Квадрат Михалыча

Виан Вольф (2024)

Почти фантастический рассказ. Дачная история с присутствием представителя внеземной цивилизации.

— Ну просто какая-то казнь египетская, прости Господи! Ну руки же опускаются! Я её и так и эдак! Ничего заразу не берёт!

— Ох, и не говорите, Маруся… Столько бед!

— Да Фёдор Михалыч, это же катастрофа, она же мне розу сожрала уже! Куст!

— Да что вы! Боже упаси, Маруся! У меня душа порхает, глядя на ваш розарий! А тут такое!..

— Да-да! Двадцать пять сортов! Мне Егорыч новую отраву дал, очень хвалил! Посмотрим… Вы к нему зайдите, может у него осталось чего.

— Благодарю, Марусенька, непременно зайду.

— Ах, что вы Фёдор Михалыч! Не чужие ведь… Ой, кажется, зовут вас!

— М-м? Да, супруга.

— Фё-ё-ё-д-о-о-р!

Фёдор Михалыч краем глаза наблюдал надвигающийся на него грозный цветастый халат.

— Фёдор! Я вчера просила тебя воды в бак набрать!

— Ай, Лёлечка, я забыл! — Фёдор Михалыч изобразил на лице страдания. — У меня же научная работа, Лёлечка! Ну голова совершенно другим забита…

— Что-то ты не забываешь зимой огурчики лопать! Не? В эту свою голову!

— Лёля…

— Вместе со всем деканатом. Да под водочку…

— Лёля, ну перестань, право же… Ты же знаешь, что я не пью. Что ты, ей-богу, перед Марусей меня… Иду я уже.

Лёля, она же Ольга Петровна, шлёпнула полотенцем своего благоверного и принялась обсуждать с соседкой Марусей свои бабские дела.

Фёдор Михалыч, преподаватель астрофизики, чесал свою седую профессорскую бородку и думал пойти ли ему набирать бак или сейчас зайти к Егорычу за отравой от проклятущей тли, которая портила весь дачный антураж, коим он решил добровольно насладиться в ближайшие два месяца. Выбор пал на Егорыча.

— Степан Егорыч, ты дома? — он крикнул, перегнувшись через невысокий заборчик. Ему показалось, что качнулась занавеска на окне, но никто не вышел. — Хм, дома вроде… зайду.

Калитка оказалась не заперта и Фёдор Михалыч зашагал к домику по дорожке в тени виноградных лоз, по пути сорвав соседской черешни. Он поднялся на ступеньки крыльца, нагретые жарким солнцем и от этого приятно пахнущие свежей краской, и крикнул ещё раз:

— Степан Егорыч!

Дверь тоже была не заперта и он, смело её толкнув, открыл и уже собравшись было войти, замер. У порога стояли женские туфли — красные, блестящие лаком и пугающие высотой каблука.

Фёдор Михалыч смущённо ойкнул и тихонько закрыл дверь, после чего помчался рысцой к себе домой.

Дома, набирая бак водой, он обдумывал своё приключение, о котором почему-то решил жене своей не рассказывать. После чего он прошмыгнул в свой кабинет и погрузился в работу.

Дачный вечер трещал цикадами и пах оладушками. олааладушкамиудушками. Лёля была подозрительно неразговорчива.

— Оладушки чудесные! Ты просто волшебница! — Фёдор Михалыч льстиво завернул комплимент, прощупывая почву и гадая, что он опять такого натворил. — Лёлечка добавь мне сметанки, пожалуйста!

По той траектории, которой сметанка прилетела в тарелку Фёдору Михалычу было ясно, что Лёлечка явно не в духе.

— Ты к Егорычу ходил?

— К Егорычу? Ну, да… Ходил, — Фёдор Михалыч отвечал с паузами, соображая, причём тут Егорыч. — Маруся сказала у него есть отрава ядрёная. Да его дома не было.

— Был он дома… Я к нему сама ходила взяла… отравы, — Лёля сделала странное ударение на слове «отрава» и сердито откусила бок оладушку. — Бабу его видела. Новую… Чем только их кормят… Худая… Как черенок от лопаты. Одни глазищи видно. Бесстыжие.

— Так уж и бесстыжие! Лёлечка, Степан Егорыч — мужчина свободный. Может там всё серьёзно, а ты такие выводы делаешь. Может это любовь, Лёлечка! Остепенится, женится, — Фёдор Михалыч почти успокоившись и осмелев, защищал своего дружка-соседа.

Конец ознакомительного фрагмента.