Взмах черного крыла. Часть 1. Своевольная наложница

Вера Павловна Окишева, 2019

Стоя на кладбище у могилы с именем младшего брата, я не могла смириться с его утратой. Не могла поверить в то, что его больше нет. Сердце плакало вместе с разом постаревшей матерью, а надежда и вера шептали, что все это – дурной сон. Такой же, как те, от которых он с детства прибегал прятаться ко мне, такой же кошмарный бред, как все происходившее в морге на опознании детского тела, где никто, кроме меня, не видел, что на столе лежит не мой брат! И только я твёрдо знала – мой малыш, мой маленький дружочек жив и нуждается в моей помощи. И я спасу его – в любом мире, от любого врага, при любых обстоятельствах, любой ценой. Даже если эта цена – моя свобода, моя любовь и моя жизнь.

Глава 2

Я сжимала амулет в руке, пряча его в кармане куртки, и шла по коридору морга. Белые панели стен навевали страшные мысли. Никогда не бывала в таких заведениях и не хотела бы. Запах, тревожащий нос, пробирался в лёгкие, вызывая головокружение. Офицер Ред, сопровождающий меня, поздоровался с работником морга, представившимся коротко Ли, объясняя ему, что я пришла на опознание. Разглядывая этого человека, я поймала себя на дурацкой, в общем-то, мысли, что впервые воочию вижу такого красивого азиата. Обычно мне встречались щербатые и не очень привлекательные. Этот же удивлял своей статью, ровной кожей и удивительно выразительными глазами. Его длинные волосы чуть вились, обрамляя лицо, падали на лоб непослушными прядями. Он был высок и хорошо сложен, а просторный белый халат не скрывал красивую фигуру, наоборот, подчеркивал широкие плечи и узкую талию. Я шла за ним, испытывая удивляющий меня саму странный трепет. Я так полицейского не разглядывала, хотя там было на что посмотреть, да и в принципе мужчины в форме всегда привлекали моё внимание. Но, видимо, сама ситуация, при которой нам суждено было встретиться, не способствовала знакомству с офицером. А тут как током дёрнуло и не отпускало. Ли постоянно оглядывался, хмуро посверкивая на меня чёрными, как южная ночь, глазищами.

Мы вошли в отдающую холодом просторную комнату. Мама уже была здесь, она стояла возле железного шкафа с квадратными дверцами. За каждой из них лежал чей-то родственник. Ли подвёл нас с офицером к матери. Она безутешно рыдала, но, заметив нас, бросилась ко мне.

— Мой мальчик, Тина, мой мальчик!

Я видела, как мужчины отводят взгляд, им тяжело было видеть горе матери, потерявшей сына. Работник морга кивнул мне и, взявшись за ручки, открыл небольшую камеру. Тело было прикрыто белой простынёй. Я крепко сжала маму в объятиях, наблюдая, как черноглазый резко отдёрнул её край, произнося:

— Это ваш брат, Тина.

Я замотала головой.

— Нет, я не знаю, кто это, — мне хватило и одного взгляда, чтобы понять, — это не Мин.

Мама вырвалась из моих рук и стала рассматривать незнакомого мальчика. У него была посиневшая кожа, чёрные волосы, но черты лица совершенно чужие.

— Это ваш сын, Эмили, — уверенно заявил азиат.

А полицейский добавил:

— Вы узнаете его, миссис Фукуи?

Мама кивнула и дрожащей рукой потянулась погладить незнакомого ребёнка. Но я в гневе оттащила её назад, прижимая к себе.

— Вы что, смеётесь?! — накинулась я на мужчин. — Вы на самом деле не видите? Это не Мин!

Ли по-птичьи склонил голову набок, моргнул, затем перевёл взгляд на мою рыдающую маму.

— Эмили, это ваш сын, — как заведённый, повторил он.

— Нет, Тина права, это не мой мальчик, — пролепетала мама, и я с облегчением выдохнула.

— Вы уверены, миссис Фукуи? — удивился офицер Ред, сверяясь с фотографией, которая была прицеплена у него к планшету вместе с рапортом.

— Конечно! — возмутилась я, указывая на тело. — Это точно не Мин!

— Очень похож, — потрясённо шепнул полицейский.

Это была последняя капля, переполнившая чашу моего терпения.

— Да как же похож! Совершенно другое лицо. Вы издеваетесь над нашим горем?

— Нет, никак нет, — пошёл на попятную полицейский.

Я, желая доказать Реду, что он ошибается, выпустила маму из объятий, и она вдруг опять решила потрогать холодное тело мёртвого ребёнка.

— Мой мальчик, Мин! Как же так!

Я снова отодвинула её, нервно потребовав у Ли, чтобы тот немедленно закрыл камеру. Но он словно не слышал меня, продолжая гипнотизировать взглядом.

— И всё же это ваш брат, Тина.

Я была уверена, что он хотел, чтобы я с ним согласилась. Вот только я покачала головой.

— Закройте шкаф, и хватит нам морочить голову. Это не Мин.

— Возможно, этот ребёнок очень похож на вашего брата, мисс Фукуи, — наконец поверил мне офицер Ред.

— Ну что же, давайте для вашего спокойствия мы проверим его ДНК, — предложил Ли. — Пройдёмте, это займёт не так много времени.

— Тина, это же не Мин? — тихо шепнула мама.

Я успокоила её, сказав, что и полиция иногда ошибается, в ответ на это услышала сбоку равнодушное:

— В таких вещах полиция никогда не ошибается, Тина.

— Вообще-то, я вам не разрешала обращаться ко мне по имени, мистер Ли!

Я не понимала, почему он так себя вёл: слишком высокомерно и настолько равнодушно. Хотя говорят, что профессия накладывает отпечаток на каждого человека. И цинизм для того, кто видел столько трупов, привычное дело.

— Мисс Фукуи, вы просто в шоке. Я часто наблюдаю родственников, отказывающихся верить в смерть любимого человека. Но поверьте, это — ваш брат, и скоро я вам это докажу.

Мама всхлипнула от его слов или, скорее, от уверенности, исходящей от них. Я прижала её к себе, гневно бросая взгляды на высокую фигуру в халате.

Офицер Ред продолжал смотреть на фотографию Мина и уверять, что сходство удивительное. Мы прошли несколько коридоров, поднялись на лифте, прежде чем оказаться в лаборатории.

— Мне нужна кровь, для анализа, — бросил Ли, проходя к белому столу.

