Одно сердце на двоих. Книга 2

Вероника Синицына

Уже известные и полюбившиеся читателю герои развивают свои жизненные истории в продолжении романа Вероники Синицыной «Одно сердце на двоих». Смирится ли Евгений с потерей невесты? Действительно ли вспыхнувшая страсть Лили и Антона истинная, настоящая? И как же быть с Аней, девушкой Антона, ведь она заслуживает объяснений.В одной книге — множество сплетенных судеб, кармических встреч, новые бурные чувства, груз ответственности, все цвета эмоций. И всё это, конечно, о любви.

Глава 8

Макс ушёл, а Кристина вернулась к завтраку. Тася, всё это время убиравшая со стола использованную посуду и при этом незаметно наблюдавшая за ними, оставила своё занятие и подошла к женщине.

— Ну и что за дело вы затеяли? — поинтересовалась она.

— Как «что за дело», Тась? — недоумённо переспросила Кристина. — Мы будем искать моего сына!

— Господи! Ты это серьёзно?

— Абсолютно. Я уверена: мой мальчик жив, и я его найду.

— И как же ты собираешься его искать?

— Макс предложил разослать запросы в лётные училища — есть ли у них курсанты, родившиеся в тот же день, что и мой сын.

План был не идеален хотя бы потому, что такая информация, скорее всего, засекречена, но других идей у Таси не было, а разубеждать Кристину сейчас всё равно бесполезно.

— Ну хорошо, допустим, тебе ответили, что такой курсант или курсанты у них есть. Что дальше-то?

— Поеду туда и буду знакомиться с ними. Наверняка кто-то из них окажется тем, кто мне нужен.

— Ну хорошо. Допустим, приехала ты, и даже, может быть, нашла его, а дальше-то что? Откроешь ему правду? Он ведь уже взрослый. А вдруг он тебя не примет?

— Так не сразу же! Сначала устроюсь туда на работу, чтобы быть поближе к нему. Буду помогать чем смогу. Ну а потом, когда он привыкнет ко мне, тогда и откроюсь. Я понимаю, что на это могут уйти месяцы и даже годы, но я готова!

— Ты-то готова, а муж-то тебя отпустит?

— Я постараюсь, чтобы отпустил. В конце концов, я ведь не рабыня, чтобы удерживать меня силой.

— А что такое ты сказала Лере? Девчонка выскочила как ошпаренная!

— Ничего особенного. Сказала, что не удастся испортить мне настроение. А Роберту — что собираюсь радоваться жизни. Он должен понять, что я больше не нуждаюсь в чрезмерной опеке.

— Ну что ж, удачи тебе, деточка. — Тася прижала к груди голову Кристины и погладила по волосам. — И позволь дать тебе совет, даже два.

— Ну, конечно, Тась. Я приму их с благодарностью.

— Во-первых, выполни данное мужу обещание — пройди это обследование. Так ты докажешь, что он может тебе доверять.

— Хорошо, Тась. Сделаю это в самое ближайшее время. А какой второй?

— Будь осторожна с Лерой. Девочка злопамятна, и она ни за что не спустит тебе сегодняшнего.

— Спасибо, что предупредила, Тась. Я учту. Хотя мне очень бы хотелось найти и с ней общий язык.

— Очень уж у неё сложный характер.

— Но ведь Макс пошёл на контакт. Почему Лера не может сделать того же?

— А ты сама не видишь?

— Нет. А что я должна видеть?

— То, что Максим влюблён в тебя, вот что!

— Господи, Тась, о чём ты? Он ведь мне в сыновья годится!

— Но он не твой сын! Кристиночка, деточка, я живу в семье Громовых почти вдвое больше, чем ты. Уж поверь мне, этот мальчик смотрит на тебя, как на женщину. И мне кажется, Лера тоже что-то заподозрила.

— Откуда знаешь?

— Ребята ведь раньше не разлей вода были, а с тех пор, как Максим стал уделять тебе внимание, постоянно грызутся. Кошка с собакой и то дружнее живут. Скорей всего, Лера считает, что он её предал.

