Мутанты планеты Земля. Фантастика

Виктория Александровна Бородинова

Это история о неожиданно мутировавшем населении Земли. Что их ждёт: спасение или смерть, разгадка или только загадки, исцеление или ещё большая мутация?

Блок 1. Начало новой жизни

Творческая мастерская «Бардак»

Россия. Москва. 2 мая, 08:30.

Утренний мегаполис бурлил жизнью. Рабочий день начинался, как и обычно — кто не стоял в дорожных пробках, толкался в давящих сводами станциях московского метрополитена. Крупные остановки переполнялись ожидавшими автобусов разномастными пассажирами. Нагловатые водилы-таксисты в погоне за временем и деньгами мастерски шныряли между правильными водителями, ставя их в предаварийные ситуации. Город освещало яркое солнце, день предвещал быть отличным. Весна совсем отступила, давая дорогу энергичному лету. Городские пташки заливались радостным чириканьем в новых и старинных двориках. Школьники с огромным рюкзаками набитыми учебниками и прочим нужными учебными принадлежностями торопились на занятия, предвкушая скорые летние каникулы. Туристические автобусы с десятками белеющих лиц в окнах медленно объезжали московские достопримечательности. Дворники в ярких жилетках уже дометали улицы. Молодые мамочки выходили в ближайшие парки на прогулки со своими крохотными драгоценными чадами. Жизнь шла своим естественным чередом, обыденным и не обыденным одновременно. Тихие уютные дворы разрезались автомобильными шумными артериями с постоянными сигналами клаксонов и визгом колёс.

Арсений Болотов вышел из своего панельного многоэтажного дома в спальном районе. Споткнулся на пороге об какую-то пустую алюминиевую банку, чертыхнулся. Поздоровался с соседкой, проходящей мимо с пластиковой «выбивалкой» и небольшим ковриком на плече. Молодой художник в свои двадцать три года уже чего-то добился. Он состоял в коллективе творческой художественной мастерской «Бардак» и успешно выставлял работы на модных городских выставках. Он любил свою работу и гордился ею. Зазвонил телефон. Арсений посмотрел на мобильный, немного раздраженно вздохнул, но ответил.

— Сенечка, привет, дорогой! Проснулся уже?

— Конечно, мам. Даже на работу иду.

— Ой, ну что-то ты поздновато. Я вот что звоню. Отец вечером на дачу поедет, ты с нами поедешь?

— Не знаю. С друзьями если честно после работы хотели в кафе посидеть…

— Они не помешают. Бери друзей с собой и ай-да с нами! — настаивала Ольга Леонидовна.

— Нужно подумать. Я перезвоню после обеда, мам. Пока! Бежать нужно. Опаздываю уже!

Он несколько лет жил отдельно от родителей и был этому безгранично рад. Он, конечно, очень любил их, но мать слишком опекала его. В отдельной небольшой съемной квартирке молодой человек чувствовал себя полноправным хозяином, словно феодал в средневековом замке с подданными, конюшнями, войском и землями. В любое время могла прийти его девушка — белокурая курносая с веснушками Настя. У нее даже был свой комплект ключей от квартиры. Или без предупреждения могли наведаться друзья из мастерской. А год назад он побрился на лысо и сделал абстрактную татуировку на черепе по-своему эскизу, за что и получил строгий нагоняй от родителей. За год волосы отросли, и отец перестал его попрекать этим несчастным тату каждый раз, когда видел сына.

Арсений открыл высокую дверь метро и прошел на пропускную. Махнул проездным и зашел на эскалатор. Он так был озабочен идеей картины, над которой сейчас работал, что не сразу заметил и осознал перемены. Только когда оказался на самой станции с посадкой в вагоны понял, что что-то не так. На станции было совсем безлюдно. В час пик не было ни одного человека. Озадаченный художник растерянно переминался с ноги на ногу. Полную тишину лишь нарушал редкий далекий шум из тоннелей перемещающихся подземных поездов.

— Куда же Вы??? Вернитесь, пожалуйста! Туда нельзя спускаться! Станция временно закрыта… Табличку разве не видели на дверях? — окликнул его кто-то сверху.

— Простите! Сейчас-сейчас, выхожу! — заторопился молодой человек.

Он поднялся к выходу, прошел мимо причитающей женщины-смотрительницы. На выходе действительно висела предупреждающая табличка. У дверей он столкнулся с двумя девушками, торопившимися в метро. Они сильно расстроились, когда увидели, что станция закрыта.