Я усадила маму в одно из кресел около дверей.

Полицейский предложил ей чашечку кофе и, дождавшись согласного кивка, вышел. А Ли, достав необходимые инструменты, приблизился ко мне.

— Откройте рот, а потом я возьму у вас немного крови.

— Почему у меня? — удивилась я такому повороту событий. — Разве вы не у мамы должны её брать?

Ли криво усмехнулся.

— А вы любите спорить, мисс Фукуи, — недоуменно шепнул он, но прошёл мимо меня к маме.

Я нахмурилась, не понимая, что он сейчас имел в виду, затем обернулась. Ли, разговаривая с моей мамой, попросил её открыть рот, взял мазок, затем немного крови из пальца. Он что-то тихо шептал ей, а я никак не могла расслышать что именно, но мама вновь заплакала, пряча в ладонях лицо.

Проходя мимо меня очередной раз, Ли покачал головой.

— Что вы ей сказали? — набросилась я на него.

— Правду, что её сын мёртв. И чем скорее она это примет, тем быстрее сможет вернуться к прежней жизни, — спокойно ответил черноокий.

— Это не Мин! — выкрикнула я, не отставая от мужчины.

— Тест ДНК всё нам покажет, — заверил меня Ли, затем добавил: — Что может быть вернее, чем такой высокоточный анализ?

Он убрал стеклянные пробирки под белую крышку аппарата, затем сел за стол и включил программу.

— Осталось лишь вам смириться с потерей брата, мисс Фукуи.

— Тот, кто лежит в морге, не мой брат, — настаивала я на своём.

— Вы его больше года не видели.

— И что?

— Вы просто забыли, как он выглядит.

— Что за бред вы несёте? Как это я могла забыть, как он выглядит?

— Очень просто. Год — достаточно большой срок, чтобы ребёнок подрос.

— Нет, вы действительно издеваетесь надо мной? — нависла я над столом, буравя взглядом это надменное и хладнокровное лицо.

— Миссис Фукуи, вот кофе, — раздалось за спиной.

Я обернулась, наблюдая за Редом, который бережно помогал маме взять одноразовый стаканчик.

— Анализ всё расставит на свои места, мисс Тина, — шепнул Ли, от чего я вздрогнула, так как услышала насмешку в его голосе.

Азиат смотрел на экран, словно ничего только что не говорил, вот только улыбка, блуждающая на его губах, не давала усомниться в этом. Я чувствовала себя находящейся в странном сне. Всё происходящее было каким-то неправильным. Мама, то верящая, что незнакомый ребёнок её сын, но соглашающаяся со мной, что это не Мин. Слишком ласковый полицейский, надменный и как будто издевающийся работник морга.

Я запуталась в своих чувствах. Страх сковал сердце. Я неосознанно опять сжала амулет в руке, подходя к маме.

— Тина, это Мин. Он умер.

— Нет, нет, мама, — упала я перед ней на колени и погладила по руке. Полицейский держал стаканчик, из которого мама практически ничего не выпила.

— Это пройдёт. Просто шок. Вам надо выплакаться, и боль уйдёт. После похорон обычно месяц тяжело, — успокаивающе говорил мне офицер.

— Каких похорон?! — крикнула я ему. — Это не мой брат! Ищите его дальше!

— А вот и готов анализ ДНК, — громко произнес Ли, подходя с листком бумаги.

Когда он успел его распечатать? Я видела цифры и не верила. Девяносто восемь процентов совпадения.

— Этого не может быть! — внезапно осипшим голосом прохрипела я, а мама, обняв меня за шею, заревела ещё горше.

Ли пристально смотрел мне в глаза, протягивая листок, который забрал офицер Ред, прицепив его под фотографию Мина на планшете.

— Вы не беспокойтесь, езжайте домой. Все остальные документы я оформлю.

Я не успела его даже остановить, как Ред скрылся за дверью.

— Давайте я провожу вас, — Ли подхватил меня за локоть и тут же отпрянул, стряхивая кисть и дуя на нее, словно при ожоге.

Мы с мамой удивлённо на него посмотрели, а он натянуто улыбнулся и вежливо распахнул перед нами дверь:

— Прошу, — кивнул он на выход с очевидным желанием поскорее выставить нас вон.

— С вами всё хорошо? — переспросила я у него, поддерживая маму под локоть и помогая ей выйти из лаборатории.

— Вполне. Током дёрнуло от вас. Бывает зимой, — поспешно заверил он, явно нервничая, особенно когда я слишком близко прошла мимо него.

— Проводите нас в морг, я хочу ещё раз взглянуть на тело и написать отказ.

— Мисс Фукуи, офицер уже оформил все бланки. Ваш брат умер, даже ваша мать подтвердила это, а у вас стресс… Так что не упрямьтесь, поезжайте домой. Ваша мать нуждается в уходе, в вашей поддержке, а вы только ещё больше тревожите её.

Я отпустила локоть мамы и стала надвигаться на него.

— Я повторяю и повторю сколько угодно раз — это не Мин. Мой брат жив, и я найду его, чего бы это мне ни стоило. Так что нечего мне указывать, что делать. Это вам стоит лучше выполнять свою работу!

Ли прижался к двери, тяжело вздохнул и осторожно положил мне на плечо руку, боясь, что я сорвусь.

— Перестаньте, мисс Фукуи. Это трагедия для вашей семьи, но вы должны это пережить, вместе, сообща. Вы ещё молодая, да и ваша мать не старая. У вас всё будет хорошо.

— То есть вы отказываетесь мне верить, что это не Мин?

Меня распирал гнев от вида этого упёртого азиата. Ли вдруг печально улыбнулся, легонько развернул меня, обращаясь при этом к безучастной маме:

— Миссис Фукуи, вам следует следить за вашей дочерью, в её возрасте подобные трагедии приводят к мыслям о суициде.

Я возмущённо вскрикнула, но мама взяла меня за руку и повела прочь от дверей лаборатории по коридору к лифту.

— Тина, всё хорошо. Пойдём домой. Тебе надо поспать, ты устала, — как заведённая, повторяла она.

— Мама, да что с тобой! — попыталась я её остановить.

— Да что с тобой! — осадила она меня. — Не позорь меня на глазах у людей. Мин умер, успокойся уже. Надо думать о похоронах, а не устраивать сцен.

— Мама, но это же не он, — возмутилась я в ответ, поражаясь, как же она может не верить своим глазам!

