Месть Филипу К. Дику. Писатель, которого не было

Виктория Александровна Бородинова

История о гостье из будущего, которая мешала и помогала создавать книги известному писателю Филипу К. Дику. Он в свою очередь менял её жизнь и её далёкую реальность.

© Виктория Александровна Бородинова, 2017

ISBN 978-5-4485-8533-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вечер. Долгожданная прохлада. Депрессия. Молоко в стакане на тумбе, неаккуратно набитой дешевыми потрёпанными книгами. Молоко медленно поднимается и переливается через край. Пачкает истории по доступной цене для широкого круга читателей, ползёт по полу, погружая искусанные осколками асфальта и природы кеды в молочную слизь.

Торшер со шнуровым выключателем над креслом то истерично моргает, то работает по статусу. С трудом уловимые доли времени, на которые пропадает свет — страшно пугают. Шнур с каплей пластика на конце, под обжигающе жёлтой лампочкой, начинает неумолимо раскачиваться. Мрачное небесное окно приоткрывается и в него вползает чудовище.

— Опять пришла? — не оборачиваясь спросил Дик.

— Пей свой амфетамин или он уползёт к другим. Энергетический удар разорвёт другого счастливчика, а не тебя. Амфетаминовый психоз осчастливит иного, а не тебя. Нельзя такое допустить.

Длинные прозрачные волосы чудовища искажали пространство. На правах хотели дотронуться до стен, штор, скудной мебели в помещении, но были от рождения слепы. В их нитях окружающая реальность становилась мутной, ненастоящей, искусственной. Он дотянулся к стакану из кресла и отпил молока, затем ещё и ещё. Белая плотная жидкость втягивалась с пола обратно в стакан и в рот. Он с жадностью глотал её, будто надеясь — она его освободит от монстра.

— Ты Джейн?

— Нет.

— Я знаю, что Джейн… Ты же знаешь — я не виноват в твоей смерти. Хочешь поселиться во мне? — после паузы добавил: Насколько ты реальна? Насколько я могу быть в тебе уверен?

На стене серые и круглые часы, которые сломал Филип ещё год назад, показывали вечность. Ему тогда казалось — они своим настойчивым ритмичным скрежетом хотят, чтобы он никогда, нигде и ни при каких условиях не считал более, чем до двенадцати.

— Я уже в тебе. Ты убил меня, чтобы стать сильнее и лучше, чтобы ненавидеть людей и копаться в их разуме, чтобы проявлять истинные миры. А может и стать Богом, я не знаю…

— Это не так! Я никогда не стану убивать!

«Тебе пора переходить в твою следующую жизнь», — чудовище вложила в его руку преобразователь сознания, — «Просто нажми на спуск».

Проходили баллы, части, моменты. Чудовище терпеливо ожидала. Тонкие, невесомые, просвечивающие волосы впали в сон. Они не колыхались и никуда не тянулись. Покорно легли на плечи, грудную клетку и руки своего монстра. Проходили баллы, части, моменты. Дик мечтал только об одном — пусть хоть что-то случится в этой пугающей и затянувшейся засаде: крикнет подвыпивший подросток на улице, позвонит друг и пригласит на наркотический вечер или влетит в окно случайная уличная птица. Проходили баллы, части, моменты.

— Отстань, я ещё не все напечатал… — Филип с трудом справился с искушением.

— Сделай это, не страдай больше. Не печатай, ведь тебя в приличных литературных местах не принимают. Послушай музыку на рёбрах. Кости всё расскажут правильно.

— Ты специально сбиваешь меня с толку? Зачем ты это делаешь?

Чудовище подошла к проигрывателю пластинок в углу небольшой комнаты с тщательно прокрашенными стенами, насколько это позволяли технологии конца 1968-ого года. Сбросила фабричный винил Бетховена на пол. Он раскололся. Чудовище сладко ухмыльнулась.

Конец ознакомительного фрагмента.