Войд

Василий Головачёв, 2017

Экспедиция землян к Ядру Галактики в поисках союзников против Знающих-Дорогу заканчивается неудачей. Серые и Черные цивилизации, которые и сами не признают общегалактических законов, не желают объединяться в борьбе против агрессоров, готовых смести все живое на своем пути из родной гибнущей Метавселенной. Теряется и связь с экипажем спейсера «Ра». Где Руслан Горюнов и его группа, невозможно даже предположить. Остается только надеяться на то, что они живы и не затерялись во времени и пространстве. А те, кто ждет их на Земле и продолжает бороться с агентами Знающих, смогут выстоять и дождаться… Адрес интернет-страницы автора: www.golovachev.ru

Глава 5

Великая пустота

Невероятная догадка Шапиро, что они чудесным образом переместились в далёкое будущее, подтвердилась! «Ра» действительно оказался за триллионы триллионов лет в будущем, где уже не осталось ни галактик, ни звёзд, ни космической пыли, и даже основа материи — ядра атомов и элементарные их «кирпичики» — протоны начали распадаться, превращаясь в излучение.

Зато продолжали жить чёрные дыры, сколлапсировавшие массивные объекты — звёзды и ядра галактик, объединившиеся в ансамбли, в мыслящие особым образом протяжённые системы, и экипажу крейсера повезло встретиться с одной из них, которую Шапиро — посредник контакта — назвал Последним-из-Долгоживущих.

Этот чудовищный по своим масштабам и массе «мозг», клетками которого и стали чёрные дыры, разобрался в ситуации быстрее, чем люди, и первым связался с ними, используя психосферу эксперта-физика в качестве переводчика и контактёра.

Экипаж и пассажиры космолёта выслушали его молча.

Привыкшие к экстремальным изменениям обстановки и стычкам с неожиданными космическими сюрпризами, научившиеся выбираться из самых чудовищных положений, даже они не сразу осознали, что произошло. И лишь «контактёр» Шапиро чувствовал себя как рыба в воде. Он вообще никогда не унывал, не впадал в меланхолию и находил позитив там, где его, в сущности, и не было.

— Не отчаивайтесь, — сказал он бодро, изложив суть того, что случилось, — ещё ничего не потеряно. Мы живы, это раз, и с нами этот парень, Последний-из-Долгоживущих, не бог, конечно, но сущность, обладающая исполинской мощью.

— Чем поможет нам эта мощь? — пробормотал Терёшин в полной тишине.

— Он что-нибудь придумает. Задавайте вопросы, он слышит и ответит моими губами. Кстати, предлагаю называть его короче — Долгиком или Чёрненьким, а то язык сломаешь, пока произнесёшь.

— Ты же сам его так назвал.

— Ну, в общем, да, но это полностью отражает его сущность.

— Какое будущее его ждёт? — проговорил коллега Шапиро Майкл Шеридан. Он сидел в своей каюте, но пассажиров и экипаж связывала единая система интеркома, и все могли общаться друг с другом так, словно находились рядом.

— В принципе, мои коллеги на Земле давно рассчитали сценарий будущего нашей Вселенной в условиях непрерывного ускоряющегося расширения. Их расчёты точны, что подтверждает и Последний-из… э-э… Чёрненький. В результате вечной инфляции наша 3D-брана в конце концов опустеет, превратится в невообразимо огромный пустой «пузырь» пространства без каких-либо материальных структур. Останутся летать внутри «пузыря» только реденькие электрончики, нейтрино и фотоны, постепенно скатывающиеся энергетически к нулевой температуре.

— Какое-то скучное будущее, — хмыкнул бортинженер Слава Иванов.

— Послед… ээ… Чёрненький утверждает, что в ещё более далёком будущем, когда начнёт «трещать» сам вакуум, возможен фазовый переход, и тогда здесь бабахнет новый Большой взрыв, который породит новый Миропузырь, как говорит мой собеседник, то есть новую Метавселенную.

— Он здесь действительно один? Или есть ещё такие же умные Чёрненькие?