Мы зашли в лифт, Ли стоял, всё так же не сводя с меня пронзительных чёрных глаз. Мы бодались взглядами, он — немного печальным, но полным превосходства, я гневным, не имея ничего другого, чтобы противопоставить азиату.

Створки двери лифта сошлись, отрезая меня от странного типа, и я почувствовала облегчение. Словно все соки из меня выжал.

— Тина, ты только не расстраивайся. Мы с тобой справимся, вместе справимся, — шептала мама, похлопывая по моей ладони. — Только вместе.

— Мама, давай ты ещё раз взглянешь и поймёшь, что это не он, — жалобно попросила я её, но она покачала головой. А я разревелась, понимая, что придётся самой идти.

Возле самого выхода из морга я усадила маму в кресло и попросила её подождать, пока я схожу в туалет. Дорогу я помнила и шла, боясь, что меня остановят, так как везде были таблички «Посторонним вход запрещён». Войдя в нужный зал, я приблизилась к шкафу и, схватившись за ручку, дёрнула контейнер на себя.

— Так и знал, что вы, мисс Тина, не успокоитесь, — услышала я за спиной голос Ли. Я сжала в кармане амулет, который придавал мне храбрости и наглости.

— Я не понимаю, зачем это вам, но вы не докажете мне, что этот мальчик — мой брат.

Я откинула простыню и опять воззрилась на совершенно незнакомое лицо.

— Я выполняю свою работу, мисс, а вы мне мешаете.

Голос Ли раздался над головой. Я чувствовала, что он стоял так близко, что в любой момент мог бы меня схватить. Спрятала руки в карманы, и пальцы до боли сжались в кулаки. Я медленно обернулась и вздрогнула от жёсткого выражения глаз азиата.

— Почему же на тебя не действует? — удивлённо шепнул он, поднимая руку. Я отклонилась вбок, сделала осторожный шажок в сторону, подальше от странного типа.

— Что не действует? — переспросила у него.

Ли схватил меня за локон и тут же зашипел. Я моргнула, отшатнувшись. Мне на миг показалось, что на меня смотрел не человек, а большой ворон. Он оглушительно каркнул, а я закрыла руками уши.

— Так у тебя дар, — с явным облегчением в голосе прошептал Ли, неумолимо наступая. — Теперь понятно, почему не действуют мои чары. Впервые вижу у девчонки-полукровки такие способности, обычно вы рождаетесь простыми людьми. Как же твой отец тебя проглядел?

Испугавшись этого странного человека и его непонятных слов, я стала отступать, пока не врезалась спиной в дверь. Рванула ручку на себя, но он ухватился за капюшон моей куртки, оттянул назад, резко развернув, прижал к стене. Он с таким жадным любопытством на меня смотрел, совершенно не замечая моих безуспешных попыток вырваться или отодвинуть его от себя хотя бы на миллиметр.

— Тина, Тина, успокойся и послушай меня, — очень тихо зашептал он, хватая меня за подбородок. — Сейчас выходишь отсюда и едешь домой. Через три дня у вас похороны, вам надо готовиться. Поверь, тебе и твоей матери будет лучше, если вы поверите в смерть Мина. Это для вашей же безопасности. Также не стоит открывать свой дар перед людьми. Если о тебе узнают стражи, они тебя убьют.

— Что? — опешила я, замирая в его руках.

— А то. Полукровок уничтожают. Твоего брата забрал отец. Для всех он умер, чтобы отвести от вас подозрение. Так что молчи о том, что видела и что услышала от меня, а то придут стражи и убьют тебя. Поняла, маленькая? — ласковый взгляд не вязался с приказным тоном Ли.

— Я не верю тебе. Отец пропал много лет назад.

— Не пропал, а вернулся в наш мир. И мне пора. Свою работу я выполнил, следы замёл, от вас подозрение отвёл. Если будешь копать дальше, виноватой в своей смерти считай исключительно себя. Понятно?

— Вы знаете, где Мин? — в очередной раз попыталась я узнать правду.

— Конечно знаю, — кивнул азиат. — А теперь бегом к маме и забудь обо мне.

Мужчина подхватил меня под локоть и вывел в коридор. Он шёл размашистым шагом, а я еле поспевала за ним.

— Я хочу его найти! — пропыхтела я, чуть не падая.

— О, может, и хочешь, только не сможешь, — с этими словами он подтолкнул меня в общий коридор, где ждала меня мама.

Я развернулась и не увидела Ли. Он словно растворился в одну секунду. Никого в коридоре не было, и я решила проверить тот, из которого мы пришли, но мужчина в форме охранника приказал остановиться.

— Тина, что ты так долго? — окликнула меня мама, и мне пришлось вернуться к ней, поглядывая на строгого мужчину.

Он следил за мной, так как те, кто входил, показывали ему пропуска. Я расстроенно оглядела коридор последний раз, и мы вышли на улицу.

Из головы не выходил разговор со странным азиатом. Я продолжала думать о том, что мне сказал Ли, даже в такси. Получалось, что моего брата забрал отец. И что какие-то стражи опасны для меня и моей семьи. Что это за стражи? И кем был мой отец?

— Мам, а откуда отец был родом?

Спросила я у неё, так как она успокоилась и больше не рыдала, как в морге. Я поглядывала на себя в отражении окна. Полукровка. Слово, как клеймо, разъедало кожу. У меня столько было вопросов к этому Ли, надо бы с ним непременно встретиться, только как это сделать?

— Из Японии, — отозвалась мама, — я же тебе рассказывала.

Я не помнила, чтобы мы это обсуждали. Я всегда считала, что я американка, как мама и отец. Хотя отсутствие родственников по отцовской линии удивляло. Но связывала я это с тем, что он бросил маму и только. А тут, оказывается, все загадочнее и страшнее. Ведь Ли сказал, что Мина забрали в другой мир. Это не в соседний город или страну. Япония была за океаном и по праву считалась другим миром. Нужно было узнать, сколько стоит билет на самолет, и как вообще искать там пропавших людей.

— Значит, я наполовину японка? — удивилась я. Вроде никогда не чувствовала в себе тягу к востоку. Сколько мультфильмов смотрела, не впечатлило. Если только восточная еда. Но её все едят, поголовно.

— Да, — кивнула мама.

