Так не бывает

Вера и Марина Воробей

Любовь к Игорю, которому Галя Снегирева была беззаветно предана, принесла ей только горькое разочарование. В трудной ситуации, когда девушке особенно необходима была его поддержка, он проявил себя эгоистом. Но, как это часто происходит в жизни, нет худа без добра. Случай знакомит Галю с Валентином – замечательным парнем, который и подставил ей свое надежное мужское плечо.

4

Пожалуй, в этом девушка никому не призналась бы, даже себе. Но как она могла не обижаться на Игоря, когда он, исключительно благодаря ее стараниям, из инвалида превратился в полноценного, нормального человека! Ведь еще несколько месяцев назад Игорь передвигался, сидя в инвалидной коляске, а операция, которая могла поставить его на ноги, оказалась такой дорогой, что родители парня лишь разводили руками, — сумма для семьи Владимировых оказалась просто астрономической. Но, узнав об этом, Галина решила во что бы то ни стало раздобыть денег на дорогостоящую операцию. Она приняла участие в конкурсе молодых поэтов, заняла первое место и получила довольно крупный денежный приз. Но, увы, этих денег оказалось недостаточно. И тогда Снегирева на свой страх и риск позвонила в программу «Времечко». Пришлось устроить «душевный стриптиз». Именно так оценивала свои действия Галя, когда была вынуждена перед камерой читать стихи, посвященные Игорю, и рассказывать трагическую историю их любви.

Миллионы телезрителей увидели фотографию красивого молодого парня, сидящего в инвалидной коляске, и услышали рассказ юной поэтессы, которая ради спасения любимого человека не побоялась обратиться за помощью к незнакомым людям. И помощь не замедлила прийти. В общей сложности скопилась сумма, которой хватило не только на операцию, но и на весь реабилитационный период. Но здесь обязательно надо сказать, что ни Игорь, ни его родители не знали, откуда появилась требуемая сумма. Познакомившись с лечащим врачом Игоря, Галина, передавая ему деньги, взяла с него слово, что врач ни при каких обстоятельствах не расскажет своему пациенту, откуда пришла помощь.

«Пожалуйста, я вас умоляю, никогда и ни при каких обстоятельствах не говорите Игорю, что за операцию заплатила я, — сказала тогда Снегирева профессору Силецкому. — Что хотите придумайте, — продолжала девушка, сцепив на груди руки. — Лужков лично узнал про его беду и прислал гонца с деньгами, Папа Римский фонд помощи российским инвалидам организовал… Инопланетяне в форточку пачку денег бросили… Короче, Игорь не должен знать, откуда на самом деле взялись деньги».

Профессор Силецкий оказался на редкость понятливым человеком. К тому же он, будучи отлично знаком и с самим Игорем, и с его отцом, от всего сердца желал парню скорейшего выздоровления. И наверное, если б у него были такие деньги, он бы, не задумываясь, сам оплатил бы эту операцию. Но все мы знаем, каковы зарплаты у медиков, работающих в государственных учреждениях…

Словом, все кончилось благополучно. Не прошло и месяца, как Игорь уже мог самостоятельно передвигаться. Вначале с палочкой, а потом и без нее. Теперь же о том, что не так давно парень перенес тяжелейшую операцию, не напоминало ничего. Разве что каждые три месяца Игорь должен был являться к профессору на профилактический осмотр.

И можете теперь себе представить, каково было Галине после всего, что она сделала для Игоря! Нет, Снегирева ни разу даже мысленно не упрекнула его: «Я ради него, а он…» Ну, и так далее. Нет, такие мысли не закрадывались в голову девушки, потому что Господь наделил Галину поистине добрым и благородным сердцем. Но почему-то именно сейчас, разговаривая с Игорем по телефону, она вспомнила вдруг о тех душевных муках, которые пережила, когда от нее потребовалось почти невозможное — раздобыть деньги на операцию. А вспомнив об этом, девушка устыдилась и постаралась прогнать нехорошие мысли прочь.

