Эра Огня 5. Мятежное пламя

Василий Криптонов, 2023

Заключительная книга цикла "Эра Огня". Мортегар возвращается в родной мир и теряет память обо всём произошедшем, но с ним переносится Натсэ, которая пытается изо всех сил вернуть память возлюбленному. Тем временем в другом мире Пламя захватывает власть. Выжившие маги вынуждены укрываться на Летающем Материке и по крупицам собирать сведения о враге. Время в двух мирах течёт по-разному, и прежде чем сойтись в битве с врагом, нужно суметь вернуться.

Глава 15

Наверное, трудно было бы найти более неподходящего персонажа для фэнтезийного мира с элементами реалрпг. Во-первых, у меня с математикой было так себе, без калькулятора я нервничаю. Не удивительно, что все эти ранговые циферки в конце концов от меня сбежали в страхе.

А во-вторых, в географии я примерно такой же дуб, как в математике. Это — в географии родного мира! Что уж говорить о мирах чужих. Только приземлившись в густом лесу, я вспомнил, что даже не выяснил, в какой части света мы находимся. Вспомнил потому, что мне первым делом захотелось спросить Наэля: «Это везде теперь так?».

Влажно, душно, жарко. В первые мгновения мне показалось, что мы очутились в бане. Если закрыть глаза — ощущения очень похожие. Как будто в тропиках, наверное. Однако вдруг это и есть местные тропики? А я тупой вопрос задам. А я ведь решил уже становиться взрослым, серьёзным, ответственным. Вот пока этот так называемый Наэль сидит в позе лотоса и восстанавливает ресурс, я попробую сам найти ответ на свой вопрос.

Я огляделся.

Неповторимые ощущения — попытка что-то узнать у природы при полном отсутствии гугла и яндекса. Вот, к примеру, куст. Ну и что это за куст? Как это можно понять?..

Акаурия обыкновенная.

Ого. Ардок?

Ардок

А скажи что-нибудь по-Ардокски?

…

Ладно, шучу. Рад, что ты на месте. А ты все растения знаешь?

Те, что здесь — да. Это, например, сосна.

Я и вправду глядел на сосну. Только вот ей явно было хреново. Кора облазила со здоровенного ствола, да и сам ствол гнил. Подножие было засыпано серыми иголками. То же самое происходило с остальными соснами, коих тут было большинство.

Обычно сосны себя так не ведут. Наверное. Я, конечно, в своём мире на сосны мало смотрел, больше в экран таращился, но логика подсказывает, что растение просто так, от хорошей жизни, подыхать не станет. Значит, что-то не нравится. А значит, я теперь могу с умным видом изречь:

— Климат сильно изменился.

Наэль открыл глаза и посмотрел на меня.

— Многое изменилось, сэр Мортегар.

— Если так пойдёт дальше, деревья вовсе вымрут.

— Их место займёт что-то другое. Мы, Воздушные Убийцы, верим в то, что в мире нет ничего незаменимого. Так легче делать свою работу. Мир будет вечно меняться, и всегда в нём кто-то будет жить, а кто-то — умирать.

— Кажется, сейчас в мире умирают маги…

— Кажется, вы собираетесь это предотвратить. Попробуйте. Если не получится, то хуже, чем сейчас, не станет точно. А если вы победите, то получите подобающие почести.

Да уж, почести… Если я всё правильно понял, то после моей победы придётся хватать Натсэ, Авеллу и бежать куда-нибудь на край света, где и сидеть, не высовываясь, до конца дней своих. Или, как вариант, вообще перенестись в мой мир, захватив с собой побольше золота. Уж как-нибудь до смерти доживём…

Но некому было сказать, правильно ли я понял стоящую передо мной задачу. Сиек-тян упорно молчала. Можно, конечно, ещё написать Гиптиусу… Хотя мы с ним в не самых лучших отношениях были. Он дико подставил меня и Натсэ, причём, неоднократно. И под конец чуть не сдал с потрохами Логоамару. Потом, правда, звонил, извинялся… Ну так а чего бы не извиниться, если облажался по всем статьям и больше подгадить уже при всём желании не сумеешь? Нет уж, хватит оправдывать всех и вся. Надо принять простую истину: Гиптиус из рода Лоттис — дерьмо ещё то. Но читать-то он умеет?

