Горчаков. Коммандер

Валерий Пылаев, 2023

1967 год. Мир, которым правит магия аристократов. Где рок-н-ролл звучит даже во дворце ее Императорского величества, а отечественные «Волги» успешно сражаются на ночных улицах с американскими «Понтиаками».Очередная бешеная гонка по Санкт-Петербургу заканчивается трагедией. Врачи и целители, уже приговорившие юного князя Горчакова к смерти, списывают чудесное спасение на внезапно проснувшийся Дар. Но даже родовая магия не в силах объяснить, почему у парня полностью изменились привычки и вкусы… И откуда берутся странные сны о местах, в которых ему еще не приходилось бывать.

Глава 9

— Сам бы справился, — проворчал я, поднимаясь с пола.

И тут же украдкой посчитал трупы — включая тот, что валялся на лестничной площадке. И по всему выходило, что сам бы я все-таки не справился или кого-то пришлось бы добивать трофейным оружием, а то и голыми руками. Хельга снова меня выручила — и на этот раз как будто даже без собственной выгоды.

Наверное. Я вообще не слишком-то понимал, почему она не удрала от меня сразу после Шарлеруа. Или не вдавила газ в пол, как только я вышел из машины. С ее талантами вряд ли было такой уж большой проблемой добраться до наземной армии рейха — даже без документов.

— Как ты?.. — начал я.

— Поняла, что тебя нужно спасать? — усмехнулась Хельга. — Эти молодчики подогнали свой фургон со стороны города и дружно ломанулись в дверь. Вряд ли они так спешили вручить тебе торт.

— Отлично… — Я шагнул к окну и осторожно выглянул. — Снаружи есть еще кто-нибудь?

— Я не видела. — Хельга пожала плечами. — Но сюда уже никто не сунется. Твою пушку слышно до самого Антверпена, и полиция скоро будет здесь. Если кто-то и остался внизу — они уже разбежались. Кстати, нам лучше бы сделать то же самое, Бомон. Ты ведь не хочешь объяснять мсье…

— Нет. Подожди. — Я поймал Хельгу за локоть и потянул назад. — Должно же здесь быть хоть что-то!

И это самое «что-то» головорезы так и не забрали — иначе вряд ли оставались бы поблизости и караулили. Конечно, они вполне могли отправиться сюда и по мою душу, если кто-то из ближайшего окружения (или даже сам император Жозеф) имел слишком длинный язык. И все же чуйка подсказывала: то, что так желал получить или хотя бы передать мне лично в руки французский монарх, все еще здесь.

Просто лежавшие вокруг нас покойники недостаточно хорошо искали.

— Что ты высматриваешь? — поинтересовалась Хельга. — Какой-нибудь сейф?

— Точно не сейф, — в задумчивости покачал я головой. — Там уже порылись.

Здоровенный стальной ящик в углу наверняка вскрывали в самую первую очередь — и без особых результатов. Потом взялись за столы, потом за полки… перерыли все, заглянули в каждый угол. Вывернули все папки до единой, вытрясли документы, завалили пол бумагой чуть ли не по колено… И ушли — несолоно хлебавши.

Плохо смотрели?

Картина висела прямо над столом. В любое другое время я вообще едва ли обратил бы на нее внимание, но сейчас все мои чувства обострились до предела — и от них не ускользнул легкий, едва заметный перекос: прямоугольник рамы будто чуть кренился вправо. То ли под собственным весом, то ли… Такое вполне могло возникнуть из-за пули, угодившей в самый стык дерева и полотна, а могло появиться и раньше — когда головорезы обыскивали контору.

Или когда картину зачем-то трогал покойный хозяин.

— Интересно, что это тут у нас? — Я шагнул поближе, разглядывая крохотных человечков на мрачноватом грязно-желтом фоне. — Кто-нибудь из местных фламандцев? Босх, ван Дейк…

— Скорее уж старший Брейгель. Копия, конечно же, — подлинник тех времен стоит, как военный дирижабль, — отозвалась Хельга. — Что ты хочешь?..

— Пока не знаю. — Я осторожно взялся за раму снизу. — Так… Есть!

Второй сейф под картиной был бы уж слишком очевидным тайником — такой точно отыскал бы даже самый бестолковый из головорезов. Наверняка кто-нибудь даже заглядывал сюда.

Но не слишком внимательно: бумажный пакет, аккуратно приклеенный к фанерному заднику, оказался достаточно тонким, чтобы не бросаться в глаза, да и цветом почти не выделялся. Неудивительно, что его пропустили.

— Что там? — тут же оживилась Хельга. — Откуда… Ты знал, Бомон?

— Любопытство сгубило кошку, фрайин фон Рихтгофен, — отозвался я.

Да, Жозеф отправил меня в Брюссель именно за этим — чтобы понять, хватило и одного взгляда. Я не слишком-то хорошо умел читать чертежи — обычно этим занимались Судаев, Шестопалов или сама Настасья. А конкретно этот еще и выглядел то ли наспех снятой копией, то ли вообще фотографией. И вряд ли бы у меня вышло разобрать на схеме хоть что-то.

Если бы я не видел эту штуковину раньше. Судя по указанным габаритам, эта была примерно втрое больше и сложнее. И неизвестно во сколько раз мощнее: в паре мест неизвестный конструктор указал совершенно немыслимое сечение проводов — фактически с мою руку толщиной. И если я хоть что-то соображал в технике, эта игрушка должны была «кушать» тонны энергии и выдавать соответствующий поток.

Но на этом различия заканчивались — а в остальном на чертеже определенно была та же самая машина, что мы с дедом отыскали в подвале усадьбы покойного графа Орлова. Да, сложнее, совершеннее и намного мощнее, с раздутыми донельзя силовой установкой и «станком» (кажется, Багратион называл его концентратором), и все же до боли знакомая.

