Ведьма

Венер Мавлетов

С одной стороны, чудо – это сверхъестественное явление, противоречащее законам природы, но с другой стороны, чуду есть место в жизни. Мы ждём чудес и верим в них. Чудо – это нечто прекрасное и необыкновенное в жизни человека. Именно о таких чудесах эта повесть.

© Венер Мавлетов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

В наше время людей мало чем удивишь. Трагедии, убийства, изнасилования настолько стали привычными, что люди скорее удивились бы, если в новостях перестали о них сообщать. Они стали привычным фоном нашей жизни. Лишь трагедии, которые приводят к большим жертвам, всё ещё волнуют людей, прорываются сквозь человеческое равнодушие. Ведь каждый из нас мог быть пассажиром разбившегося самолета, затонувшего корабля или поезда, сошедшего с рельс.

Волнуют людей и теракты, ибо здесь действует слепой случай. Животный, неконтролируемый страх мгновенно проникает в сознание человека и как бы говорит: «Ты можешь стать следующей случайной жертвой!»

Когда практически в самом центре Москвы прогремели два оглушительных взрыва и началась беспорядочная стрельба, то ни у кого не возникло сомнений, что это теракт. Все всполошились. Особенно правоохранительные органы, которые постарались не ударить лицом в грязь и моментально прибыли на место происшествия разбираться. Видимо, надоело им, что весь Интернет пестрит упрёками и насмешками в их адрес. Самая безобидная насмешка — «Защитим ФСБ и МВД от террористов!» Да нет, не из-за этого. В таком случае предписано показывать бурную деятельность народу, а главное — высокому начальству.

Только это был не теракт. Все ошиблись.

Прибывшие на место взрывов следователи, оперативники, криминалисты достаточно быстро восстановили картину происшествия. В урны с мусором «террорист» побросал китайские бомбочки, взрывы которых похожи на выстрелы, и туда же заложил взрывные пакеты. Эффект был потрясающим: сначала раздались оглушительные взрывы, а затем началась беспорядочная стрельба. Жертв никаких не было, за исключением одной.

На траве лежала девушка лет восемнадцати, на лице которой застыл недоумённый вопрос: «За что?» Из её груди торчало нечто вроде шила с обычной деревянной ручкой.

Недоумевали и правоохранительные органы. Только их вопросы звучали иначе: «Зачем? Неужели все эти взрывы устроены лишь для того, чтобы убить эту девушку?» Ладно бы, если она была депутатом госдумы или министром образования. Нет, всё свидетельствовало о том, что это обычная девушка, коих миллионы. Такие хлопоты для столь незначительной в социальном плане личности! Всё происшедшее никак не укладывалось в привычные рамки и не поддавалось логическому объяснению.

В виду необычности убийства, жертва сразу же вызвала повышенный интерес. Кто же она такая? Что она такого натворила? Однако ни на один вопрос ответов не было. При девушке не было документов, на шиле — отпечатков. А вопросы всё возникали. Попытки вытащить из груди девушки шило закончились неудачей — ее тело поднималось с травы вслед за шилом. Попробовав пару раз вытащить злосчастное шило, криминалист-эксперт оставил свои попытки — ведь вокруг были люди. Они хоть наблюдали издалека, но всё видели. И ещё вокруг её тела побелела трава. Никто не мог поверить своим глазам — это был самый настоящий иней, и сама она была холодной, как лёд. Ничего не оставалось, как отправить тело девушки в морг, а уж там вытаскивать из тела шило.

Был вне себя от ярости и следователь по особо важным делам Борис Николаевич Степанов, а его очень трудно было вывести из себя, потому что он был настоящим профессионалом и давным-давно выработал в себе умение в любой ситуации оставаться хладнокровным, не позволяя чувствам взять вверх над разумом. Следователю приходилось работать и с организованной преступностью, и с разного рода мошенниками, которые выдумывали хитроумные способы присвоения бюджетных денег. Работу он свою любил, она никогда ему не надоедала, напротив, он всегда испытывал чувство морального удовлетворения, когда ему удавалось из обрывочных сведений и разрозненных документов восстановить всю картину злоупотреблений и выявить всех лиц, причастных к преступлению.

