Жизнь и война генерала Василия Рязанова. Книга 1

Василий Васильевич Рязанов

О жизненном и боевом пути дважды Героя Советского Союза гвардии генерал-лейтенанта авиации Василия Георгиевича Рязанова (1901—1951). Он командовал первым соединением штурмовиков Ил-2, 1-м гвардейским штурмовым авиакорпусом. О боевых операциях, о летчиках, воевавших под началом Рязанова. На основе воспоминаний одного из них, С. Д. Луганского, написан сценарий известного фильма «В бой идут одни „старики“».

© Василий Васильевич Рязанов, 2020

ISBN 978-5-4498-8317-9 (т. 1)

ISBN 978-5-4498-8318-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Я долгое время работал над этой книгой. Под названием «Сребряный якорь небес» в интернете в феврале 2008 года обнародовал предварительный и сокращенный вариант. Но неудовлетворенность остается. Противоречива сама задумка. С одной стороны, хотелось бы дать как можно более объективную картину, опираясь на архивные документы, — это дела Василия Георгиевича. С другой, — жизнь его, которую сухими документами не передать. Старшему брату Георгию, хорошо знавшему отца, публикация в интернете понравилась. Но он сделал важное замечание: не хватает живого отца, его характера, привычек. Но мне сложно написать портрет живого отца, поскольку в момент его смерти я был мал, и практически не помню его. Здесь я использовал фронтовые письма отца Георгию, опубликованные Л. А. Рязановым в книге «Обратный адрес — война», вышедшей в Горьком в 1986 году. Там они в отрыве от контекста. Здесь же они пересекаются с описываемыми событиями. Например, мама мне рассказывала, что в Молдавии у отца было две собаки. И о них же отец пишет Георгию. Но противоречие остается: нельзя в одной книге соединить строгое, желательно почти научное описание военных событий и непосредственную живую жизнь. Хотя очень часто реальные события закручивались покруче любой детективной истории, будучи намного драматичнее выдуманных коллизий. Да и все эти «объективные» события создаются людьми, субъектами. Так что грань здесь весьма условная. Объективность, видимо, следует понимать, как правильное освещение роли субъектов в создании тех или иных событий. Не тянуть на себя одеяло.

Кто такой генерал Рязанов? В Википедии — свободной энциклопедии написано:

Василий Георгиевич Рязанов (25 января 1901 — 8 июля 1951) — Дважды Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации, командир 1 гвардейского штурмового корпуса.

Василий Георгиевич Рязанов родился 25 января 1901 в посёлке Большое Козино, ныне Балахнинского района Нижегородской области, в семье крестьянина. Русский. Окончил начальное училище в 1916. Работал в Сормове, Сергаче. После Октябрьской революции преподавал в начальной школе в родном селе, отсюда в 1920 году ушел в армию. С 1920 по 1924 год учился в Коммунистическом университете имени Я. М. Свердлова в Москве. Окончил Борисоглебскую военную школу лётчиков в 1926, Военно-воздушную академию в 1935. Командовал звеном, авиаотрядом и эскадрильей. С 1930 в управлении ВВС, был командиром и комиссаром авиационной бригады, затем на преподавательской работе в Военно-воздушной академии. Участвовал в советско-финской войне 1939—1940 годов.

