Мой сиреневый Май

Вера Платонова (2024)

Как не упасть в пучину кризиса среднего возраста, если твой муж после стольких лет брака уходит к другой? Говорят, если в соцветии сирени отыскать цветок с пятью лепестками, а затем съесть его, загаданное желание исполнится… Лена в расстроенных чувствах едет в загородный дом, оставшийся ей после развода с известным продюсером. Больше всего на свете женщине хочется снова почувствовать себя желанной и любимой.

Глава 2, в которой некоторые желания исполняются слишком стремительно

Лена немного прошла по улице в нужном направлении. Легкий майский ветерок донес с детства знакомый аромат. Сирень! Как давно она не ощущала этого запаха. На языке цветов сирень означала первые чувства, наивную юношескую любовь. Для Лены это был аромат ностальгии и юности. Возле родительского дома густо росли кусты, которые начинали зацветать в середине мая и заполняли все вокруг невероятным, чудесным запахом.

Источник аромата без труда обнаружился через дорогу. У дома, спрятанного за металлическим кованым заборчиком росло несколько сиреней, зацветших белыми, светло-сиреневыми, фиолетовыми кистями соцветий.

В Лене колыхнулась детская вера в чудо, она вгляделась в одну из веток: вот он! Цветок из пяти лепестков. Лена закрыла глаза и загадала: “Хочу снова почувствовать себя любимой, желанной женщиной”. Она сорвала цветочек и положила себе в рот, быстро прожевав. Язык ощутил горечь и эфирное послевкусие.

— Вкусно?

Лена подскочила от насмешливого замечания. Сзади стоял молодой мужчина и с любопытством наблюдал за ее актом символического поедания кустарников. Незнакомец был симпатичным. Светловолосый, с мягкими чертами лица, в простых голубых джинсах и светлой футболке, покрытой зелеными и желтыми пятнами, похоже, что от краски, он выглядел непосредственно и мило.

Она быстро взяла себя в руки, сделала уверенное лицо и ответила:

— Не попробуешь — не узнаешь. Только нужно отыскать с пятью лепестками и, загадав желание, съесть.

— Так, так, — парень с картинным прищуром вгляделся в ближайшую ветку с цветами, — все с четырьмя. Похоже, вы съели единственный волшебный цветок.

— Вы плохо ищете, — сказала Лена, разворачиваясь в сторону минимаркета.

— Подождите, подождите, — остановил ее молодой человек, — я Антон, — он протянул ей руку. — Малярничаю здесь, вот. Вы же из того дома?

— Очень приятно, Елена, — ответила Лена, но руку не приняла, только кивнула. — Да, из того. Ну мне пора. До свидания! — Она быстро пошла, ощущая, что Антон продолжает смотреть ей в спину. Хотелось обернуться, чтобы проверить так это или нет. Но если вдруг они столкнутся взглядами, будет неловко. Интересно, сколько ему лет? Двадцать четыре, двадцать пять?

Из магазина она вышла с двумя набитыми доверху пакетами: почему-то оказалось, что ей нужно было вообще все.

И ведь могла бы заказать доставку! Но импульсивно нахватала полную тележку всякой всячины, и пришла в себя только, когда девушка на кассе озвучила сумму к оплате.

С каждым шагом к дому, пакеты словно становились все тяжелее. Бубня под нос ругательства в собственный же адрес, она зашла в калитку, бросила пакеты на крыльцо и уселась рядом.

Телефон запел знакомой мелодией, которая установлена была на любимых подруженек. Вита! Последний раз они созванивались еще когда Лена была замужней женщиной. Она нажала “принять вызов”.

— Дорогая, ты как? — с жалостливыми нотками в голосе протянула подруга.

— Плохо, — честно ответила Лена.

— Приехать? У меня есть четыре часа до съемок. Хотела поспать, но…

— Я не в городе. Помнишь, мы дом покупали в Малинках?

— А… — то ли с облегчением, то ли с разочарованием сказала Вита, — что-то подобное помню. Жаль! От Вада, конечно, мы не ожидали такого. Всегда строил из себя примерного семьянина. “Мы с Леной, Лена то, Лена сё”. Седина в бороду! Я видела их вчера, кстати.

— Вит, приезжай, а? Ко мне в Малинки, у тебя ж должна быть неделя между проектами как раз…

— Ленчик, прости моя крошка, — в голосе подруги мелькнуло чувство вины. — Мне нужно срочно лететь в другую страну.

— Куда?

Повисло молчание. Лена вдруг поняла:

— Не в Мексику ли? — спросила она, надеясь, что Вита опровергнет ее догадку.

— Лен, пойми, Вад мне тоже друг. Я его не поддерживаю в этом решении, но он уже оплатил нам с Никитой билеты в бизнесе, зарезервировал отель для гостей…

— Все понятно. Предатели! — Лена бросила трубку.

Она горько вздохнула и утерла слезы рукавом: на белоснежной ткани остался некрасивый темный след от туши. Хорошо сбежать от всех в загородный дом, но от себя-то куда деться? В дом идти не хотелось, там было неуютно одной. Нужно было что-то делать: смахивать пыль, снимать чехлы с мебели. Она так скоропалительно решила устроить себе побег из города и информационный детокс, что заранее продумывать клининг не было времени. Представляла, что, как раз, будет чем заняться: создать уют своими руками. А сейчас настроение было только лежать и смотреть в потолок, стену или работающий беззвучно телевизор.

Входная калитка запела трелью, заставляя Лену вздрогнуть от неожиданности.

“Кто там может быть?” — она никому не сообщала, куда поехала, за исключением Виты.

— Кто? — спросила громко.

— Лена, это Антон!