Гиптиус из рода Лоттис не существовал в природе. Зато существовал Гиптиус из рода Нимо. Вот оно как. Выходит, он перешёл в род Сиек-тян. Ну ладно, там, видать, какие-то свои заморочки…

МОРТЕГАР: Привет, Гиптиус! Это я, тот самый мерзавец, который НЕ переспал с твоей женой. Надеюсь, она тебе всё рассказала. Но на случай, если нет, то сообщаю: я к ней пальцем не притронулся. Но речь не об этом. Мне нужно встретиться с кем-то из ваших. Я — Маг Пятой Стихии. Ваш главный, кажется, возлагал на меня какие-то надежды. Передай ему, что ум — не самая сильная моя сторона, и я вот-вот начну войну с Огнём так, как умею (безумные самоубийственные подвиги, использование магии не по назначению, жертвование всем миром ради одного человека и тому подобное). Если вдруг это как-то не соотносится с вашими представлениями об идеале — свяжитесь со мной! Просто нажми «ответить» под сообщением и подумай буквами. Я сейчас как раз на земле, вы вроде как тоже. Может, пересечёмся как-нибудь?

На отправку сообщения ушло несколько секунд. Со стороны я в этот момент, должно быть, производил впечатление человека, находящегося в благородной задумчивости. Но вот я сфокусировал взгляд на Наэле, который всё так же сидел, неудобно вывернув ноги, и спросил:

— А ты не можешь на ходу восстановиться?

— Могу, — отозвался Наэль. — Но это выйдет не так скоро. Кроме того, за раз лучше делать что-то одно. Восстанавливать энергию, или расходовать её.

— Иногда приходится делать и то, и то одновременно, — вздохнул я.

— Бывает, — не стал спорить Наэль. — Но сейчас ведь не та ситуация.

— Не та… а сидеть вот именно так — обязательно?

— Есть правильные позы, сэр Мортегар. Они позволяют восстанавливать ресурс гораздо быстрее. Ведь ресурс — это не только магия. Это — всё… Впрочем, я уже готов. — Он легко выпрямил ноги и быстрым движением поднялся. — Идёмте. Деревня в той стороне.

— Вообще-то в той, — возразил я, указывая чуть левее.

Падая с Материка, я чётко отметил деревню на карте.

Наэль улыбнулся:

— Верно, сэр Мортегар.

— Ты что, проверяешь меня?

— Разумеется. Вся наша затея — это одна большая проверка. И когда мы вернёмся, с меня спросят. Я должен буду дать подробный отчёт касательно того, кто вы и что вы.

Первым порывом было спросить: «Ну и как я пока что?». Вторым — врезать по этой улыбающейся роже. Но я выбрал третий путь. Просто развернулся и пошёл в сторону деревни. Шагая, я набрасывал на себя, будто одеяла, магические защиты. Начал с невидимости. Принципиально не лез к Воздушному древу. Формулировал желание и смотрел, что делает воздух.

А воздух просто начал преломлять солнечный свет таким образом, чтобы лучи огибали меня. Я даже сам перестал видеть свои руки и ноги. Это меня немножко взволновало, ведь раньше такого не было, но я быстро нашёл объяснение. Видимо, стандартное заклинание Невидимости создавало вокруг мага некий кокон, непроницаемый для света. Кокон, находясь в котором, маг мог себя видеть. Но сейчас этот кокон стал буквально облегающим, будто вторая кожа, и поэтому я стал невидимкой даже для себя.

Потом я упросил воздух не распространять мой запах. Затем — звук. Ощущение было такое, будто воздух охотно включается в предложенную игру.

— Недурно, сэр Мортегар, — заметил Наэль.

Я повернул голову на голос, но не увидел никого. Он тоже накинул Невидимость.

— Настолько недурно, что даже я не могу вас увидеть. Каков радиус действия вашей Невидимости?

— Нулевой, — сказал я.

— Сэр Мортегар? — переспросил Наэль.

А, да. Звуки. Я вновь обратился к воздуху и попросил его прокинуть звуковой канал к… К кому? Так, сначала этого хмыря надо увидеть.

Тут уж моих познаний в оптике попросту не хватило, чтобы понять, как это делается. Однако я увидел, пусть и нечётко, шагающего неподалёку от меня Наэля. И к нему уже без проблем прокинулся канал. Я немного пошалил, и каждая фраза звучала с новой стороны, заставляя Наэля крутить головой и нервничать:

— Нулевой радиус.

— Я здесь.

— Не верти башкой, Убийца.

— Не нервничай.

— Если бы хотел — давно бы убил.