У него даже не вызывало раздражения, когда некоторые, тщательно расследованные им дела разваливались в судах, в чём ныне преуспели — ведь достаточно было изъять, то есть потерять пару-тройку ключевых документов, и рушилась вся доказательная база. К этому он относился с философским спокойствием: ему было достаточно знать, что он доказал, что вот этот гражданин является преступником. Теперь всем известно, что он преступник и рано или поздно он будет наказан. Как? Этого Степанов не знал, но свято верил в неотвратимость наказания.

Ярость владела им не из-за сочувствия жертве, хотя по-человечески девушку, конечно же, было жалко. Гнев следователя вызвала дерзость убийцы, вызов, который он бросил всем правоохранительным органам, мол, попробуйте поймать меня. Степанов курил одну сигарету за другой и никак не мог успокоиться.

— Кровь из носу, но установите мне, кто эта девушка! — приказал он оперативникам.

Сказать было больше нечего. И делать здесь было больше нечего. Поклявшись самому себе, что обязательно узнает, кто этот дерзкий убийца, и из-под земли его достанет, Степанов сел в машину и уехал.

* * *

У судмедэксперта Аркадия Бенедиктовича сегодня был день рождения. Ему исполнилось пятьдесят пять лет. Сейчас бы домой, но что поделаешь — дежурство. Тем более, не будешь же такую круглую дату отмечать в обычный день, а вот в субботу, пожалуйста, там уж по полной программе.

День прошёл без особых хлопот, трупов не было, так что Аркадий Бенедиктович просто отдыхал. Он уже собирался направиться в свой закуток, чтобы достать бутылочку и скромненько отметить своё появление на свет, но как раз в этот момент к моргу подъехала труповозка и санитары внесли труп.

— Вот тебе подарочек, Бенедиктыч, на день рождения, — схохмил один из санитаров.

— Дурак ты, Петров, — беззлобно проговорил судмедэксперт. — Кому же хочется, чтобы в его день рождения у кого-нибудь случилось несчастье?!

— Ну извини, Бенедиктыч, не хотел. А так — тебя искренне с днём Ангела. Желаю жить и здравствовать долгие лета, чтобы было кому потрошить трупы.

Судмедэксперт взглянул, кого же привезли, и сокрушённо покачал головой: «У кого же рука поднялась на такую красоту? Что же она сделала такого, что её жизни лишили?»

Аркадий Бенедиктович никак не мог не заметить, что из груди девушки торчит шило. «Что за безобразие!» — возмутился он и хотел было вытащить сей предмет, но вспомнил, что без перчаток, поэтому всё же отправился в свой закуток.

Там Аркадий Бенедиктович достал сало домашнего изготовления, мелко его нарезал, открыл баночку с хрустящими огурчиками, налил себе полстакана водки и, пожелав себе всяких благ, выпил. Закусил огурчиком, съел бутерброд с салом. Вспомнил добрым словом свою вторую половину, так отменно умевшую и огурчики мариновать, и сало посолить. Затем выкурил сигарету. В голове слегка зашумело, приятное ощущение лёгкости разлилось по всему телу. Аккуратно убрав всё обратно в холодильник, он решил всё же вытащить шило из груди девушки.

Шило легко вышло из тела. Аркадий Бенедиктович аккуратно расстегнул блузку, чтобы взглянуть на рану. Он ещё раньше отметил одно странное обстоятельство — из-под шила не вытекло ни одной капельки крови. Впрочем, на своём веку он всякого навидался, так что особо не удивился. И тут случилось нечто, поразившее судмедэксперта в самое сердце — на его глазах рана на груди девушки затянулась и от неё не осталось и следа. Он удивлённо смотрел то на свою руку с шилом, то на грудь девушки и ничего не понимал. Затем взглянул в лицо девушки и увидел, что глаза девушки открыты и она внимательно смотрит на него.