Второй лист из пакета содержал сборочный чертеж на блок управления — тоже изрядно усложненный, с магнитной лентой в комплекте. И сложить два плюс два было несложно: судя по третьей бумаге, все это богатство два дня назад прибыло в Антверпен на какой-то посудине. О чем незамедлительно доложили тайной почтой самому канцлеру Каприви.

А значит, рейх либо уже получил, либо вот-вот получит новую игрушку — пострашнее прежней. С этим вполне могли быть связаны и дирижабли над Шарлеруа, и вторжение наземных военных частей, и вообще черт знает что. Не знаю, что герр канцлер успел не поделить с бельгийским королем, но последнему явно не повезло попасть под раздачу.

— Занятная штуковина.

Хельга подошла и бесцеремонно заглянула через плечо. Да еще и прихватила рукой за талию. Аккуратно, чуть ли не нежно — и все же достаточно сильно, чтобы мне пришлось или вырываться, или сделать вид, что я ничего не заметил.

— Еще какая, — проворчал я, перекладывая наверх третий листок. — Если бы я еще мог понять, где ее искать?..

— Здесь на голландском. — Хельга придвинулась еще ближе — так, что от ее дыхания стало тепло щеке. — Если хочешь, могу перевести.

— Будьте так любезны, фрайин.

Не то чтобы мне так уж хотелось делиться секретами с офицером рейха, но сам я мог только догадываться о содержании третьей бумаги. Это явно была копия какого-то судового документа: с описанием груза, датами, фамилиями… Я не отыскал даже название корабля — и уж точно не собирался бегать по всему Брюсселю в поисках переводчика с голландского.

Приходилось довольствоваться тем, что есть, — сомнительным подарком судьбы в виде германской красотки с непонятными целями и острым как бритва язычком.

— Твое корыто прибыло в понедельник. Называется «Титания» — вот, видишь? — Хельга ткнула в лист пальцем. — Принадлежит голландской судоходной компании, поэтому и документы — на голландском. Судя по этой таблице, они привезли какие-то станки, силовую машину… а получателем указана фирма в самом Антверпене. Разумеется, подставная.

— И откуда такие выводы? — поинтересовался я.

— Это же очевидно, Бомон. — Хельга отобрала у меня все три листа. — Даже идиот поймет, что на «Титании» в Бельгию приплыла именно эта штуковина, а не какие-нибудь железки, которые ставят на заводах. В Антверпене делают неплохие автоматические митральезы и винтовки по американской лицензии, но такие разработки местным не по зубам… Странно.

Насмешливая маска Хельги уже успела стать настолько привычной, что я вполне искренне удивился, когда она вдруг наморщила лоб и смолкла. На мгновение показалось, что можно даже услышать, как у нее в голове вращаются крохотные шестеренки: похоже, Хельга что-то знала про аппарат на чертежах, но почему-то никак не могла сложить всю картину воедино. Несколько кусочков мозаики явно выбивались из привычной картины мира лейтенанта авиации рейха.

Хотел бы я знать — какие именно.

— Благодарю, фрайин. — Я осторожно отобрал чертеж. — Эта «Титания»… Она еще в Антверпене? Заказчик уже получил груз?

— Понятия не имею. Здесь только отметки от портовой таможенной службы. — Хельга пожала плечами. — Судя по датам, корабль уходит из Антверпена в четверг в полдень… то есть завтра. Значит, его уже могли разгрузить — а могли и не разгрузить. А что ты задумал, Бомон?

— Неважно. — Я сложил документы вчетверо и убрал во внутренний карман. — Но, думаю, здесь наши с тобой пути расходятся. Было приятно познакомиться, фрайин.

— Ну уж нет, мсье крутой французский шпион! — Хельга вцепилась стальными пальцами мне чуть повыше локтя. — Даже не думай — теперь ты от меня не избавишься.

— Интересно почему? — буркнул я. — И что мне помешает?

— Я помешаю. — Хельга отступила на шаг и уперлась кулаками в бедра. — Все эти твои таинственные штучки касаются мой страны. И я собираюсь разобраться, в чем дело, — нравится тебе это или нет!

Все-таки надо было… Тогда, на чердаке.

— Дело твое, — вздохнул я. — Можешь взять машину и проваливать к черту. Если хочешь, я даже куплю тебе новую… Только не лезь под руку.

— Если бы я не лезла под руку, ты бы сейчас лежал здесь в обнимку с этим болваном. — Хельга легонько пнула один из трупов носком ботинка. — Неужели ты не понимаешь, что мы можем работать вместе? И для начала нам лучше бы поскорее убраться.

— Отсюда? — Я шагнул поближе к окну. — Полиции пока не видно.

— Из Брюсселя, Бомон! — Хельга сложила руки на груди. — Наземная армия уже наверняка добралась до Шарлеруа — и теперь идет на север. Вряд ли король Альберт подпишет капитуляцию — но столицу ему не удержать. Бельгийской армии придется отходить в Гент или даже к Брюгге. И скоро здесь станет очень жарко!

— Как скажешь, — поморщился я. — Не знаю, зачем тебе вообще помогать мне, но я не собираюсь задерживаться в Брюсселе.

— Представь себе — я тоже! Так что в наших общих интересах сейчас выйти на улицу, сесть в машину и постараться оказаться в Антверпене раньше, чем солдаты перекроют дороги. Твоя чертова «Титания» сейчас именно там, Бомон! — Хельга чуть склонила голову набок и выдала самую очаровательную улыбку из своего арсенала. — А еще, говорят, там самые лучшие вафли во всей Бельгии… Я угощаю!