Во время Великой Отечественной войны 1941—1945 был заместителем командующего ВВС 5-й армии (1941); командиром 76-й авиадивизии (1941—1942); командующим маневровой группой ВВС Юго-Западного фронта и 2-й истребительной авиационной армией (1942). В 1942 году Рязанова назначают командиром 1-го штурмового авиационного корпуса. Этот корпус под командованием Рязанова воевал на Калининском и Воронежском фронтах, на Курской дуге, уничтожал корсунь-шевченковскую группировку противника. Командиру 1-го штурмового авиационного корпуса (5-я воздушная армия, Степной фронт) генерал-лейтенанту авиации Рязанову за высокое мастерство в управлении частями корпуса в боях, умелую организацию взаимодействия с наземными войсками при форсировании Днепра и личный героизм 22 февраля 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза. В 1944 году корпусу было присвоено звание гвардейского, 100 летчиков-штурмовиков были удостоены звания Героя Советского Союза. Командир 1-го гвардейского штурмового авиационного корпуса (2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии генерал-лейтенант авиации Рязанов 2 июня 1945 года за отличия в боях на рубеже реки Висла и при разгроме Ченстоховско-Радомской группировки противника в январе 1945 награждён второй медалью «Золотая Звезда». После войны на командных должностях в ВВС, командовал авиационными соединениями, избирался депутатом Верховного Совета УССР, кандидатом в члены ЦК Компартии Украины. Награждён 2 орденами Ленина, 3 орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого 1 степени, Суворова 2 степени, Красной Звезды, медалями, иностранными орденами. Умер 8 июля 1951. Похоронен в Киеве. Бронзовый бюст установлен на родине. В поселке Большое Козине установлен бронзовый бюст В. Г. Рязанова. На старом здании школы — мемориальная доска. Его именем названы улицы в Балахне, Большом Козино.

Сходная информация и в других энциклопедиях и на интернетовских сайтах, хотя на некоторых и более полная.

В Интернет-энциклопедии Кирилла и Мефодия его имя стоит в одном ряду с другими лучшими военачальниками всех времен и народов. Правда, я не знаю, по каким критериям выбирались военачальники в этот список. Рязанов, скорее всего, попал туда как генерал и дважды Герой. Там он недалеко от Сталина. Открывается этот алфавитный список фамилией маршала авиации Ф. А. Агальцова, старого друга и соратника В. Г. Рязанова, так отзывавшегося о нем: «Я понимаю, почему наш корпус стал таким. Рязанов был образованнейшим генералом Советской Армии. Он имел высшее политическое образование, окончил оперативный факультет Академии имени Жуковского. И всю жизнь учился сам, учил других и заставлял это делать нас… В этом — все успехи корпуса». Учеба понималась Рязановым не просто как накопление знаний, а выход за пределы наличной ситуации, необходимость движения, когда надо не проживать среди застывших представлений и прагматических потребностей, а двигаться, нарушая границы, балансируя над пропастью. Он осознавал, что часто конкретное даже детальное понимание вещей и процессов может быть просто предрассудками культурной традиции, и жить следует, рискуя, но не ради риска, а ради жизни, чтобы не омертветь и не упасть, остановившись. Человек, как ядерный реактор, живет в критическом состоянии.

Сейчас уже другие войны. И герои новые. Но хотя бы для истории хочется сохранить. Все конечно, и времена жизни любых систем, в том числе и людей, — тоже. На основе такого рода соображений можно даже построить весьма плодотворную и общую физическую теорию, в чем-то пересекающуюся с причинной механикой Н. А. Козырева, у которого поток времени создает энергию звезд. Печально, что уходит память о замечательных людях и их славных делах, но ничего не поделаешь: все умирает — и память тоже. Страсти, борения, искания, гибель и самопожертвование, — все уходит в прошлое, в стирающуюся историю. Все смывает поток времени, рождая новую жизнь. Все настолько временно, мгновенно… Птицы и звезды, люди и звери… Главное душа и дух!

Я тоже Василий Рязанов, младший сын В. Г. Рязанова, он Георгиевич, а я — Васильевич. Чтобы не путали, а то в Интернете В. Г. Рязанову приписывают авторство книги о нем «Командир гвардейского корпуса Илов», написанной через 30 лет после его смерти нашим дальним родственником, моим четырехюрдным братом и земляком Василия Георгиевича Леонидом Александровичем Рязановым в соавторстве с Н. Чесноковым. Сам Василий Георгиевич тоже писал книги, но не воспоминания, а по технике пилотирования, тактике ВВС. Эти книги не сохранились, видимо, все были уничтожены после ареста Рязанова в 1938 году.

