Заблудшая душа

Вера и Марина Воробей

Катя Андреева, по прозвищу Каркуша, случайно познакомилась в метро с бездомной девушкой Вероникой и привела ее к себе домой. Та рассказала Кате душещипательную историю о том, что ее маме – знаменитому врачу – совсем нет дела до родной дочери, и поэтому Вероника ушла из дома. А потом оказалось, что Вероника – вовсе не Вероника, а Клава и что вся ее история – просто «легенда»…

3

Катя решительно не знала, как реагировать на столь неожиданное признание. Чтобы хоть как-то сгладить возникшую неловкость, она начала убирать со стола тарелки. Вероника, которая на самом деле оказалась Клавой, осторожно опустила Мотю на пол и кинулась помогать хозяйке. В полном молчании они сложили посуду в мойку. Повернувшись к гостье спиной, Каркуша включила кран. Тугая струя воды ударила о металлическое дно раковины.

— Давай я вымою, — с готовностью предложила Клава.

— Отдыхай, — не поворачиваясь, бросила Катя.

— Обиделась? — Клава решительно повернула ручку крана и в наступившей тишине пристально посмотрела на Каркушу.

— Да нет, — дернула плечом та, — просто странно как-то… Зачем было врать? Ну и как же мне теперь тебя называть? Клава или Вероника?

— Называй как хочешь, — вяло махнула рукой Вероника-Клава. — Только я свое имя ненавижу, потому и придумываю каждый раз новое…

Каркуша молчала. Промокнув руки кухонным полотенцем, она подошла к окну, присела на край подоконника.

— Это все Паша, — тихо сказала ее гостья. — Вот как бы ты себя чувствовала, если б тебя назвали Клавой? А Пашутке плевать! Да ей на все плевать, кроме своей работы… — С каждой фразой девушка все больше распалялась, теперь в ее голосе слышалось все нарастающее ожесточение: — Она у меня вообще большая оригиналка, «неформатный» человек, как она сама себя называет. Вот и имечко придумала для меня тоже неформатное. Видите ли, мою прабабку так звали!

— А кто она тебе, эта Паша? — робко вклинилась Каркуша, от ее былой обиды и следа не осталось.

— Не догадалась еще? — подняла на нее свои небесно-голубые глаза Клава.

— Мама? — предположила Катя, решив, что имена детям обычно придумывают самые близкие люди.

— Угу, — недовольно буркнула Клава и процедила нараспев: — Ма-ма.

— А почему ее саму так странно зовут? Паша же это мужское имя? — спросила Катя.

— На самом деле ее зовут Прасковьей, но все почему-то называют ее Пашей. В смысле, родственники, друзья, знакомые.

— Понятно… — протянула Каркуша и после паузы спросила: — И ты тоже маму называешь Пашей?

— Ну да, — кивнула Клава. — С детства так привыкла. А ей приятно было. Очень даже. Нас всегда все за сестер принимали…

— Ну, вообще-то Прасковья тоже необычное имя, — как бы вскользь заметила Каркуша.

— Ей нравится, — пожала плечами Клава. — Но даже если б и не нравилось, это же не я ее так назвала! Разве я в чем-то виновата? За что она со мной так поступила?

Каркуша посмотрела на Клаву. Глаза той были на мокром месте.

— Да не расстраивайся ты так из-за ерунды! Очень даже красивое имя и редкое — Клав-ди-я… Нет, серьезно!

Но, посмотрев на гостью, тут же осеклась:

— Ну хорошо, не надо нам никаких Клав. Буду называть тебя Вероникой, договорились?

— Не обязательно Вероникой, — сквозь слезы улыбнулась девушка. — Можешь любое другое имя придумать… Только не Клава.

— Слушай, а зачем же ты тогда призналась? Зачем назвала свое настоящее имя?

— Не знаю, — опустила голову Клава. — Просто почувствовала, что не могу тебя обманывать… Ты ко мне со всей душой… В квартиру привела, накормила, а я…

— Ладно. — Каркуша отделилась от подоконника и подошла к девушке почти вплотную. — Для меня ты останешься Вероникой, и давай считать, что ты мне ни в чем не признавалась.