Она удивилась и приоткрыла дверь, за которой действительно обнаружился ее новый знакомый. Только уже в чистой белой футболке и с большим букетом из веток сирени в руках:

— Держи! Подумал, что тебе так будет удобнее ее поедать. Но ты смотри: много за один раз не ешь. Можно отравиться.

— Спасибо за сирень, за заботу, — ответила Лена, принимая букет и быстро закрывая дверь, чтобы он не разглядел заплаканных глаз. — Постараюсь сдерживать себя.

— Подожди, может, пригласишь в гости? — парень явно считал себя неотразимым.

Лена от такого нахальства опешила, но не растерялась:

— Нет. Не приглашу.

— Почему?

— Потому что у меня там муж. Он не поймет.

— Не ври, на тебе нет кольца, — Антон нагло расширял просвет двери.

— А у меня пальцы растолстели, я кольцо не ношу.

— Хватит обманывать, Лена! Ты очень стройная и красивая, ничего у тебя не растолстело.

— Там злая собака! Размером с тебя, слышишь, рычит?

Антон на секунду прислушался, Лена в это время попыталась закрыть калитку.

— Вот обманщица, — засмеялся он, удерживая свои позиции на прежнем уровне, — а с виду приличная женщина. Ты что, не любишь гостей?

— Слушай, Антон. Я сюда приехала, чтобы побыть одной. Так, может, ты не будешь навязываться и позволишь мне закрыть за собой дверь? За сирень очень благодарна, честное слово, — она картинно приложила свободную руку к груди.

— И что, закроешься, чтобы плакать в одиночестве? Я же вижу, что глаза красные. И тушь потекла. Я ненадолго.

Он наглым образом потеснил Лену от калитки, и пошел к крыльцу.

— Пакеты занесу, — уведомил он, — неужели сама дотащила из магазина?

— Нормально! — воскликнула Лена, идя следом и улавливая, запах хорошего мужского парфюма с горчинкой, и понимая, что невольно попадает под это наглое обаяние. — А ты что, уже домалярничал?

— Да там делов-то было на полчаса, больше испачкался, — Антон занес пакеты на кухню. — Ну, Ленчик, запылилась ты не на шутку. Убраться бы не помешало. — Он огляделся вокруг и провел пальцем по чехлу, закрывавшему небольшой обеденный стол. — Так что, ставь, хозяюшка, чайник. Попьем чайку и займемся уборкой.

— А ты откуда такой деятельный взялся? — засмеялась Лена, изыскивая в одном из верхних шкафчиков подходящую вазу, но нашелся только керамический кувшин, и открывая воду. — Вот блин, воды нет!

— Эх, ты! — Антон залез в шкафчик под мойку. — Вода перекрыта же. Все. Открывай.

— В общем, чай пьем, и ты топай по своим делам. Я сама уберусь, договорились?

— Ну что ж. Не хочешь, как хочешь. Я, кстати, нашел сирень с пятью лепестками. И тоже съел. Знаешь, какое желание загадал? — он совершенно бесцеремонно рассматривал Лену с ног до головы, пока не задержал открытый взгляд своих зелено-карих на ее голубых глазах.

— Нет, я не знаю, — уже раздражаясь, ответила Лена, нажимая кнопку на подставке навороченного чайника. — Какое?

К чему клонит этот нахальный, хоть и бесспорно симпатичный парень?

— Такое.

Антон сделала шаг к ней, стремительно сокращая безопасное расстояние между ними, чуть прижал столешнице гарнитура, и прижался своими губами к ее рту.

У Лены в голове взорвался фейерверк из противоречивых эмоций. Какого черта происходит? Целовался Антон приятно, Лена даже не стала особо сопротивляться, но все-таки возмутилась:

— Ты что творишь? Мы ж едва знакомы.

— Я с тобой знаком уже давно, — сказал Антон, продолжая оставаться слишком близко, смущать, нарушать ее границы и будоражить кровь. — Видел тебя в прошлом году. Вы приезжали смотреть дом. Ты была в белом платье в горошек. Очень красивая.

Лена отстранилась и попыталась обойти его, Антон удержал за руку. Лена чувствовала, что от него идет волна возбуждения. Её тело, находясь в полном разладе с головой, откликалось на эту волну мурашками, бегущими по позвоночнику. В голове крутился вопрос: почему Ваду можно, а ей нельзя? Два десятка лет в постели с одним мужчиной, с которым они чуть ли не проросли друг в друга корнями. А ведь еще недавно она была уверена, что так будет всегда.

— И я знаю, — продолжал говорить Антон, — что он мудак и ушел к другой. А еще я подписан на все твои блоги, — он наклонился к ее уху и шепотом продолжил, — даже на “дзен”.

Лена второй раз за день рассмеялась благодаря Антону и сама потянулась к нему, вспоминая, каково это: безрассудно целоваться с классным парнем, будучи свободной женщиной. Голова пошла кругом, к действительности вернуло то, что Антон уже шарил руками у нее под рубашкой, безуспешно пытаясь нащупать крючки бюстгалтера.

— Да что это вообще за магия, где что? — бормотал он, уже бесцеремонно задрав тонкий шифон, и разглядывая ее белье.

Лена жестом фокусника расстегнула рукой чашки, скрепляющиеся крючком спереди, открыв его взгляду обнажившуюся небольшую грудь.

— Ох! — выдохнул Антон с полным одобрением.

“С ума сошла! — думала она, подставляя свое тело поцелуям и ласкам этого совершенно незнакомого ей человека. — В общей сложности и пяти минут не знакомы… Да, к черту!”.

— Тебе хоть двадцать-то есть? — спросила она, надеясь что он назовет значительно большую цифру.

— Двадцать восемь, — ответил Антон, спуская с нее легкие брюки, и разворачивая к себе спиной.