Мне не было и трех лет, когда отец умер, так что я его и не помню. Но мне и братьям адресовано его письмо. Есть еще фотография, где я детской ручонкой с совочком для песка в ней обнимаю шею отца. В июне 1951, 27 числа, Рязанов написал письмо сыновьям и своей теще, их бабушке, бывшей тогда с ними (сам Василий Георгиевич вместе с женой, Ириной Борисовной, был тогда в отпуске в санатории):

«27.6.51. Дорогие мои сыны ребятушки: Васенька, Мишуха, Славик и дорогая Ольга Васильевна,

Здравствуйте! Пишем Вам с мамой с Кислых вод. Сначала мама зажурилась: «Ну зачем переехали, доживали бы в Ессентуках». А как я ей показал кусочек кисловодской красоты, она сразу успокоилась, т. к. Кисловодск много красивее Ессентуков. Ну, а мне Кисловодск нужен, т. к. у меня что-то болит сердце, а здесь как раз сердце и лечат. Времени для лечения осталось мало, ну пусть хоть врачи как следует разберутся: что такое, почему болит сердце и посоветуют, что делать дома, чтобы оно не болело так сильно. Будьте здоровы, мои дорогие, не болейте, живите дружно, весело. Осталось уж немного, скоро все будем дома в нашем родном, дорогом Святошине.

Крепко, крепко всех целую. Ваш папа (подпись)

Адрес: г. Кисловодск, санаторий военно-морских сил, к-та 111, Рязанову В. Г.».

Он и раньше писал детям. Ниже будут приводиться его письма с фронта старшему сыну Георгию. Письма эти вызваны не только свойственной ему педагогической жилкой, — он в 19-летнем возрасте около года проработал учителем в родном селе, и всю дальнейшую жизнь учился сам и учил других, но и желанием в письме сказать что-то важное, передать это детям в предчувствии того, что сам уже сказать не сможешь. Георгию он писал в напряженные моменты войны, когда каждый день мог оказаться последним. В «нашем родном, дорогом Святошине» он уже не побывал. Он умер через десять дней в том же кисловодском санатории, не увидев детей, в ночь перед отлетом домой. Мама не зря волновалась, не хотела ехать в Кисловодск. Женщины чувствуют беду. Что же важного в этом письме. Что он любит детей, желает им здоровья, дружной и веселой жизни, что они ему нужны, — а это очень важная вещь, и нужно успеть сказать ее. Последнее же его письмо с планами возвращения домой адресовано теще:

«3.7.51. Здравствуйте, дорогая Ольга Васильевна! Очень хорошо, что с Мишей так счастливо все закончилось. Большое спасибо Вам, что Вы так энергично и своевременно приняли все меры. Спасибо Артемьевым. Правда, у меня не все благополучно с сердцем, но здесь делать больше нечего. Лучше отдохну дома. Поэтому приедем, как и говорили. Прошу Вас позвонить Владимиру Ивановичу Артемьеву и передать ему, чтобы присылал самолет 8-го, пусть с аэродрома один человек (Шемекеев, а если его не будет — другой) едет в Кисловодск в санаторий военно-морских сил. Перед посадкой в Мин. Водах пусть обязательно заправятся горючим в Ростове, т. к. я думаю ночью, вернее, на рассвете 9-го вылететь, чтобы прилететь в Киев часов в 8—9 утра, а то днем жарко и неспокойно лететь. Рано утром лучше. Крепкий, крепкий поцелуй дорогим ребятушкам. Скоро, скоро все будем вместе. Будьте здоровы. Всего Вам лучшего. Ваш (подпись). Привет тете Паше».

Тетя Паша — домработница, Шемекеев — адъютант, порученец отца. Миша и Вася — его родные дети, Слава, его родной племянник, которого он усыновил после гибели матери Славы и его отца, брата Василия Георгиевича.

Многие люди предчувствуют кончину, и пытаются поделиться чем-то с другими, близкими людьми, дать им то, что никто, кроме него, не даст. Мама, светлая ей память и царство небесное, тоже все пыталась обучить меня премудростям кулинарии и ведения хозяйства, и в чем-то преуспела, хотя не сильно. Еще и мама, и бабушка, Ольга Васильевна, — раньше — незадолго до смерти начинали часто печь пироги, уже не пытаясь обучить их приготовлению. Мой приятель, царство ему небесное, полковник спецназа и мастер рукопашного боя, все упорно пытался научить меня этому бою, а через пару месяцев внезапно умер от тромба.