Шапиро прислушался к голосу в голове:

— Он последний в метадомене… в радиусе дециллиона световых лет… это что-то десять в тридцатой степени эсве.

— Бедняжка! — посочувствовала Вероника Солнышко.

— Неужели все цивилизации погибли? — усомнился Фридман.

Шапиро сделал паузу:

— За время существования Чёрненького родились и ушли в небытие миллиарды и миллиарды цивилизаций. Большинство умерло естественным путём: войны, вырождение, деградация, — но были и те, что переселились в иные Миропузыри. Он общается с некоторыми.

— А люди? — робко спросила Роза Линдсей.

Шапиро помолчал и присвистнул:

— Ух ты, я даже не ожидал… мы, оказывается, тоже в каком-то смысле предки Чёрненького! Ещё на стадии его формирования влились в одну из структур, выросших в ансамбль чёрных дыр, поглотивших множество галактик.

— Я думал, у нас свой путь, — разочарованно произнёс Терёшин. — Писатели фантазировали, что мы станем равными богам.

— Кстати, а что он помнит о нашем противостоянии со Знающими-Дорогу? — задал вопрос Руслан. — Чем всё закончится?

На этот раз Шапиро выдержал паузу подольше:

— Его память не содержит подробных деталей такого далёкого прошлого. Но поскольку в данном Миропузыре, который является лишь одним из бесчисленного множества доменов Мультиверса, нет областей с иными законами физики, то, скорее всего, Знающие не достигли цели. То есть не переселились. Чёрненький помнит лишь, что примерно в наши времена в Метагалактике появлялись области пространственно-мерных искажений. Большая Дыра, как район столкновения бран-метавселенных, нашей и Знающих, вполне подходит под категорию «странных искажений». Там действительно и мерность меняется, и вакуум «кипит».

— Похоже, никакие человеческие трагедии не скажутся на судьбе нашей Вселенной, — проворчал Терёшин.

— Берите выше — никакие спесивые помыслы галактоидов и замыслы Знающих не повлияют на судьбу нашего Мироздания.

— Вы только что говорили, что человечество в какой-то степени стало предком Чёрненького. Разве это не является прямым доказательством того, что наша цивилизация уцелеет?

— Очень спорное положение, — вежливо возразил Фридман. — Знающие могут сбросить в Солнечную систему ещё одну Бомбу Хаоса и превратить её в обычную чёрную дыру. Вот вам и получится «клетка» тела Чёрненького.

— Хорошая мысль, Майкл, — похвалил коллегу Шапиро. — Однако наш чёрный собеседник этого не помнит. Прошёл не миллиард лет и даже не триллион — во много раз больше времени! Ни одна материальная система не может хранить информацию так долго. Только чёрные дыры и дожили до момента нашей беседы. Командир?

Руслан очнулся: физик обращался к нему.

— Ясно одно: нам следует продолжать войну с оккупантами, чтобы это будущее — без них — состоялось! Либо предложить им альтернативу вместо нашей Вселенной. Пусть ищут другую… другой Миропузырь, свободный от разума, и переселяются. Теперь главное: может ли Последний-из… мм… Чёрненький… нет, ей-богу, лучше не звать его так, слишком панибратски звучит.

— Долгик.

— И это не подходит, звучит как детская кличка. Предлагаю — Долгоживущий.

— Какая разница? Я не возражаю. — Шапиро хохотнул. — Он тоже.

— Вопрос первый: может ли Долгоживущий помочь нам вернуться в родное время? Эксперименты со временем он не проводил?

— Его поле исследований — соседние Миропузыри Мультиверса, с ними он имеет прямую связь — через свои «нервные клетки» — чёрные дыры. Утверждает, что ни один известный ему Миропузырь не подчиняется такому набору физических законов, как наш.

— А Вселенную Знающих он посещал? — поинтересовался Фридман.

— Майкл, оставьте ваши научные интересы… — впервые подал голос Маккена.

— Погодите, Рудольф, — перебил его Шапиро. — Коллега задал очень путный вопрос, одну минуту… Чёрнень… то есть Долгоживущий говорит, что ему нужны более точные характеристики Миропузыря Знающих.