— Шагай спокойно.

— Не надо доставать меч.

— Ты же не собираешься сражаться с деревьями?

— А меня здесь нет.

— Я — тень, я — призрак, я — голос из ниоткуда.

Дикое напряжение и даже страх Наэля я чувствовал остро, как свои собственные. Мысленно записал это себе в список достижений. Заставить так нервничать матёрого Убийцу — это чего-нибудь да стоит.

— Впечатляет, сэр Мортегар, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Я постараюсь отразить это в своём отчёте.

К деревне мы вышли через пятнадцать минут и остановились за последними деревьями.

Метрах в ста от нас, за дощатыми заборами, виднелись деревянные дома. Над крышами курились дымки́, громко переговариваясь, ходили люди. Слышался смех. Пробежала стайка ребятишек. Деревня отнюдь не производила впечатления оккупированной вражескими силами.

— Что будем делать? — спросил я, перестав играть с блуждающим звуком. — Говори смело, воздух донесёт слова только до моих ушей.

— Хотелось бы знать, сколько ресурса забирает у вас всё это представление, — недовольно сказал Наэль.

— Так узнай: нисколько. Ресурс расходуется, когда ты заставляешь Стихию поступать по-твоему. А я действую иначе. Отрази это в своём отчёте. Так что будем делать?

— Вы главный. Я подчиняюсь.

— Хорошо. Разумно. Я — главный, ты — подчиняешься. Ты — опытный разведчик, поэтому я поручаю тебе придумать, как нам без лишнего шума захватить одну из этих девиц.

Девиц я, кстати, пока не видел.

Наэль хмыкнул, подумал, пожал плечами:

— Если так, то я предлагаю ждать.

И мы стали ждать. Весёлого было мало. Люди суетились, о чём-то договаривались, ходили от двора к двору. Наэль вскоре сбросил Невидимость — она-то отнимала у него ресурс — и сел за деревом в свою идиотскую позу восстановления. Минут через сорок на окраине деревни, ближней к нам, началась потасовка. Штук шесть парней принялись лупить друг друга так, что я невооружённым глазом видел брызги крови, летящие в стороны.

— Вот они, — тихо сказал Наэль.

Так я впервые увидел этих девушек. Они прибежали сломя головы и бесстрашно вмешались в побоище. Секунда — и парней растащили в разные стороны. Драка закончилась, началось что-то непонятное. Девушки — их было столько же, сколько парней, — обняли своих избранников, а потом поцеловали. Это отнюдь не были сестринские поцелуи. И руки парней быстро переместились на интересные части девушек. Через минуту все они, одной толпой, пошли обратно к деревне.

— Они гасят все конфликты таким образом, — сказал Наэль. — Как будто защищают людей от малейшей опасности. Защищают от самих себя.

— Они заменяют огонь ненависти огнём страсти, — заметил я. — Интересно…

— Интересно, что останется от этой деревни, скажем, лет через шестьдесят-семьдесят, учитывая то, что рожать эти дамы, кажется, не собираются. И ещё интересно, почему местных женщин это ни капли не беспокоит. Интересного тут много. Потому мы и хотим захватить одну из этих тварей.

— А чего мы ждём?

— Мы, сэр Мортегар, ждём, когда жизнь даст нам шанс. Это — лучшая стратегия. Смотрите сами: чужак в деревне — это сразу событие. Здесь ведь не город, здесь все друг друга знают.

— Почему не прилететь туда невидимками?

— Потому что вы поручили операцию мне. Желаете взять инициативу в свои руки?

Было заманчиво. Стоять уже надоело. Я попытался прикинуть, что может случиться. Итак, мы подлетаем, выслеживаем более-менее одинокую девушку, налетаем на неё…

— Начинается, — быстро поднялся Наэль, снова натягивая свою невидимость. — Отходим. Не вмешивайтесь, как только я начну, пути назад не будет. Надо будет дойти до конца.

Прежде чем последовать в глубь леса вслед за Наэлем, я посмотрел в сторону деревни, чтобы понять, что там такое началось. Оказалось, ничего особенного. По направлению к нам шла пожилая женщина с лукошком. Должно быть, за ягодами, или за грибами. Хотя какие, к чёрту, грибы? Лето ведь, а грибы вроде по осени.

Мы отступили довольно далеко, так, что деревня скрылась из виду. Только тут Наэль замер. В руке его появился нож.

— Ты что задумал? — шёпотом спросил я.