— И что теперь делать?

— Это уж тебе решать, деточка. Но учти: Лерка будет теперь за вами следить и обо всём мало-мальски, на её взгляд, подозрительном докладывать доктору. Так что смотри в оба! Ну, давай чаю тебе налью!

Тася наполнила чашку Кристины и вышла из столовой со стопкой грязной посуды. Жена доктора Громова в задумчивости смотрела в окно. «Вот оно как, оказывается! Ну кто бы мог подумать, что Макс влюбится в меня! И самое удивительное, что мне было приятно это услышать».

Закончив с чаем, Кристина отнесла оставшуюся посуду на кухню, предложила даже помыть, но Тася замахала на неё: «Ещё чего! Портить руки в воде! Это моя работа!» Тогда женщина пошла в спальню. Там она разделась и критически оглядела себя в зеркале. Увиденное не сказать чтобы слишком обрадовало, но и настроения не испортило. Благодаря весьма умеренному аппетиту ей удалось не располнеть, но от малоподвижного образа жизни тело стало рыхловатым, что требовало скорейшего вмешательства. «Да, надо приводить себя в порядок. Тем более у меня теперь молодой поклонник, — от этой мысли она снова улыбнулась. — Сегодня же поговорю с Робертом, пусть запишет меня на гимнастику, — думала Кристина, одеваясь. — И от машины по возможности буду отказываться. Надо ходить пешком, тренировать ноги. Да и Владу надо позвонить, договориться об этом обследовании. В принципе, я бы и сегодня съездила, как говорится, сделал дело — гуляй смело, но после выходного он наверняка слишком занят».

Полина накрыла на стол в комнате. Девушка, конечно, была хмурой: её подняли ни свет ни заря, а ведь хотелось отоспаться хотя бы в каникулы! Но, зная тяжёлую руку матери, Полинка предпочла не спорить. В конце концов, через неделю та выйдет на работу и начнётся сладкая жизнь!

Зинаида разложила кашу по тарелкам, и Куликовы сели завтракать втроём. Антон ещё спал.

— Как поешь, сразу за учебники! — наставляла Зинаида дочь. — И никаких гулянок!

— Хорошо, мама. Буду сидеть и зубрить, пока мозги не опухнут.

— Вот это правильно! Может, из «посов» выберешься наконец!

Полина поковыряла кашу и оставила ложку в тарелке:

— Опять овсянка!

— И что? — Зинаида глядела строго.

— Ну, мам, почему нельзя приготовить что-нибудь другое?

— Ты мне ещё указывать будешь? Ешь давай!

— Да я на неё уже смотреть не могу!

— Не хочешь, не ешь. — Зинаида пожала плечами. — Сиди голодная. Только учти, что на обед получишь ту же кашу. Впрочем, и на ужин тоже.

— Но ведь Антону-то ты мясо приготовила! Я видела!

— А ты учись, как Антон, тогда и мясо тебе будет. А пока изволь есть что дают.

— Так, может, он и учится хорошо именно потому, что мясо ест! А ещё яйца, картошку, макароны. Да вообще всё! А меня ты только кашей и кормишь! — Полина готова была расплакаться.

— Мать, ну дай ты ей мяса немного, — решил вступиться за дочь Анатолий. — Ну что тебе, жалко, что ли?

— Ага! — Зинаида упёрла руки в бока. — Я дам ей мяса, а мальчику что останется?

— А мальчик сегодня на тренировку не ходил, так что порция поменьше ему не повредит, — не растерялся отец. — А в том, что Полинка сможет выучить что-нибудь на голодный желудок, я сильно сомневаюсь.

— Так пусть ест, кто ей мешает-то? Вон, полная тарелка перед ней стоит. Полина, я тебя в последний раз спрашиваю: ты будешь есть или нет?

— Нет, — набычившись произнесла Полина.

— Хорошо. — Зинаида взяла Полинину тарелку и вылила содержимое обратно в кастрюлю.

