Библейские истории Ирод

Виктория Горнина (2024)

Рассказ из цикла Библейские истории об иудейском царе Ироде Великом, на совести которого избиение младенцев, а так же о его сыне, Ироде Антипе, казнившем Иоанна Крестителя. Автор постарался разобраться в этой запутанной истории, изложить ее так, чтобы было понятно и интересно читать.

1. Одно и тоже имя

Это очень тяжелый случай.

Особенно, если учесть, что в той семейке практически все были Иродами.

Сам Ирод, Ирод Архелай, Ирод Антипа, Ирод Филипп…

Так сразу не вот разберешься, кто, когда и зачем.

А тут еще Новый Завет не слишком утруждает себя объяснениями — повествует просто Ирод — а там думайте, что хотите. Но, в принципе, в его задачу и не входит проливать свет на этот царский гадюшник. Потому поначалу сей персонаж воспринимается единым и неделимым.

А замечание Матфея о том, что Иосиф и Мария вернулись из Египта, узнав о смерти Ирода, выглядит досадным недоразумением — может, слухи оказались преувеличенными? Или обманул он всех, мерзавец этакий — лежал при смерти, взял да выжил всем назло.

Потому как далее, лет этак через 30-ть, следует кошмарный эпизод с головой Крестителя на блюде, а после, у Луки, Ирод вдруг страшно рад, что Пилат отправил Иисуса к нему — наслышан видите ли, поговорить хотел и чудеса посмотреть заодно.

Но позвольте, как это может быть? Столько, извините, не живут. Ведь Иоанн Предтеча если и старше Иисуса, то ненамного — от силы на год.

И как может радоваться встрече с Иисусом тот, кто хотел погубить его еще во младенчестве? Вообщем, все смешалось в доме Облонских, как совершенно справедливо заметил Лев Николаевич Толстой.

И все же подсказка в Новом Завете есть.

Как раз в том месте, где юная Саломея кружит в танце, да так искусно, что все ахнули, а сам Ирод расчувствовался. Проси, говорит, что хочешь, кудесница. Та и попросила.

У самой-то девицы в зобу дыханье сперло, мозги от счастья повылетали — ну как же, сам царь поклялся выполнить любое ее желание — здесь мамаша и подскочила со своими советами.

Тут-то и выясняется, что мамаша эта, Иродиада, прежде была женой Филиппа, Иродова братца. А Ирод ее у брата увел — и, судя по всему, она не очень-то тому противилась.

Это обстоятельство поначалу ставит в тупик. Какого Филиппа? Не было у него никакого брата Филиппа. И быть не могло. То есть брат был, но не Филипп вовсе. Так он давно уж помер — Ирод ему даже мавзолей соорудил повыше, между прочим, Фаросского маяка будет. Да и звали братца Фазаэль…

Так в чем дело? В чем причина того, что бедствия так долговечны? И как это царь Иудеи, будучи в очень преклонном возрасте, изловчился соблазнить чужую жену? Может, это был не он вовсе, и речь идет о разных людях? Может их, Иродов этих была тьма-тьмущая, и это другой какой Ирод выискался?

Эта спасительная догадка наконец-то проливает свет, изгоняя сомнения.

Не ошибся евангелист Матфей, не впал в противоречие ни с Марком, ни с Лукой. Все верно — Ирод-то, Ирод, да не тот. А сынок его — один из трех счастливо уцелевших от папашиного гнева. Ирод Антипа — всего лишь тетрарх Галилеи.

Современники-то скорее всего их четко различали, а тут, спустя две тысячи лет, возникает путаница.

А все потому, что царь Ирод Великий особо не баловал своих отпрысков именами. Желал, видимо, династию основать. Потому, что ни сынок, то Ирод. Вот и разберись попробуй.

Опять же имя Иродиада, особенно когда выясняется, что Ироду жена была еще и племянницей. Имя ли это? Но другого библия не дает. Здесь, я думаю, уместно провести аналогию с греками — где Брисеида — значит дочь Брисея (а вовсе не царя Приама), Хрисеида — дочь Хриса, а Гераклиды — потомки Геракла. То есть это скорее прозвище, что указывает на принадлежность к роду. В конце концов, оно становится именем.