Теметерон. Понтиада

Валида Анастасовна Будакиду

Слово «эмиграция» не имеет национальности и не подвластно времени. Трагикомический рассказ о судьбе целой семьи из СССР и главной героини – некрасивой девочке – наследнице тайных знаний Византийской империи, нашедшей способ стать счастливой в Греции, девочке, усилиями которой была открыть кафедра Понтийского Эллинизма в Салоникском университете имени Аристотеля.

Технологии древних цивилизаций по обработке камня, перемещению огромных объектов и сооружению колоссальных построек, намного превосходят современные. Как доказывают артефакты — люди вовсе не тысячу, а сотни тысяч лет назад обладали более совершенными, можно сказать уникальными технологиями, которые на данный момент считаются утерянными. Мачу-Пикчу, Куско, Мегалиты Монрепо в Выборге, Баальбек — вот только не большая часть знаменитых мегалитовых построек, разбросанных по всему земному шару. Общепринятые примитивные теории происхождения мира давно себя дискредитировали, и научный мир задаётся вопросом: кем были созданы эти мегалиты на самом деле?

В наше неспокойное время особенно важно решиться и наконец рассказать всему миру правду о жителях Понда — предках великих Гиперборейцев, по воле Богов эмигрировавших и расселившихся по всем материкам, чтоб донести людям Свет Знаний, полученный ими от Олимпийских Богов.

А, слово «эмиграция» не подвластно времени. Книга «Теметерон» это трагикомический рассказ о судьбе семьи из СССР и главной героини — некрасивой девочке — наследнице тайных знаний Византийской Империи, нашедшей способ стать счастливой в Греции, девочке, усилиями которой была основана кафедра Понтийского Эллинизма в Салоникском университете им. Аристотеля и обнародована тайна допотопного Понда — колыбели культуры планеты Земля.

Дизайнер обложки Евгений Валерьянович Булаш

Редактор Инга Абгарова

Фотограф Отари Бурджанадзе

© Валида Анастасовна Будакиду, 2019

© Александрос Бурджанадзе, 2019

© Евгений Валерьянович Булаш, дизайн обложки, 2019

© Отари Бурджанадзе, фотографии, 2019

ISBN 978-5-4496-6115-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступительное слово

Читателю от писателя

Когда я была маленькой, всегда думала, от чего так много пишут врачи? Прямо повальное увлечение! Я поняла это совсем недавно: врачу, особенно хирургу, очень много времени приходится работать, молча, а потом, если и высказывать, то совсем не то, что хотел. Именно поэтому врачи реализуют свои желания на бумаге, и становятся писателями. Вот и меня, врача, челюстно-лицевого хирурга не минула чаша сия.

Как давно вам приходилось общаться с абсолютно счастливым человеком?

Абсолютно счастливым от того, что каждый день восходит новое солнце, что ничего не болит, счастливым даже от вида огромных оранжевых тыкв, которые сосед приволок из деревни и вывалил горкой в аккурат под балконом. Теперь эта красота из золота с терракотой собрала огромное количество бездомных котов, страстно желающих оповестить квартал о своих свадебных мероприятиях.

Душевный покой и радость каждого дня подсовывают уйму умных мыслей, кои я и спешу записать. Очень приятное ощущение, когда в голове мысли роятся, подталкивают друг друга.

Говорят, если спишь с чистой совестью, видишь вещие сны. Мой вещий сон сбылся: стала знаменитой. Ко мне уже четыре раза на улице приставали чужие собаки! Шучу, конечно.

По нашему переезду Греция очень впечатлила меня своей непредсказуемой парадоксальностью, в которой всё отражалось, словно в кривых зеркалах из Комнаты Смеха. Чего только стоило обнаруженное нами «месимери»! Месимери — это когда греки всех возрастов в два часа дня с серьёзными лицами переодеваются в ночные пижамки, наглухо задраивают ставни и сладко спят в кроватках, как в ползунковой группе детского сада. Тех, кто спать отказывается, ходит по улицам и громко разговаривает… увозят в полицию.

Под впечатлением подобных эксцессов государственного масштаба я насобирала множество рассказов и в 2000 году издала книгу под названием «Улыбка с прикусом Эллады». «Прикус» — это не «привкус» в смысле послевкусие — ванильное там, клубничное, «прикус» — это линия смыкания зубов, слово, подчеркнувшее в моей книге, как мощно способны сомкнуться челюсти неповоротливого государственного аппарата Греции на таллии вновь прибывшего репатрианта или эмигранта.

Далее в моём творчестве были небольшие повести, рассказы, смешные и не очень, вышедшие отельными изданиями. Однако, в определённый момент жизни любой писатель вырастает из коротких штанишек и понимает: пришло время сказать нечто большее.