— Давай, — благодарно улыбнулась Клава, которую мы теперь тоже станем называть Вероникой.

— Вот скотина! — в сердцах воскликнула Каркуша, заглянув под раковину. Там, за деревянной с резной ручкой дверцей стояло мусорное ведро.

— Ты это о ком? — вскинула голову Вероника.

Сейчас девушка снова выглядела потерянной.

— Да братец мой старший, Артем, — раздраженно объяснила Каркуша. — Сегодня была его очередь мусор выбрасывать… Вон, посмотри, ведро переполненное, а мусоропровод у нас сломан… Блин… — Девушка шумно втянула воздух. — То-то я чую вонь какая-то стоит… Чувствуешь?

— Есть немного, — кивнула Вероника. — Теперь чувствую, после того как ты туда заглянула.

— Еще бы! — Каркуша с силой хлопнула дверцей. — Мотина каша протухла. Это все из-за тебя! — принялась она отчитывать ничего не понимающую собаку. — Постоянно выбрасывать приходится! А сухой корм она, видите ли, на дух не переносит… Ну, Артем! Ну, я ему устрою завтра!

— Чего ты так из-за какого-то мусора разволновалась? — искренне удивилась Вероника и предложила: — Давай ведро, я выброшу. Ты только скажи, куда идти…

— Ну вот еще! — обиженно фыркнула Катя. — Не хватало еще, чтобы гости ведра на помойку таскали!

— Да ерунда, — вскочила Вероника и кинулась к раковине. В следующую секунду она уже держала в руках белое пластмассовое ведро. — Куда идти?

— Никуда! — Каркуша попыталась вырвать у Вероники ведро, но девушка с неожиданной силой дернула ручку:

— Я вынесу. Должна же я хоть чем-то отблагодарить тебя за ужин.

— Глупости! — замахала на нее руками Катя. — Тогда вместе пойдем, — сказала она, но, посмотрев на часы, вдруг сокрушенно воскликнула: — Ни фига себе! Мне же еще реферат по истории писать нужно… Как же я забыла? Придется из Нета скачивать, — горестно вздохнула она.

— Вот и занимайся своими делами, — улыбнулась Вероника. — А я прогуляюсь.

— Ну ладно, — сдалась наконец Каркуша. — Короче, выйдешь из подъезда и направо, пройдешь один квартал, снова свернешь направо и там во дворе увидишь баки такие здоровые… Это и будет ближайшая помойка. Только ты ведро-то оставь, не бойся, это прочные пакеты.

Вероника послушно вытащила из ведра черный пакет, узлом связала его края. Целая стайка мелких мушек взвилась над ведром.

— Блин, ну, Артем! — взялась за прежнее Катя, сокрушенно покачивая головой. — Прямо мухоедство настоящее развел, это ж надо!

— Мухоедство? — От удивления Вероника даже пакет из рук выронила. К счастью, тот не порвался, падая. — Это же из «Бесов» Достоевского!

— Ну да… — подтвердила Катя и процитировала: — «Жил на свете таракан, таракан от детства, и попал он вдруг в стакан…»

— «…полный мухоедства!» — радостно закончила фразу Вероника. — А потом капитан Лебядкин объясняет, что мухоедство, это когда летом вонь, мухи, и все такое… Здорово! — Вероника с каким-то даже восхищением смотрела на Каркушу. — Значит, ты тоже любишь Достоевского?

— Не все, — после небольшой паузы отозвалась Катя. С каждой секундой Вероника казалась ей все загадочней. — Но «Бесы» три раза перечитывала…

Девушки помолчали немного, удивленно глядя друг на друга, а потом Вероника нерешительно попросила:

— Кать, а ты не могла бы сказать свой адрес? Так, на всякий случай, а то я страдаю этим, как его… топографическим кретинизмом, еще заблужусь…

Каркуша с сомнением покосилась на Веронику, но адрес все-таки назвала, хотя и заметила, что заблудиться тут мудрено.

— Я дверь закрывать не буду! — перегнувшись через перила, крикнула она вслед легко сбегавшей по лестнице Веронике.