Арсений направился к ближайшей автобусной остановке. Он недолго думал, как теперь добраться до работы — просто на автобусе или доехать до другой станции и пересесть в метро. Выбрал второй вариант. Автобус долго тащился по маршруту, наконец, доставив единственного пассажира до нужной остановки. На этой подземной станции всё было правильно — люди придерживались правой стороны эскалатора, пропуская слишком нетерпеливых, собирались у разрешающей полосы на перроне, уступали места престарелым ожидающим на редких коротких простеньких лавочках…

— Прив-е-е-е-т, Малевич! Ты опоздал!

— Привет! Что новенького?

Так в шутку его называла вся мастерская. Хотя его стиль к стилю Каземира Севериновича никакого отношения не имел. Так его прозвали в противоположность творческой направленности. Арсений метался между реализмом и элементами панка и треша в картинах. Работал и в стиле футуристического реализма.

Мастерская на чердаке старинного, но хрупкого памятника архитектуры в центре Москвы щедро пронизывалась солнечными лучами. Творческий беспорядок царствовал в «Бардаке», частично оправдывая своё название.

Пустые мольберты, изнемогая, ждали владельцев. Тюбики с масляными красками, растворителями, палитры и перепачканные разными оттенками тряпки для рук и кистей плотно громоздились на столах и табуретах у каждого мастера. Стены из настоящего старого кирпича и подгнившие посеревшие от времени балки создавали неповторимую и незаменимую атмосферу для вдохновения. Эскизные рисунки и простые наброски украшали большие, специально сбитые для этого из досок мобильные перегородки.

Арсений прошел в небольшую кладовку и открыл замок большого личного шкафа. Здесь художники хранили свои полотна, над которыми работали. Оставлять их без присмотра в студии запрещено. Были случаи, когда творения намеренно или случайно портили, кто-то из своих или случайных приглашенных. Доказать что-либо в таком случае равносильно пустой трате времени и зря потраченным нервам. Арт-директор мастерской хотел поставить видео наблюдение, но все художники студии как один оказались против. Теперь над самым большим арочным окном помещения красовалась длинная растяжка с мотивирующей надписью: «Картина, забытая на мольберте — мёртвая картина!» Мёртвыми картинами художники «Бардака» называли полотна, к которым хозяин терял интерес, незаконченные брошенные произведения, которые уже никогда не будут закончены и никому не принадлежат.

— Новенького… Тебе плохое… или хорошее? — в загадочном оскале растянулся Михаил.

— Озадачил! Давай плохое сначала!

— Почему плохое? — упирался приятель.

— Не хочется расстраиваться после хорошего.

— Хорошо! Аренду за мастерскую подняли! — с радостью выпалил тот.

— Опять?! — удивился Арсений, вырвался уже четвертый за сегодня гневный возглас от художников.

— Так что, Сеньчик, плюс еще штука с тебя каждый месяц.

— Пусть тогда директор картины наши продает втридорога, раз наглости хватает аренду раз в полгода повышать. А хорошее?

— В Индонезии выловили неизвестный вид акулы или другой непонятной рыбы. Респектни на планшете! Вот, кисти-краски, испачкал… Ничего гуашь не масло, ототрется…

Миша протянул Арсению гаджет, на экране которого во весь размер висела фотография трактора на ковше тащащего морское животное. Такое создание Арсений действительно никогда не видел.

— Ну как тебе?

— Не знаю, я же не морской биолог! — пожал плечами молодой человек.

— А мне нравится! Круто, что еще можно найти, то чего никогда никто раньше не встречал…

— Как это относится к аренде мастерской?

— Да никак! — громко расхохотался художник.

— Посмотри лучше мою фотку! — Арсений достал телефон и нашел нужную фотографию.

— Что это?

— Подъезд расписан.

— Да я вижу не слепой. А точнее? Малевич, ты что ли расписывал?

— Да! — нотка гордости промелькнула в голосе Арсения.

— А что так фигово? — после этих слов еще двое художников, отвлеклись от своих работ и подошли к ним.

— Так не сейчас же расписывал!

— Вообще-то да, Миш! Рука же детская! — вступилась за него Люба.

— Лет пятнадцать назад было… До сих пор целехонькое…

— А почему цветочки, а не роботы или ковбои, например?

— Наверное, Сеню, мама заставила! Она же у него строгая… Хотя рисунки мне нравятся очень мило и по-детски наивно, — подмигнула художница.

— Что сказать, люблю я цветы! И бабочек тоже! У меня даже тату есть! — защитил за себя Арсений от подковырок друзей.

— Тату в виде бабочки у мужика?! Надеюсь хоть не в этом месте — внизу спины, что бы дружку было проще прицеливаться? — с опаской быть наказанным за такие слова выговорил Иван.