Тетралогия (квадрология) мейнстрим «Город под звёздами» — психологический триллер, записанный из уст ребёнка-инвалида, родители которого категорически не желают признавать существующие проблемы, обвиняя его в нерадивости. В этих четырёх повестях косвенно затрагивается и тема «обрусения» населения в «братских республиках», таких как Грузия, Азербайджан, что приводило к страшным последствиям, ломало судьбы людей, особенно женщин, не желающих больше соблюдать дремучие национальные традиции. Детские психологические травмы, как известно, приводят к необратимым последствиям.

В повести «Буковый лес» каждый читатель видит кусочек своей жизни. Для одного «Буковый лес» — рассказ о неразделенной, но огромной любви; для другого — энциклопедические факты, облечённые в художественную форму, для третьего — напоминание о принятом в 1942 году «Окончательном решении еврейского вопроса», о подвиге советских солдат в годы Второй Мировой войны, потому что в переводе на немецкий название «Буковый лес» звучит как «Бухенвальд». Повествование о жизни главной героини Линды начинается с социалистической Грузии, плавно перетекает в Грецию и заканчивается в Германии.

Теме Второй Мировой войны я уделяю не меньшее внимание, чем теме эмиграции. Повесть «Когда цвели подсолнухи» об оккупации Салоник и депортации евреев в лагерь смерти Аушвиц написана мной после изучения огромного количества документов и посещения мемориалов. Мне было необходимо прочувствовать боль и страх заключённых за колючую проволоку узников, насколько в наше время это представляется возможным.

Но всё же лейтмотивом моего творчества, как человека неоднократно менявшего страны проживания, конечно, является тема эмиграции и возникающие после неё социальные проблемы.

Последней моей работой является повесть «ТЕМЕТЕРОН», что в переводе с понтийского языка (понтийский — один из языков, принадлежащий греческой языковой группе) [см. аннотации в конце книги 1*.] означает «рождённые от одной матери». По этой повести мною написан сценарий для полнометражного игрового фильма.

«ТЕМЕТЕРОН» — рассказ дилогия о понтийской семье, переехавшей в Грецию после печально знаменитых событий в Тбилиси 9 апреля 1989. Повествование начинается с момента провозглашения лозунга «Грузия для грузин» и перетекает в годы знаменитого «долгового кризиса» Греции, начавшегося в 2010 году. Описываемый временной промежуток — около тридцати лет.

Повествование в дилогии ведётся от первого лица, и напоминает дневник главной героини Афродиты — некрасивой девочки, названной в честь античной богини Любви. Мною специально взята семья из шести человек, чтоб, описывая судьбу каждого, можно было шире раскрыть проблемы эмиграции и становления личности в новой, чужой стране. Оговорюсь, что я считаю чужими все страны, кроме той, где ты родился.

Первая часть книги начинается словами: «Родителям нашим живым и усопшим посвящаем» — и это на самом деле так.

Само слово «родители» имеет два основных значения. Первое — общий термин для обозначения отца и матери; второе — «родители — ближайшие родственники человека, составляющие основу его семьи». Повторюсь, что «Теметерон» в переводе с понтийского языка звучит как «рождённые от единой матери» или «единоутробные». В моём понимании, понтийцы — одна большая семья, одна большая группа людей, связанная общим генофондом, и, как каждая семья, каждая человеческая группа нуждаются в руководителе, несущем полную ответственность перед собой, обществом, Господом Богом за всё плохое и хорошее, что члены его семьи совершают. Мы — счастливая нация, у теметерон этот Родитель есть, есть человек, обладающий глубокой, холодной мудростью, полностью лишённой всякого рода иллюзий, взявший на себя в столь смутные времена бразды правления целым народом.

Я как писатель безмерно благодарна судьбе за встречу с ним.

Что в моей жизни изменилось после знакомства? Всё! Изменилось всё и во мне и вокруг, дни стали ярче, ночи темнее.

«…Трезвая, почти сухая, но столь чёткая манера выражаться, и твёрдый, но при этом великодушный стиль поведения дали мне ясное представление о силе власти этого человека, одно мановение руки которого станет приказом для самой отдалённой деревни. Человек, могущий сплотить население своей империи сильнее, чем какой-либо царь прежде…»

Мои настоящие родители умерли почти одновременно с разницей всего в четыре месяца, но я хочу поблагодарить Господа нашего за то, что не чувствую себя сиротой, за то, что у меня есть сильный, смелый, умный Отец, Брат и Учитель. «Скоро те, кто не родились понтийцами будут нам завидовать!» — Сказал он на открытии кафедры Понтийских Исследований в Салоникском Государственном университете имени Аристотеля. Я абсолютно согласна — непременно будут! И наш язык больше никто не посмеет назвать «мёртвым диалектом», и имя сына Геи — Земли, четвёртого титана «Понд», наконец, войдёт в официальную античную историю.

