Развод. Забыть, чтобы вспомнить

Виктория Лисневская (2025)

Что делать, если твоё прошлое стерто, а реальность превращается в иллюзию? Настя — успешный дизайнер, мать троих детей, женщина, которая привыкла всё держать под контролем. Но авария лишает её воспоминаний о последних пятнадцати годах жизни. Теперь ей кажется, что она всё ещё замужем за Русланом — мужчиной, который был её опорой, её любовью и предал ее. Но правда осталась за дверью. Развод. Его новая женщина с которой он уже строит семью. Разрушенные мечты. Руслан готов притвориться её мужем, чтобы не причинить ей боль, чтобы дать ей время… Но сможет ли он удержаться, когда старые чувства начнут вспыхивать заново? Ведь он уже не тот, кем она его помнит. Он предал её однажды. Она должна вспомнить, чтобы понять, сможет ли она простить. Любовь, которая была утрачена. Правда, которую нельзя сказать. И выбор, который изменит всё. ХЭ

Глава 2

Свет бил в глаза так ярко, что я едва могла держать их открытыми. Казалось, что он хотел проникнуть глубже, прямо в мой череп, прожечь мне мозг, заставить вспомнить всё, чего я не могла. Я попыталась повернуть голову, но шея была словно зацементирована. Моё тело не подчинялось мне.

Руки… они казались чужими, как будто их кто-то отнял и заменил на бесполезные конечности, которыми я не могла даже пошевелить. Каждая клеточка меня будто завязла в густом сиропе слабости. Дышать было трудно, воздух заходил рвано, грудь сдавливала тяжесть, словно что-то невидимое давило на меня изнутри.

Шум вокруг был глухим, приглушённым. Писк мониторов, чей-то голос, шаги… Всё это звучало далеко, как будто я оказалась в каком-то чужом сне, который не имел ничего общего с моей реальностью.

— Где… я?Я открыла рот, но вместо слов вырвался хрип. Горло болело, как после долгого крика. Ещё одна попытка, слабее. И, наконец, едва слышно:

Передо мной возник мужчина. Врач. Белый халат. Средних лет, с мягким, но внимательным взглядом. Он выглядел спокойным, но что-то в его глазах подсказало мне, что спокойствие было маской. Я видела это уже раньше — у людей, которые готовятся сообщить плохие новости.

— Анастасия Викторовна, — его голос звучал мягко, но он словно прокладывал мне путь сквозь густой туман. — Вы в больнице. Вы попали в аварию.

Больница? Авария? Эти слова не укладывались в голове. Внутри всё начало дрожать.

— Больница… — прохрипела я, ощущая, как голос звучит будто не мой.

— У вас была серьёзная травма головы. Мы сделали всё возможное, чтобы стабилизировать ваше состояние.Он кивнул, продолжая смотреть на меня, как на что-то хрупкое, что может треснуть от одного прикосновения.

Стабилизировать? Это что, значит, что я была на грани? Я пыталась переварить его слова, но они тонули в потоке паники, которая поднималась изнутри.

— Где моя семья? Где… мои дети? — сорвалось с губ прежде, чем я смогла осознать, что говорю.

— Они здесь, Анастасия Викторовна. Они приехали. Ждут за дверью.Он чуть наклонился ко мне, его рука мягко надавила мне на плечо, заставляя остаться на месте, хотя я едва села.

— Что… что со мной? — голос дрожал.

И тогда он сказал это.

— У вас диагностирована ретроградная амнезия. Это значит, что из-за травмы вы можете временно не помнить некоторых событий из прошлого.

Эти слова врезались в меня, как нож. Ретроградная амнезия. Не помнить? Каких событий?

— Какое… сегодня число? — выдавила я, словно это могло помочь мне вернуть хотя бы часть реальности.

— Сегодня 12 ноября 2024 года.Он чуть задержался, прежде чем ответить:

Я замерла. Две тысячи… какой?

— Две тысячи… двадцать четвёртый? — голос дрогнул, как треснувшее стекло.

— Это ошибка! Последнее, что я помню… это лето. Две тысячи девятый. Мы с Русланом собирались на море. Маша… она только училась кататься на велосипеде!Я резко села, игнорируя боль, сдавливающую грудь. Голова закружилась, но я схватила врача за руку.