— У нас до фига информации, — сказал Артур Воеводин. — В памяти Клиффорда.

Руслан мысленно пожал руку парню: сам он до этого не додумался. Инк «Ра» действительно хранил всю информацию о первом погружении крейсера в Большую Дыру.

— Всеволод?

— Я понял, сейчас… объясняю суть… он подключается.

— Отмечаю нештатное подключение к серверу… — забеспокоился инк крейсера.

— Всё в порядке, Клиф, — поспешил успокоить его Шапиро. — Это не вирус, наш чёрный друг просто скачивает твою память.

— Если он его фрустирует — мы тут и останемся навеки, — проворчал бортинженер.

— Нет-нет, я просил нежненько… меня же он не превратил в идиота? Вот, есть ответ… Долгоживущий посещал мир Знающих. Этот Миропузырь претерпевает обратный расширению процесс, то есть сжимается. Когда Долгоживущий там был, жить Знающим оставалось немного, буквально пару десятков лет по нашим меркам.

— Здорово! Может, они так и остались там, свернувшись в чёрную дыру? — обрадовался Иванов.

— Долгоживущий посещал их давно, у него нет сведений, что сталось с Миропузырём Знающих.

— Пусть посмотрит.

— Пусть посмотрит… это не минутное дело, друг мой, да и не захочет он, зуб даю. Вот… услышал… говорит — не занимается делами, не имеющими смысла.

— Видимо, придётся-таки нам разбираться со Знающими самим.

— Ага, если удастся вернуться, — буркнул Терёшин.

— Парни, придержите языки! — прервал подчинённых Маккена.

— Повторяю вопрос, — напомнил о себе Руслан. — Он может помочь нам вернуться?

— Он слышит… но молчит.

На волне интеркома установилась тишина. Решался вопрос возвращения домой, вопрос жизни и смерти, и все затаили дыхание, ожидая ответа колоссального мыслящего существа, размером больше родной галактики Млечный Путь, а массой намного больше.

— Может, он не понял? — робко спросила Вероника Солнышко через минуту.

— Всё он понял, не дурак, — заверил её Шапиро. — В нашей Вселенной время необратимо, вследствие совпадения «стрел» однонаправленных процессов, таких как рост энтропии. Я уже не говорю о парадоксах типа «вернулся в прошлое — убил дедушку». Это возможно лишь при реализации варианта Эверетта^[13]. Боюсь, нам только помечтать об этом придётся.

— Значит, мы останемся тут… навечно?

— Вечно! — фыркнул Шапиро. — Пару лет протянем, пока не кончится энергия, и всё.

— А он не поможет пожить подольше?

— Ну, дорогая моя, если хорошо попросить, может, и поможет. Хотя я не уверен. Планету для жизни, похожую на Землю, он не создаст, когда кругом протоны распадаются.

В рубке снова стало тихо.

Руслан перестал пялиться в темноту полусферы переднего обзора, закрыл глаза, представляя, как возвращается на Землю и встречается с Ярой… мелькнула мысль: как она там, без меня?..

— Ага, понял, — раздался голос Шапиро. — Как я и предполагал, со временем шутки плохи. Он даже не понимает механизма нашего прыжка в будущее, говорит, что это крайне маловероятное стечение обстоятельств. Нас попытались воткнуть в центральную чёрную дыру Галактики, мы стартовали на «струну»…

— Значит, мы обречены? — хмыкнул Терёшин.

— Надо верить в лучшее, молодой человек. Сложить ручки и помереть мы всегда успеем.

Руслан усилием воли вернулся из мечты в реальность и неожиданно для себя поймал странную идею, будто Яра, которую он мысленно обнимал, нашептала ему её на ушко.

— Минуту, Всеволод… Долгоживущий утверждает, что он связан со многими Миропузырями…

— Ну да, а что?

— Миропузыри все разные… и время в них концептуально может отличаться от нашего, так?

— Без сомнений.

— Что, если он перешлёт нас в Миропузырь, где время течёт в прошлое по сравнению с нашим? По силам ему эта задача? А потом он объяснит нам, как из того Миропузыря перепрыгнуть в наш в рассчитанный момент времени.

