Громче всех!

Виктория Добрева (2023)

Нулевые в России запомнились появлением фаст-фуда, интернета, сотовых телефонов, игровых автоматов и… звёзд, которых штамповали на популярных реалити-шоу, как на конвейере. Анна Реброва попала в число счастливчиков, которых взяли в «Громче всех!» не за деньги или связи. Ей долгое время действительно везло: она не выбыла оттуда первой, второй или даже третьей, но вот достаточно ли её таланта для того, чтобы крутой продюсер в конце концов подписал с ней контракт? — Спорный вопрос. А на что она сама готова пойти, чтобы добиться славы певицы? — Предать любовь? А друзей? А саму себя?

Глава 8

После завтрака мы с Мариной и Варей сидели в гостиной, дожидаясь прихода Олега Викторовича. Все остальные ребята ушли на занятия.

— Доброе утро всем! Варя, как там у тебя с песнями? — Продюсер сразу заговорил о деле.

— Никак. Творческий кризис, — пожала плечами она.

Варя уже неделю отказывалась от всех идей Олега Викторовича, связанных с выступлениями других участников.

— Я попросил вас втроём собраться, потому что мы с педагогами решили дать вам совместный номер, — объявил Меганцев. — Но нужна песня для трио, так что, Варя, ищи что-нибудь из невыпущенного или пиши новую. Что-нибудь весёлое, лёгкое, понятно? Может, кто-то ещё хочет написать песню? Марина?

— Из меня не самый хороший поэт, так что пусть лучше Варя.

— Аня?

— У меня в последнее время только грустные стихи получаются, — призналась я. — Так что действительно пусть лучше Варя.

Я посмотрела на неё и улыбнулась, чтобы она не подумала, будто мы с Мариной решили просто свалить на неё всю работу.

— Ну, мне, в общем-то, всё равно. Можете вместе попробовать. Но песню нужно записать к пятнице, а ещё выучить танец. Раз сейчас у вас всё равно ничего нет, давайте встретимся завтра, а сейчас идите на занятия. И позовите, пожалуйста, Диму Костина.

— Круто, будем петь вместе! — сказала Марина, догоняя меня в коридоре. Я шла впереди всех.

— Да, — согласилась я.

Я была рада не меньше неё. Хоть что-то подняло мне настроение в то утро.

Мы вошли в кабинет пения, извинились за то, что прервали упражнение для распевки, и сели с краю. Серёжа, к счастью для меня, сидел в другом конце комнаты. Я обещала себе не избегать его, но тем утром это вышло само собой. Я проснулась до того, как заиграла музыкальная заставка «Громче всех!», каждое утро будившая нас, и позавтракала в одиночестве, а затем отсиживалась в комнате, пока Марина не позвала меня в гостиную на встречу с Меганцевым.

Боковым зрением я видела, что Бутаков поглядывал на меня. Чтобы проверить, что мне не казалось, я уставилась в одну точку — на часы над пианино — и, выждав немного времени, резко посмотрела на Серёжу. Он отвёл взгляд и усмехнулся, но я не была уверена, разгадал ли он мою уловку. До конца занятия я смотрела только в листок с текстом и на Елену Ивановну.

Елена Ивановна была стройной, ухоженной, интеллигентной женщиной. О её личной жизни ничего не знала даже Марина, а она в данном случае являлась самым достоверным источником из всех, на какие приходилось рассчитывать. Елена Ивановна занималась с ней как частный педагог по вокалу ещё до «Громче всех!», но это подруга рассказала только мне, по секрету. В любом случае учительница была весёлой и дружелюбной и полностью отдавалась своей работе.

Может, за то, что её обожали все участники шоу, может, за то, что с ней часто советовался Меганцев, а может, по каким-то другим причинам, которые я не смогла узнать, но за что-то Елену Ивановну жутко не любили остальные педагоги, работавшие на проекте. Ей с трудом удавалось заставлять их уважать её, несмотря на то что её предмет был самым важным из всех, что вели в «Громче всех!».

Я считала её настоящим учителем, а не просто преподавательницей по вокалу. Елена Ивановна знала множество всяких техник, умела доступно объяснить, как их применять, могла помочь найти свой уникальный тембр и стиль пения. Я всё время задавалась вопросом: откуда она так много знала? Но никто не давал ответа, и мне оставалось только раз за разом удивляться её профессионализму и любви к делу. На своём примере Елена Ивановна доказывала, что учитель — это действительно не профессия, а призвание.

