Детство 2

Василий Панфилов, 2020

Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!

Десятая глава

Вкусно отобедав и немного подремав днём, проснулся в самом што ни на есть хорошем настроении, отдохнувший и свежий. Потянувшись с зевком, разбудил Саньку, тут же севшево на топчане.

— Эх! — Зевнул он, — Жить хорошо!

— А хорошо жить ещё лучше! — Поддержал я ево. Умывшись, выскочили во двор, и почти тут же сверху донёсся пронзительный голос Фиры:

— Давайте наверх, мама вкусное к чаю напекла!

На широкой веранде суетилась тётя Песя, накладывая на широкое медное блюдо посреди стола подоспевшую выпечку.

— Кушайте, деточки, кушайте, што ви били здоровы! Молодым и растущим организмам нужно много, вкусно и полезно кушать для строительства клеточков тела!

Она попеременно гладила по голове вкусно пахнущей рукой, то нас с Санькой, то своих. Мелкие Фирины братья ещё не проснулись толком, и лупали на нас сонными глазами.

— В парк? — Поинтересовалась Фира, дуя на чай.

— Угу. В шахматы со Львом Сергеевичем договорился на севодня.

— Я с тобой? — И ресницами хлоп!

— Да хоть с братами вместе, — Благодушно киваю я, — только штоб не слишком близко, а вокруг.

— Ма-ам!?

— Ой, да на здоровье! — Всплеснула руками тётя Песя, — Хоть на каждый день такое счастье! Я своих сыночек очень люблю, но иногда хочется любить их издалека. Сейчас денежек немного на…

— Тётя Песя!

— Ой! — Меня обняли сзаду, вжав затылок в объёмистую грудь, — Я забываю иногда, што ты таки Егорка, а не Шломо! Гуляйте отсюда и то самого вечера! Верните мне их тихими, нагулянными и засыпающими на ходу. Можно даже не очень чистыми, это я с болью в сердце, но таки переживу.

До парка собирались только мы с тёти Песиными, но как-то так оказалось, што ещё до выхода из Молдаванки до нас присоседились пыхтящие и дожёвывающие на ходу што-то вкусное с чесноком близнецы. Затем был Ёсик, Лёвка со своими знакомцами, и ещё целая куча разнокалиберново народу.

— То ли переезд цыгансково табора, то ли парад алле, — Смеялся Чиж, оглядываясь на тянущуюся за нами процессию.

— Скорее уж исход с Молдаванки головной боли и счастья тамошних мамочек, — Философски сказал Ёсик.

— А вечером заход будет! — Засмеялась Фира.

— Оно как бы многовато для нашево присмотра, — Озадачился я.

— А! — Махнул Рукой Ёсик, — Это не присмотр, а за компанию! Не берись отвечать за тех, за кого тебя не просили.

— Да и если просили, — Добавил Товия, — тоже не очень и берись. А то быстро окажешься в положении цыганской лошади, которая на празднике вроде как и в цветах, а жопа всё равно в мыле, и глаза навыкате.

Парк встретил нас прохладой и медвяно пахнущими тягучими каплями тлиной росы, срывающимися с деревьев. Падая на горячие камни, они пахли кондитерской, леденцами и мёдными рядами на рынке. Рот наполнился слюной и остро захотелось чево-нибудь сладково, вслед за выпасавшими тлей муравьями.

Время и Лев Сергеевич ещё терпят, так што прогулялись немного по парку, задержавшись у небольшого пруда с островком посредине и ведущим туда мостком. Несколько пожилых одесситов кормили хлебом плавающих там уток и лебедей, отчево моя деревенская натура в очередной раз ажно взвилась на дыбки. Хлеб вот так вот… зажрались!

— Ето не прецедент на всё время, а от хорошево настроения на севодня, — Предупредил я громко, покупая мороженное на всю толпу.

Денег мне не жалко, потому как есть они, деньги-то. Да и вокруг не то штобы вовсе чужие люди, а всё свои, наши, да почти што. Другое дело, что с идишами часто слабину давать нельзя, потому как пользуются безо всяково стеснения.

Давать же укорот и вообще — понимать, когда льзя и нужно, а когда совсем не душеспасительно, я пока не умею. Через Фиру и тётю Песю понимать учусь здешнее што, где и через почём, и как ето што не только для других, но и себе на пользу.

Оно можно и даже нужно и со здешними благотворительностью заниматься, но через понимание. Если нет, то только смешочки в спину и добро в воду. А когда понимаешь и соответствуешь, то даже и через годы благодарность тебе будет.

