След волчицы. Книга 1

Вандор Хельга, 2020

Простой ленинградский парень Валентин, забравшийся в дот во время загородной прогулки, внезапно оказывается в средневековом замке. Там его принимают за менестреля. Однако Валентин не оставляет попыток вернуться обратно в Ленинград. Некая Эмма обещает парню, что дочь хозяйки замка, Каталина, может открыть ему Врата Времени. Эмма долго ведет Валентина по следу девушки. В конце концов тот понимает, что попал в мир оборотней, более того, он и сам – оборотень по крови! Так вернется ли он обратно?..

Глава 2

На следующее утро мы с Эдитой стояли у касс на Финляндском вокзале и вглядывались в толпу, высматривая там третьего участника нашего похода — Марка Шульмана.

— Ну, и где же твой дружбан? — нетерпеливо спрашивала меня Эдита.

— Он такой же мой, как и твой, — парировал я, поправляя гитару за спиной.

— Нет уж!.. Это ты зачем-то привел его в нашу компанию!

— А что в этом плохого? — отбивался я. — Мы с ним дружим. Девушки у него нет, чего парню скучать в одиночестве?

— Вон он! — Эдита первая заметила в дверях курчавую рыжую шевелюру Марка, и её недовольство тут же сменилось радостной улыбкой.

Марк рысцой подбежал к нам.

— Ф-фу… Я не опоздал?

— Не опоздал. Вали за билетами, — распорядился я.

— Подержи-ка… Сюрпризик — лично для тебя! — И он сунул Эдите в руки новенький транзисторный кассетник, который до этого держал за спиной.

— Ух ты!.. — восхитилась Эдита, что меня неприятно кольнуло.

Настроение мое подпортилось. Дело в том, что я тайком от неё собирал деньги на вот такой же кассетник. И об этом недавно проболтался Марку. Вот же дурак… Мог бы догадаться, что Марк, сын высокопоставленных чиновников, легко позволит себе такую покупку, на которую я заначивал рублики чуть ли не год…

Марк вернулся с билетами, и мы заторопились на электричку, в последнем вагоне которой и разместились. Эдита села у окна, я примостился рядом с ней, Марк — тоже у окна, напротив Эдиты. Гитару я поставил между ними, под окно.

— Дай-ка… — Марк взял из рук моей подружки свой магнитофон. — Какую тебе кассету поставить?

— А какие есть? — Моя подружка сияла неподдельным интересом и восторгом.

— Самые модные, смотри: Галич, Высоцкий, ABBA, The Beatles, Boney M…

— Давай вот эту, — Эдита ткнула в одну из кассет.

— The Beatles, прекрасный выбор! Только вчера достал, с огромным трудом, у знакомого. Да ты вчера видела меня с ним…

Они так оживленно беседовали на пару, а меня вроде бы и не существовало.

— Эй, заткни фонтан, — не выдержав, рявкнул я Марку.

Тот удивленно вскинул рыжие брови.

— Ты чего?..

— Ничего!.. Заткнись, пока я не разбил твою коробку!.. С твоей рожей в придачу…

— Валентин! — возмутилась Эдита и сбросила мою руку со своего плеча. — Что за тон?.. Прекрати орать! Марк старался для нас!

Я склонился ближе к ней и злобно оскалился.

— Скажи — для тебя!.. Вчера, да?.. В каком это магазине вы вместе были?..

Глаза моей подружки забегали, и я понял, что не ошибся.

— Валёк, да ты что-то не то подумал, — примирительно произнес Марк.

— Да, золотце! — подпряглась и моя подружка.

— ИдиТы… — ответил я ей и отвернулся.

Я бы ушел от них, но электричка уже набрала ход, да и людей в вагон набилось под завязку, не пролезть. В проходах терпеливо стояли вечные старухи, куда их только черти носят в их неполные сто лет. Я поднялся и осчастливил одну из них, предложив свое место, древняя старушка юркнула туда резво, как молодая. Глядя на меня, такой же широкий жест сделал и Марк.

— Ну, побьешь меня, когда выйдем, пусть тебе легче станет, — примирительно сказал он мне.

Выяснять отношения среди чужих ушей мне не хотелось. Поэтому я холодно промолчал, хотя на языке так и вертелся вопрос: а есть за что?.. Ладно, позже я это обязательно выясню. И морду обязательно набить успею.

