Чужая невеста босса. Ты будешь моей!

Вероника Лесневская, 2023

– Я не могу быть беременной, – испуганно всхлипываю, листая заключение врача.– Так, и что тут у нас, – за спиной доносится мужской голос, и я обреченно прикрываю глаза. – Хм… – мощная рука со знакомой татуировкой перекидывается через мое плечо. Выхватывает бумаги.– Вы не подумайте, это не ваш ребенок, – поворачиваюсь к боссу, который задумчиво изучает мою медицинскую карту. – У нас ведь ничего не было. Почти, – шепчу и сама сомневаюсь. – Это просто ошибка. Я пересдам анализы в другой клинике.– Судя по результатам УЗИ, все-таки было. И я знаю, что только со мной. А нашей «ошибке» шесть недель. Сроки совпадают.– Неважно. Я сама все решу.– Какую бы глупость ты не придумала в своей красивой головке, выбрось ее оттуда, – холодно чеканит. – Потому что у тебя теперь одна дорога… В ЗАГС. Со мной.– Но ведь у меня… жених, – напоминаю вкрадчиво.– Забудь, – осекает резко. – У тебя мой ребенок. Это все меняет. Твой единственный жених – я.

Глава 11

Ранее…

Роман

— Не понял, — резко, хрипло выдыхаю и сдуваю с груди какую-то бумажку. Она делает кульбит, задерживается на какие-то доли секунды в невесомости, парит надо мной. — Чего, блин? — прищуриваю глаза и напрягаю зрение, чтобы рассмотреть.

Но очередной поток воздуха, вырвавшийся из моего рта, подхватывает непонятный листок и уносит на пол. Нехотя поворачиваюсь на неудобном диване, морщусь от дискомфорта. Спускаю руку, веду пальцами по паркету. И рычу от внезапного, весьма ощутимого укуса.

— Что за нападение с утра? — ворчу, отмахиваясь от агрессивного кота. — Что на тебя нашло, — отталкиваю взбесившегося Арни, когда он впивается когтями в мою ладонь. Пытаюсь стряхнуть с себя пушистую пиявку, а заодно понять, за что Терминатор меня так возненавидел? Я не в настроении подавлять «восстание машин».

— Мя-а-а-у! — орет он благим матом в унисон с каким-то грохотом, отдаленно напоминающем хлопок двери. Сквозняки гуляют?

— Фу, дружище, фу, — отгоняю его, как собаку. Арни привык к такому обращению, ведь сам понимает, что он хуже и опаснее любой овчарки.

Поднимаю руку, а зверь так и висит на ней, лупит по предплечью задними лапами. Сегодня он в ярости. Рявкает что-то, перекрывая звуки в подъезде. Из-за шерстяного облака перед носом не могу выглянуть в коридор.

— И тебе, мля, доброе утро, — свободной ладонью треплю его по спине, почесываю вдоль позвоночника. — Жрать хочешь, что ли? Да все, встаю-встаю, — чуть приподнимаюсь на локте.

Арни немного остывает, будто понимает мои слова, отпускает руку, но вдруг совершает «прыжок веры» — и с предплечья летит мне на живот. Четырьмя лапами приземляется над пахом, заставляя меня согнуться пополам. Хорошо, хоть не взял ниже. Но и так хреново. Десятикилограммовый пресс едва не превращает мои внутренности в котлету.

Теряю равновесие и вместе с котом слетаю к черту с края дивана. Приложившись боком об пол, беспокоюсь о том, чтобы не придавить вредное животное.

— Арни, живой? — протягиваю руку, чтобы нащупать его. Моргаю спросонья. А он прохаживается неподалеку как ни в чем не бывало, облизывается и смотрит на меня, как на придурка. — Ч-черт, как все ломит.

Сажусь на полу, разминаю затекшие мышцы, приглаживаю волосы и оглядываюсь. Лихорадочно вспоминаю, как оказался на твердом диване.

От возникших в голове картинок невольно улыбаюсь. Хотя должен бы злиться. Но мысль о том, что в моей комнате спит хрупкая, миниатюрная красавица, наполняет душу предвкушением. И не только ее…

Пожалуй, я задержусь дома с утра. На работе подождут. В конце концов, начальство не опаздывает, а решает важные проблемы. Этим и займусь. У меня как раз есть одна неотложная проблема, темноволосая и кареглазая.

— Где там наша принцесса на горошине? — довольно произношу. — Пусть только попробует сказать, что ей спалось плохо и неудобно, — бросаю в шутку и опираюсь кулаком в пол, чтобы встать.

Костяшки скользят по бумажке. Той самой, что порхала перед моим лицом.

Опускаю взгляд и хмурюсь, подцепив пальцами тысячную купюру.

Впервые просыпаюсь в деньгах. Как стриптизер или жиголо.

Это Каролина мне оставила? Зачем? За что?

— Спасибо, хоть не в трусы засунула, — сминаю купюру, недоумевая и на всякий случай раздражаясь.

С опаской кошусь на резинку своих боксеров. Издаю облегченный вздох, не обнаружив под ней никаких денег. И подскакиваю на ноги, чтобы в пару шагов оказаться у двери спальни и ворваться туда без стука.

— Мелкая, доброе… — устремляю взгляд в пустую постель, — …утро, блин, — в сердцах бью кулаком об косяк и тут же опираюсь о него плечом.

Разворачиваю купюру, растерянно кручу ее в руках — и замечаю текст на обратной стороне. Буквы выведены изящным каллиграфическим почерком.

Записка? Мне? На «тысячке» вместо листка? Кучеряво живем!

«Доброе утро…», — будто в реальном времени отвечает мне Каролина. Вежливая какая.

