Осколки лондонского неба

Валерия Званадская

В романе 38-летняя Валери приходит к себе, 18-летней юной Лере, в далекий 2000 год, когда та переживает непростой период – первая любовь, надежды и разочарования. И четыреста долгих дней ожидания приезда возлюбленного из Лондона. Валери заново погружается в происходящее вместе с Лерой и помогает ей не потерять себя в круговороте непростых отношений. Сможет ли девушка собрать из осколков свое лондонское небо? И есть ли жизнь после предательства?

ГЛАВА 1

23.02.2000

У меня нет твоих писем — ты ужасно не любишь и не умеешь писать письма. У меня есть твои фотографии. Честно говоря, даже не ожидала их получить. А еще — я совсем не знаю, какой ты. Не знаю, что для тебя значу, да и значу ли что-то вообще… Наш последний вечер встает стеной между мной и моими чувствами. Я не сержусь на тебя. Я только боюсь еще раз обжечься. Это больно. Я хочу думать, что ты хотя бы на 50% относишься ко мне так, как мне бы хотелось. Но мне страшно так думать. Мой замок — воздушный и стоит на песке, а ты так далеко… Но мне хочется ждать тебя. Потому что вопреки всему, я отношусь к тебе серьезней, чем могла предполагать…

Усталый шепот нежных рук

С собой на память унеси,

Печальным будет сердца стук.

У Бога счастья попроси…

Уснет тревожная звезда,

В рассвете медленно сгорит.

Проходят мимо поезда,

А наше счастье где-то спит.

Я за чертой пройду дождя,

Тебя я встречу на пути,

И в листопаде октября

Меня захочешь ты найти.

Ты знай — я все же жду весны,

Тебе лишь стоит захотеть —

И к нам вернутся наши сны,

И будут стаями лететь.

Ты помни — есть на свете я,

Я все равно тебя дождусь,

Цветущей станет вся земля,

Когда к тебе я прикоснусь.

Ты лишь поверь, прошу тебя,

Поверь, что я умею ждать,

Не отрекаются, любя…

Быть может, нам дано летать.

Стояла глубокая ночь, и город чутко спал под тихий, медленно падающий с низкого февральского неба снег. Темные проемы окон и пустынные, освещенные тусклым светом фонарей улицы. Обнаженные тонкие ветви берез стряхивали с себя снежинки и чуть заметно покачивались, задетые зимним ветром. Казалось, что все замерло в ожидании утра, и только на пятом этаже типичной многоэтажки никак не гасло одно окно. В уютной комнате за большим письменным столом над тетрадью склонилась хрупкая девушка и что-то быстро писала. Лера любила ночь, именно в это время она могла побыть в тишине, наедине со своими мыслями и дневниками, изучая свои многочисленные медицинские конспекты и не отвлекаясь на суету повседневных дел.

Строчка за строчкой ложились слова в Леркином дневнике красивыми буквами. В академии над ней шутили, что с таким каллиграфическим почерком ей нужно было становиться музыкантом или писателем. Алфавит Лера знала уже в полтора года, а в два читала по слогам. Незнакомые люди в транспорте всегда приходили в умиление, когда светловолосая малышка с огромными глазами вдруг начинала громко произносить названия вывесок магазинов и аптек, проплывающих за окнами автобуса. В третьем классе она закончила читать всего Чехова, а к окончанию школы пересмотрела всю огромную библиотеку, которую бережно собирал дома ее отец. Любовь к чтению и книгам он привил ей с раннего детства.

Еще одним увлечением была поэзия. Причем она никогда не садилась специально писать стихи. Строчки возникали сами по себе и неожиданно, заставляя брать первый попавшийся под руку листок бумаги и просто записывать. Сейчас к блокнотам со стихами, лежащими в тайнике письменного стола, добавились еще и личные дневники…

Лере показалось, что кто-то позвал ее по имени. Она подняла голову от тетради и с недоверием оглядела комнату, пытаясь убедиться, что в ней действительно никого нет. Никого. И хотя это было странно, она явственно слышала тихий женский голос, который обращался к ней.

— Да, Лера, я тебя понимаю… Невозможно было не влюбиться в такого стильного красавчика с синими глазами. Но ты уверена, что действительно простила его?

