Стихия

Виктория Дайбова, 2014

Прочитав эту книгу, вы пересмотрите свою жизнь. Книга, над каждым случайно брошенным предложением которой вы задумаетесь ещё не раз. Тему усыновления не принято обсуждать открыто. Семьи предпочитают усыновлять маленьких детей и скрывать их биологических родителей. Роман приоткроет для вас завесу тайны. Вы увидите всю неприкрытую правду: от ссор и непонимания, до скромной нежности и осторожных проявлений любви. Если вы устали от избитой темы любви между мужчиной и женщиной (и от того, что ей сопутствует: похоть, ревность, ссоры) – эта книга для вас. Книга о самой чистой любви между приёмной дочерью и отчимом. Книга, которая воскрешает надежду, дарит желание жить, а самое главное, возвращает веру в добро и чудо. Книга для тех, кто отчаялся, устал и до сих пор ищет ответ на вопрос: «В чём смысл жизни». Исповедь одинокого, потерявшего себя человека, из последних сил протянувшего руку помощи тому, кто оказался в подобной беде.

Глава 3

После смерти родителей меня забрала к себе в Россию бабушка по материнской линии.

Её звали Дина. В молодости она влюбилась в русского мужчину Владимира. Он отвечал ей взаимностью. После свадьбы они купили дом и долгое время жили в Нетании. Впоследствии, дом был подарен на свадьбу моим родителям, а бабушка с дедушкой поселились в России, в небольшом городке, в уютном домике возле леса. Сейчас бабушке шестьдесят девять лет, её муж умер пару лет назад. Я не присутствовал на похоронах по желанию родителей, они всегда считали меня чересчур чувствительным мальчиком и не хотели травмировать мою психику.

Бабушка болезненно перенесла известие о смерти моих родителей. Горе подкосило её и так не безупречное здоровье. Несмотря на тяжелое состояние, бабушка Дина занималась необходимыми документами, продажей дома и заботой обо мне. Она не хотела, чтобы что-то напоминало мне о трагедии, поэтому увезла меня жить в Россию.

Бабушкин дом находился на окраине небольшого провинциального городка. В целом, я был доволен обстановкой: живописная природа, свежий воздух, мало людей, живущих по соседству. Мне не хотелось заводить новые знакомства. После трагедии я замкнулся в себе и перестал общаться со сверстниками. Моим другом была лишь природа. Я каждый день гулял в лесу. Шепот листвы действовал на меня успокаивающе, как тихий разговор по душам.

Бабушка была не против моих прогулок в лесу. Она понимала меня и не настаивала на том, чтобы я проводил как можно больше времени с людьми. Я был благодарен ей за это. Её чрезмерная забота была обусловлена отнюдь не трагедией, свалившейся на мою неокрепшую душу. Бабушка просто любила меня. Я был её единственным внуком.

Несмотря на возраст, бабушка была очень симпатичной. Спокойное выражение лица, добрые, но усталые глаза. Из-под цветастого платка всегда выбивалась прядь седых волос. Её голос был тихим, но строгим. Она умела содержать в порядке хозяйство, успевала заниматься рукоделием и моим воспитанием.

Бабушка решила, что я могу продолжить обучение в местной школе. Это здание очень отличалось от моей родной школы — было старым, неопрятным. Ремонт в нём ограничивался покраской стен и пола (раз в год в летние каникулы). Ребята были какие-то злые и необщительные. Я не мог просто подойти и заговорить с кем-то, как в старой школе. Меня сторонились ребята, учителя постоянно осуждали, дети из младших классов тыкали в меня пальцем и в конце концов я замкнулся в себе и стал изгоем.

Я не видел ничего ужасного в том, чтобы любить одиночество. Когда ты одинок — у тебя много свободного времени, которое можно проводить с пользой. Книга — лучший друг одиночества.

Я пристрастился к русской литературе. Это увлечение помогало мне глубже осваивать язык. Не замечая времени, я с головой погружался в удивительные миры, созданные русскими авторами. В особенности меня восхищали герои этих произведений. Честь, доброта, мужество — лучшие человеческие качества были присущи им. Мне казалось, что честные и добрые люди всегда одиноки. Плохих людей на Земле больше, им легче найти единомышленников и друзей.

Добрый человек — один на миллион. Сложно быть добрым и честным, и не потерять себя. Остаться собой, не поддаться влиянию этих озлобленных, алчных людей.

Деньги. Им нужны деньги. Они готовы идти по головам, лишь бы достать заветные бумажки.

Зачем они им? Они не смогут купить себе то, что есть у Настоящего Человека. Им не купить себе добросердечие, мужество, сострадание к ближнему и, наконец, настоящую душу. Душевную красоту.

«Красота требует жертв» — твердят они и ложатся под нож хирурга, тратя свои огромные накопления.

Красота не требует жертв, если это красота душевная. Душевная красота дарует человеку лишь достоинства. Душевная красота не увядает.