— Нет, у меня на животе.

— Показывай! — в один голос потребовали сразу несколько человек.

Молодой человек не замедлил обнажить пресс, на котором недалеко от пупка красовалась небольшая татуировка. Половина студии тут же сбежалась посмотреть.

— Ничего, так… Живенько! — озвучил кто-то вердикт.

— Да, неплохо. С тенюшкой сделано от крыльев, издалека, как 3д кажется, — послышался еще один комментарий.

— Так кто заказчик был! Подающий большие надежды художник! — сделала комплимент Любовь.

— Это как повезет. Моему знакомому, притом самому татуировщику. Какой-то олень набил во всю спину копию картины. Только он ее сделал, как Сесилия Хименес реставрировала фреску Христа в городе Борха.

— В стиле примитивизма что ли? — спросил Михаил.

— Это еще мягко сказано…

Несколько часов Арсений работал над своим самым любимым незаконченным полотном, которое он назвал «Протест Марии». На нем была изображена Дева Мария, протестующая против употребления любого алкоголя людьми. На картине она представала в образе подвыпившей тусовщицы в коротком блестящем платье с ребёнком на руках, тянущимся к её бутылке. Макияж молодой женщины был сильно размазан, а поза, выражавшая полное пренебрежение к нравственности. Единственное ее сходство с привычным образом Девы Марии было сияние вокруг головы. На фоне главной героини темными силуэтами с ярко-контрастными бликами мелькали люди, отрывающиеся в ночном клубе.

Художник давно работал над этим творением. Он специально медленно начинал картину — не окунался в неё со всей головой, не бросал на неё все свои силы. Писал ее параллельно с другими полотнами, как бы растягивая удовольствие. Арсений знал, что если бы он делал только её, она могла быстро надоесть, и закончить её было бы уже проблематично.

— Вы знаете, что случилось у меня сегодня? — начала после долго молчания разговор Кристина.

— Да откуда же мы знаем, что у тебя случилось… — съязвил Михаил.

— Сегодня утром у меня кот поменял окрас! Я выхожу из душа, еще подумала странно Тимба не кричит, есть не просит. Смотрю, а на диване какой-то рыжий кошак сидит. А я живу на пятнадцатом этаже — откуда он мог взяться??? Ведь у меня белая кошка.

— Как интересно… — послушалось с другого конца мастерской и все напряглись, ожидая финала.

— Хотела этого кошака в шею гнать, а смотрю ошейник на нём Тимбы и мордочка её. Я её позвала и она сразу на кухню к миске побежала! Чудеса да и только. Кто-нибудь такое встречал раньше?

— Не-е-е-т! Я такого никогда не видел! У меня кошки и с балконов с 9-ого этажа летали, и терялись на два месяца, и линяли так, что пол задницы лысые были. Но что бы цвет шерсти менялся…

— И я такого не помню. Даже при рождении они не меняют больше окрас. Какие родились такие и остались…

— К ветеринару отвези её! Заморозь до лучших времен, там разберутся! Это колдовская кошка сожги её на костре, пока не поздно! — кричал советы кто-то из другого конца студии.

— А у меня, представляете, вчера любимый кактус как пошёл ввысь! За ночь сантиметров, наверное, на 20 вымахал! Такого уже я никогда не встречал! — рассказал Женя.

— Бли-и-и-ин, а мне нечем похвастать… — грустно и смешно одновременно произнёс кто-то за спиной.

Время за работой пролетело быстро, стандартный день в мастерской подходил к концу. Кто-то из художников успел уйти, кто-то наоборот только пришёл, планируя работать и ночью. Арсений уже начал собираться, как неожиданно почувствовал себя плохо. Голова резко закружилась так, что он чуть было, не упал на свою картину и палитры.

— Ты в порядке?! — его подхватил художник за соседним мольбертом.

— Да-да, всё хорошо! — успокоил всех Арсений.

Но у самого по телу шёл не прерываясь озноб, голова продолжала кружится, периодически перед глазами мелькали, то зеленоватые полупрозрачные точки, то крупные волнистые полосы. Молодой художник ударился в панику, он старался не показывать это своим коллегам. Тихо попросил Михаила помочь ему — убрать его картины и принадлежности для творчества на место. А сам быстро собрался и вышел на улицу. Но и там ему не стало легче. Он покопался в телефонном спаме и нашел сообщение от фирмы такси. Вызвал машину, ожидая её на лавочке возле дворовой детской площадки. Вызывать такси по Москве, хоть и днём было не дешёвым удовольствием, но он чувствовал, что другим способом может не добраться до дома.