Заветы отца: живите дружно и весело. Не знаю, жили ли мы так. Но сейчас я молюсь о том, чтобы их души — отца моего Василия и матери моей Ирины — встретились, — они любили друг друга, — чтобы им, их душам было покойно, радостно и весело.

В воспоминаниях Хрущева приводится эпизод при обороне Киева. Тогда в окружении оказался штаб, среди документов которого были очень важные документы, которые не должны были попасть к врагу, но и уничтожать их тоже было нельзя. Например, схемы закладки баз с продовольствием, вещами, оружием для партизанского движения. Рязанов, бывший тогда заместителем командующего ВВС 5-й армии Юго-Западного фронта, полетел на маленьком самолете под пулеметным огнем противника. Взял документы, с ними еще политработника Шуйского, который затем был помощником Хрущева до конца его карьеры. И партизанское движение на Украине было очень эффективным. Такой поступок характерен для Рязанова. Может, вся его жизнь состояла из таких поступков. Хотя это преувеличение. Не может вся жизнь быть экстремальной и героической. В детстве я думал, что героизм, особенно военный, определяется чем-то необычным, нечеловеческой отвагой, силой. Но потом понял, что экстремальное как раз и нежелательно. Такие эпизоды, конечно, были. Но гораздо важнее монотонная последовательная упорная работа. Стратегическое мышление и далеко идущие планы — еще не все. Замыслы необходимо воплотить, а это часто намного сложнее, чем составление таких планов. Для авиационного командира такая работа это подготовка летчиков, борьба с потерями, повышение эффективности вылетов, чтобы часть или соединение действовали как хорошо отлаженный механизм.

Что еще примечательного и даже уникального в жизни Василий Георгиевича? Он, например, обладал сочетанием высшего политического образования — закончил в 1924 году Коммунистический университет им. Свердлова, где учился вместе с Щербаковым, Вознесенским, и военного — военно-воздушную академию им. Жуковского, оперативный факультет, закончил в 1935 году. При этом, при склонности к аналитике, творчеству, критическому восприятию действительности, он был эмоциональным, темпераментным и простодушным, открытым, искренним человеком. Любил музыку, песни, танцы, хорошую литературу, театр, жизнь вообще в ее светлых проявлениях. Может, и жизнь тогда была попроще? Там враг, надо его разбить, «цели ясны, задачи определены». Пригодились ли ему знания, полученные в Коммунистическом университете? С одной стороны, лишних знаний не бывает. Хотя иногда они могут и сильно повредить. В 1989 году я был на конференции в Вене. На приеме в венской ратуше обратил внимание на памятную доску в честь президента Австрии с 1945 до 1950 года Карла Реннера. Отец беседовал с ним в 1945 году на приеме для советских военачальников. Высказывал свое мнение о работах Реннера, написанных им давно. И тогда политические знания, полученные в свердловском университете, помогли отцу, да и отношение президента Австрии к СССР улучшилось.

Мы с вами живем в очень загадочном мире. Начиная с того, как он устроен, основы его, что такое время, пространство? Почему Земля вращается вокруг Солнца, почему работают законы гравитации? Почему человек принимает те или иные решения? Многое можно объяснить обстоятельствами. Но не все. Почему один пилот в воздушном бою сбивает другого, а не наоборот? Почему далеко не все решения приводят к победе? К примеру, маршал Жуков, человек не очень образованный, сходу, мгновенно говорит: делать так и так. И потом оказывается, что иначе нельзя было бы достичь победного результата, что только в этом узком и совсем неочевидном окне возможностей лежит путь хотя бы не поражения.