Холодный пот прошиб Аркадия Бенедиктовича, он почувствовал, как волосы на его голове встают дыбом.

— Ведь всего полстакана водки выпил! — с надеждой на то, что всё происходящее ему только мерещится, растерянно проговорил Аркадий Бенедиктович.

— Так ведь день рождения! — услышал он голос девушки и увидел, как она встаёт с каталки.

Это было уже слишком, последние силы оставили Аркадия Бенедиктовича, ноги его подогнулись. Сначала он упал на колени, а затем и вовсе рухнул на кафельный пол морга и потерял сознание. Хорошо хоть, что не ушибся.

Пришёл он в себя минут через пять и обнаружил, что лежит на полу, только кто-то заботливо подложил ему под голову сложенное в несколько слоёв полотенце. Над ним стояла девушка, а в руках у неё была ватка, пропитанная нашатырём. От запаха которого он и очнулся.

— Ох и перепугали вы меня, Аркадий Бенедиктович! — сказала девушка. — Я уж думала, что у вас инфаркт.

— Да что же здесь такое происходит? — перебил её возмущённо судмедэксперт.

Возмущение придало ему сил, он встал с пола, не забыв подобрать полотенце.

— Ничего необычного, Аркадий Бенедиктович. Вы ведь слышали про воскрешение Лазаря?

— Да, конечно.

— Вот ещё один аналогичный случай, — хладнокровно пояснила девушка.

— Глупости! — рассердился Бенедиктович. — Такого не бывает. И вы не могли воскреснуть.

Учёный бунтовал в нём, учёный отказывался верить в происходящее.

— Как скажете, — не стала возражать девушка, — вам сейчас не стоит волноваться.

— Мне нужно выпить! — решительно сказал Аркадий Бенедиктович.

И был абсолютно прав — в таких случаях только хорошая порция спиртного может внести ясность в суть происходящего. Однако виновница всех событий решительно запротестовала:

— Ни в коем случае!

— Это ещё почему? — справедливо возмутился судмедэксперт. — Устроила тут, понимаешь, переполох, да ещё и выпить не даёт.

— Вам срочно нужно в больницу, ибо у вас действительно может случиться инфаркт. Вы, врачи, иногда бываете так беспомощны в отношении собственного организма. Единственное, что вам сейчас можно — это сладкий чай с лимоном. Сейчас всё организую.

Девушка взяла за руку и повела всё еще пребывавшего в смятении Бенедиктовича в закуток. Судмедэксперт непроизвольно отметил, что рука у неё тёплая, нежная, и именно этот факт успокоил его. Он перестал думать о происходящем, послушно сел на стул и лишь наблюдал за девушкой.

А та повела себя так, как будто уже много раз здесь бывала. Вначале она напоила Аркадия Бенедиктовича сладким чаем, затем достала из холодильника водки, сала, огурчики. Соорудила бутерброд с салом и огурчиком, налила полстакана водки.

— С днём Ангела, Аркадий Бенедиктович! Да и я вроде сегодня как бы во второй раз родилась, — проговорила она, залпом выпила водки и откусила добрый кусок бутерброда.

— А ведь и не поморщилась! — отметил про себя Аркадий Бенедиктович.

Девушка направилась к выходу, в дверях она обернулась и сказала:

— Да, Аркадий Бенедиктович, вы шило это сберегите, оно мне ещё понадобится. И не забудьте вызвать себе «Скорую». Не волнуйтесь, у вас всё будет хорошо.

Судмедэксперт некоторое время пребывал в прострации, затем решительно пододвинул к себе телефон и вызвал «Скорую». Если девушка воскресла на его глазах, то уж про инфаркт, который ему грозит, она явно не соврала. Почему-то он был спокоен и его ничего не волновало. Даже как-то воспрял духом: ещё бы, на его глазах произошло чудо! Ведь не может же учёный игнорировать факты, хотя и труднообъяснимые.