Когда машина остановилась возле нашего дома, я помогла маме выйти из неё. Оглядела родную улицу. На дереве опять сидели вороны, прохожие сновали по своим делам, слышался детский смех. О каких стражах говорил Ли? Кого мне надо опасаться? Удивительно, что вообще поверила его словам. Страх, что меня могут убить, не отпускал. Мина отец забрал по этой причине, хотел спасти.

Или Ли очень складно лгал, или я отказывалась принимать реальность — брат умер. Войдя в пустую квартиру, почувствовала тяжесть потери. Нет, я не хотела верить, что он мёртв. Пусть будет так, как сказал этот странный тип, который пропадает посреди коридора, говорит непонятные слова. Мина забрал отец, который и сам исчез бесследно.

— Мама, надо готовиться к похоронам, — напомнила я ей, усаживая на диван.

— Да, конечно. Ты не переживай, я справлюсь.

Так настали три дня непонятной суеты в нашем доме. К нам приходили соседи, часами разговаривали с матерью. Она приветливо встречала их. А я сидела в своей комнате и общалась с подругой. Миранда на каникулы никуда не собиралась и продолжала работать в забегаловке. Я рассказала ей, что произошло, не считая нужным что-то скрывать и про сны, и про странного работника морга, и тем более про то, что Мин жив, только похищен отцом. Мы лучшие подруги, и кто как не она способна поддержать меня в трудную и такую запутанную минуту.

— Что так и сказал — смирись? Но как это? Разве так можно, — возмущалась Миранда, сидя в пижаме на своей кровати. Я тоже была уже в тунике и готовилась ко сну. — И вообще, анализ ДНК за пять минут не сделать!

— Что? — удивилась я.

— Что что? Ты не знала? Чтобы сделать анализ ДНК, нужно время.

— Вот же… — я прикусила язык, вспоминая, что мама запрещает выражаться в её доме. — Я-то поверила. Как, вообще, я могла подумать, что это настоящие данные? Миранда, что мне делать?

— Не знаю. Он же сказал, что это для твоей же безопасности, значит, лучше помалкивать, а самой искать Мина. Япония не так уж и далеко, если разобраться. Я у Харуки спрошу, как достать билет подешевле.

— Благодарю, — погладила я объектив, чтобы Миранда поняла, как сильно я ей рада.

— Ладно, я отключаюсь, а то денег мало. Если что — звони.

— Я боюсь звонить. Вдруг эти самые стражи прослушивают телефон.

— А, поняла, — кивнула подруга в ответ. — Тогда пиши на почту.

Связь с ней оборвалась, а я решила проверить, не пропал ли ещё какой мальчик в нашем городе. Меня беспокоили настоящие родители того ребёнка, которого завтра мы собрались хоронить. Я себе места не находила. Душа разрывалась от неправильности происходящего и требовала справедливости. Сегодня заглянул пастор, обсуждал речь с мамой, даже предложил нам с ней исповедаться. Я чуть как на духу всё не рассказала, но сдержалась. Я понимала, что это грех, который я не сумею доказать, — предать земле чужого ребёнка, выдав его за Мина. Но новостей о пропаже кого-то ещё, кроме моего Мина, не нашла. Да и полицейские все документы подписали и официально хоронить будут завтра именно моего брата. Встретиться же с таинственным Ли не удалось ни сегодня, ни вчера.

Войдя на кухню, чтобы как обычно выпить на ночь молока, вспомнила, как это делала не раз в компании братика. Мама привила нам эту привычку, и порой без молока не получалось уснуть.

Бессонница меня не переставала мучить, так как ни у себя в спальне, ни у Мина, я не находила себе места. Мне всюду чудились хлопанье крыльев и крики ворон, и только сжав в руке амулет брата, который теперь носила, не снимая, я могла уснуть.

Я стояла возле стола, смотрела вечерние новости, медленно отпивая из согревающей пальцы высокой кружки тёплое молоко, когда вошла мама. Она позвала меня спать, проверила, закрыта ли входная дверь.

— Завтра обещают метель, — бросила она мне, прежде чем закрыть дверь в свою спальню.

Я поражалась тому, как хорошо она держится, не было больше слёз и истерик. Она словно не переживала за Мина. Но это было не так, и я верила, что ей больно и тяжело. Просто горе настолько подточило её сердце, что оно окаменело. А завтра не удивлюсь, если придётся отпаивать её успокоительным. Эх, если бы она поверила мне, но после морга её словно подменили, она не хотела слушать меня. Уж не знаю, что сделал с ней Ли, но как-то повлиял. Внушил ей и офицеру, что незнакомый мальчик мой брат. Возможно ли, что это гипноз? Я слышала о таком внушении, и от этого становилось страшно.

В окно ударил порыв ветра, я вздрогнула от неожиданности, прижав руку к груди, где под туникой висел амулет. Приблизившись к окну, отодвинула занавеску, выглядывая на улицу. Город спал, свет уличных фонарей освещал совершенно пустынную дорогу и тротуар. Праздничная иллюминация украшала дома. Снег вился, гонимый порывистым ветром, на деревьях никого не было, и это меня успокоило. Мне вспомнился сон, который оказался вещим. На кладбище будет стоять обелиск с именем моего брата, будет падать снег на белые лилии, которые мама уже заказала.

* * *

Как и обещали метеорологи, шёл снег. Ледяной ветер пронизывал тело острыми иголками холода. Мы сгрудились плотным кольцом вокруг могилы, слушая речь пастора, который пытался перекричать завывания ветра. Все хотели поскорее покинуть кладбище. Мама тихо всхлипывала и, прикладывая время от времени платок к глазам, стирала слёзы. Я обнимала её, разделяя с ней горе. Соседи и многочисленные друзья семьи поддерживали нас своим присутствием. Пастор молился за нас всех, обещая, что Мин попадет в Рай. Ведь дети безгрешны, в их сердцах нет зла. Я осторожно оглядывала кладбище, боясь увидеть стаю ворон. Они с утра разбудили меня и преследовали катафалк. Но пока птиц не было видно, зато к нам шёл высокий мужчина в сером пальто. Я в изумлении замерла, снегопад мешал рассмотреть незнакомца. Я видела лишь его силуэт и чёрные длинные волосы, красиво развивающиеся на ветру. Что-то неуловимое в походке или в самой крепкой фигуре незнакомца настораживало меня. Или на фоне последних событий я уже перестала доверять кому бы то ни было.

