Личная красавица босса. Свадьбы не будет!

Вероника Лесневская, 2023

В нашу первую встречу он принял меня за девушку по вызову и чуть не… Но я оставила его ни с чем. А еще случайно утащила ценные документы, перепутав папки. Во вторую – едва не прибила его дверью. Спонсора крупнейшего дома моды, куда я мечтала попасть, и своего потенциального босса! Опять улизнула незамеченной. В третью – все-таки устроилась к нему на работу. И получила важный заказ на пошив… свадебного платья. Для его невесты. Я устала бегать! Поэтому преобразилась так, чтобы босс не узнал меня. И уж точно больше никогда не захотел. Но что-то пошло не по плану…

Глава 11

Не включая свет, осторожно крадусь через гостиную. Стараюсь не создавать лишний шум, но внезапный луч яркого света прямо мне в лицо заставляет надрывно закашляться. «Солнечных» ванн мне только не хватало! Меня и так сегодня раскрасили, а теперь еще и подсушат, закрепив результат творчества Рапунцель.

Прикрываю глаза ладонью, морщусь и останавливаюсь, чтобы не врезаться во что-нибудь сослепу.

— Явился! — звучит недовольно.

И я улыбаюсь, потому что сразу узнаю эту чекистку в фартуке. Забираю фонарь, а она вытирает мокрые руки о карманы на переднике.

— И тебе добрый вечер, Степанида Николаевна, — обнимаю, пока бабушка ворчит себе под нос. — Няню уже отпустила?

— Да эта лентяйка с шести вечера еще домой просилась. Как я пришла, так она лыжи и навострила. За что ты ей платишь только? — подходит к стеклянному столику и включает тусклую лампу.

— Ромка спит? — поднимаю взгляд в направлении детской. В сумраке различаю, что дверь плотно прикрыта.

— Еле уложила, тебя ждал, — укоризненно качает головой. Как обычно, заставляет почувствовать себя хреновым отцом. И так уже на протяжении семи лет.

Человек старой закалки, поборник морали и свидетель непреложного учения «В СССР секса нет», она была в шоке, когда единственный внук пошел по наклонной. В то время как все нормальные студенты хвастались зачетками и дипломами, я притащил домой… младенца. Ну, а что мне было делать, если его мамка, моя сокурсница и по совместительству первая любовь, решила, что слишком молода для всего этого… детского счастья? Я и бросить ребенка не мог, и что делать с постоянно мяукающим свертком — не знал. Вся надежда была на бабушку. Она хоть и приняла «кутенка», как Ромку сама обозвала, но на мне жирный крест поставила.

— А Марина была сегодня? — уточняю аккуратно. И понимаю, что зря начал этот разговор.

Бабушка чуть ли не боевую стойку принимает. Было бы у нее ружье, схватилась бы за него и пустила мне пулю в лоб. Хотя нет. Гораздо ниже.

— Бабы твоей не было ни сегодня, ни единого раза за все эти дни, — не подбирает выражений. Я к ее прямолинейности с детства привык, но сейчас она особенно цепляет.

Мысленно Маринку ругаю. Могла бы и заглянуть к Ромке. Знала ведь, что я в командировке, а он один тут скучает.

— Она моя невеста, — чеканю строго.

— Без места, — огрызается. И я тяжело вздыхаю. Вот как с ней общаться? Родной человек, а такой невыносимый! — Ты как санитар леса, подбираешь…

— Так, хватит, — осекаю ее, зная, как далеко она может зайти в своих метафорах. Не отмоюсь потом. А я и так после краски…

— А что с «фасадом»? — бабушка забирает фонарь и опять направляет мне в лицо. — Чего красный такой. Давление поднялось? — сквозь ехидный тон пробивается волнение. — Идем измерю. Все болезни молодеют.

— Нет, — отмахиваюсь. — Аллергия, — говорю почти правду. В конце концов, это действительно раздражение кожи… на растворитель.