Колеса стучали, народ отвязно переговаривался — ещё бы, воскресный денек, дачи, внуки, грибы, все такое. И только мы втроем дулись друг на друга по разным углам. Прежде, как только электричка отправлялась, я брал гитару, и мы начинали петь. Точнее — играл на гитаре и пел в основном я, а чего скромничать, у меня неплохой слух и голос, бархатный баритон, как утверждала моя маман во время редких посещений. Ну, раньше, когда она ещё не оставляла надежды упечь меня в артисты… А сейчас из новенького транзисторного кассетника Весна-306 по вагону разносились голоса супермодной ливерпульской четверки, моя же гитара сиротски торчала под окном.

Вскоре народа поубавилось. Я дотянулся до гитары, взял её и сел на противоположной стороне вагона, у окна. Марк долго стоял, не решаясь куда притулиться, потом хмуро уселся на свое прежнее место, напротив Эдиты. Кассета закончилась. Эдита протянула ему магнитофон, их руки соприкоснулись, и Марк резко одернул свои.

Всю оставшуюся дорогу он мрачно молчал, видимо, представлял, как я его распишу.

В отличие от него, моя подружка на голубом глазу чирикала, пытаясь заговорить поочередно то с ним, то со мной. В Местерьярви она, лучась самой милой из своего арсенала улыбкой, заискивающе обратилась ко мне:

— Валёк, выходим на следующей, да?

Я равнодушно пожал плечами.

— Мне все равно где вы сойдете. Лично я еду до Куолемаярви. — И, взяв несколько аккордов, с громко и чувством запел: — Если др-руг оказался вдр-руг…

Эдита подскочила со своего места и возвысилась надо мной разъяренной фурией.

— Нет!.. Мы выйдем в Яппиля!..

— Пожалуйста, выходите… И не др-руг, и не вр-раг, а так…

— Значит так, да?!.

— Если ср-разу не р-разберешь…

— Мы выходим здесь! Ясно тебе?..

— ИдиТы. Плох он или хор-рош…

— Марк, пошли! — скомандовала Эдита.

Тот нерешительно топтался, колеблясь. Но я, зная теперь его продаж… э-э… компромиссную натуру, наперед догадался о его решении.

— Мы уходим, золотце, — ласково известила меня Эдита, таща в одной руке кассетник, в другой Марка. — Догоняй!

— ИдиТы. — Я завершил куплет мажорными аккордами.

Электричка остановилась, люд вышел. Я оглянулся — так и есть, сошли. Ну и идите вы оба на… Стоя на перроне, они переругивались, и, по всему, главенствовала в споре ИдиТы — как обычно.

Я отложил гитару, и пару перегонов чувствовал себя победителем. И в то же время меня одолевал вопрос, зудевший, как надоедливый комар: вот какого черта я завелся?.. Подумаешь, магнитофон…

На станции Тарасовской я внезапно подскочил, как ужаленный, и выпрыгнул из вагона в самый последний момент.

Людей было мало, в основном бабки, и они уже свернули на известные им грибные тропинки. Я потянулся, подставив лицо под слепой дождик, но тот тут же закончился. Мне захотелось искупаться вдали от всех; зайдя в лес, я направился к озеру Колечко.

Впереди меня, перекликаясь, рыскали вездесущие бабки-грибницы. Я быстро обошел их и вскоре остался один. Заблудиться я не боялся, поскольку все наши леса излазил с друзьями с детства. Здесь мы с ними не раз, удрав на целый день, играли в войнушки. Потом, повзрослев, разбавляли мальчишечьи компании девочками… Так что пусть ИдиТы не задирает нос, девчонок на свете много.

Первое время я шел, бесконечно перемалывая в душе свою ревность и обиду. Он думает, что отбил у меня девчонку, этот рыжий! Ага, так ему и обломилось! Не та штучка попалась… Я представлял, какие концерты ему сейчас закатывает моя языкатая подружка и злорадничал. А ты что, думал — это овечка? Да она же самая настоящая пила! Все кости тебе перепилит, сам сбежишь. Это я такой терпеливый, прощаю ей все выходки. А вообще — ну их, этих баб, и без них прекрасно живется…

Наконец впереди показалось озеро. Я решил отдохнуть и обдумать — в какую сторону все-таки двигаться. Поэтому, дойдя до воды, свернул вправо и пошел по тропке между деревьями, разыскивая удобное для отдыха местечко.