Мужчина приближался, а я всё больше напрягалась, прижимаясь к маме. У меня разыгралось воображение, но вдруг я сквозь завесу снега за спиной незнакомца увидела сгущающуюся тьму. Она, словно живая, распахнула огромные крылья, а глаза незнакомца полыхнули расплавленным золотом. Неожиданное карканье раздалось над головой. Я чуть не подпрыгнула на месте, поднимая лицо. Вороны большой стаей стали приземляться на надгробья. Я встретилась с взглядом чёрных бусинок. Вороны так же окружили людей, как в моём сне. Страшное зрелище.

Стоило мне отвлечься на птиц, как я не успела заметить, куда пропал незнакомец. Он словно сквозь землю провалился. Я поискала его глазами, пока мама не окликнула меня, требуя быть внимательной и почтительно слушать пастора. Я кивнула ей, но всё же оглянулась туда, где в последний раз мне померещился мужчина, но вместо него увидела двух странных типов: буддийского монаха в оранжевом одеянии, какими их показывают по телевизору, и индейца в головном уборе из перьев. Они стояли на главной дорожке кладбища: монах — в молитвенной позе, индеец же обозревал просторы каменных надгробий с гордым видом, скрестив руки на груди.

Я моргнула, протёрла глаза. Снег мешал в деталях рассмотреть эту экзотическую парочку, которой, казалось бы, метель не была помехой, да и холод нипочём, и это при том, что они были достаточно легко одеты для декабря. Неожиданно монах открыл глаза, точно глядя на меня. Я даже опешила и смутилась. Не ожидала, что они заметят мой к ним интерес. Индеец тоже повернул голову в мою сторону, и тут же раздался крик воронья. Птицы взмыли вверх и закружили над головами, напугав людей, собравшихся проводить Мина в последний путь. Даже пастор вздрогнул, прервав свою речь на миг.

— Жуть какая, — услышала я шёпот одной из соседок. — Столько птиц развелось. Как в старом фильме ужасов, помните?

— Да, он так и назывался: «Птицы».

— Думаете?

Я перестала прислушиваться к женщинам, так как на моих глазах монах и индеец бросились за улетающей в сторону города стаей птиц и скрылись среди надгробий.

— Что за бред? — пробормотала я, когда не увидела больше ни птиц, ни странных типов. Неужели показалось? Озираясь по сторонам, отметила, что кладбище пустое, мы единственные, у кого сегодня были похороны.

— Кто-то хочет сказать прощальную речь? — спросил пастор, но все промолчали. Я не осуждала никого, так как напряжение витало в воздухе. Всем хотелось поскорее сбежать от холода в тёплые дома, поближе к камину.

— Тогда на этом закончим, — пастор захлопнул библию, подошёл к нам, произнёс несколько ободряющих слов, напомнив, чтобы в воскресенье обязательно были на службе.

Потом попрощались все остальные, у каждого нашлась пара добрых слов. Мама благодарила за поддержку. А я лишь автоматически говорила: «Спасибо, что пришли. До свидания», продолжая оглядывать кладбище. Снежная завеса скрывала очертания окружающих предметов на расстоянии десяти метров. Вереница людей в чёрных одеждах шла к выходу по главной дорожке. Я помогла маме идти, чтобы не задерживать автобус.

— Мама, а ты не знаешь, есть ли в нашем городе буддисты? — решила я уточнить у неё, может, я чего-то не знаю о своём родном городе. Возможно, что из-за бессонницы мне стало мерещиться. Появление индейца ещё как-то можно было объяснить близостью резервации. Я сама часто бывала на их ярмарках. Амулет там и приобрела, и видела не раз индейцев в национальных нарядах, а вот бритоголовых монахов ещё нет.

— Не слышала, а что? Ты же не собралась менять веру? — забеспокоилась мама, крепко хватая меня за руку.

— Да нет, просто показалось, что видела буддиста, — пришлось её успокоить.

Мама смерила меня подозрительным взглядом, затем тяжело вздохнула.

— Тина, я понимаю, что потеря брата — это тяжело, но у тебя осталась я. Живи ради меня.

Я недоумённо на неё воззрилась.

— Я не собираюсь умирать, мама. Ты чего такое говоришь?

— Мне сказали, что в твоём возрасте суицид часто распространённое явление. А брата ты любила, и мне кажется больше, чем меня.

— Мама, да что ты такое говоришь! — возмутилась я, обнимая её за плечи и проклиная свалившегося на нашу голову непонятного азиата, который явно что-то с ней сделал. Откуда иначе в её голове такие глупости? — Я люблю тебя! И, конечно же, люблю Мина, вы же моя семья!

— Вот именно семья, и не забывай этого, — проворчала в ответ она.

До самого вечера к нам шли люди. Я устала постоянно находиться на кухне: готовить чай и раскладывать печенье.

К вечеру, после ухода последнего посетителя у меня было только одно желание — поскорее лечь спать. Но надо было вымыть посуду и прибраться на кухне.

— Тина, давай закажем еду, — внезапно предложила мама.

Я оглянулась, поражаясь её спокойствию. Это было ненормально. На её глазах столько всего неординарного произошло, а она ведёт себя как ни в чём не бывало, словно ничего не помнит.

Я решила, что из дома точно ни ногой. Странные события, странные похороны, странно ведущая себя мама. Моя психика больше не выдержит, если случится ещё что-то из ряда вон выходящее.

Я заказала для нас ужин, а после наспех проглоченной пиццы сбежала в спальню, где долго рассказывала Миранде, что со мной сегодня приключилось.

— Тина, ты уверена, что с тобой всё хорошо? — неожиданно спросила у меня подруга. — Ты меня пугаешь своими рассказами.

— Да, я в порядке, — заверила я её.

— Господи, что же у вас там, в городе, творится? — тут же всполошилась она. — Я, конечно, не верю в призраков, но, может, это дух Мина и твоего отца вернулись к вам?

Я замерла. В спальне был потушен свет, за окном продолжала заметать улицу метель. Что-то в поведении подруги меня настораживало. Обычно Миранда не сомневалась в моих словах, а тут.

— Ты помнишь, я тебе вчера говорила о работнике морга? — решила кое-что проверить.

— Разве мы вчера созванивались? — удивилась Миранда, и я поняла, что осталась одна. Помощи мне ждать уже неоткуда.

— Так что там по поводу работника морга? — поинтересовалась подруга.

— Красивый, — коротко сообщила я ей. — Спокойной ночи, я спать. Устала сильно.