Лера почувствовала рядом чье-то незримое присутствие. За окнами стояла звенящая тишина, а в квартире все давно уже спали. Большое окно приоткрыто, несмотря на то, что воздух был еще по-зимнему свеж, легкий белый шифон занавесок чуть задрожал, как будто кто-то потревожил их. В комнате царил полумрак, и только настольная лампа на столе освещала лицо девушки. Она подумала, что голос, который только что услышала — всего лишь плод ее слишком буйного воображения. Но он прозвучал снова…

— Ты, наверное, думаешь, кто я? Нет, я не твоя шизофрения и не биполярное расстройство. Мне кажется, студентке второго курса медакадемии рановато ставить такие диагнозы. Считай, что я твой внутренний голос или ангел-хранитель… В общем, можешь найти любое определение, которое оставляет тебя в числе здоровых людей. На самом деле, как бы странно это ни звучало, я — это ты, только спустя двадцать лет, и мне выпал шанс попасть к себе в прошлое. Поэтому, да, я реально существую, и меня тоже зовут Валерия, просто мне уже 38 лет… Но давай все-таки вернемся к тебе и Артему.

Лера потерла виски: «Интересно, если я начну отвечать самой себе, как скоро меня заберут санитары — сразу или можно немного поговорить?»

— Мм, прости за нескромный вопрос, но откуда ты знаешь его имя? — она решила вступить в этот довольно странный диалог.

— Я знаю не только, как его зовут, но и подробности вашего прощального вечера, который ты, как я вижу, все-таки ему простила… Не забывай, что ты — это я, поэтому я по умолчанию знаю все детали. Хм, ты действительно думаешь, что измена в последний день перед отъездом — лучший способ заставить тебя не ждать его из Лондона год и жить своей жизнью? А потом позвонить через несколько месяцев, поздравить тебя с победой в конкурсе красоты и как ни в чем небывало возобновить общение? Оригинальный подход Ивана к штанге…

Лера недовольно поморщилась. Меньше всего ей хотелось сейчас воскрешать в памяти тот летний вечер и все последующие долгие холодные месяцы, когда она пыталась вычеркнуть Артема из своей жизни. Тем более не хотела обсуждать это со странной незнакомкой, непонятно откуда появившейся в ее голове. Или все-таки в комнате? Валери казалась слишком реальной.

— Прости, я знаю, что тебе неприятны эти воспоминания. И вероятнее всего, ты не станешь меня слушать. Но поскольку мы будем вместе еще некоторое время, тебе придется терпеть мое мнение. Представь, что у тебя есть старшая сестра, с которой ты можешь советоваться по любому поводу, — голос звучал нежно и доброжелательно. И Лера действительно слышала его, каким бы безумием это ни выглядело.

— Что за бред… — она снова растерла пальцами виски и встряхнула головой. — Наверное, я переучилась и слишком мало сплю, раз мне уже голоса в голове вещают. В мистику я, правда, тоже верю, но, думаю, мне все-таки лучше пойти поспать, а то завтра на фармакологии я точно не вспомню ни одного рецепта.

Лера была одной из отличниц на курсе, но к категории «ботанов» никогда не относилась. Училась легко, сдавала всё без денег и блата, а если надо было быстро организовать вечеринку — делала это с такой же легкостью, как и училась, на

их импровизированные студенческие тусовки старались попасть ребята из других групп и даже с параллельного потока, настолько ярко и весело они проходили.

Но с личной жизнью все было не так просто. После того как Артем улетел в Лондон работать, она ничего не слышала о нем и старалась найти забвение в учебе и в агентстве. А чтобы отвлечься и перезагрузить свое сознание, с удовольствием принимала приглашения на рекламные съемки и пошла на кастинг областного конкурса красоты вместе с другими девчонками из своего агентства. Свою визитку-презентацию Лера делала под песню Далиды и Алена Делона. «Paroles, paroles, paroles…» — под чарующую французскую музыку она легко двигалась по сцене, вкладывая в движения всю свою разрушенную любовь и грусть. Жюри прониклось искренностью ее выступления, и девушка единогласно прошла отбор на участие в конкурсе. Почти два месяца бессонных ночей и многочасовых изматывающих репетиций, ивот она уже на сцене в пышном бальном платье получает корону первой вице-мисс в свете софитов под музыку «Адажио» из балета «Щелкунчик» и громкие аплодисменты огромного зала.