Кафедра в Государственном университете, музей, стадионы — всё для нас, для возрождения величия нашей нации, для сохранения истории Понда. А мы?! Что мы готовы сделать для этого человека? Мы, с нашей стороны должны, просто обязаны присягнуть на верность, заверив его в нашей поддержке и бесконечной благодарности за любовь и заботу. Я, как преданная ученица и примерная воспитанница хочу посвятить человеку-эпохе — Ивану Игнатьевичу Саввиди свою книгу, повесть об огромном материке Понд.

Тень бессменного Хранителя Знаний проходит через всё повествование моей повести «ТЕМЕТЕРОН», как символ мудрости, просвещения, терпения и благородства. Конечно, образ в повести собирательный, художественный, но посвящён именно ему.

Повесть «Теметерон» — огромная часть моей души и ничтожно малая часть моей любви и преклонения перед ним.

Я совершенно сознательно избежала острой «национализации» и поляризации повести, чтоб каждый читатель нашёл в ней ноты, созвучные музыке его души. У эмиграции нет лица, она одинаково страшна для всех. Уверена — моя книга станет понятна любому читателю, вне зависимости от национальной принадлежности, любому, кто хоть раз в жизни задумывался над значением слова «Родина».

Таков небольшой отчёт о моём творчестве.

Иногда у меня спрашивают о моих «фишках» при написании. Фишек нет, но грехи водятся. К примеру, я иногда использую «запрещённые» приёмы повторения. Читатель, обнаружив в начале и в конце книги продублированные фразы, может приписать сей факт моей забывчивости. Это не совсем так. «Приёмчиком» я пользуюсь, скорее для читателя, чтобы заострить его внимание на словах или теме, которые считаю наиболее важными.

Стиль повести «Теметерон» немного похож на черепичную кровлю, в ней текст не течёт гладко, а периодически возвращает читателя обратно.

Одним из моих самых больших грехов является невнимательное отношение к русской грамматике. Но это вовсе не от незнания, тут немного другое. Надо рассказать, как я пишу вместе со своим соавтором и кто он, чтоб пролить свет на свои деяния.

Александрос Бурджанадзе — молодой, талантливый художник, студент факультета прикладного искусства Салоникского университета имени Аристотеля. И… мой сын. До поступления в университет он окончил Театрально-Художественную школу и все двенадцать лет по театральному мастерству получал высшие двадцать баллов. Когда я подалась в литературу, он был совсем маленьким. Но я почему-то считала, что он всё понимает и самые удачные отрывки зачитывала ему вслух. Позже Александрос стал изображать всех действующих лиц (как-никак двадцать баллов по актёрскому мастерству!), и мне это показалось очень забавным. Особенно, когда в диалогах Алекс для пущего правдоподобия делал вдох в середине слова: это выглядело очень свежо и потрясающе. Но бумага не может передать интонации так, как хотели бы мы с Александросом. Вот и пришлось вводить новшества в русскую грамматику в виде восклицательных знаков в середине слов или написания дефисов там, где нет необходимости, за что прошу прощения. Назовём такой стиль «находкой режиссёра». Уж пусть простят меня словесники и литераторы, и я обещаю — когда они придумают приёмы для правильной передачи настроения и интонаций героев книги, я всенепременно этими приёмами воспользуюсь.

Со временем Александрос превратился в моего соавтора. Мы стали обсуждать всевозможные повороты сюжетов, выбирать наиболее предсказуемые, а потом, в процессе написания, снова всё меняли.

Александрос как профессиональный художник стал рисовать сюжетную линию на листах бумаги. В кинематографе есть такая функция, и называется она «раскадровка». Каждый кадр даётся отдельной картинкой. Книжная раскадровка помогла мне избежать ошибок в параллельных сюжетных линиях, упростила написание диалогов, дала полную картину внешности героев.

И вот еще что самое важное в нашей совместной работе: я — репатриантка, родившаяся далеко от Греции. Во мне, безусловно, нет такого яркого ощущения Греции, как своей родины, где каждый листик шепчет о счастливом детстве. Я, понятное дело, могу ошибаться в названиях, терминах. Александрос — истинный грек, вычитывает написанное, и тогда наша книга пропитывается искренностью и настоящим греческим колоритом.

Поэтому все, что связано с терминологией и тем самым колоритом я доверяю исключительно своему сыну и Электре Филиппиду — переводчику, которая не просто хорошо знакома с автором, но и смотрит с ним «в одну сторону». Особенности оборотов речи, смысловой перевод — всё это требует полного растворения в исходном тексте и тотального понимания его.

Вот как-то так.

Мои книги — это самые светлые воспоминания, но воспоминания не только мои, но ещё и ваши.

С безграничным уважением к Читателю

Валида Будакиду (Фрида Хофманн)Александрос Бурджанадзе