Ответом Руслану был общий вздох слушателей.

— Ну вы даёте! — восхищённо проговорил Шапиро. — Мне казалось, в команде только один гений — я! Передаю товарищу… по-моему, он тоже офигел!

«Ра» внезапно вздрогнул.

— Внимание! Фиксирую всплеск гравитационных полей! — всполошился Клиффорд.

— Это реакция Долгоживущего, не пугайся. Он говорит, что мы очень креативные существа… попытается помочь, но для этого нужно время.

— Сколько? — спросил Руслан, в душе которого вспыхнула надежда. — Час, два? Сутки? Год?

— Молчит, как партизан. — Шапиро заёрзал в кресле. — Похоже, он вообще вытащил из меня свои щупальца. Ничего, обдумает всё и свяжется. Командир, мне нужно срочно привести себя в порядок, разрешите?

— Всем отдыхать! — объявил Руслан.

* * *

Чудовищный собеседник космолётчиков не выходил на связь ровно двенадцать часов по времени корабля.

Успели отдохнуть от встрясок и нервотрёпки не только пассажиры крейсера, составлявшие его экспертно-исследовательскую группу, но и члены экипажа.

Шапиро трижды пытался связаться с невидимой исполинской «горой мысли», используя менар и «суперструнную» технику, но тщетно. Последний-из-Долгоживущих словно забыл о космолёте с его обитателями, простирая своё гравитационное дыхание на тысячи световых лет вокруг себя. Лишь изредка по его сетчато-геометрическому «телу» пробегали световые «судороги», напоминающие земные полярные сияния невиданных размеров. Но к людям он обратился только тогда, когда они начали терять терпение и собирались подойти ближе к «чёрнодырной» громадине.

Руслан, Шапиро и Майкл Шеридан в этот момент находились в зале визинга корабля, сидя в креслах со стаканами горячего селенчая в руках, и любовались чёрной пустотой в глубине обзорного виома без единого лучика света. Клиффорд по их просьбе высветил сложный и невероятно красивый фрактал в пустоте — схематическое изображение системы-тела Долгоживущего, синтезированное из получаемых гравитационными и гамма-детекторами корабля сканов пространства, завораживающее взор.

Беседовали о времени, последовательно останавливаясь на концепциях, по мнению Шапиро имеющих право на существование в других метавселенных, заполняющих бесконечный Мультиверс. В тот момент, когда физик заговорил о взглядах Вильяма Белого, разработавшего теорию «пляшущего у огня свечи мотылька», — по этой теории время представляло собой не процесс изменения геометрии пространства и не физическое поле, а процесс «квантовой пульсации возможностей», — в беседу и вмешался могущественный сосед «Ра».

Шапиро вдруг замер на полуслове, шире открыл глаза и сказал после паузы изменившимся тоном:

— А теперь поговорим о боге, джентльмены.

— Иногда я не понимаю ваших шуток, Всеволод, — признался Шеридан. — Бога не существует.

— Бога нет, но жить надо так, словно он есть, — назидательно покачал пальцем Шапиро. — Особенно в наших условиях.

Руслан понял, что учёный услышал мысль единственного обитателя этих мест.

— Он вернулся?

— Совершенно верно. Долгоживущий наконец взвесил свои возможности. Он может отправить нас в наше время через пару Миропузырей. Но предлагает оценить риск этого мероприятия. Вероятность благоприятного исхода — один к миллиону. Как вы на это смотрите?

— Я против, — вежливо произнёс Шеридан.

— Вы хотите остаться здесь до конца жизни, Майкл?

— Нет, но… должен быть другой выход.

— Проснуться, — пробормотал Руслан, переживая болезненное чувство утраты; надежда на встречу с Ярой превращалась в призрак. — Извините. Предлагаю обсудить новость со всем экипажем.

Они вернулись в рубку корабля, заняли кресла.

Маккена, не задавая вопросов, собрал экипаж.

Руслан сообщил всем известие о предложении Последнего-из-Долгоживущих.

