Время не ждет!

Василий Панфилов, 2019

Изменений всё больше, и вот-вот История сорвётся неудержимой лавиной, сметая всё на своём пути. Мир никогда не станет прежним. К худу ли, к добру… Попаданцы сами не знают это, верша историю и искренне надеясь на лучшее – лично для себя, для страны или всего мира… Убит Рузвельт, СССР прекратило сотрудничество с США и вовсю сотрудничает с Германией. Сталин и… а вот тут неожиданный поворот – Рейхсканцлер Вильгельм Маркс у руля. Правого крена больше не будет! Курс прямой и немного влево!

Глава 13

— Ефрейтор! — Презрительно бросил фон Папен^[35], кидая раздраженно газету в камин. Один из листов отделился в полёте и спланировал на пол, успев загореться от сильного жара. По каминному залу закрытого клуба полетели клочки сажи.

— Франц! — С мягкой укоризной произнёс Крупп, прервав тяжёлое молчание, давившее на присутствующих здесь единомышленников.

Весьма немногочисленных — всего-то девять человек. Но каких! Элита немецкого общества, имеющая поддержку армии, военной промышленности и дипломатического корпуса. Но не народа… а его мнение нужно принимать во внимание. Хотя бы потому, что часть элиты разделяет интересы народа — в настоящее время они совпадают.

— Прошу прощения, господа, — Выдохнул фон Папен, — зря мы всё-таки ставку на народного вождя сделали. Ефрейтор, он и есть ефрейтор!

Собравшиеся «ястребы» не стали напоминать, что к власти они вели не только и даже не столько Гитлера, сколько военных вообще. Гинденбург, Шлейхер… недоучившийся ефрейтор шёл довеском — этакий народный кандидат. Живой пример для плебса, что власти может добиться каждый.

Умение произносить зажигательные речи, харизма и фантастическая интуиция привели его почти на вершину власти. Почти!

Сперва неудача с Гиндебургом… дьявол дёрнул этого Адольфа давить на старого фельдмаршала! В результате одно из знамён военной партии сгорело от инфаркта, а второе запачкано донельзя.

Вот что бывает, когда вчерашние ефрейторы и неудачливые журналисты планируют операции уровня Генерального Штаба!

Шлейхер, увы, при всех своих достоинствах не имеет значимой поддержки у народа. Всё насмарку из-за идиотской самоуверенности недоучек! Какая изящная была комбинация… и всё прахом!

— Отделению ефрейтора пора на покой, — С профессиональным цинизмом высказался Фердинанд фон Бредов^[36], — дальнейшее его пребывание в мире живых только ухудшает ситуацию.

Крупп кивнул молча, дав добро на ликвидацию от лица военных промышленников. Ефрейтор пошёл вразнос, каждый его поступок делает ситуацию только хуже. И без того уже отношение к военным в Германии ухудшилось, не без помощи Адольфа!

— Не можешь предотвратить — возглавь, — Крупп тяжело ворохнулся в кресле, пыхнув сигарой, — А мы не можем…

— Переворот? — Мрачно поинтересовался Шлейхер, — Иначе все договорённости с англосаксами сгорают.

Отмолчался даже верный Бредов, показывая неуместность предложения. Маркс, Эберт и Штрассер ныне на коне. Заключённые договора с Советской Россией стали локомотивом, вытаскивающим экономику страны из затяжной депрессии. Ссориться с Советами сейчас неуместно…

… но ситуация сложилась библейская «Да — да, нет — нет^[37]…»

Западные партнёры уже высказали своё недовольство провалом «ястребов», а исправить ситуацию нельзя даже с помощью переворота. Верхушка армии понимает всю опасность сближения с Советами, но за ними пойдут немногие.

Очень уж удачно складывается всё для Германии с этими договорами! Уровень жизни подскочил так резко, что даже завзятые русофобы и антикоммунисты ворчали нынче негромко. Ибо убеждения, это одно… а вот подскочившая почти на четверть покупательская способность марки — совсем другое!

Наголодавшиеся немцы проголосовали желудками. Да и уважение к сильному противнику осталось. Вместе с опаской…

— В принципе… — Бредов задумался ненадолго, — что мы теряем? Коммунистические идеалы не для меня, но по большому счёту, дружба с Советами в настоящее время нам выгодней, чем с англосаксами. Жёсткой экономической и политической привязки к Великобритании и США у нас нет.

— Пока нет… — Заинтересовался Крупп, повернув голову, — простите, продолжайте.

— С экономической точки зрения Советы нам более выгодны. Неисчерпаемый источник сырья и столь же неисчерпаемый рынок сбыта! В ближайшие лет десять наша промышленность может работать на полную мощность только на русский рынок. Вот дальше…

— Решаемо, — задумчиво кивнул Крупп, — Возможность сохранить за собой ряд стратегически важных направлений на советском рынке имеется.