— Хорошо. Ты не переживай. Потом вернёшься, и боль забудется. Терять близких всегда тяжело.

Я натянуто улыбнулась, затем отключила связь. Что-то зловещее и непонятное творится вокруг. Все всё забывают, ведут себя непривычно. Кто-то стирает память? Но кто и зачем.

Закусив губу, я поставила ноутбук на стол. Устроившись под одеялом, боялась закрыть глаза. А вдруг мне всё это снится: и разговоры с Ли, и странные незнакомцы. Но усталость взяла своё. Я, стиснув в руке амулет, забылась беспокойным сном, и опять мне снилось кладбище и Мин, стоящий возле своей могилы. Он услышал мой голос, вмиг обернулся чёрным вороном и взмыл к белым облакам. А я бежала и кричала ему, чтобы не улетал, чтобы не оставлял меня.

Утром проснулась вся в слезах. Солнце только поднималось над горизонтом, а я уже бежала к кладбищу, пряча нос за шарфом и поправляя шапку. На улице был гололёд, я постоянно теряла равновесие, поскальзываясь. Один раз я всё же упала, больно ударившись коленом. С трудом поднялась, добрела до дерева, чтобы передохнуть и отряхнуться от снега.

— Ну и куда ты с утра пораньше собралась, мисс Тина? — раздался над головой насмешливый голос Ли.

Я подняла голову, в изумлении наблюдая престранную картину. Азиат в лёгком пальто чёрного цвета сидел на ветке, свесив одну ногу, и болтал ею, как мальчишка. Он улыбнулся мне и отсалютовал рукой. — Доброе утро! Надеюсь, оно доброе?

— Доброе, — выдохнула я вместе с облаком пара. — А ты как туда забрался?

Дерево не было высоким, но лично мне было бы не добраться до той ветки, на которой с комфортом расположился он.

— Легко, — усмехнулся черноглазый и спрыгнул, мягко приземляясь. — Итак, куда же ты, мисс Тина, собралась.

Утром, как только я открыла глаза, то боялась, что мне всё приснилось. И чтобы проверить так ли это, я направлялась на кладбище. И теперь, отступая от надвигающегося на меня мужчины, я поняла, что даже рада его появлению. Он свидетельство того, что я не сошла с ума, и Мин жив.

— Перестань со мной так разговаривать, — одёрнула я его.

— Как так? Ты сама сказала обращаться к тебе официально, я так и делаю, — Ли практически настиг меня и теперь возвышался надо мной, сложив руки за спину, смотрел с издевательской улыбкой на губах.

— Вчера я видела странных типов на кладбище — буддийского монаха и индейца, кто это был? — решила я задать интересующие меня вопросы.

— Стражи, — спокойно отозвался Ли.

Я ахнула, отступая ещё на шаг.

— Стражи, которые должны меня убить?

— Если бы поняли, что ты не просто полукровка, а с даром. Но могу уверить, что магией от тебя не веет, если только не прикоснуться. Так что можешь пока дышать спокойнее, тебя не рассекретили.

— А они не вернутся? — нервно уточнила.

Ли со вздохом качнул головой.

— В любой момент.

Тут я вспомнила, что кое-кто хотел покинуть город.

— А ты почему ещё здесь? Ты же домой собирался.

Я удивлялась тому, как легко азиат переносит мороз. У него даже уши не покраснели. Он улыбнулся, затем оглянулся по сторонам, прежде чем нагло соврать:

— У вас тут интересно, решил задержаться.

— Да, конечно, — в сомнении буркнула, переминаясь с ноги на ногу.

— У тебя глаза красивые, — неожиданно шепнул Ли, чуть ли не столкнувшись со мной носом. Он поворачивал голову с боку на бок, словно рассматривал меня, как диковинку. — Так, значит, брата хочешь найти, — вдруг добавил он и, развернувшись, направился обратно к дереву, а я поплелась за ним, чуть обогнала, чтобы ответить:

— Да, хочу. Ты можешь мне в этом помочь?

— Могу, но не буду.

Ли остановился. Он с насмешкой наблюдал за моим возмущением.

— Почему не будешь? Он же маленький ещё. Я хочу его найти и вернуть домой.

— Ты и вправду глупая? Или глухая? Или ты не помнишь, что я тебе сказал? Полукровок убивают здесь, да и не полукровок тоже. Стражи охраняют людей от таких, как я и ты. Так что наследнику здесь делать точно нечего. Поэтому я не буду тебе помогать его искать.

— Но как же мама? Как же я? Мы же любим его.

Ли прищурил и без того узкие глаза и поджал губы.

— Любите?! — переспросил так, словно не поверил мне. — Я не могу помочь твоей маме, а вот тебе да. Я могу доставить тебя туда, где он сейчас находится. На это ты согласна?

Не задумываясь, кивнула — я готова была на всё, чтобы найти Мина. Я так за него беспокоилась.

— За эту услугу ты должна меня поцеловать.

— Что? — удивлённо отшатнулась.

Ли рассмеялся.

— Хорошая шутка, правда? За перенос в другой мир всего поцелуй? Конечно же, я возьму больше.

— Сколько? — уточнила я, понимая, что надо было ловить его на слове. Я смогла бы его поцеловать за то, что он отвезёт меня к брату.

— Три поцелуя, — с усмешкой произнёс хитрец. — Соглашайся, мисс Тина. Всего три поцелуя за то, что я перенесу тебя туда, куда забрали твоего брата.

Я смутилась. Как-то всё это выглядело издевательски. Словно он надо мной решил подшутить. И опять он повторил про другой мир. Япония, конечно, далеко, но до неё летают, а не переносятся.

— А что ты подразумеваешь под переносом в другой мир? — решила уточнить.

Ли опять стал на меня наступать, а я пятиться, так как было неуютно под его горячим обжигающим взглядом.

— Имею в виду открыть портал. А ты знаешь другой способ перемещаться в пространстве?

— На самолёте? — предложила, а Ли рассмеялся.

— Думай, мисс Тина, думай. У тебя не так много времени. За тобой непременно придут стражи, они пока не понимают, кого чувствуют, но скоро сообразят, кто ты, и тогда тебе будет грозить смертельная опасность. Или ты соглашаешься переместиться со мной, и тогда у тебя появится шанс остаться живой.

Я смотрела ему в глаза и чувствовала очевидный подвох. Сначала требует забыть, теперь предлагает помощь, причём просит всего три поцелуя. Так не бывает в жизни, за всё надо платить. Но желание найти брата было во мне сильнее, чем здравомыслие.