— Хотите взять инициативу в свои руки?

Тьфу ты… Как робот, блин.

— Убьёшь её — тебе конец, — предупредил я.

— Вы всё осложняете, сэр Мортегар, — вздохнул Наэль. — Но — ладно. Попробую иначе.

Вскоре послышалось старческое неразборчивое ворчание, звуки шагов. Наэль бесшумно переместился к другому дереву, к третьему, потом — за спину старушке. Лезвие легло на её горло, левая рука закрыла рот. Старушка приглушённо вскрикнула и выронила лукошко.

— Молчать, — тихо сказал Наэль, сбросив Невидимость. — Пока можешь только кивать, или мотать головой. Ты хочешь жить?

Она закивала так, что мне показалось, Наэлю трудно удерживать руку на её рту.

— Хорошо. Прекрати трясти головой, одного кивка достаточно. Слушай внимательно: ты не кричишь. На вопросы отвечаешь шёпотом. Только отвечаешь на вопросы! Не спрашивают — молчишь. Это понятно?

Старушка кивнула один раз.

— Молодец. Задери подол и оторви полосу ткани подлиннее.

Руки старушки тряслись, ей не сразу удалось надорвать ветхую ткань. Лоскут получился неровным, но длинным.

— Завяжи себе глаза, — приказал Наэль.

Старушка подчинилась. Наэль убрал нож, проверил повязку, поправил. Толкнул старушку на землю. Она упала, ударившись спиной о ствол дерева, и вскрикнула.

— Тихо, — прошипел Наэль. — Говорил же — молчи, пока не спросили. Ты разве слышала вопрос?

— Нет, — прошептала старушка.

— Рад, что ты учишься. Теперь слушай вопрос: ты одинока, или у тебя есть семья?

— Сын у меня.

— Сколько лет сыну?

— Т-тридцать.

— Он знает, куда ты пошла?

— Да! — Это старушка сказала чуть громче, с наивной надеждой в голосе.

— Хорошо. Мы будем сидеть тут и ждать его. А пока ждём, ты будешь отвечать на вопросы. Что ты знаешь об этих девицах, что живут в деревне?

Старушка облизнула сухие губы, часто задышала.

— Ну? — поторопил её Наэль. — Мне подбодрить тебя ножом?

— Нет, — мотнула головой старушка. — Они… Они не девицы.

— Это мы уже сами поняли. Что ещё? Что они говорят? Зачем они здесь? Чего добиваются? Отвечай!

— Да не знаю я! Чего они добиваются… Просто пришли, вот и всё. Не было, не было, и вдруг появились. Магини какие-то. По хозяйству помогают, драться не дают…

— Спят со всеми подряд, — подсказал Наэль.

— Не со всеми. Только с теми, кто сам хочет.

— А есть такие, что не хотят?

Старушка помолчала, будто решаясь на что-то. Потом выдала:

— Нет. Они… К ним, кажись, уже и ребятня бегает втихушку.

— Ожидаемо. Почему женщины молчат?

— А чего ты им скажешь? Одна попробовала сковородкой лупануть, как с мужем застукала. И где теперь та сковородка?

— Даже если так, — не сдавался Наэль. — Всё равно. Эти пришлые отбили себе всех мужчин, но я не вижу среди женщин никакого недовольства.

— А чего им недовольными-то быть? — фыркнула старушка. — Они их сами подкладывают.

— Почему?

— Вестимо, почему. После нормальной бабы мужик пластом лежит, а после этих ещё десяток до смерти умотает, пока уснёт.

Наэль посмотрел на меня. Я кивнул и сказал, прокинув канал:

— Через шестьдесят-семьдесят лет эта деревня станет городом. Зря ты беспокоился.

— Похоже на то, — задумчиво ответил Наэль. — Остаётся только один вопрос: зачем?

Дальше он снова заговорил со старушкой:

— Что говорят эти девки? О себе они что-то рассказывают?

— Ничего они не говорят! Молчат, или смеются, как дуры. Ну, скажут там, иногда, чего-нибудь. Навроде «здравствуйте», или «до свидания». И не едят даже ничего! И не спят. Что ж за маги-то такие, как будто не люди вовсе.

— Они не маги, — поморщился Наэль. — Всё, замолчи. Сиди тихо. Захочу что-то ещё узнать — спрошу.

Он со значением посмотрел на меня, и я вновь попросил воздух гонять слова только между нами, не донося их до старушки.