— С военной же точки зрения, — Подключился уже Шлейхер, чуть скривившись, — особой разницы нет, против кого дружить будем. Германии нужна сильная промышленность и сильная армия, чтобы защитить промышленность. Хм… англосаксонский вариант предлагал идти от сильной армии к сильной промышленности. Кредиты…

— Это мы помним, — перебил Крупп.

— Прошу прощения, господа, — Повинился генерал, — привык разжёвывать очевидное депутатам Рейхстага, — Советский вариант предлагает идти от сильной промышленности к сильной армии. Мне, как военному, кажется это несколько более рискованным… с учётом англосаксов и Франции, но промышленники, наверное, имеют другое мнение?

— Нет, вы правы, — Качнул головой Крупп, — но это решаемо. Если мы сосредоточимся на Советах, Великобритания становится нам не слишком опасной — по большому счёту, опасен только её флот. А это…

Промышленник развёл руками, и по лицам присутствующих пробежали горькие улыбки. После поражения в Мировой, флот у Германии остался символическим, а немногочисленные колонии достались победителям.

— Палка о двух концах, — Продолжил Крупп, — Если мы сосредотачиваемся на Советах, экономическое давление англосаксов нам не страшно. Сильный флот нужен для защиты колоний и свободной торговли. Нынче же у нас нет колоний, а свобода торговли целиком зависит от Вашингтона и Лондона.

— Хартленд^[38]?

Слово прозвучало, и представители элиты задумались.

— Идея интересная, — Крупп пожевал губами, вытащив сигару и держа её чуть на отлёте, — Единственное, что меня останавливает, так это идея Мировой Революции.

— А вот тут у меня хорошие новости, — Папен улыбнулся впервые за несколько часов, — Советы потихонечку отходят от идеологии Мировой Революции. Дескать, не все народы имеют достаточно развитое самосознание для принятия коммунизма.

— Риторика? — Поинтересовался Шлейхер.

— Не в этот раз, — Папен улыбнулся ещё шире, — Так сложилось, что основные противники нынешнего рейхсканцлера Советов — убеждённые сторонники интернационализма и Мировой Революции.

— А если мы попробуем связать новые кредиты с нераспространением коммунизма в Германии и Австрии? — Резко повернулся Крупп.

— Сталин охотно пойдёт навстречу, — Кивнул Папен, — Поторгуется, конечно… хм. Но в принципе, ничего сложно в этом не вижу — всего-то подобрать правильные формулировки. Задача для дипломатического корпуса вполне решаемая.

— Думаю, Маркс охотно пойдёт нам навстречу, — Шлейхер расправил плечи, — он социал-демократ, но уж никак не коммунист! Если вдобавок пообещать ему нашу поддержку, мы сможем рассчитывать на определённые уступки.

— Политическое единство страны? — Папен на секунду прикрыл глаза, — Да, вы правы.

… — Сталин, несмотря на потрясающий интеллект, не вечен, — уверенно говорил Бредов, — а стратегически мы его переиграем. Элита Германии — плоть от плоти немецкого народа! Высокообразованного, умного, воинственного! Коммунисты же вынуждены играть по другим правилам, с положительной дискриминацией в пользу национальных меньшинств.

— На начальном этапе это принесло Советам необходимую поддержку, но сейчас такая политика вызывает ропот у славянских народов России. Нацмены же, и без того склонные к формированию диаспор, чувствуют такие настроения и воспринимают как угрозу. Интернационализм такими группами часто трактуется однобоко, в выгодном для себя ключе. Классическая политика двойных стандартов!

— В национальных республиках власть по сути принадлежит местным — в независимости от деловых и моральных качеств последних! Советы стали заложниками политики интернационализма, и не только в республиках!

— Властные структуры самой России буквально напичканы инородцами, которые работают, привычно опираясь на родственные связи и землячества. Опять-таки без учёта профессиональных качеств, ценится прежде всего родственная кровь и верность.

— Всё несколько сложней, — Чуть снисходительно хмыкнул фон Папен, — но в целом вы правы. Сейчас в самой России начали уделять большее внимание профессиональным качествам специалистов, а не их происхождению. После смерти Орджоникидзе, представители Кавказа и Закавказья потеряли сильного покровителя, и это вызвало интересные перемещения во властных структурах.

— Интернационализм — краеугольный камень внутренней политики СССР, — Задумчиво сказал Крупп, — Трогать его опасно, и не трогать нельзя… Да, интересные времена начинаются у Советов. Как насчёт подбросить дров в этот костёр интернационализма?

— Вопрос финансирования, — Ответил Бредов.

— За этим дело не встанет, — Благосклонно кивнул промышленник, — только умоляю, осторожней! Раз уж мы взялись за тему, хм… Хартленда, то должны создавать хотя бы видимость братской дружбы.

— Играя на внутренних противоречиях… — Он ненадолго остановился, раскурив потухшую было сигару, — можно привязать Россию к себе. Не сразу — сперва Восточную Европу. В конце концов, местная элита исторически смотрит в нашу сторону. А потом и Россию… здесь главное — побольше слов о дружбе и братстве двух народов, господа. Слова ничего не стоят.