Вскоре таковое нашлось — это был крутой травянистый берег с небольшой полянкой наверху; там я и остановился. Сбросил рюкзак, сбросил одежду и спустился на крохотный песчаный пляжик. Оглядевшись и не увидев никого вокруг, я быстро сбросил труханы, и, оставшись в чем мать родила, прыгнул в воду.

Вдоволь наплававшись, я вышел и напялил одежду на мокрое тело. Тут же проснулся мой зверский аппетит, и я, достав из рюкзака бутерброды, заботливо приготовленные вчера подружкой, с аппетитом принялся жевать их. Вода остудила мою горячую голову, вымыла из неё дурацкую ревность и обиду, поэтому соображать я стал лучше.

Вот какого черта я взбеленился?.. Ну подумаешь, ИдиТы случайно столкнулась с Марком, и они вместе сходили в магазин, что здесь такого. Вон какие вкусные бутерброды она мне приготовила, мне, между прочим, а не этому рыжему, Марку, то есть… Наверняка они уже загорают на озере Комонь, как мы и намечали с Эдитой, а вот теперь Марк, а не ты, пялится на её сиськи… Хватит дурить, надо идти к ним!..

Я быстро собрался, на ходу дожевывая бутерброд, закинул за плечи гитару и рюкзак. Все, в путь! Подумаешь, двадцать километров, или сколько там, для бешеной собаки это не крюк. И я пошел лесом, напрямую, через заросли вереска.

Налетел внезапный ветер, затрепал верхушки сосен. Я вырос в этих краях, и я далеко не романтик, но простой парень, шоферюга. Однако в шуме сосен мне всегда чудилось нечто скрытое, таинственное. Вот и сейчас мне казалось, что сосны словно хотели поведать о чем-то, а может быть звали куда-то…

Я шел как на автопилоте, пока не услышал голоса, а затем среди деревьев показались палатки. Ясно, студенты… Я хотел пройти стороной, но тут меня окликнули:

— Валёк, ты?.. Погоди!

Ко мне направлялся мужик лет пятидесяти спортивного вида, вроде бы знакомый, ведь откуда-то ему известно мое имя. Я остановился, пытаясь вспомнить — кто это. Мужик протянул мне руку и, улыбаясь, спросил:

— Что, пацан, забыл как я тебе люлей вешал?..

Я хлопнул себя по лбу.

— Павел Денисович!.. Вспомнил…

Мы обменялись крепким рукопожатием. Одно время, ещё до армии, когда я ходил на тренировки по боксу, Павел Денисович был у нас тренером. Люлей на тренировках он навешивал не только мне, но и всем прочим пацанам. Помню, особо мне доставалось в спарринге с ним. Зато он поставил мой коронный удар — левый хук в корпус, правый в голову. Ну и еще отработал пару приемчиков самбо, это так, отдельно. После этого я счел себя достаточно опытным для уличных боев и прекратил тренировки.

Павел Денисович окинул меня быстрым и внимательным взглядом.

— Ты один? Куда двигаешься?

— А, к друзьям иду, в Яппиля.

— В Яппиля? — удивился мой бывший тренер. — Так это же в совсем другой стороне!..

— Чего?.. — не поверил я. — Быть такого не может!..

— Ну так сам вот посмотри, — он протянул мне компас.

Мне стоило только взглянуть, как я сразу понял, что оплошал как пацан! Я, действительно, шёл в противоположную сторону!

— Не может быть… — растерянно повторил я и помотал головой.

— Компас-то у тебя хоть есть? — осведомился Павел Денисович.

— Да на кой он мне… Я тут каждую тропинку знаю.

— Ты, парень, не форси! — назидательно произнес мой бывший тренер. — В лесу надо быть внимательным, как на тренировке. Вон у нас недавно девчонка одна пропала. Паслась с подружками вон там, на голубике, потом те спохватились — а её нет.

— Тут вроде бы и заблудиться негде, везде тропинки, да и люди попадаются… — пробормотал я.

— Оно-то так, да только нам пришлось часа три рыскать по лесу, хорошо, что нашли девчонку. Так что будь внимателен, парень.

Мы опять обменялись рукопожатием и распрощались. Я отправился своей дорогой, больше не сворачивая с проторенной тропы и держа нужный мне курс.