполнился тревогой.

— Какой обман? С чего ты взяла?

— В высшей степени странно, — произнесла Джулия после некоторой паузы. — Когда сегодня я случайно перешла с романского на неаполитанский, ты сходу продолжил без всякой заминки. А пару минут назад я нарочно перешла на испанский, и сейчас мы говорим на нем.

— Испанский?! — обескураженно спросил Алекс.

— Какой еще испанский? — резанул ухо Светкин голос. Тут Алекс остолбенел и предпочел бы провалиться этажом ниже, потому что видел в зеркале троих. Между ним и Джулией стояла Светка. — Ты с кем разговариваешь?

— Я?!

— Ну не я же, — ответила жена.

— Да, ты, — одновременно с ней произнесла Джулия. — Ты перешел на испанский, и мы оба говорим на нем. Почему ты вертишь головой? Твоя бледность и беспокойство говорят о том, что я поймала тебя на лжи?

— Нет! Это ошибка. Ты неправильно меня поняла.

— А как мне понимать, Сань? Пожалуйста, не пугай меня. — В огромных глазах супруги читалось недоумение и испуг. — Я слышала твой голос и то, как ты сказал «испанский».

— И в чем же ошибка? — Джулия была напориста и серьезна. — Я хотела бы получить объяснения.

Поскольку заговорили девушки одновременно, Алекс с трудом улавливал слова каждой, но понял, что они не видят и не слышат друг друга.

— Пойдем, пойдем, я все объясню.

Он мягко выдавливал Светку из ванной.

— Куда ты зовешь меня? Я ведь не могу пойти за…

Голос Джулии оборвался за порогом ванной, словно выключили телевизор. Из чего Алекс решил, что и она теперь не слышит их. Для верности отведя Светку в зал, он начал импровизацию с наилучшего метода защиты — нападения.

— Ну и?! — произнес Алекс уверенно и строго. — Чего ты ворвалась, как кавалерист в атаке?

— Но я точно слышала…

— Слышала, слышала, ну и что? Я тренировался. На работе проблемы, завтра к шефу на ковер, где мне предстоит много что доказать. А там знаешь, какая обстановка? Вот я и отрабатывал уверенный голос, есть такая методика.

Алекса понесло, и голос его действительно обретал уверенность. Светка села на диван, и пусть взгляд ее оставался напряженным, она постепенно успокаивалась.

— А при чем тут испанский? — тихо спросила жена.

Алекс запнулся, но ответ выскочил сам собой:

— По методике, проговаривать надо любой заученный текст. Вот я и взял из последней книги.

— Ну ладно, — примирительно согласилась Светка. — Мог бы предупредить…

— Зайка, и как ты себе это представляешь? Я сам этого стеснялся. Честно сказать, не знал, смогу ли говорить даже в уединении. А ты будто следишь за мной.

Теперь он готовил плацдарм на будущее и после пламенной речи обиженно опустился на диван. Светка придвинулась, прижалась, стала гладить его руку.

— Ну прости, Санёночек, я же не знала… Слушай, — вдруг оживилась она. — А давай я попытаюсь тебе помочь. Попробуем ролевые игры. Ну, блин, да не те… — Она стала бить мужа по руке ладошкой в ответ на кривую значимую ухмылку. — Я сыграю роль твоего шефа.

— О боже… — Алекс закатил глаза, и Светка как-то сжалась.

— Нет?.. — виновато спросила она.

И он, вздохнув, покрутил головой.

Ловко выправив ситуацию в нужное русло, Алекс вскоре вновь пошел на «тренировку уверенной речи». Но зеркало оказалось пустым.

В этот вечер Джулия больше не появилась, и Алекс молотил по клавишам, занося в поисковик имена и даты. Временами он вскакивал, носился по комнате, с трудом понимая происходящее. Правитель Феррары Альфонсо Второй, герцог Д'Эсте оказался реальным историческим персонажем. Детей не имел. В 1592 году ему исполнилось 59 лет. И уже 12 лет он состоял в третьем браке. Его супругу, герцогиню Феррары, действительно звали Маргарита. Маргарита Барбара Гонзага. Вот этой информации Алекс точно не мог знать раньше, что спутывало мозги и крепило нарастающие опасения.

В одном просматривается плюс — я, вроде бы, не сошел с ума. Но что тогда происходит у ванного зеркала? Откуда берется информация, так поразительно совпадающая с историей?

Вариант мистики покоробил Алекса как любого нормального человека, и был тут же отброшен. Сумасшествие хотя бы не противоречит реальности, и его возможно излечить.