Ли ждал, ухмыляясь. Вдруг он повернул голову вправо, я тоже взглянула туда: к нам вдоль улицы шли монах и индеец.

— Тц, — раздражённо цокнул языком Ли и в ту же секунду, взмахнув чёрными крыльями, взметнулся ввысь.

Я прижалась к стволу дерева, изумлённо смотря вслед ворону, который каркал и улетал в сторону центральных улиц города. Я же никак не могла отойти от шока. Я не могла поверить, что Ли превратился в птицу. Только что стоял передо мной человек. Разве так бывает?

Мимо меня пробежали буддист и индеец, последний стрелял из лука по ворону, а монах держал в руке меч.

Я отлипла от дерева и, как во сне, пошла домой. Про кладбище я вспомнила лишь на кухне, когда села прямо в куртке за стол, медленно стянула шапку и бросила её рядом с собой. Что происходит? Облокотившись на стол, зарылась руками в волосы. Я схожу с ума? Или всё, что я вижу, реальность? В нашем городе появилась парочка ненормальных ряженых людей, или всё же это плод моей фантазии? Тогда почему монах? Ладно, индеец, я их с детства вижу, тут понятна логика моего воображения. Азиат, ну, можно объяснить зовом крови, подсознание требует вернуться к истокам. Но как объяснить буддистского монаха?!

— Я брежу, — пробормотала я.

Опять же поцелуи. Что за глупая цена? Меня привлекает внешность Ли? Поэтому я придумала такую цену?

Надо было терять девственность, когда мне предлагали. Быть, как все! Нет, надо было мне струсить и строить из себя недотрогу. А так ещё год назад на выпускном утолила бы своё любопытство, и воображение не мучало бы сейчас.

— Дочь, ты чего в куртке? — удивилась мама, выходя в гостиную.

— На пробежку ходила, — наврала я, наблюдая, как она села на диван и берёт в руки пульт.

— Тебе когда на учёбу? Может, по магазинам пройдёмся? Хочется развеяться, что-то на душе тяжело. Засиделась я дома, — она обернулась ко мне, улыбаясь открыто и тепло. — Купим тебе наряды, а в Сочельник в гости к Бекки нагрянем. Давно не собирались у неё.

Я удивилась.

— У нас же траур. Разве нам можно…

— Траур? Ты о чём, дочь? Разве кто-то умер? — встревожилась мама.

— Да, мама, — кивнула ей в ответ, впадая в ступор.

— Кто? — добила она меня вопросом.

— Мам, что с тобой? Вчера же похороны были. Мин умер, ты забыла?

— Мин? — нахмурила брови мама. — А это кто? Твой знакомый?

Слёзы защипали мои глаза. Я встала со стула, не отрывая взгляда от мамы, медленно обошла стол, села возле неё на диван.

— Мам, ты что, не помнишь Мина? — шёпотом спросила у неё.

Та задумалась, явно старясь вспомнить.

— Дочь, ты прости, но я не помню, кто он, хотя вижу, что ты очень сильно расстроилась. А что ты сказала про похороны? Разве мы с тобой куда-то ходили? Нет же. Мы дома провели весь день, у нас гости были.

Я вскочила с места и достала семейный альбом, который хранился в шкафу под телевизором. Я перелистывала страницы, сглатывая слёзы, Мин исчез со всех старых фотографий. Только я и мама. Захлопнув альбом и не слушая маминых криков, я побежала в спальню брата. Открыв дверь, застыла на пороге пустой комнаты.

— Тина, да что с тобой, доченька? — мама попыталась меня обнять, но я оттолкнула её и, не видя ничего вокруг, бросилась на улицу.

В голове билась только одна мысль: я должна найти этого Ли, чтобы он объяснил, что происходит. Я неслась в сторону кладбища, уверенная, что найду его там, бежала, раздираемая болью. Рыдания меня душили, а слёзы слепили, они стекали по щекам, от чего мороз щипал кожу. Но в тот момент, когда в поле зрения появились ворота городского кладбища, меня что-то сбило с ног, навалившись сверху. Я только вскрикнуть успела, а затем уставилась на плод своей больной фантазии.

— Инш суарт нат! — гневно приказал он мне.

Было неудобно лежать на тротуаре под тяжестью его тела.

— Чего? — удивилась я в ответ, желая скинуть с себя буддистского монаха.

— Инш суарт нат! — повторил бритоголовый, яростно сверкая чёрными глазами.

Рядом с моим лицом оказались ноги в мокасинах. Подняв голову, встретилась с взглядом индейца. Он тоже был не очень рад меня видеть.

— Встань, скво. Я буду разговаривать с тобой, — на ломаном английском сообщил мужчина.

Его длинные чёрные волосы теребил ветер, но головной убор из перьев не давал им растрепаться. Монах с меня слез, а затем больно приклеил мне на лоб бумажку. Я недовольно сдернула её и потёрла кожу, чувствуя неприятное жжение.

— Кто вы такие и чего вам от меня надо? — строго спросила их, так как была уверена, что они не настоящие. Хотя беспокойство меня не покидало. Мне вообще уже было не по себе.

— Ты дочь тенго, и с тобой разговаривал тенго. Ты должна рассказать, где он.

— Тенго? — переспросила я у мужчин.

Что тот, что другой кивнули в ответ. Они стояли рядом так, что мне не сбежать. В каждом чувствовалась давящая сила, и мне было не по себе. Я даже забыла, от чего ревела и куда бежала.

— Кто такой тенго? — оттягивая время, я решила поговорить со странными мужчинами, которые, как и Ли, спокойно переносили мороз.

Я надеялась, что хоть кто-то из соседей выйдет на улицу, или мимо проедет машина. Это бы непременно меня спасло от разговора с теми, кто явно был настроен против меня.

— Ворон, — лаконично ответил индеец.

Монах в это время опять соединил указательные пальцы, как на кладбище, и стал что-то зловеще нашептывать, от чего вокруг него поднялся ветер.

— Я не понимаю вас, — пробормотала я индейцу, пытаясь отойти от монаха, который жутко пугал.

— Где тенго, скво? Он опасен, его нужно изгнать из нашего мира.

Я обернулась к индейцу, услышав от него опять слово «мир». Неужели Ли имел в виду другое место, а не родину отца.

— Он не в Японию меня звал? — тихо шепнула.