* * *

Заложив руки за спину, Прахин стоял у окна, глядя на освещённый фонарями Невский, на который уже опустился ранний зимний сумрак.

— Ночь, улица, фонарь, аптека^[39]… — Тусклым голосом сказал он, чувствуя себя не в своей тарелке. Всё как-то не так идёт, неправильно. Мильда, опять же…

Вспомнив женщину, попаданец почувствовал глухую ненависть к Кирову. Ну почему именно Мильда? Есть жена-красавица… ну то есть на его, Прахина взгляд, ни разу не красавица, но по здешним меркам — вообще атас!

Не хватает жены? Так найди себе… балерину какую-нибудь! Не все, но значительная их часть охотно идёт на содержание. Как повелось изначально, да так и осталось — даже при советской власти.

Есть вроде как порядочные… но таких порядочных охотно берут замуж, и какое совпадение — ни разу не рабочие-жестянщики и не сержанты милиции! Всё больше чиновники высокого ранга, офицеры из высшего командного состава… в крайнем случае писатели!

Так нет же…

— Котик, я по магазинам, — Прижалась сзади женская фигурка, пахнущая духами и чем-то женским, — деньги в столе?

— Иди, — Разрешил он, повернувшись и ответив на поцелуй, ощутив на миг лёгкое возбуждение. Потому и живёт… содержит фактически. Актриса, как и положено — говорят, даже талантливая.

— Как-то незаметно я оброс барахлом, — Сумрачно сказал он, когда каблучки любовницы зацокали у входной двери, — квартира эта. Ладно…

Одетый в домашнее, прошёлся по большой пятикомнатной квартире, наполненной антикварной мебелью. Как-то незаметно оброс…

— Не, ну крупный руководитель всё-таки, — Будто оправдываясь перед кем-то невидимым, сказал он, — фактически второй человек после Кирова в Ленинграде и области. ДНД, опять же. Что, не заслужил?

Примечания

35

Франц Иосиф Герман Михаэль Мария фон Папен, Эрбсельцер цу Верль-унд-Нойверк (нем. Franz Joseph Hermann Michael Maria von Papen, Erbsälzer zu Werl und Neuwerk, Franz Joseph Hermann Michael Maria von Papen; 29 октября 1879, Верль — 2 мая 1969, Оберзасбах) — немецкий государственный и политический деятель, дипломат. В реальной истории стал главой правительства Германии (с 1 июня по 20 декабря 1932 г.) при поддержке Гинденбурга. Не имея поддержки большинства в Рейхстаге и поссорившись с генералом фон Шлейхером (предшественником Гитлера на посту рейхсканцлера и фактическим главой «военной» группировки в Рейхстаге), пошёл на сделку с Гитлером, фактически приведя его к власти.

36

Фердина́нд фон Бре́дов (нем. Ferdinand von Bredow; 16 мая 1884, Нойруппин — 30 июня 1934, Берлин) — немецкий генерал, был главой абвера, а также исполнял обязанности министра обороны в кабинете Курта фон Шлейхера. Считался единомышленником и ближайшим помощником фон Шлейхера, последнего рейхсканцлера Веймарской республики.

37

Да — да, нет — нет; что сверх того, то от лукавого Из Библии. В Евангелии от Матфея (гл. 5, ст. 37) Иисус говорит своим слушателям о ненужности клятв и божбы: «Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а чту сверх этого, ту от лукавого».

38

Хартленд — массивная северо-восточная часть Евразии, окаймляемая с юга и востока горными системами, однако её границы определяются по-разному различными исследователями. Представляет собой основное понятие геополитической концепции. Данная концепция стала отправной точкой для развития классической западной геополитики и геостратегии. «Осью истории» (впоследствии Хартлендом) Х. Маккиндер (создатель концепции) обозначил массивную северо-восточную часть Евразии, довольно близко совпадающей с территорией сперва Российской Империи, а затем и СССР.

Х. Маккиндер придавал большую геополитическую значимость Хартленду из-за его огромных запасов природных ресурсов, но преимущественно из-за его недоступности для основы могущества Великобритании и прочих морских держав. Соответственно он называл Хартленд «великой природной крепостью» людей суши. В этой «осевой зоне» располагается «осевое государство».

Политические силы «оси истории» и «внутреннего полумесяца» (морских держав), с точки зрения Х. Маккиндера, на протяжении истории противостоят друг другу и последние испытывают постоянный натиск со стороны первых (гуннов, монголов, турок, русских и других обитателей «оси»).

39

А. Блок

Ночь, улица, фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет.

Живи еще хоть четверть века —

Все будет так. Исхода нет.

Умрешь — начнешь опять сначала

И повторится все, как встарь:

Ночь, ледяная рябь канала,

Аптека, улица, фонарь.