— Мам, что ты делаешь? — спросила Полина.

Сколько она себя помнила, мать ещё никогда так не поступала.

— А куда я должна это девать, по-твоему? Выбрасывать? Между прочим, и за молоко, и за крупу деньги плачены. Кстати, отец, тебе уже пора!

Супруги принялись за остывшую кашу, а Полина налила себе чай. Он был крепким и очень горячим. И, разумеется, без сахара. «Да, от такого чая никакого удовольствия, и голод им не утолишь, но когда Антон проснётся, может, удастся выпросить у него кусочек мяса?» — думала девушка, уткнув взгляд в клеёнку.

— Ну всё, я пошёл, — услышала она голос отца. — Держись, дочка. Как говорят, тяжело в учении, легко в бою! А ты, мать, давай-ка без лишней тирании, хорошо?

Анатолий встал, поцеловал жену и дочь, взял рабочую сумку и направился к выходу:

— Ну, до вечера! И не ссорьтесь!

— До вечера, отец.

— Пока, папуль!

Девушка помахала отцу, и дверь за ним закрылась. Мать и дочь остались за столом вдвоём. Сначала они сидели молча, Полине очень хотелось кинуть в чай хотя бы один кусочек сахару, но пока мать в комнате, об этом не стоит даже думать. Сахар, как и прочие привилегии в их семье, были доступны лишь Антону. Наконец Зинаида потеряла терпение.

— Ну что ты цедишь? Думаешь таким образом оттянуть начало занятий? Не выйдет. У тебя две минуты.

— Но ведь горячо же!

— Ты сама виновата. Если тебе горячо, надо было налить заранее и позавтракать как следует. А пока ела бы, и чай остыл бы немного.

— Можно, я попозже допью?

— Нет.

— Но почему, мам? Всё равно ведь в жару пить захочется.

— По кочану. Надеешься за моей спиной в сахарницу залезть? Не выйдет.

— С чего ты взяла? — Полина старалась говорить как можно безразличнее, хотя на самом деле собиралась сделать именно это.

— А то я не вижу, как ты на неё посматриваешь. Всё. Твоё время вышло. Давай кружку.

— И что ты с моим чаем делать будешь? Обратно в чайник выльешь?

— Почему это вылью? Сама выпью. Давай-давай, не тяни резину-то!

Делать было нечего. Отдав матери кружку, Полина встала и подошла к окну. Ей хотелось немного успокоиться. «Господи, ну почему нельзя прямо сейчас собрать чемодан и уехать куда-нибудь подальше отсюда? — думала девушка. — Но, с другой стороны, куда меня возьмут без аттестата? Разве только в дворники или в уборщицы. И придётся горбатиться за копейки, которых хватит разве что на ту же овсянку и чай без сахара. Нет. Ни за что».

Подъехала машина с красным крестом, из неё вылезли люди в белых халатах и вошли в калитку.

— Ну и что ты там такого интересного увидела?

— Скорая помощь к кому-то приехала.

«В седьмой, скорей всего. Значит, вот почему Танька в халате бегала», — подумала Зинаида, но вслух сказала:

— Бывает. Хватит пялиться. Помоги мне со стола убрать и садись заниматься.

— Хорошо, мама.

Полина со вздохом отошла от окна и стала собирать посуду.

До приезда скорой помощи таблетка так и не подействовала. Аня по-прежнему тряслась в ознобе, пришлось укрыть её ещё одним одеялом. Теперь девушка лежала с закрытыми глазами и еле слышно стонала, а Татьяна сидела рядом и гладила дочь по влажным от пота волосам. Наконец в коридоре раздались чужие голоса, и Татьяна вышла встретить докторов. Мужчин в белых халатах было двое: одному лет сорок, второму чуть за двадцать.

— Здравствуйте, вы скорую вызывали?

— Да. Проходите, пожалуйста.

Татьяна пропустила врачей в комнату.

— Так. Что тут у нас?

— Температура под сорок.

— И давно?