В общем, сложно всё! Но полезно и местами даже интересно. Такие себе психологические шарады.

На подходе к условленной лавочке кышнул прочих, да и вручил Саньке и Фире по полтиннику на развлечься. Фира стесняется брать, но вроде как и нравится — не деньги, а иное што, бабье. Я ето не понимаю, а так, чувствую.

Санька проще — поначалу дичился, а потом я пояснил, што он мне брат. Так-то родня мы дальняя, но он ещё и дружок первеющий, проверенный по-всякому, да и побратались кровно на Хитровке уже. Сейчас я в помогальщиках, а што там через десять или пятьдесят лет, ещё и неизвестно. Да и не дело ето, деньгами промеж родни чиниться!

Лев Сергеевич подошёл чуть запыхавшийся, обтирая на ходу потное лицо клетчатым носовым платком с монограммой.

— День добрый, Шломо.

— Добрый день, Лев Сергеевич.

— Прошу прощения за опоздание, — Повинился он, подёрнув модные штаны из чесучи^[19], и присаживаясь на лавочку, — Встретилась знакомая дама и вцепилась английским бульдогом.

— Ничего страшного, такие дамы как стихийное бедствие, нужно просто смириться и переждать. Ну или бежать стремглав со всех ног, едва завидя приближающуюся грозу!

— Не с моей комплекцией от грозы бегать, — Мужчина похлопал себя по объёмистому животу, — ну-с…

Мы погрузились в шахматную баталию, не забывая переворачивать песочные часы. Ходить по жребию выпало мне, и я выбрал староиндийское начало, дебют флангового типа, атаковав сильную сторону противника с центра доски.

Оба свои ходы записываем — для анализа и вообще. Я так-то неплохой шахматист, но часто беру не анализом, а памятью оттуда ещё. Раз! И всплывают интересные комбинации, знакомые по прошлой жизни. Потому и записываю, што оно как из памяти вылетело, так и обратно влететь может.

Атаковав место D5, я взял его под контроль через слона, и довёл игру до логического победного финала.

— Да за такую игру никаких денег не жалко! — Лев Сергеевич подвинул мне рублевик и протёр лицом платком, — Азарт, яростный напор, риск, и великолепная кульминация!

Я надулся от такой похвалы жабой, но походу, Лев Сергеевич меня сглазил и следующие партии я продул, причём две почти што позорно.

— Так-с, — Азартно блестел он глазами и потным лицом, выстраивая ловушку под негромкие разговоры собравшихся вокруг нас болельщиков, — и мат! Да, брат, расслабился ты сегодня! Ещё?

— Ну… да! Только давайте договоримся сразу! Ви таки пришли сюда расслабляться и получать удовольствие от игры, а я — от заработка. Так что пусть каждый из нас получает своё удовольствие, и не лезет в чужое!

Лев Сергеевич басовито захохотал, мотая головой.

— Ох… не обещаю!

Похоже, Лев Сергеевич всё-таки расслабился, ну или я малость напрягся, так што вскоре игра пошла через моё удовольствие.

— Перерывчик, Лев Сергеевич? — Тру виски, — Похоже, голова от мыслительных процессов перегрелась.

— Добро! — Кивнул он, зашарив глазами по болельщикам, — О, Всеслав Игоревич! Не откажете в партии?!

— С превеликим удовольствием, Лев Сергеевич, — Охотно откликнулся пожилой одышливый мужчина, присаживаясь на нагретое место, — по гривенничку для начала? Боюсь, ваш накал страстей для меня излишне разорителен!

Оставив шахматистов, отхожу в сторону, бренча в кармане выигранными деньгами и выискивая глазами своих. Фира расположилась чуть в стороне от аллеи, заняв братов и парочку ребятишек постарше каким-то ботаническим ползаньем по траве. То ли гербарий собирают, то ли жучков.

Ёсик с близнецами, Лёвкой и парой других ребят в карты устроились на щелбаны. Прямо на траве расселись, по туркски.

Санька с другой стороны от Фиры, подальше от мелких, потому как с книжкой, штоб не мешали. Пристрастился к хорошей литературе, значица. Читает хоть и медленно, мало што не по складам, зато и память!

Сидит с книжкой на коленях, и… чиркает што-то? Подошёл сзаду, да и наклонился через плечо — рисует, как есть рисует! И здорово ведь получается! Ну то есть если понимать, што он вообще никогда раньше не рисовал и навыков ну просто вот никаких! Я когда с Юлей жил, научился разбираться.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

19

Разновидность шелка. Чесуча является очень ноской, воздухопроницаемой и гигроскопичной тканью.