Для нее все происходящее казалось каким-то нереальным. Она была твердо уверена, что все призовые места давно проплачены и распределены между другими участницами. Поэтому просто с удовольствием отдавалась процессу подготовки. В конкурсе талантов она читала со сцены свое собственное стихотворение. Оно было посвящено Артему, но об этом знала только она. Большой, полностью заполненный зрителями зал областного театра затих, слушая слова о любви, которые с грустью декламировала со сцены высокая светловолосая девушка в черном бархатном платье, мягко облегавшем ее стройную фигуру…

Мой ангел, обрезаны крылья,

И в разных Вселенных наш путь,

Мечты запорошены пылью,

В висках только пульсом: «Забудь».

Мой ангел, не знаю я, где ты,

У радуги гаснут цвета,

Остались слова без ответа,

И в сердце стучат холода.

Мой ангел, прости, если сможешь,

За то, что теряю тебя.

Росою остались на коже

Грибные дожди сентября.

За осенью будет прощанье,

И солнца наступит закат,

А я не даю обещаний —

Вдруг ангел вернется назад…

И когда она уже практически стала жить обычной жизнью, не думая об Артеме двадцать четыре часа в сутки, он позвонил их общему другу, когда они компанией отмечали его день рождения. Позвонил, поздравил и… позвал ее к телефону, зная, что она тоже там. И несколько месяцев попыток всё забыть полетели в тартарары.

Она закрыла глаза и вспомнила тот декабрьский вечер. Город вовсю готовился к Новому году, и в воздухе витала атмосфера праздника. Витрины магазинов были украшены разноцветными шарами и игрушками, люди с радостью и вдохновением выбирали подарки, несли пакеты с ароматными солнечно-оранжевыми мандаринами. Улицы по вечерам загорались яркими гирляндами, а на центральной площади уже переливалась в своем великолепии красавица городская елка, вокруг которой традиционно шумела новогодняя ярмарка.

Новый год — это всегда праздник надежды, новых планов и загаданных желаний. Как бы ни складывалась жизнь, какие бы разочарования ни оставались в уходящем году, в эту волшебную ночь неизменно хочется верить в чудеса…

Паша недавно вернулся из Лондона, и Лера в приподнятом настроении спешила по заснеженным улицам к нему на день рождения. Большой частный дом в тихой центральной части города сегодня был как никогда шумным и ярко светился всеми окнами. Во дворе, щедро усыпанном хрустящим предновогодним снегом, уже была протоптана дорожка от ворот к дому. Прямо перед девушкой несколько раскрасневшихся от мороза ребят громко и со смехом ввалились в узкий коридор дома, толкая друг друга и выкрикивая приветствия и поздравления хозяину вечеринки.

— Паш, с днем рождения! — Лера искренне обняла парня и по-дружески поцеловала. — Пусть все в твоей жизни складывается наилучшим образом!

— Спасибо, Лерчик! Присоединяйся к празднику! — румянец на щеках парня сегодня горел ярче обычного, а с лица несходила улыбка.

В комнатах, уже украшенных к Новому году конфетти и гирляндами, ликовала вечеринка. Настроение куража и неподдельного искреннего веселья захватывало прямо с порога, кружило голову в танцах и туманило голову хмельным игристым вином.

— Лера, это тебя! — раскрасневшийся от празднования Паша позвал девушку из комнаты и, передавая трубку, неловко улыбнулся. — Это Артем, на связи из Лондона. Хочет тебя поздравить. Но если ты против, можешь не подходить.

Улыбка медленно исчезла с лица девушки. Ей показалось, что музыка замолчала, а в ушах бешено грохотал, как барабанщики на концерте рок-группы, звук собственного сердца. Она побледнела и неуверенно подошла к телефону.

— Лера, привет! Я тебя поздравляю с победой в конкурсе! Я горжусь тобой. И… прости меня, если сможешь, — в трубке хрипловато звучал знакомый голос, и казалось, что расстояния в тысячи километров между ними больше не существует.