***

Было раннее утро и солнце уже ласково согревало лучами землю. Таким прекрасным солнце может быть только утром: особенно ярким, не надоедающим жарой. Стоит хотя бы раз в жизни выйти на улицу в 5 часов утра, чтобы почувствовать это.

Мне не спалось, и я захотел прогуляться до леса. Ощутить свежесть елового аромата, понежиться в траве, что мягче любой постели.

Я поспешно встал с кровати и оделся. Бабушка ещё спала. Я на цыпочках вышел из дома и направился к лесу. Когда я жил в Нетании, у меня не было возможности взять и просто так пойти в лес. Поэтому он манил меня своей близостью, своей угрожающей величиной, своим могуществом. Лес — это такое место, где человек и природа могли побыть наедине.

Я шёл, не замечая расстояния и вскоре углубился в чащу. Я больше не слышал звуков, доносившихся из городка: гула машин, людских разговоров, в общем, всего, что сопутствовало его пробуждению по утрам.

Я вышел на поляну. Вид сочной, зеленой травы, освященной солнцем, манил меня. Я осторожно лег на спину. Трава оказалась очень мягкой.

Мои глаза устремились в небо, окутанное еловыми ветвями. Они покачивались над моей головой, пытаясь скрыть собой и без того маленький кусочек неба, доступный моему взору. Я очень долго вглядывался в обволакивающую голубизну неба, что казалось, она начинает потихоньку просачиваться в мои глаза. Появилось чувство отрешенности, я задумался… И тут до моего слуха донесся звук, который я ни за что на свете не спутал бы ни с каким другим! Это был божественный для моих ушей шум воды. Но он был не таким мощным и раскатистым, как шум морских волн, а лёгким, едва уловимым. Такое бывает, когда кто-то из твоих домашних захочет ночью пить и тихо наливает на кухне воду в стакан, боясь кого-нибудь разбудить.

Я пошел искать то место, откуда доносился звук. Долго идти не пришлось. Пробираясь сквозь еловые ветки, я увидел речку. Она была маленькая, почти высохшая, но очень упорная и целеустремленная: текла по намеченному пути, пробираясь сквозь препятствия из камней и веток.

Я подошёл ближе и присел возле речки. Она не обращала на меня внимания и продолжала беспечно течь.

Старые воспоминания охватили меня.

Река неожиданно вынесла на своём течении все те мгновения, которые хранились в самых дальних уголках моей памяти. Друзья, вечера у моря, смерть родителей. Нет, я не хотел всё это забыть, это было бы варварски по отношению к лучшим моментам моей жизни, но я старался об этом не думать, дабы не резать заново и без того кровоточащие раны.

Река всё текла и текла. В её журчании я услышал беззаботный смех. Откуда течет эта река? Возможно, от озера, которое находится неподалеку. Озеро — отец этой речушки. Высохнет озеро — высохнет и река. Вот и я высох и зачах без родителей. Застыл во времени, завис в прошлом и живу воспоминаниями. Не бегу беззаботно по жизни, как эта речка, не справляюсь с проблемами и трудностями, встречающимися на пути.

Меня охватила ярость. Почему я?! За что мне это?! Я топнул со всей силы ногой! Разверзнись ты, проклятая земля, и верни мне моих родителей!

С пригорка, на котором я стоял, от моего удара ногой осыпалась земля. Я не смог устоять на рыхлом склоне и упал вниз. Прокатившись немного, я шлёпнулся в реку. Моя ярость сменилась отчаянием. Слёзы потекли по моим щекам и смешались с речным потоком.

Я не могу жить, потому что потерял смысл. Меня сожгла изнутри невыносимая душевная боль.

Я встал. Мокрый и грязный я побежал домой, попутно цепляя на себя паутину и ветки. Падал, поскальзываясь на мху.

Когда я прибежал домой, бабушка уже проснулась. Она кинулась ко мне с невыразимым ужасом на лице, но я пробежал мимо, в свою комнату, и упал на кровать.

Я ни о чём не думал, лежал в полудрёме.

***

Мой слух уловил посторонний голос, но я не хотел открывать глаза и смотреть, кто пришёл. Мысли висели рваной, слипшейся паутиной. Я потерял счёт времени.

Моя дремота вздрогнула от неожиданности: я почувствовал лёгкий укол. «Делайте со мной, что хотите» — мелькнула мысль.

— Оградите его от воды, не разрешайте ему находиться вблизи рек и озёр, — произнёс мужской голос.

Похоже, это был врач. По моей мокрой одежде бабушка поняла, где я был. Видимо, она рассказала врачу о трагедии на море, которая до сих пор тревожит мою душу.

Как будто это было вчера.

Сон начал сковывать моё тело. Видимо, мне ввели успокоительное…

Я уснул глубоким, безмятежным сном.

Я не смог стряхнуть с себя остатки этого сна на протяжении многих лет. Я жил как в полудрёме. Ходил в школу, возвращался домой. Каждый день одно и тоже. Меня ничего не интересовало, я был никем — пустым местом, недочеловеком, одиноким бродягой, не знающим, чего он хочет от жизни.