— А нехрен по Италиям шляться и лягушек жрать, — делает свои выводы моя мировая бабуля. До сих пор не понимаю, как с ней выжил. Выработал иммунитет от ядовитого сарказма.

— Лягушки во Франции, — устало зеваю. — А в Италии работа.

— Ладно, я домой. «Извозчика» мне вызови, а сам к Ромке поднимайся, — руководит по привычке, скидывая фартук. — Я ему там рубашку погладила, костюмчик приготовила…

— Хм? — напрягаюсь, чтобы вспомнить, куда она сына моего готовит. Причем так, будто в космос его запускает. Я что-то пропустил?

Моя растерянная реакция не укрывается от зоркого ока.

— Первый раз в первый класс, — закатывает глаза. И этот момент мне хочется с разгона вмазаться в стену. Черт! Точно! Первое сентября завтра, чтоб его! — Будильник поставь. Вам надо быть в школе к восьми. Адрес-то помнишь? — зыркает на меня, а я подаю ей плащ. Помогаю надеть.

— Да все я помню, просто в датах запутался, — хмуро произношу.

— Сына своего ни с кем не перепутай. Пометь его крестиком, что ли, а то после уроков приведешь домой чужого, — припечатывает меня финальной издевкой и тут же скрывается за дверью, не давая мне возможности ответить.

Спешу к Ромке, не переодеваясь. Осторожно толкнув дверь, через зазор наблюдаю за своим спящим хулиганом. Усмехаюсь. На вид — настоящий ангел. Но я-то знаю, сколько тротила внутри. Школу на щепки разнесет. Бедные учителя. Не догадываются, какую бомбу им завтра подложат.

Папкин сын.

Сигнал телефона разрезает умиротворенную тишину. Бью себя по карману, замечаю, как ворочается в постели Ромка, и спешно прикрываю дверь. Слетаю по лестнице вниз.

— Лев, любимый, — доносится из динамика еще до того, как я прикладываю трубку к уху. Но достаточно звонко и громко, чтобы я расслышал. — Ты прилетел уже?

— Я дома, — бросаю сухо.

Обреченно падаю на диван прямо в гостиной, бросаю на столик папку с эскизами, которую все это время не выпускал из рук. Будто это ценное что-то. Наверное, разум решил, что это и есть мой важный контракт, и всю дорогу домой приказывал стеречь как зеницу ока. Лучше бы за настоящим так следил, а не стекал в штаны рядом с безумной принцессой.

— Не заедешь? Я приготовилась для тебя. Скучала жутко, не могу-у-у, — шепчет Маринка с придыханием. — Устрою тебе показ коллекции нижнего белья. О-очень откровенного.

Умело соблазняет. А у меня как назло Рапунцель перед глазами. И ее каблук, летящий, как шальная пуля.

Ненормальная. Почему только думаю о ней?

— Я с Ромкой. А ты могла бы сама приехать, навестить его, — предъявляю Маринке и слушаю минутное молчание. — И вообще, я давно предлагал тебе у нас поселиться. С сыном бы заодно сблизилась. И мне спокойнее было бы в командировках, зная, что он под присмотром.

Из динамика доносится слабый кашель. И повисает пауза.

— Жить я в твоем доме буду после свадьбы, — сменив тон, игриво щебечет моя будущая жена. — Но… Так уж и быть, я сейчас соберусь и к тебе приеду, — тянет эротично.

Однако ее заигрывания меня не трогают. Мысли витают где-то далеко. Мозги заняты недавними «приключениями» с бешеной Рапунцель. Еще и лицо горит. Тоже мне, герой-любовник. А завтра вставать рано. Снова в школу…

Понимаю, что ищу отговорки, лишь бы не встречаться с невестой, но ничего поделать с собой не могу. Не хочу ее сегодня.

— Я устал, не надо, — выдыхаю и отодвигаю трубку от уха, ожидая возмущенную тираду Маринки. Не готов я ее утешать. — Спокойной ночи.