Еще честолюбие, тщеславие. Капитан хочет стать майором, майор — полковником, полковник — генералом. Один маршал стремится обойти другого, оставить след в истории. Но он, этот след, неизбежно стирается. Василий Георгиевич, наверное, в глубине души это осознавал. Хотя здоровое честолюбие у него было. Он любил фотографироваться, фигурировать в газетных статьях. Но на пространствах души и духа он все-таки был свободен от суеты. Посещала генерала и такая мысль. Он управлял действиями летчика, который управлял самолетом. Такая иерархия. В немалой степени он управлял и судьбой, и летчика, и самолета. Но кто-то управляет им самим, управляющим — еще кто-то. Иерархия управлений и судеб. Множество уровней. И не Сталин стоит во главе пирамиды. Бог? Высший разум? Возвращаемся к загадкам устройства мира.

Отец не был догматиком и начетчиком, воспринимал жизнь творчески, как процесс созидания, в котором не надо держаться за что-то жесткое и нерушимое, а надо создавать правила игры, и играть в нее хорошо. Жизнь он воспринимал как поток, в котором надо плыть в направлении, нужном тебе и родной стране, иногда против течения, а не барахтаться. Георгий Васильевич Рязанов, старший сын Василия Георгиевича, в своей очень интересной книге о новых мирах и новых формах жизни «Путь к новым смыслам» (изд-во Гнозис, Москва, 1993), посвященной мистической физике, где наряду с выводом полной картины физики, квантовой механики, тяготения, теории физических взаимодействий, живой физики, комментируются еврейский, греческий, индийский и китайский каноны, обсуждаются вопросы религии, искусства, строится общий план мира, писал, что «Мои родители были убежденными коммунистами, мать была увлечена этическим идеалом коммунизма, отец просто считал его исторически неизбежным. В итоге я был лишен в детстве каких-либо „чуждых влияний“ и не знал никакого мифа, кроме обычных материалистических представлений нынешней науки». В серии книг «Радость возвращения к богу», размещенной в Интернете, он пишет: «Я родился в 1930 году. Мать — историк, коммунистка-идеалистка, считавшая мораль движущей силой истории (в духе Моисея Гесса и Ханны Аренд), — я с матерью согласен. Отец — военный летчик, считавший жизнь, включая коммунизм, глобальной Игрой, наслаждавшийся этой игрой, — я с ним не согласен. Не изменили отца даже полтора года жесточайших пыток в КГБ — в 36 лет он поседел».

Но эта оценка, противопоставляющая его матери, возможно, связана с личными мотивами. Любимой песней отца был «Варяг». Вот где выбор: погибнуть, но не сдаться! Это не игра, как писал Георгий об отце, а именно нравственный выбор, высокие самоотверженность и самопожертвование (хотя под Игрой у Георгия понимается более общая вещь). Дальше будут другие примеры подобного выбора.

Его сыновьям достались в наследство, возможно, генетически, вера в чудесное, и в то, что это чудесное достижимо разумом и трудом, вера в «разумное, доброе, вечное». Сайт Георгия открывается его фотографией со словами:

Я лечу — и вместе со мной летит наша прекрасная и обширная планета.

Надо мною — Божественный замысел Мироздания.

Позади меня — эволюция космоса и жизни, великие прорывы в сфере души и духа.

Во мне бьется мотор корабля — радостная игра духа и материи, творящих друг друга по воле Бога. Впереди меня — лавина замечательных открытий.

Бог у меня за плечами, через наши несчастья мы дорастаем до Его Откровений.

Бог ждет нас.

Постоянно используется термин полет, конечно, не в летном смысле, а в мистическом, а одна из книг Георгия называется «Корабль абсолютного полета. Конструкция корабля указана богом». Георгий занимался своими мистическими изысканиями в годы, в общем-то, несвободные. И мог вполне за отвлеченные теории получить конкретный срок (другое дело, что тогда он их не обнародовал). И у Михаила, брата моего, есть стихи о полете. Где теперь летят души отца, Георгия и Михаила?