Мужчины на миг переглянулись, индеец покачал головой, а монах вернулся к прерванному занятию.

— Что вам надо от меня? — чуть истерично спросила, начиная отступать от них.

— Тенго, им не место в нашем мире. Злой демон, мы должны изгнать его, — продолжал отвечать на мои вопросы индеец.

— Инш суарт нат! — неожиданно прокричал монах, указывая на меня пальцами.

И словно по его команде меня сбил с ног ветер, и я оказалась на проезжей части. Именно в этот момент показалась из-за поворота красная машина мусоровоза. Я попыталась встать, но ноги разъехались, и я снова упала, отчаянно продолжая бороться за свою жизнь. Машина гудела, а я никак не могла встать или отползти, меня словно что-то удерживало на одном месте. Я, как рыба, оказавшаяся на суше, билась на гололёде.

Что монах, что индеец стояли на тротуаре, наблюдая за тем, как мусоровоз, громко гудя, надвигается на меня.

— Помогите! — крикнула я им.

Но их лица оставались безразличными. Я замерла, когда поняла, что всё бесполезно. Грузовик не может остановиться из-за льда, а я — подняться по этой же причине. В какой-то момент мне стало всё равно, и я закрыла глаза. Мне не избежать смерти, которую предрекал Ли. И в ту же секунду услышала хлопанье крыльев, ветер ударил в лицо, и что-то сильно дёрнуло вверх. Открыв глаза, увидела огромного ворона, который держал меня своими лапами. Чёрные перья красиво переливались синими всполохами. Но безмятежность сменилась паникой, когда я поняла, что падаю. Пронзительно закричав, замахала руками и упала на кучу присыпанных снегом листьев, которые не успели сжечь, больно ударившись спиной. Ворон, сделав надо мной круг, спикировал и приземлился уже в образе человека.

— Ну и куда ты вечно лезешь? Почему тебе спокойно не сидится? — гневно отчитал меня Ли. — Хватит портить мою работу! Поняла?

— Я тебя искала! — с трудом сев, я тоже гневно с ним стала разговаривать. — Ли, почему мама забыла Мина?

— Его все забыли! В этом и заключается моя работа, чтобы никто не помнил! А тут ты на мою голову. Если бы не ты! — он схватил меня за куртку и встряхнул. — Если бы не ты, не пришлось бы применять кровь твоей матери для заклинания, и тогда стражи ничего бы не почувствовали. Но нет, надо было тебе не поддаваться внушению, надо было тебе искать правду. А правда в том, что твоего брата никогда не было! Ты о матери подумала? Каково ей жить, зная, что её сын пропал?

Я возмущённо пыхтела, пытаясь отцепить его пальцы от моей куртки. Сидеть на мокрых, холодных листьях тоже было неприятно. На улице всё ещё было безлюдно. Ли перенёс меня в соседний квартал. И он был очень зол на меня.

— Ты подумала над моим предложением? — чуть спокойнее спросил черноокий, при этом, не обращая внимания на мои потуги отцепить его пальцы.

— Да, подумала.

— И? Что решила? — рассерженно спросил меня азиат. От его голоса хотелось разреветься. Почему со мной все разговаривают, словно им всем безразлично, что чувствую я? Я же не пустое место!

— Я хочу найти брата! — выпалила ему в лицо, пытаясь при этом оттолкнуть его от себя.

Ли на миг прикрыл глаза, а после этого поцеловал, болезненно сминая губы своими — холодными, как лёд. Я удивлённо моргнула и начала вырываться. В груди стало жечь — это под курткой нагрелся амулет.

Ли оттолкнул меня от себя, шипя как кошка, и сплёвывая.

— Снимай защиту, — гневно приказал он, оглядывая улицу. — Или не сумею тебя перенести.

— Что снимать? — запуталась я окончательно.

То целует, то опять кричит. Да когда же всё это закончится? Когда в этом мире всё вернется на свои места и будет как раньше: понятно и привычно?

— За-щи-ту! — чуть не по слогам, как маленькой, объяснил Ли, вновь нависая надо мной. Я же встала с кучи листьев, отряхнула одежду, продолжая наблюдать за взбешённым азиатом. — Снимай с себя амулет или что там у тебя от демонов.

— Крестик? — уточнила у него, вспоминая, как на демонов действуют крестики. Хотя я всегда считала, что фильмы — это выдумки, но, возможно, в них есть толика правды и крест обладает защитными функциями.

— Мисс Тина, торопись! — подгонял Ли. — Они скоро будут здесь. Снимай защиту, иначе я уйду один, — пригрозил он, морщась. Он сжимал своё плечо, словно у него болела рука, при этом слегка сгорбившись, и уже не казался таким высоким. — Ну же, Тина, поспеши!

Глядя на то, как он нервничал, сама невольно стала дёрганой. Я понимала, что больше не хочу встречаться со странными типами, которые то бумажки на лоб клеят, то под колёса машин кидают. Я расстегнула крутку, достала крестик, который носила с детства, не снимая.

— И амулет сними, — приказал азиат, заметив лунный камень на кожаном шнурке. Я нехотя подчинилась, положила всё в карман, так как не собиралась выбрасывать то, что он назвал защитой.

Ли стремительно подошёл, пугая своим решительным выражением лица, и вновь поцеловал. Но в этот раз всё было мягче и приятнее, я даже забыла о смущении, вцепилась в полы его пальто, прикрыв глаза, растворилась в ощущениях, которые разгоняли мою кровь. Это не был мой первый поцелуй, но впервые было так захватывающе. У меня даже голова закружилась, и ноги ослабли. Ли отстранился, крепко прижимая меня к себе. Я не могла самостоятельно стоять, словно лишилась всяких сил.

— Вот так, птенчик, — ласково шепнул он. — А теперь тебе будет больно, но по-другому никак нельзя.

Его губы прикоснулись к моему лбу, и кожу словно обожгло калёным железом, а голову пронзила обещанная боль. Я закричала, попыталась вырваться из крепких объятий. Но липкая тьма стала заволакивать сознание, сменяя красные круги перед глазами. Наконец, Ли отстранился, придерживая моё обмякшее тело, но боль лишь разрасталась. Мороз холодил кожу щёк, мокрую от влажных дорожек. Если бы я заранее знала, что будет так больно, я бы не решилась дать своё согласие.

— Это первый поцелуй, осталось два, — услышала я голос Ли, прежде чем моё сознание уплыло во тьму.