Алиса. Преодоление

Вера Ивановна Чугуевская, 2021

Игнорируй внешнюю тьму. Отмахивайся от пересудов. Смейся в лицо проблемам. Но ты не сможешь пройти мимо него – он знает твои болевые точки. Он чувствует страх. Потаенные желания, мысли сомнения – растекаются чернотой по венам, пульсируют в висках. Рвут пульс. Перекрывают кислород. Это он – твой верный спутник и соратник. Твой самый злейший враг. Подойди и познакомься с ним – твой милый Черный Человек…

Глава 6

Можно ли тонуть, не погружаясь в воду? Насколько реально умереть, но продолжить дышать, слышать стук сердца? Как понять, что черта, отделяющая от безумства, стёрта?

Ледяная гладь покрылась рябью. Луна проложила по чёрному озеру дорожку — мерцающий шар звал к себе.

Босые ноги робко шагали по сырой траве. Тонкие листья врезались в кожу, оставляли кровяные царапины на щиколотках. Хруст сухих веток пульсировал в ушах. Песок, смешанный с глиной и щебнем, забивался между пальцами. Маленькие острые камни протыкали пятки.

Миниатюрный силуэт замер у кромки воды. Волны всколыхнулись, зазывая девушку в свои объятья. Бледная кожа с лунным оттенком покрылась мурашками. Вдоль позвоночника скользнула липкая прохлада.

Нагая девушка стояла, застыв от страха. Каждой клеточкой ощущала ледяной взгляд. На неё смотрят. Изучают. Свет скользнул вверх по тонким ногам, мазнул острые колени, без стеснения провел по бедрам, переходя к ягодицам. Тело пробила сильная дрожь, когда он властно сжал выпирающие тазовые косточки.

Властно провел по плоскому животу, жадно приступил к исследованию полной груди. Ветром сбросил несколько прядей с девичьих плеч. Обнял, прижал, внутри хрустнули ребра. Прошелестел холодным повелительным тоном:

— Иди…

Дрожащая ступня оторвалась от земли. Зажмурилась, сжала кулаки, ощутила лёгкое покалывание ледяной воды. Первый шаг — иголки впивались в пятки. Второй — кожа привыкала. Третий — вода щекотала ноги.

Она шла по лунной дорожке навстречу ночи. Каждый вдох наполнял лёгкие уверенностью, каждый шаг делал сильнее.

Вода продолжала заигрывать, ласкать ноги. Девушка чувствовала — голову окатывает дурманящий туман. Глаза закрыты. Зажмурены. Со всей силы. Открывать нельзя. Случится беда. Страшно.

Старается. Противится. Не поддается. Сопротивляется, когда в ушах шелестит голос. Не дает обмануть приветливому журчанию водных потоков. Сжимает что есть силы кулаки. Лёгкая дымка, касается приоткрытых губ, мазнув сладким ароматом по трещинкам.

В дурмане открывает глаза — вокруг тьма. Середина озера. Рот скривился в ужасе. Крик останется поглощённым чёрной водой.

Горло разорвало от огня. Растерзало на части. Лёгкие мгновенно ощутили тяжесть жидкости. Запястья обвили водоросли, крепко сжав в объятьях. Ноги болтались как тряпичные. Сердце пронзает острая боль. Удар. Губы плотно сжаты. Спазм. Лицо застывает. На последнем вздохе перед собой видит размытое лицо. Оно улыбается, набрасывает на шею петлю.

— Нет! — Алиса кричит, подскакивает на кровати. Тело трясет от холода. Рот жадно хватает воздух.

Дрожащими руками девушка ощупывает свою шею. Натыкается на бешено пульсирующую артерию. Подушечки неприятно скользят по взмокшей коже.

Пальцы скользят по лицу, глаза испуганно пробегают по ногам, телу — нет следов. Потом девушка замечает, что простынь лежит смятая в углу, подушки валяются на полу. Одна из наволочек испачкана — два кровяных пятна.

— Опять, — бормочет Алиса, рефлекторно касаясь носа. Резкий звук заставляет глаза бешено бегать по комнате. Худая спина дрожит, губы бледнеют:

— Мяу! — или же по-человечески, — ты дурная? Зачем орать в такую рань? Ох, и намучаюсь я с тобой…

С губ сорвался облегченный вздох, дрожащая рука призывно взмахнула:

— О, Феликс!

Кот понимает — прыгает на кровать, прижимается к ноге, заводя песню:

— Ничего, родная, ничего…

Яйца весело скворчали на сковороде. По квартире разносился аромат бекона и свежей зелени.

Алиса не любила готовить завтраки. Не понимала — как так можно? Есть после сна, когда организм ещё не проснулся.

Отъявленным кулинаром её не назовешь. Будучи в отличном настроении, девушка могла взяться за поварёшку, но в основном довольствовалась скромными блюдами.

Сегодня — исключение. Ритм задал сосед — уж больно аппетитно пахло из его дома корицей, выпечкой и кофе.

Алисе посчастливилось поймать аромат, когда открывала дверь на балконе — он проник в нос, наполнил тело. Желудок жалобно завопил, рот наполнился слюной.

Потрёпанный холодильник поделился парой яиц, кусочком бекона, небольшим пучком кинзы.

— Зачем я взяла её? Не люблю кинзу… — рассеянно пробормотала девушка, нарезая зелень.

Феликс крутился у ног. Бекон нетерпеливо шипел, ожидая, когда к нему присоединятся яйца.