Против обыкновения никто из членов экипажа не стал высказывать своё мнение, слишком уж серьёзным было положение крейсера, и брать на себя ответственность за идею спасения никто не захотел.

— Риск велик, — нарушил молчание сам Маккена.

— Вы против?

— Лично я за, так как другого выхода у нас всё равно нет. Однако хотелось бы получить ответ на пару вопросов.

— Слушаю вас.

— Допустим, у Долгоживущего всё получится, и он сможет отправить нас в прошлое. Возможен ли вариант, что мы появимся раньше того момента, когда галактоиды отбортуют нас в будущее? Понимаете? Вдруг мы столкнёмся сами с собой?

Шапиро помолчал:

— Мы уже обсуждали этот парадокс. У нашего собеседника нет однозначного ответа на этот вопрос. Суть его рассуждений такова: во-первых, мы уже прожили в прошлом отрезок времени до момента сброса в будущее и себя не встретили. Косвенно это указывает на точность посыла отсюда в прошлое.

— Или на то, что этот посыл не состоялся, — скептически заметил Шеридан. — Либо того хуже — мы застряли где-то в другой метавселенной.

— Возможно, не отрицаю. Отсюда проистекает важность расчёта нашего путешествия. Долгоживущий берётся за это, ему самому интересно, что получится, но для этого он должен просканировать каждого из нас.

— Зачем? — спросил Маккена.

— В нашей памяти хранится информация обо всех пережитых физических процессах, важны даже мельчайшие подробности. На основе всех полученных данных Долгоживущий сформирует пакет условий, характерный для определённого состояния материи в прошлом. Мы же не хотим в самом деле встретить двойников? То есть самих себя.

— Если мы вообще не застрянем где-нибудь в соседней метавселенной.

— Не будьте пессимистом, Майкл. Вы против?

Шеридан засопел:

— Риск слишком велик…

— Согласен, но если ничего не делать, мы рискуем застрять здесь. Вам нравится такая перспектива?

— Н-нет…

— Ещё вопросы?

— Последний, — сказал Маккена. — Запасы энергии на исходе, вакуумсос не выходит на режим, мы обездвижены. Может ли Долгоживущий отладить генератор и заполнить энергоёмкости?

— Без проблем.

— В таком случае я за возвращение.

— Никогда не думал, — рассмеялся Терёшин, — что нас будет спасать чёрная дыра! Обычно встречу с ней описывали трагически — затянет внутрь, и каюк!

— Да уж, на ангела чёрная дыра не тянет, — подхватил шутливый тон приятеля Иванов. — Не таким я видел будущее.

— То ли ещё будет, когда и Долгоживущий умрёт.

— Ну, до этого момента мы тоже не доживём.

— Коллеги, я жду, — сказал Шапиро.

— Внимание! — взял в свои руки бразды правления Руслан. — Каждый решает для себя, согласен он отправиться домой при таком риске или нет. Рудольф, вы за, я тоже. Всеволод?

— Возвращаемся, что за вопрос.

— Парни, девушки?

Члены экипажа дружно ответили: «Да!»

— Серж?

— Я всегда с вами, командир, — тактично ответил Веласкес.

— Майкл?

Шеридан посопел, взвешивая решение, со вздохом проговорил:

— Согласен… не оставаться же здесь одному.

— Хорошо, готовимся, — сказал Шапиро довольным голосом. — Учтите, он нас просканирует, процедура не слишком приятная, я знаю, меня он уже изучил вдоль и поперёк, и я ему нравлюсь, но потерпите ради себя самих.

— Ох, и умеете вы уговаривать, Всеволод, — уныло сказал ему Майкл Шеридан.

— Передай ему… Долгоживущему… — начал Руслан, снова вызывая в памяти образ Ярославы. — Может быть, от нас зависит и его жизнь.

— Он уже знает.

— Тогда пусть приступает.