— Где-то с ночи. А может, и раньше, точно не скажу.

— Это почему?

— У дочки вчера выпускной был. Она вообще должна была только утром вернуться, но где-то в половине первого её привёл одноклассник. Аня была вся заплаканная, сказала, что её бросил жених, и упала в обморок. Мы привели её в чувство — мокрое полотенце на лицо положили и дали таблетку аспирина.

— А почему сразу нас не вызвали?

— А что, надо было?

— Обязательно. Раз она сознание потеряла.

— Да как-то не сообразили сразу. И потом, мы же справились.

Врач постарше озабоченно покачал головой: «Ох уж эти мамаши! Справились они, видите ли!»

— Ладно. Только учтите: в следующий раз обязательно вызывайте.

— Хорошо. В общем, привели мы её в сознание, дали аспирин и уложили. Примерно через час температура спала, а утром снова поднялась. А когда вас вызывала, вообще что-то вроде удушья было. Но сейчас вроде отпустило.

— Сон, — еле слышно произнесла Аня.

— Что, Анют?

— Это мне дурной сон приснился. Как будто змеи меня душат.

— Так, давайте-ка мы вас осмотрим.

Пока врач постарше слушал девушку и осматривал горло, молодой доктор выспрашивал у Татьяны данные Анюты и заполнял лист вызова.

— Так, — сказал старший врач, закончив осмотр. — Ничего серьёзного я пока не вижу. Бронхи и лёгкие чистые, горло тоже, только слегка красноватое. Скажите, вы пили что-нибудь холодное?

— Да. Воду с лимоном. Очень пить хотелось.

— Ну, вот вам и результат. Вот так попьют в жару холодненького, а потом бац — и ангина! Или ларингит.

— Но, доктор, мне уже тогда было плохо.

— И в чём же это выражалось?

— Очень болели голова и ноги. Как будто гимнастикой перезанималась.

— А ваши одноклассники? Никто из них не пришёл на праздник больным?

— Нет. По крайней мере, я не заметила.

— Доктор, что это может быть?

— Не знаю пока. Может, грипп, а может, ещё что. Хорошо бы положить девушку в больницу и обследовать.

— Ну какая больница, доктор? У нас вступительные экзамены на носу.

— Мамаша, вы сначала на ноги дочь поставьте, а потом об экзаменах будете думать!

— Я не хочу в больницу, доктор! Пожалуйста! — Анюта чуть не плакала.

— Не хочет она! — Врач озабоченно покачал головой. В его работе это было самой главной проблемой. Родителей не пускают в отделение, не давая им возможности ухаживать за чадами. Из-за этого дети помладше скучают и плачут целыми днями, а те, кто постарше, постоянно балуются. К тому же ребёнка до двенадцати лет ещё можно уговорить воспользоваться горшком, но что прикажете делать, когда перед вами дылда лет пятнадцати или вообще семнадцати, а в палате при этом по шесть-восемь человек? Ничего удивительного, что и подростки, и их родители упираются изо всех сил. — Ладно, так уж и быть, оставайтесь. Сейчас напишу назначения. У вас есть кому сходить в аптеку и в магазин?

— Да, сейчас соседского мальчика попрошу, он сходит.

— Хорошо. Петь, — обратился доктор к помощнику, — пиши отказ.

Пару минут оба врача писали, потом старший протянул Татьяне листок с назначениями:

— Ну, вот и готово. Посмотрите, вам всё понятно?

Татьяна пробежалась глазами по строчкам:

— Да. Всё в порядке.

— Отлично.

— Подпишите вот здесь, пожалуйста, — молодой доктор протянул матери документ. — Это что вы отказываетесь от госпитализации и берёте ответственность за последствия на себя. Подпись, расшифровку и дату.

Татьяна сделала что велено.

— Ну вот и всё. Но если вдруг станет хуже, обязательно снова нас вызовите! Выздоравливайте! Всего хорошего!

— Спасибо вам. До свидания! — ответили мать и дочь.

Врачи подхватили саквояжи и вышли.