Страшный холодный камень медленно опустился на душу Алекса, перехватив дыхание. И даже не страх психушки. Нет, другое. Он поймал себя на мысли, что не согласился бы на лечение, способное разлучить его с Джулией.

И снова яростно замолотил по клавишам.

Но как бы не терзал всемирную паутину на русском и английском, никаких данных о детях Альфонсо Второго, тем более о дочери Джулии, обнаружить не удалось.

К половине первого, когда мимо Алекса, едва волоча ноги, к кровати протопала никакая Светка, в его голове была серая чехарда. Полное отсутствие разумных объяснений. Да и неразумных, признаться, тоже.

Единственное, чего страстно хотелось, — увидеть Джулию. И под мерное сопение Светки он побрел в ванную, где провел еще полчаса, упершись руками в раковину перед зеркалом. Трижды подкашивались ноги, когда он засыпал стоя, как лошадь.

Но стоило голове угнездиться в подушке, как сон мигом исчез, а мысли, бесплодные и тупые, червями заворочались в мозгу.

Этой ночью он впервые принял снотворное из Светкиной аптечки.

* * *

То ли с непривычки, то ли снотворное было сильным, но утром испуганная Светка едва его растолкала, закидав тревожными вопросами. Припадая на каждом углу к стене, Алекс молчал, как партизан, чем только распалял её подозрения и беспокойство.

В вагоне метро проспал две станции — пришлось вернуться. До работы едва доплелся, оббивая ступенями туфли.

И тут же, как назло, был вызван к шефу, где долго выслушивал его разгромную речь. Хоть у Алекса были ответы, но вчерашнее снадобье плюс ряд бессонных ночей давали себя знать, и, округляя глаза, он частенько встряхивал головой и кивал, не до конца вникая в смысл сказанного.

Закончив и махнув рукой, шеф зачем-то вызвал Женьку.

Алекс надеялся, что его свежая голова найдет нужные слова.

Вежливо скрипнула дверь. Метнув в Алекса настороженный взгляд, Женька уселся чуть поодаль и как-то подозрительно деловито стал отвечать на вопросы шефа. Вскоре их конструктивный диалог потек так, словно Алекса вообще не было рядом.

Шеф раскинул чертеж, причем к Алексу вверх тормашками. Алекс смотрел на склонившегося к бумаге Жеку, до предела собранного, в чьем голосе нарастали твердые нотки. Тот уверенно водил пальцем по сечениям и размерным линиям, а шеф изредка кивал. К Алексу никто не обращался. Пару раз его посещала умная мысль, но сказать её он не успевал, потому что на столе уже оказывался новый чертеж.

Бумаги ложились одна поверх другой. А потом шеф молча и медленно убрал их в папку… И назначил Жеку ИО начальника группы. Пусть временно, до сдачи проекта, но это был удар.

Друг детства. Один подъезд, один год, один садик, одна школа. Жека и в Военмех пошел за Алексом. Алекс давно привык считать себя вожаком их маленькой стаи. Да и Жека не высовывался. Казалось, его это устраивало. Пока вожак не захромал. Пока Акелла не промахнулся.

— Извини, старик, — сконфуженно произнес Жека в коридоре. — Для меня это всё, как снег на голову… Ну, это руководство, и ответственность… Но шеф… Он же с плеча рубит. Как я мог отказаться?

— Ладно, проехали. — Алекс дружески подтолкнул Жеку плечом уже в комнате. — Только слышь, Жек, сегодня я труп. Реально, голова без мозгов. Сегодня я перекантуюсь, а завтра уже навалимся на работу.

Алекс направился к своему столику, но Женька его обогнал.

— Ты чего, Алекс? Ты же сам все слышал. Сегодня к пяти я должен представить ему подробный план нашей работы. А для этого тебе… Мне… В общем, ты давай, старик, соберись. На носу сдача проекта.

На последних словах его серьезное лицо словно копировало шефа. Только морщины осталось дорисовать. Он как-то сочувственно и покровительственно разглядывал Алекса.

— Что с тобой в последнее время, Сань? Не заболел? Может со Светкой поругались? Или проблемы какие? Ты скажи.

Скорчившись, Алекс отмахнулся.

Знал бы ты эти проблемы. А лучше тебе их не знать, — думал Алекс, заваливаясь в кресло. Ну и хрен с ним. Так даже легче. Пусть теперь Женька думает. А пока он не поставил задачу, я покемарю чуток.