Головы сидящих в защитных креслах людей пронзил лёгкий прохладный сквознячок…

* * *

Последний-из-Долгоживущих не стал прощаться с космолётчиками, внезапно нарушившими его одиночество. Выяснив отношение людей к идее броска в прошлое через «соседние» Миропузыри, он изучил их «кладовые памяти», что позволило ему создать реальный портрет прошлого во времена, отдалённые триллионами триллионов лет, сделать расчёт (Шапиро попытался объяснить спутникам, каким образом мыслит гигантская система, состоящая из сотен миллиардов чёрных дыр, но не смог), и послал крейсер в Миропузырь, с которым был каким-то образом связан.

Процесс походил на обычный прыжок по линии метро из города в город на Земле. Расстояние в сто километров и в сто парсеков человек преодолевает за одинаково ничтожную долю секунды. Поэтому невольные путешественники во времени не почувствовали разницы, хотя, после того как всё произошло, приходили в себя дольше обычного. Клиффорду даже пришлось применить медицинскую аппаратуру корабля, чтобы вывести наиболее чувствительных пассажиров и членов экипажа из полубредового состояния. Только инк крейсера и смог зафиксировать, что происходило внутри корабля, и то, что он успел увидеть снаружи, в краткие мгновения переходов из Миропузыря в Миропузырь, из одной метавселенной в другую. Всего таких переходов оказалось не два и не три, а одиннадцать!

Руслан очнулся из небытия одним из первых. На здоровье и неустойчивость нервной системы ему жаловаться не приходилось.

Открыв глаза, он ничего не увидел. Позвал:

— Клиф, обзор!

— Обзор включён, генерал, — детским голоском отозвался инк.

— Я ничего не вижу!

— Вокруг темно.

— Что ты имеешь в виду?

— Корабль, по всем моим данным, находится в необычайно разряженном пространстве, лишённом звёзд и галактик. Ловлю очень слабое излучение, но звёзды, по оценке датчиков, находятся от нас на расстоянии не меньше полутора миллиардов эсве. Приглядитесь.

Руслан напряг зрение.

Чёрную пропасть перед глазами усеяли слабенькие искорки света, складывающиеся в едва заметные паутинки. Их можно было принять за иллюзорные узоры, возникающие на сетчатке глаз при надавливании на них пальцами. Но Руслан этого не делал.

— Не может быть! Мы остались там же, в будущем? Эксперимент не удался?!

— Наше положение изменилось. Датчики не фиксируют вблизи никаких гравитирующих масс. Мы оказались в обычном космическом пространстве с очень низкой, практически нулевой, плотностью барионного вещества, пронизанном фоновым излучением с температурой в два с половиной градуса^[14]. В моей памяти сохранились результаты наблюдений с момента старта.

— В таком случае Долгоживущему удалось-таки отправить нас по адресу? Или мы застряли в другом Миропузыре?

— Не застряли, — раздался хрипловатый голос пришедшего в себя Шапиро. — Клиф правильно оценил наше положение, мы в родном космосе, хотя и далеко от Земли. Очень далеко.

— Но вокруг пустота!

— Правильно, Долгоживущий не господь бог, даже ему не под силу рассчитать весь маршрут возвращения с точностью до миллиметра. Меня больше интересует, в каком времени мы оказались.

— Сначала давай определимся — где.

— Что тут определяться? Судя по всему, мы выпали прямо в центр войда^[15]. А если расстояние до ближайших звёзд определено верно, мы находимся аккурат в центре Giant Void — гигантского супервойда, который, если мне не изменяет память, располагается в созвездии Гончих Псов.

— Благодарю за подсказку, профессор, — вежливо поблагодарил Клиффорд. — Теперь я могу определить наше местоположение точней.

— Гигантский войд? — переспросил кто-то из очнувшихся космолётчиков хрупким голосом.

— Зуб даю! — заверил Шапиро радостно.

Примечания

13

Гипотеза американского физика Хью Эверетта III о квантовом расщеплении Вселенной на параллельные миры каждый последующий квант времени.

14

Фоновое реликтовое излучение космоса имеет температуру в 2,7 градуса Кельвина.

15

Войд — одна из ячеек пустоты в крупномасштабной структуре Вселенной, разделяющих волокна скоплений галактик.