Ребенок от предателя. Второй шанс

Валерия Даль (2024)

— Это же моя дочь, — не спрашивает, утверждает. — Как ее зовут?– Кристина, — выдавливаю нехотя. Он всё-таки нашел нас…– Кристина… — эхом повторяет Тимур, глядя на нашу дочь с вымученной улыбкой. — Как ты могла столько времени скрывать ее от меня, Лера? У тебя хотя бы совесть есть?– Мне казалось, у тебя есть другой ребенок… От любовницы. Ты же выбрал их, а на нас тебе было плевать. Где тогда была твоя совесть, а? — выплёвываю со злостью. — Катись к ним, о нас думать даже не следует!– Нет, Лера, — Тимур сжимает мой локоть, резко дёргает на себя. — Кристина — моя дочь. И я её заберу!БЕСПЛАТНАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ — БЕРЕМЕННА ОТ ПРЕДАТЕЛЯ. Я УХОЖУ

Глава 8

— Развод? — переспрашивает Тимур тихо, но мурашки по коже от его тона. — Какой развод, Лера?

Напрягаюсь, но стараюсь держаться. Я снова испугалась. Отворачиваюсь к окну, закусив нижнюю губу. Мое дыхание становится рваным, шумным, Тимур это замечает. Дотрагивается до моего запястья, и теперь я перестаю дышать.

Тысячи мелких игл вонзаются в кожу в месте прикосновения. Приоткрываю окно, чтобы впустить хоть немного свежего воздуха в салон, где становится невыносимо жарко. Да и здесь все пропитано запахом Тимура, туалетной водой, которую он так и не поменял. Я ловила иногда похожий запах в толпе, возможно, этот же, но только на коже Тимура он был неповторимым.

— Так ты не за разводом? — наконец спрашиваю, пытаясь абстрагироваться от запахов, от присутствия Тимура рядом.

— Я бы хотел сказать, что за тобой, — грустно усмехается он, — но как ты это расценишь…

— А расценю я это так, словно ты нашел любимую игрушку и хочешь, чтобы она заняла свое привычное место в доме, — говорю, наверное, жёстко, но мне нужно избавиться от Тимура как можно быстрее. — Зачем? Игрушек везде полно. Тебе не составит труда поставить новую на мое место.

Вот же зараза! А это больно… Даже думать об этом, не то чтобы говорить. Но лучше так. Снова резать по живому, чтобы не было ни иллюзий, ни надежд.

— Что ты несёшь, Лера? Черт возьми, что ты несёшь? — сквозь зубы произносит Тимур, сжимая руль. — Давай посидим где-нибудь, нам надо много чего друг другу сказать.

И снова холодок пробегает по позвоночнику. Много чего? Это он о чем? Липкий комок страха начинает ворочаться внутри и мешает думать. Все, что касалось нас, давно сказано.

— Мне надо… — обрываю себя на ставшей уже такой привычной фразе.

— Куда тебе надо? — тут же спрашивает Тимур. — Кто-то будет волноваться, если ты не придешь вовремя? — медленнее, будто нехотя добавляет он.

Сразу будто удар в грудь. Я даже начинаю судорожно хватать воздух, и это очень походит на паническую атаку. И тут неожиданно… Тимур разворачивает меня к себе за плечи и целует. Он меня целует, черт возьми!

Это отрезвляет. Будто ледяной водой меня окатили. Упираюсь ладонями мужу в грудь и отталкиваю.

— Ты что делаешь? — возмущаюсь и нервно оглядываюсь.

Мы все ещё стоим около гостиницы. А это мне совсем не надо. Все эти сплетни, пересуды…

— Я где-то слышал, что задержка дыхания помогает при приступе паники, — серьезно отвечает Тимур. — Да не нервничай ты так, — замечает мое беспокойство, — никто нас не видел.

— Поехали, — прошу я и указываю в противоположную от моего дома сторону. — Там есть небольшое кафе.

Сейчас, когда голова немного начинает соображать, а только посылать импульсы страха, на меня снисходит озарение. Когда Тимур спрашивал о том, что кто-то будет волноваться, не намекая на ребенка. Он имел в виду другого мужчину. То, что я приняла за намек, было похоже скорее… на ревность?

Глупость какая. Никаких фантазий и иллюзий, что мы сможем жить долго и счастливо, перечеркнув прошлое. Увы, это навсегда останется между нами, как бы ни хотелось забыть.

— Вот это? — кивает Тимур на вывеску, и я киваю.

Когда машина заезжает на парковку, я снова начинаю нервничать, не зная, сколько времени займет наш разговор. Надо предупредить Ирину Михайловну, но сообщения она читать не станет.