«И все-таки он у меня хороший… — глядя в окно, думала Снегирева. — Просто очень, возможно, даже чересчур честный. Другой бы на месте Игоря начал бы лицемерить, изображать, что ничего не произошло, а он не смог. Но теперь-то все будет как прежде. А что, собственно говоря, должно измениться? Просто мы оба поняли, что еще не готовы к серьезным отношениям. Значит, получается, наши отношения были несерьезными? — спрашивала сама у себя Галина. — Чушь! Даже хорошо, что все так вышло. Говорят, что запретный плод сладок, а он вовсе и не сладким оказался, а скорее наоборот. Пройдет немного времени, все забудется, и мы будем встречаться как прежде: ходить в кино, гулять по городу. А потом, когда окончим школу, обязательно поженимся, потому что любим друг друга. А еще у нас непременно будет двое детей, мальчик и девочка…»

Думая так, Снегирева продолжала вглядываться в пейзаж за окном. Она и не заметила, как прояснилось небо и выглянуло солнце. Внезапно девушке захотелось выйти на улицу. Просто одеться, выйти и идти куда глаза глядят, не имея никакой определенной цели и не думая о времени. Возможно, подсознательно она опасалась, что Игорь позвонит снова или, наплевав на ее запрет, возьмет да и явится. А сейчас Галина чувствовала, что ей просто необходимо остаться наедине со своими мыслями и чувствами. Выяснять отношения ни по телефону, ни тем более с глазу на глаз девушка была не в состоянии. Оставив дома мобильный телефон, она наспех оделась и выбежала во двор.

Снегирева и не заметила, как ноги сами привели ее в сквер. Как часто они с Игорем бродили по его заснеженным и пустынным аллеям. Сейчас снега не было, но и народу тоже. Школьники все еще на занятиях, взрослые — на работе, а пенсионеры уже давно выгуляли своих четвероногих питомцев и, наверное, сидят сейчас у экранов телевизоров, целиком растворившись в переживаниях героев очередной бразильской эпопеи. Галя не смотрела мыльных опер и в душе посмеивалась над теми, кто всерьез обсуждал бесконечные перипетии замысловатых долгоиграющих сюжетов. В их классе многие девчонки были поклонницами этого жанра, но смотрели они в основном не бразильские фильмы, а наши, российские.

Внезапно внимание Снегиревой привлек парень, в одиночестве сидевший на скамейке под деревом. От него повеяло вдруг таким щемящим отчаянием, что девушка даже остановилась, всматриваясь в сгорбленную и какую-то неприкаянную фигуру. Плечи незнакомца мерно вздрагивали, и Галя поняла, что он плачет. Первым порывом было подойти, спросить, что случилось, предложить свою помощь. И девушка уже шагнула было в сторону скамейки, но сама же себя и остановила. А вдруг ему это будет неприятно. Возможно, парень специально ушел в сквер, чтобы его здесь никто не видел… Но дело решилось само собой. Парень, видимо почувствовав на себе взгляд, поднял голову, затем вскочил и быстро, почти бегом приблизился к Снегиревой.

— У тебя закурить не будет? — вытирая рукавом нос, спросил он.

— Я не курю… — несколько опешила Галина. — Но если хочешь, могу купить. Тут рядом ларек есть… Хочешь?

Вместо ответа незнакомец отрывисто кивнул.

— Только у меня и денег нет, — смутившись, признался он.

— У меня есть, — заверила его Снегирева. — Ты какие куришь? Ну, в смысле, какую марку покупать?

— Да все равно, — махнул он рукой. — Я вообще-то тоже не курю… — сделал неожиданное признание парень.

— Так, может, и не стоит начинать? — невольно улыбнулась девушка.

Отчего-то этот худощавый парень вызывал в ней симпатию и желание что-нибудь сделать для него.

— Нет, — покрутил он головой. — Мне надо, понимаешь? А деньги я тебе отдам.

— Да разве я о деньгах беспокоюсь? — еще шире улыбнулась Галя. — Просто зачем курить, если…

— Будь другом, — перебил ее парень, — купи, если несложно.

— Тогда я самые слабые куплю, — предупредила Снегирева.

— Ладно, — согласился парень. — Я тебя здесь подожду. Мне отсюда уходить нельзя, — озабоченно пояснил он.