Отключаюсь, откидываю телефон — и он скользит рядом с папкой. Наклоняюсь и, наверное, в миллионный раз пролистываю эскизы. Думаю, на эту коллекцию я бы денег выделил. Не знаю, почему. Но она хотя бы не шокирует и не пугает меня.

Все больше сомневаюсь, что это дело рук Валевского. Может, один из его дизайнеров постарался? В доме моды ведь целый штат профессионалов.

Двигаю ближе лампу, подсвечиваю листы. Перебираю их медленнее, всматриваюсь в каждый штрих. Матерю себя за нездоровый интерес к тряпкам. И собираюсь закрыть папку, как замечаю какие-то надписи на форзаце.

Красивым каллиграфическим почерком выведены инициалы «АТ». С завитушками, тенями, выполненными простым карандашом. Рядом расшифровка.

Алена…

Вот же Валевский! Брехло! Значит, я был прав — наброски одного из его дизайнеров. Кого именно — не разобрать. Фамилии нет. Или стерлась. Да и сама папка потрепанная на уголках. Владелица явно с ней не расстается. А сегодня почему-то пришлось.

«Мое портфолио», — голосок Рапунцель проникает в мозг и отравляет его.

— Ой мля-я, — бью себя ладонью по лбу. Спустив руку, пальцами массирую переносицу.

Принцесса не врала и не играла. Она и правда наивно полагала, что пришла на собеседование. Усиленно папку мне в руки пихала, мерки собиралась брать. А вместо стандартных вопросов ее чуть на столе не… «отсобеседовали».

Жесть.

Ошибочка вышла.

И хрен теперь Рапунцель по доброй воле ко мне приедет. Думаю, она даже своими эскизами пожертвует, лишь бы не попадаться в мои лапы.

Возвращаюсь к папке в поисках зацепок. И высматриваю послание в самом низу мелкими круглыми буквами: «Вернуть за вознаграждение, иначе оплачу бабке порчу на вора. У вас семь дней».

Смеюсь в голос, поддаваясь эмоциям. Сумасшедшая же! Нормальная такую глупость не напишет. Неужели думает, что это подействует? На кого рассчитана ее угроза?

Очередной смешок теряется в нервном кашле. Машинально запоминаю сегодняшнюю дату, как точку отсчета. И тут же ругаю себя за идиотизм.

Взгляд цепляется за цифры. Номер телефона?

Неплохо!

Набираю, не задумываясь. Слышу щелчок соединения практически сразу. И… не знаю, с чего начать. Чтобы не спугнуть принцессу и убедить ее вернуть контракт. Взамен на ее наброски.

— Леся, я звонила тебе только что, чтобы предупредить: я телефон отключу и спать пораньше лягу, — тараторит тот самый голос, от которого сказочные птички петь начинают в голове. — Не волнуйся, я в общаге, все хорошо.

Улыбаюсь и выдыхаю с облегчением. Голая задница по пути не пострадала. Осталось выяснить, что с контрактом. И забыть сегодняшний вечер, как плохой фильм ужасов.

— Вася довез в целости и сохранности, — своим уточнением Рапунцель портит мне настроение.

Информация о ее амбале для меня лишняя. Пора спросить о контракте. Прочищаю горло, и от этого грубого звука на том конце провода все затихает. Рапунцель, кажется, даже дышать прекращает.

— Послушай, Алена, ты должна вернуть мне…

— Зверюга? — тонко вскрикивает она и вдруг обрывает звонок.

Кто зверюга? Я?

Некоторое время озадаченно смотрю на потухающий дисплей. Очнувшись, набираю номер еще раз. Но абонент уже вне зоны доступа.

Последняя нить рвется. Невозможность связаться с девчонкой убивает меня. Я был так близко! И хоть в случившемся виноват я, все равно злюсь на нее!

Дай только тебя найти, Рапунцель. Загрызу.