Георгий, хорошо знавший отца, говорил о нем, как о свободном человеке в несвободной стране. Это удивляло и привлекало к нему людей. Он — по словам Георгия — был очень смелым человеком. Когда все молчали, он не боялся говорить правду. И другие свидетели, например, генерал-полковник А. Н. Пономарев, вспоминали о нем, как о человеке, органически не способном хитрить, кривить душой, что-то выгадывать. «…Со свойственной ему прямотой…», — писал Пономарев о Рязанове. Георгий советовал мне написать о судьбе честного и работящего человека в тяжелых жизненных обстоятельствах. Как жили и что чувствовали такие честно работающие люди в обстановке больших человеческих потерь, что плохо для страны. Отец знал правду, знал изнанку парадной картинки. Сам он был морален, но не считал моральность обязательной для истории и политики. Вряд ли мне это удалось сделать. Это книга больше документальная, о военной истории.

Мне не было и трех лет в момент смерти отца, так что написанное ниже это историческая реставрация. Надо обложиться документами того времени, фотографиями, вещами, хотя вещей-то и не осталось, и попытаться воскресить дух той эпохи. Георгий пишет, что жизнь, язык, мышление существенно зависят от времени, в котором они функционируют. Сейчас популярна скрупулезная точность в реконструкции военных событий. Она, однако, прежде всего, недостижима по принципиальным причинам: нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Важнее передать дух времени и событий в этом времени и рождающих это время. Этой цели служат документы. Тогда и люди, пожалуй, были значимее, крупнее, да и время масштабнее. Или это иллюзия? Написанное ниже, конечно, мой субъективный взгляд. Но я старался быть как можно более объективным, максимально используя документы, воспоминания свидетелей и очевидцев событий.

Примечательны насыщенность, напряженность жизни отца. Написал несколько исчезнувших книг (исчезли они потому, что их уничтожили после его ареста в 1938 году, да и арестовали его во многом из-за этих книг, вернее, его соавтора по этим книгам), постоянно учился сам и учил других, воспитал учеников. Так, генерал Каманин называл его своим учителем. А если вспомнить, что Каманин был первым командиром отряда космонавтов (затем эту должность занимал и генерал Одинцов, также воспитанник Рязанова, воевавший у него в корпусе и многое у него почерпнувший), то Рязанова с известной натяжкой можно назвать «дедушкой» Гагарина и других первых космонавтов. Рязанов крестьянствовал, работал в потребкооперации и на почте, был политработником и летчиком, сидел в тюрьме, подвергался пыткам, воевал, командовал армиями, был депутатом Верховного Совета и кандидатом в ЦК. Как он столько успел за небольшой срок? Любопытно, что он был человеком хладнокровным в прямом смысле этого слова: нормальная температура тела у него была пониженной, тридцать шесть градусов — это уже болезненное состояние. Сейчас из болот и озер достают танки и самолеты времен войны. Важна и техника. Но важнее сила духа, воли, разума.

Жизнь отца была сложной, правильной и удивительной. Сама жизнь, ее условия, обстоятельства иногда долгое время могут казаться стабильными. Но все меняется, причем, во время войны ситуация может измениться кардинально за несколько минут, и надо что-то решать, предпринимать. Может быть, гены отца помогали мне преодолевать какие-то невзгоды.

У Василия Георгиевича было три родных сына: старший Георгий от первого брака и Михаил и Василий — от второго. Был приемный сын Вячеслав, к которому отец относился как к родному. Любопытно, что старший — Георгий и младший — Василий независимо стали заниматься физикой, одним ее разделом — статистической физикой и очень близкими проблемами. У Георгия были статьи, связанные с теорией случайных процессов, и у Василия — тоже. Георгий занимался проблемами времени, и Василий — тоже. При этом все происходило независимо. Иначе как генетикой, влиянием отцовских генов, — матери-то у них разные, такое трудно объяснить.

Есть определенное сходство в характере работы командира и ученого, например, физика. Нужны точность и четкость, ясное представление общей картины и ситуации, хладнокровие, отвлеченность, абстрагированность от помех, сосредоточенность на цели и острый разум, рассекающий тьму, проникающий сквозь поверхность явлений, честность, критическое восприятие, как своей деятельности, так и дел других. Вместе с тем крайне желательна и фантазия, расширяющая существующие рамки, нетривиальность мышления и поведения. Воспитать такое сложно. И вообще, это непросто. Да и различий в работе военного командира и ученого можно насчитать гораздо больше. В образе мышления отца было и наследие предков его матери, сказителей.