Галя кивнула и быстро зашагала в сторону остановки. Именно там, насколько она помнила, и стоял табачный ларек. Идти было недолго, и уже через несколько минут она, протягивая продавщице пятидесятирублевую бумажку, спрашивала:

— Скажите, пожалуйста, а какие сигареты самыми слабыми считаются?

— А тебе не рано курить-то? — угрюмо отозвалась полная, в синем пушистом свитере женщина.

— Да я не себе покупаю, — сказала Снегирева. — Попросили просто.

— Все так говорят, — сдвинула тонюсенькие, явно выщипанные брови продавщица. — Что ж они попросили тебя, а марку не назвали? — недоверчиво проворчала она.

— Ну так уж вышло, — пожала плечами Галя. — Вы скажите, какие самые слабые?

— Вот эти возьми, — продавщица ткнула пальцем в светло-розовую пачку. — Тридцать пять рублей.

— Мне еще коробку спичек, пожалуйста, — попросила Снегирева, подумав, что у парня, скорее всего, спичек тоже не окажется.

Сунув сигареты и сдачу в карман, Снегирева повернулась и быстро зашагала в сторону сквера.

— Держи. — Галина протянула парню сигареты. — Сказали, самые слабые.

— Сколько я тебя должен? — спросил тот и тут же принялся распаковывать пачку.

— Нисколько, — отмахнулась Галя. — А чего ты здесь сидишь? Холодно ведь.

— Жду одного человека, — последовал короткий ответ. — Ой, а у меня и спичек-то нет! Вот блин… — досадливо воскликнул паренек.

— На! — засмеялась Снегирева, доставая из кармана спички. — И что бы ты без меня делал?

— Валентин, — неожиданно назвал свое имя парень, протягивая вперед правую руку.

— Галина, — ответила Снегирева и пожала его холодную ладонь.

Глубоко втянув в себя сигаретный дым, Валентин закашлялся, но тут же снова жадно затянулся. Последовал новый приступ кашля.

— Да брось ты эту гадость, — слегка поморщившись, посоветовала Галя.

Но Валентин не послушал ее. Продолжая втягивать в себя едкий дым, он пристально всматривался в даль.

— У тебя часы есть? — вдруг спросил он.

— Да, — кивнула Галя. — Без пятнадцати час.

— С минуты на минуту он должен тут появиться, — угрюмо бросил Валентин и снова набрал полные легкие дыма. — А знаешь, и правда помогает, — сказал он, кивнув на сигарету. — Успокаивает как-то…

— Ерунда, — возразила Галина. — Самовнушение.

— Слушай, ты иди, наверное… — преодолевая смущение, попросил Валентин. — Давай завтра на этом месте в три часа встретимся, я тебе деньги за сигареты верну. А то если он подойдет, а я не один буду…

— Да кто подойдет-то? — вопросительно посмотрела на него Снегирева. — Кого ты ждешь?

Неожиданно Валентин сделал признание:

— От меня девчонка ушла. Понимаешь? Бросила. К этому рокеру недоделанному переметнулась. А я очень ее любил… Правда, любил… И до сих пор люблю…

Они сидели рядом. Украдкой поглядывая на Валентина, Галя отметила про себя, что парень хоть и маловат ростом, но при этом очень даже симпатичный: темно-русые, слегка волнистые волосы, зеленоватые, по-детски наивные глаза. Правда, сейчас веки слегка припухли от недавних слез, но это не мешало девушке увидеть, что глаза у Валентина очень красивые. Но по-настоящему поразилась Снегирева, когда увидела его улыбку. Так простодушно и открыто улыбаться может только очень хороший человек. Улыбка как-то сразу меняла все лицо Валентина, придавая ему какое-то совершенно особое, одухотворенное выражение. Так и хотелось сказать: «Улыбнись, пожалуйста, еще разок. Что тебе стоит?»

Внезапно девушка плечом ощутила, как напряглось все тело ее нового знакомого. Она резко повернула голову. Вдалеке показался темный, быстро приближающийся силуэт.

— Это он, — одними губами прошептал Валентин, вскакивая на ноги.

Отшвырнув сигарету, он сунул руки в карманы и постарался напустить на себя независимый вид.