Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

Валерий Шамбаров, 2022

Эпоха Николая I ознаменовалась высочайшим взлетом нашей державы. Золотой век русской литературы и искусства, научная и промышленная революция. Россия выиграла несколько войн, помогла освобождению Греции, Сербии, Молдавии, Валахии. Присоединила Армению, Западную Грузию, начала наступление на Среднюю Азию, освоение Приамурья и Приморья. Сумела выдержать чудовищный удар почти всей Западной Европы. Обо всем этом расскажет новая книга известного писателя-историка Валерия Шамбарова «Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России».

ПРОЛОГ.

НИКОЛАЙ И АЛЕКСАНДРА

Александра Федоровна тихо плакала в своем маленьком кабинете. Уже пробило полночь, а мужа до сих пор не было. И сама атмосфера во дворце стала какой-то тяжелой, напряженной. Будто перед грозой. Но насыщенной не электричеством, а чем-то иным, темным и опасным. Тем неведомым, куда им предстояло шагнуть, независимо от их желания. Оно пугало, разверзалось черной леденящей пустотой. Как зимняя ночь за окном, но только неизмеримо глубже, страшнее и холоднее.

Наконец, в коридоре раздались шаги, которые Александра Федоровна не спутала бы ни с кем. Вошел Николай. Очень уставший в свистопляске последних дней, это было видно по его лицу. Но он принес с собой твердость, уверенность. Поцелуем осушил слезы на глазах супруги. Опустился на колени на коврик, который жена вышила для него собственноручно. Специальный коврик для молитв — а молился он всегда горячо, самозабвенно, полностью уходил в разговор с Небесным Миром.

Нет, он не утешал и не успокаивал жену. Не унижал ее сладкой ложью иллюзий благополучия. Она была его половиной и должна была настраиваться так же, как он сам. Прервав молитву, Николай сказал: «Мы не знаем, что нас ждет. Обещай быть мужественной и умереть с честью, если придется умирать» [1]. Александра Федоровна ответила: «Дорогой друг, что за мрачные мысли? Но я обещаю тебе». Тоже опустилась на колени, стала молиться вместе с мужем. И помогло, молитва сняла напряжение, придала внутреннюю силу, уверенность. Как вспоминал сам Николай, «мы легли спать и спали спокойно, ибо у каждого совесть была чиста, и мы от глубины души предались Богу» [2, 3].

А в морозных глубинах зимней ночи где-то мчалась по российским просторам кибитка фельдъегеря, везшего письмо начальнику Главного штаба генералу Дибичу: «… Послезавтра поутру я — или государь, или без дыхания… Но что будет в России? Что будет в армии?…» [4].