Алиса с восторгом наблюдает, как сворачивается белок — чистый цвет. Наливается цветом желток, гармонично дополняя коричневые кусочки бекона. Картине не хватает сочного зелёного — кинза пришлась впору.

Девушка по-детски обрадовалась получившейся картине. Зелёные глаза ожили, губы расплылись в улыбке. Обвела взглядом кухню, приняла решение:

— Завтракаю на балконе, — объявила Феликсу.

Трапезничала сидя на ветхом стуле — одна ножка шаталась, спинка наполовину оторвана, сиденье продавлено. Стола нет. Тарелку держала на весу. Это не мешало насладиться едой. Девушка довольно отправляла кусок за куском в рот, удовлетворённо улыбаясь. Блюдо плавилось, касаясь языка, рассыпаясь на идеальные кусочки, — терпкость кинзы дополняла мягкий вкус яиц.

Кот преданно расположился у ног. Еду не просил — то ли не любил яйца, то ли считал невоспитанностью клянчить.

— Феликс, ты знаешь, я пересмотрю свое мнение насчет кинзы, — заявила деловым тоном она, прошлась языком по потрескавшейся коже губ.

— Мрр, — удовлетворённо кивнул кот, лизнув лапу, — ты уже это сделала, осталось осознать…

Что больше доставляет удовольствие: поглощение еды или творческий порыв её создания? Алиса размышляла об этом, чувствуя внутренний подъём.

Нетипично веселая, с розовыми щёчками и улыбающимися глазами Алиса приготовилась к активным действиям. Она переоделась в старьё — заношенную футболку с выцветшим рисунком, расшитые гладью джинсовые шорты. Подмигнула коту:

— Феликс, сегодня мы совершаем подвиги! Вперёд, мой верный кот! — она жестом указала на дверь.

Кот не силен в этом, но ему показалось, что хозяйка скопировала какой-то супергеройский жест. Феликса это обрадовало и обеспокоило не на шутку — такой он её не видел ни разу.

Непослушные волосы Алиса собрала в пучок. Направилась вниз. Старая лестница со скрипящими ступенями множеством трещин переживала не лучшие времена.

Девушка проследила глазами за маленькой трещинкой. Она извивалась, становилась толще, запутанней, в конце перескочила на перила глубокой впадиной. Оторвав взгляд от чёрной дыры, Алиса наткнулась на пытливую пару глаз. Девушка вздрогнула. Зелёные, сочные, как весенняя травка, доверчиво моргали.

Рот от удивления искривился при виде растрёпанной девчонки с десятком косичек на маленькой голове. Она в лёгком хлопковом платье, сандалиях сидела на перилах, болтала ногами, маленькие пухлые пальчики сжимали лакированную поверхность дерева.

Девочка запрокинула голову — по дому разнёсся звонкий смех. Смеялась громко, широко раскрыв рот — косы бросало из стороны в сторону. Она вдруг облизала свои кукольные губы, махнула рукой:

— Давай со мной! Уииии! — ветром понеслась вниз. Раздался новый взрыв восторженного смеха, послышался скрип старого паркета под маленькими ножками.

Алиса остановилась на последней ступени — подушечки пальцев чувствовали остатки лака на перилах, микротрещины. Пара заноз остались на нежной коже. Тоска защемила в груди, уголки губ вздрогнули, скользнули вниз. Затуманенный грустью взгляд застыл, вгрызаясь в одну точку. Пальцы чуть подрагивали.

Послышался резкий скрип открывающейся двери — девушка сделала быстрый шаг вперёд, зацепилась краем шлепанца за ступеньку, полетела вниз — упала лицом в пыльные коробки.

— Знакомишься ты эффектно, — прозвучало где-то над головой, некто по-доброму усмехнулся, — но давай лучше без членовредительства. Не терплю увечий, крови, боли, — перечислил гость.

Она узнала голос — звонкий, почти юношеский, тот, что помог найти остановку, звал гулять. Девушка медленно поднялась, стараясь сдерживать болезненные стоны и кряхтение. Ладошки пытались очистить одежду от пыли. Алиса подняла взгляд — её ослепила яркость широкой улыбки. Парень стоял невозмутимо с невозмутимо протянутым платком:

— Ты немного испачкалась — возьми, — в серо-голубых глазах плясали черти, ямочки на щеках озорно подрагивали. — Давай знакомиться, соседка, — буднично продолжил он, — я — Даня.

Зелёные глаза растерянно забегали по юноше — белоснежно-сияющий. От поло до слипонов излучал непозволительное количество света. Он не чувствовал неловкости — замешательство соседки забавляло:

— Скажи хоть слово-то! — нетерпеливо всплеснув руками, парень подошёл ближе к девушке. Он протянул руку, платком смахивая пыль с щек, — Алиса ощутила тепло касаний. Носа коснулся лёгкий цветочный шлейф парфюма. Парень взял в свои руки её ладони, осмотрел на предмет ран — не обнаружив, удовлетворённо улыбнулся, чуть погладив подушечками пальцев бледную кожу:

— У мышки не болит, у кошечки не болит, у собачки не болит, и у…? — пшеничные брови сошлись на переносице, — ну же! — уголки губ поползли вверх. — Я должен знать, чтобы закончить ритуал, — укоризненно заключил парень. Его пальцы сжали маленькую ладошку.

— Алиса, — тихо прошептала девушка, не поднимая взгляд. Даня умилённо наблюдал за розовеющими щёчками, сбитым дыханием и робким взглядом.

— Ааа-лии-саа, — медленно растянул имя Даня, пробуя каждую букву на вкус. Розовый язычок провел по сухим губам.