Судьба бросала его, крестьянского сына, на грань между солдатом, ничего не решающим, и полководцем, принимающим решения. В его жизни объединились и солдатская участь, и ноша командира. Пока есть силы, надо сделать то, что не успел отец: описать его дела. В истории остаются люди, что-то важное для нее сделавшие, творившие не только свои личные дела, но и время, текущее сквозь мир и вместе с ним — мир течет вместе с временем, чем-то изменившие обыденный порядок бытия, выбившиеся из привычной колеи, хотя, возможно, такой цели они себе и не ставили. Что и как сделал В. Г. Рязанов, почему его еще помнят и чтут, — я и постараюсь изложить.

Авиация, которой порядка ста лет, — область творчества. Она была еще более творческой в 20-е — 30-е годы прошлого века. А применение авиации в быстро меняющихся военных условиях требует мгновенной реакции и единственно верных решений. Среди командиров авиационных корпусов было три дважды Героя Советского Союза: истребитель Савицкий, бомбардировщик Полбин и штурмовик Рязанов. Остались в памяти они не благодаря наградам. Награды были результатом тех славных дел, которыми запомнились эти командиры. То, что наработал Рязанов перед войной, пригодилось ему в военные годы. Почти все, что он сделал, продумал, изобрел, использовалось и применялось именно в моменты наибольшей востребованности, именно тогда, когда это было жизненно необходимо.

Да и не за награды сражались, а за Родину. Есть награды — хорошо, нет — что поделаешь. Многие герои этой книги, а еще гораздо больше тех, которые здесь не упомянуты, готовы были отдать все для достижения победы над врагом. И многие отдавали свои жизни. Кто-то написал, что исчезновение культа летчиков, обоготворения повелителей воздуха — симптом загнивания общества.

В книге Максима Калашникова «Сломанный меч Империи» написано: «Вопреки марксизму, проповедовавшему равенство, Сталин создавал строй неравенства, пытаясь выпестовать новую аристократию. Но не из чиновников или торгашей, а из воинов, боевых генералов, энергичных конструкторов, технократов и ученых. Он поднимал над общей массой профессоров и врачей, летчиков и высококвалифицированных рабочих. Гордостью и элитой страны должны были стать те, кто не жалеет себя во имя крепости страны и ее будущего. Не только воины, но и полярники, изобретатели, строители индустриальных гигантов, журналисты и писатели с имперским мышлением. Первопроходцы и люди отчаянной отваги. Именно потому ходят упорные слухи о том, что Сталин вынашивал планы наделения землей боевых генералов. Именно потому он повел борьбу с безродными космополитами, сделавшими карьеры на оплевывании и охаивании всего имперски-русского. Повернулся лицом к церкви».

Жизнь Василия Георгиевича была непростой. Были и очень тяжелые моменты, и светлые, радостные. Но никогда не оставляли его мужество, достоинство, честь.

Великие войны выигрывают духовно сильные народы, наделенные благодарной исторической памятью, глубоко укорененные в родной национальной почве. То, что каждый год мы отмечаем День Победы, — заслуга народа, движимого благородным идеалом, взращенного на традициях человечной культуры.

Где-то я даю ссылки. Но, кажется, не везде. В книге использованы материалы работ В. Перова, О. Растренина, Д. Давтяна, Л. А. Рязанова, Н. И. Чеснокова, Владимирского «На Киевском направлении», Хазанова «От Днепра до Балтики», воспоминания С. А. Донченко, С. Н. Гречко, С. Д. Луганского, И. Г. Драченко, А. А. Девятьярова, В. М. Шевчука, М. И. Коптева, Н. И. Пургина, Ю. Балабина, М. П. Одинцова, С. А. Красовского, И. Б. Рязановой, сайты Вас. В. Харина. Всем им автор выражает глубокую благодарность. Покойным — царствие небесное.