— Спасибо всем за занятие. Аня, хвалю за внимательность сегодня.

Елена Ивановна всегда находила повод похвалить меня за что-нибудь. Только на проекте я поняла, что похвала учителей на самом деле бесценна. Родители, друзья и близкие ведь любили меня за то, что я просто была собой, а учителя были заинтересованы непосредственно в моём успехе, и когда они отмечали мою старательность, я понимала, что действительно двигалась в верном направлении.

— Катя, Вы сегодня немного не в голосе, можете лучше.

Я стала замечать то, о чём говорила Марина: от Свечиной действительно требовали больше, чем от других. Возможно, организаторы заставляли её выкладываться по полной, чтобы она оправдывала их решения отдавать ей лучшие номера.

— Серёжа, будете продолжать отвлекаться — покинете шоу.

Елена Ивановна говорила ему подобные фразы каждую неделю. Как педагогу по вокалу ей, конечно, хотелось набирать в проект больше поющих участников. Он кивал, понимая своё положение.

— Кто-нибудь, пожалуйста, соберите тексты, а так все свободны. Увидимся завтра!

Обычно тексты после занятий вокалом собирала я, и все к этому привыкли.

— Тебя подождать? — спросила Марина.

— Да, можешь подождать. А можешь и помочь, — предложила я, хотя нужно было собрать всего девять листков.

— Ладно.

Серёжа вышел из комнаты.

— С тобой всё хорошо? — спросила Марина.

— Да, — ответила я не задумываясь.

— Хорошо. А то мне показалось, что ты как-то напряжена.

— Не напряжена, а сосредоточена. — Я не собиралась врать подруге, просто не договаривала. — Я подумала: знаешь, я не против того, чтобы после шоу петь в группе. Раньше я была бы против, но теперь мне кажется, что в группе даже веселее и легче. Ты не одна.

— Ну не знаю… — засомневалась подруга.

— Да у тебя и голос не для группы.

— Почему?

— Он уникальный. Ты большая самостоятельная артистка. Тебе лучше работать одной. Но если что, я, конечно, всегда готова помочь, — серьёзно сказала я.

— Я тебе тоже, ты же знаешь.

— Это хорошо, потому что мне как раз нужна твоя помощь. Я хочу показать тебе песню. Написала её вчера вечером, но не знаю, стоит ли отдавать её Меганцеву. Напомни мне, чтобы я тебе её показала, пожалуйста. А то ты же знаешь, у меня из головы всё вылетает.

«Кроме одного», — додумала я.

Вечером Марина напомнила мне показать ей песню, хотя я уже пожалела, что предложила это. Я хорошо себя знала, поэтому выдавила эти слова из себя утром специально, предполагая, что сразу же передумаю. Таким образом, пути назад были отрезаны.

Я достала из прикроватной тумбы смятый листок. Как только вчера вечером на нём оказались все мои мысли, мне захотелось поскорее от него избавиться, и я смяла его, собираясь порвать и выбросить. Но что-то меня остановило. Это была моя первая полноценная песня, и стоило сохранить её хотя бы на память. Проснувшись рано утром, я перечитала стихи ещё раз и решила, что вышло неплохо, если говорить конкретно о тексте. Но мне нужно было мнение ещё одного человека, чтобы в этом окончательно убедиться.

— Давай ты сама прочитаешь, я не буду петь, — предложила я. Мне не хотелось, чтобы все слышали.

Марина внимательно читала. Я ждала её вердикта. Если бы она сказала, что эту песню не стоит никому показывать, я бы её послушала, потому что сама не представляла, что с ней делать.

— Я думаю, тебе стоит её спеть. На проекте.

— Правда?

— Конечно. В нашем сезоне мало таких лирических песен, а эта — сплошные чувства, и нетяжёлая.

— Я подумаю.

— Раз ты обнаружила в себе талант к стихосложению, может, попробуем написать песню для трио? — предложила Марина.

Это задание висело над нами, как грозовая туча, и мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Мы до вечера только и занимались тем, чтобы придумать хотя бы четыре строчки, но без Вари у нас ничего не получилось, а она, раздражённая после очередной ссоры то ли с Катькой, то ли с Димой, сказала, что возьмётся за это только завтра.

Мы легли спать. Я засыпала с мыслью о том, что за целый день ни разу не поговорила с Серёжей. Мне приснился сон, будто бы он покидал проект, а я с ним даже не попрощалась.