— Да иди ты, мелкая засранка, — бубню недовольно.

И шокировано поднимаю брови, читая дальше. А там задания на день по пунктам. Нумерации только не хватает и времени, отведенного на их выполнение.

«Покормите кота», — коротко и ясно. Я понимаю, конечно, что места на купюре мало, но все равно бесит. Хамка малолетняя.

Тем не менее, я машинально плетусь на кухню. Открываю шкаф и достаю корм, чтобы насыпать Арни. Под его хруст и чавканье изучаю следующий «этап квеста».

«Рубашка на тумбе».

— Гоняешь меня по всей квартире, — высказываю возмущенно, будто Каролина рядом и может меня услышать.

Возвращаюсь в спальню. Нахожу аккуратно сложенную рубашку. Надеваю ее, потому что лень искать другую. По пути в гостиную натягиваю джинсы.

«Пакеты — в мусор», — последний приказ.

С тоской выхожу в коридор. Достаю с полки пакеты. Небрежно бросаю у двери.

— Вот и весь сюрприз, — опустошенно смотрю на них. — Золушка наутро превратилась в тыкву, — потираю бороду. — А вместо туфельки оставила мне гору мусора.

Опускаюсь на пуфик, засовывая ноги в кроссовки. Ни на миг не выпускаю из пальцев послание от странной девочки. Сам не понимаю, почему продолжаю вестись на эту дурость. И играю по ее правилам.

«Спасибо. Извините. Прощайте», — выведено в самом низу, совсем мелкими буквами, потому что не вместилось.

Взрываюсь. Неожиданно для самого себя.

— Здесь я решаю, когда и с кем прощаться, — зло комкаю купюру, пихая ее в карман. А сам вылетаю на площадку.

Банд

Стучусь в дверь главного информатора в подъезде. Связываться с Машей Ивановной, конечно, себе дороже. Старая сплетница, хоть и прикидывается божьим одуванчиком. С тех пор, как богатый внук купил ей квартиру в элитном районе, он сам ни разу здесь не появлялся. И от скуки моя восьмидесятилетняя соседка следит за всеми жильцами лучше самой дорогой системы видеонаблюдения. Жаль, сигнализация в нее не встроена, а так бы помогла мне перехватить беглянку.

— Доброе утро, — расплываюсь в неискренней, натянутой улыбке.

Старушка молчит, окидывает меня пренебрежительным взглядом и кривит лицо, испещренное морщинами. Я ей явно не нравлюсь, хотя мы общались от силы пару раз. Да и то мельком и ни о чем.

— Ась? — переспрашивает, будто не расслышала.

— Вы не видели девчонку, которая из моей квартиры вышла? — говорю все громче, постепенно переходя на крик. — В джинсах, тунике. Длинные черные волосы… — перечисляю приметы, как в полиции. — Ростом где-то вот такая… — показываю рукой. — Не знаете, куда она направилась?

— Ась? — повторяет тем же равнодушным тоном.

— Ладно, извините за беспокойство, — отмахиваюсь расстроенно. — Плохая идея, — разворачиваюсь к лестнице.

Заношу ногу над верхней ступенькой — и чуть не слетаю кубарем вниз, когда слышу голос за спиной.

— А она симпатишнее твоей предыдущей швабры, — негромко произносит старушка, стреляя хлесткой фразой и сражая меня наповал. Медленно поворачиваюсь. — Сбежала босиком. Ты ее снасильничал, что ли? — прищуривается, сканируя меня детектором лжи.

— Нет! Вы за кого вы меня принимаете? — хмуро выплевываю. — Мы просто… немного не поняли друг друга.

Смело выдерживаю зрительный контакт с Машей Ивановной. Я не лгу. Не было никакого насилия. Сначала все происходило очень даже обоюдно. До того момента, как Каролина не поняла, что перепутала мужчин. А потом… я тоже ее не обижал. Искупал, накормить хотел, спать уложил.

И с чего ей было в такую рань пятками от меня сверкать?

Босиком…

Передергиваю плечами и пытаюсь подавить эмоции. От меня девушки раньше не бегали в ужасе. За мной — да. Наоборот — никогда. Хрень какая-то!

— Такси приехало в шесть часов двадцать две минуты, — вдруг рапортует соседка. — В двадцать семь она уже села в машину. Выехали из двора, повернули налево, на светофоре — направо, а дальше — вверх по трассе.

С каждым ее словом я все шире открываю рот. И подпираю челюсть рукой, чтобы не уронить прямо на бетонное покрытие.

Не знаю, что удивляет меня больше: осведомленность бабки и ее феноменальная память или маршрут Каролины, который в точности совпадает с моим.

— Что же, нам по пути, — киваю Маше Ивановне. — Спасибо.

Поспешно прощаюсь и спускаюсь вниз, на ходу доставая ключи от машины. Не уверен, что успею догнать такси, но чем черт не шутит. Если нет, то на работу быстрее приеду. Я ничего не теряю. Попытка не пытка.

— Только ты учти, она до этого в твою квартиру с другим мужиком приходила, — летит напоследок.

— С каким? — оглядываюсь, но вижу лишь закрытую дверь. Соседка испарилась, как призрак.

Задумчиво свожу брови. С натужным скрипом шевелю ржавыми шестеренками, оставшимися в голове после бурной ночи.

Все-таки Каролина не ошиблась квартирой. Она действительно была у меня раньше. И знала, где найти ключ. Неужели ее таинственный и горячо любимый Ник — это…

— Коля? — рычу на весь подъезд, а мой голос эхом прокатывается по этажам. Вплоть до первого. — Писец тебе, Коля.