— Тимур, — возле входа в кафе я останавливаюсь, — мне надо позвонить. Ты иди, я сейчас.

Мое предложение мужу не нравится. Он тоже останавливается и смотрит на меня, чуть прищурившись. Да некуда мне уже бежать! Некуда! Тем более если я не поговорю сейчас, то все может обернуться катастрофой. Он меня снова найдет, чтобы понять, почему я бегаю от него, и тогда… Нет, я даже боюсь представить последствия.

— Лера, если ты надумала…

— Тимур, я никуда не денусь. Я обещаю, — настойчиво произношу и смотрю ему прямо в глаза.

Наконец он кивает и заходит в кафе, а я, достав телефон, звоню Ирине Михайловне. Гудки бьют по оголённым нервам, их заглушает нарастающий стук в ушах.

— Слушаю, Лера, — отвечает соседка, и я выдыхаю.

— Как у вас дела? — буднично интересуюсь, хотя по голосу понимаю, что все в порядке.

— Все хорошо. Гуляли, пока дождь не начался. Ты задерживаешься, — замечает Ирина Михайловна.

— Да, я вернусь чуть позже, — сообщаю тем же тоном. — Ничего страшного?

Соседка заверяет меня, что справится, и я, опустив телефон в карман, иду к Тимуру. Нет, иду на встречу со своим прошлым.

В помещении пусто, поэтому мужа я вижу сразу. Рядом со столиком, за которым он сидит, стоит официантка и так улыбается, что… Теперь, кажется, я ревную.

Нет, я все похоронила. Не думала о том, как была счастлива, как сильно любила Тимура. Любила ли?.. Отболела ли эта любовь?

Да, мне надо забыть. Не дышать рядом с Тимуром, не смотреть, не стараться запомнить каждую новую морщинку. Не тревожить эту замершую водную гладь, чтобы со дна не поднималось то, что покрыл ил.

Уверенным шагом направляюсь к столику и сажусь напротив мужа.

— У меня мало времени, — стараюсь сразу перейти к делу, чтобы каждая минута, проведенная рядом, не привязывала меня заново.

Я столько времени рвала эти нити, болезненно отрезала, как ножом по сердцу. И теперь ничто не должно всколыхнуть воспоминания.

— А так много надо сказать, — качает головой Тимур, когда официантка от нас отходит. — Как ты хотя бы? В тебе что-то изменилось, Лера. Вот вроде бы такая же, но я же вижу, я чувствую.

Да я родила! Наверное, мое материнство и чувствует Тимур. Только сообщать об этом я ему не стану. По крайней мере, пока. Да и разговор о чувствах сейчас совсем ни к чему. Кому это надо?

— Я в порядке, — коротко отвечаю. — Ты хотел поговорить? Мне тоже есть что сказать. Но ты первый.

— Хочешь сказать, как сильно меня ненавидишь? — так и не переходит Тимур к сути.

Он словно специально тянет время. А каждый его взгляд, каждое слово как будто дают трещины в стене, которую я выставила между нами.

— Я не ненавижу тебя, Тимур, — качаю головой. — Мне просто нет до тебя дела.

Не было… Я себя упорно убеждала, что все осталось в прошлом. А стоило нам встретиться, как все эмоции накрыли меня лавиной. Я отказываюсь от мысли, что все ещё могу любить его. Этого человека, который меня предал, который был с другой, который сделал ей ребенка.

Все не так, как кажется…

Нет, все именно так. И разум продолжает это твердить, а сердце все равно стучит неровно.

— Лера… — с такой болью выдыхает Тимур, что мне самой будто раскалёнными тугими тисками сдавливает грудь.

— Тимур, что тебе от меня надо? — держусь из последних сил, потому что непривычно и невыносимо видеть его таким.

— Мне нужна ты…

Три простых слова. Всего три слова! Но они оставляют мою выдержку на волоске. Только той Леры больше нет. Как, наверное, и того Тимура. И вот сидят друг напротив друга два человека, кажется, не чужие, но уже и не те, кто были родными.

— Нет меня больше, — голос всё-таки срывается. — Давай разведемся и будем жить дальше. Ты своей жизнью, а я своей.

— Дай мне хотя бы все объяснить, — настаивает Тимур. — Тогда, почти полтора года назад, ты сделала поспешные выводы. И все бы было по-другому, если бы ты дождалась меня и выслушала…

— Стоп! — хлопаю ладонью по столу. — Сейчас это уже не имеет никакого значения. Все произошло так, как произошло. Значит, так надо было. От судьбы не убежишь.

Судьба ли? Или чья-то воля?

Нет, я не должна сомневаться в своем решении.