— Если такое происходит в каждой деревне… — сказал я.

— Нет, не в каждой. Допускаю, что где-то ещё есть, но мы их пока обнаружили только здесь. К западу отсюда тоже есть деревня, но там совершенно нормальная жизнь. Однако я не спорю, что, возможно, скоро так будет везде. Чего добивается Огонь?

Наэль пытливо смотрел на меня.

— Огонь захватил мир, — сказал я. — И пытается развивать его по своему усмотрению. Люди будут бешено плодиться, потому что это, наверное, самый простой способ заставить Огонь служить чему-то… хорошему. Но вот насчёт продолжительности жизни — это вопрос, да.

— Хотите сказать, что при таких темпах сношений мужчины будут умирать от истощения?

— Угу, типа того. Возможно, Мелаирим здесь проводит эксперимент.

— Но для чего ему это? Перенаселить мир простолюдинами, и… И что дальше?

— Ты меня так спрашиваешь, как будто я за него отвечаю.

— Ну, отчасти так оно и есть.

— Совсем нет. Я до сих пор не могу понять, что заставило Мелаирима во всё это влезть. Может, он просто псих?.. Говорил что-то про Эру Огня, что она, мол, началась… А нам разве так уж надо разбираться, зачем да почему? Нам нужно сразиться с ним и победить. Хорошо подготовившись, само собой.

Улыбнувшись, Наэль покачал головой:

— Сразу видно, что вы — не Убийца, сэр Мортегар. Нельзя просто так взять и убить кого-либо. Сначала нужно многое узнать: о жизни, о смерти, о конкретном человеке. Нужно дышать им, как воздухом. Иначе… Иначе сложно будет наверняка сказать, кого именно ты убил, и убил ли.

***

Мы просидели на месте ещё четыре часа, прежде чем сын старушки пошёл её разыскивать. Его заметил я. Я вернулся к границе леса, чтобы вести наблюдения, а Наэль остался со старушкой. Я немного волновался, как бы он её не прикончил. Но вроде бы Убийца хорошо меня понял, а своими магическими силами я произвёл на него нужное впечатление.

— Идёт, — сказал я, вернувшись к месту стоянки.

Ни слова не говоря, Наэль оторвал от бабкиного подола ещё одну полосу и завязал ей рот.

— Ни звука, — сказал он ей. — Пикнешь без разрешения — убью твоего сына, и его кровь зальёт тебя с ног до головы. Веришь мне?

Старушка закивала. Я, своим особым зрением, видел, как от Наэля к старушке идут некие слабые волны. Старушку от них трясло. Наверное, это было нечто вроде того, что умела делать Авелла, располагая к себе людей. Только Наэль — наоборот, устрашал.

Мы, невидимые, ждали. Вот послышались злые шаги.

— И куда тебя Огонь завёл, курица старая, — ворчал мужик. — Эгей! Маманя! Ау-у-у…

Дождавшись, пока «ау» отзвучит, Наэль провернул тот же финт, что и со старушкой: нож у горла, рука закрывает рот.

— Дёрнешься — умрёшь, — сказал он, вновь используя свои волны страха. — Иди вправо!

Он вывел мужика к матери.

— Видишь её? Кивни, если видишь.

Мужик кивнул.

— Сейчас ты вернёшься в деревню, возьмёшь одну из этих ваших безотказных шлюшек и приведёшь сюда. Скажешь, что хочешь позабавиться с ней в лесочке, под пение стрекоз. Понял?

Опять кивок.

— Даю тебе десять минут. Если через десять минут не увижу тебя с нею — убью твою мать. Веришь мне?

Кивок.

— Я знаю, что эти сучки сильны. Ты можешь подумать, что она тебя защитит, если ты ей всё расскажешь. Может, и защитит, но я буду держать нож у глотки твоей матери. Поэтому если мне что-то не понравится — она сдохнет, а тебе останется лишь упиваться местью. Пошёл. Время!

Наэль убрал нож, и мужик, выпучив от ужаса глаза, бегом бросился обратно к деревне.

— На этом я — всё, сэр Мортегар, — развёл руками Наэль. — Сейчас они придут. Девушку невозможно оглушить, вырубить, ей плевать на большинство заклинаний, она сможет выжечь весь лес, а на помощь ей прибегут остальные девять. Я — не знаю, как захватить её живьём. По правде сказать, я не знаю даже, смогу ли её убить. Теперь — черёд вашего искусства.