Слова вырывались из меня рваными кусками. Я схватилась за виски, будто могла вытащить из головы воспоминания, которые сейчас были спрятаны за плотной, непроницаемой стеной.

— Вы ошибаетесь. Это… это невозможно!

Чужая тишина и гудение мониторов были невыносимы. Я слышала только это"пик-пик"и свои сбивчивые мысли. Если сейчас 2024 год, где тогда всё, что между? Где мои воспоминания? Где моя жизнь?

Слёзы сами хлынули из глаз. Горячие, колючие, они стекали по щекам, но я не могла их остановить.

— Где мой муж? Где дети? Я хочу видеть их. Сейчас же! — сорвалось с губ, но голос звучал слабее, чем хотелось.

Через пару минут в палату вошли ещё двое — мужчина с серьёзным выражением лица и молодая женщина с добрыми глазами. Они сели напротив меня, словно собирались объявить мне диагноз смертельной болезни.

— Анастасия Викторовна, — начал мужчина, — вы сейчас испытываете симптомы амнезии. Мы хотим задать несколько вопросов, чтобы понять, что именно вы помните.

— Мне ничего не нужно, кроме семьи! — я перебила его. — Где мои дети? Где Руслан? Почему их нет рядом?

— Ваши дети здесь, за дверью. Мы пригласим их, но сейчас нам важно понять, что вы помните.Молодая женщина чуть подалась вперёд, её голос был тихим, но твёрдым:

— Хорошо, — ответила я, хотя всё внутри вопило.Я стиснула зубы, пытаясь дышать ровнее. Мне нужно было справиться.

— Как вас зовут? — задал первый вопрос мужчина.

— Анастасия Викторовна Соколова.

— Сколько вам лет?

— Тридцать пять, — выдавила я, пытаясь понять, почему это звучало странно.Я замешкалась.

— А какой сейчас год?

— Две тысячи девятый, — произнесла я уверенно.Я даже не думала.

Мужчина переглянулся с женщиной, но ничего не сказал.

— А что вы помните из последнего дня?

— Я работала… над проектом загородного дома. Мы с Русланом собирались в отпуск. Маша… Маша училась кататься на велосипеде, — мой голос затих, а потом я подняла голову, услышав следующее.

— А что вы помните о своей младшей дочери?

Я замерла.

— Младшей? — переспросила я, словно это слово не могло существовать в моей реальности. — Нет, это ошибка. У нас двое детей. Маша и Артём.

Я посмотрела на них с настойчивостью, которая переходила в отчаяние. Мне хотелось, чтобы они опровергли свои слова, сказали, что оговорились, что перепутали меня с кем-то другим.

— Это… это неправда, — выдавила я, чувствуя, как моя грудь сдавливает невидимый обруч.

Ладони дрожали, я прижала их к вискам, стараясь остановить гул в голове. Он становился всё громче, невыносимее. Я стиснула зубы, словно могла удержать реальность на месте. Но чем больше я боролась, тем быстрее она ускользала.

— Я хочу видеть их, — сказала я твёрдо, но голос предательски дрогнул. — Немедленно.

— Мы пригласим их чуть позже, — сказала она с профессиональной спокойностью, от которой меня буквально затрясло.Женщина-врач мягко посмотрела на меня, её глаза словно говорили:"Сейчас не время."

— Позже? — воскликнула я, и мой голос сорвался на высокий крик. — Позже?!

Волна паники поднялась, накрывая меня с головой. Это было, как будто что-то огромное, неуправляемое прорвалось изнутри и начало душить меня.

— Вы хотите сказать… вы хотите сказать, что моя жизнь украдена?! — закричала я, чувствуя, как мои руки хватаются за простыню, как будто она могла удержать меня в реальности.

Я задыхалась. Воздуха не хватало. Я пыталась вдохнуть, но всё, что выходило, — это рваные звуки, напоминающие рыдания. Глаза метались между лицами врачей, и в каждом из них я искала ответ. Но вместо этого находила только жалость.

Жалость.

— Я хочу объяснений! — закричала я, ощущая, как мои собственные слова эхом ударяются о стены. — Что произошло?! Где моя семья? Где моя жизнь?!

Моё сердце билось так, будто пыталось вырваться наружу. Я чувствовала, как горячие слёзы катятся по щекам, но мне было всё равно.

— Где… где мой муж?! Где мои дети?! Почему вы молчите?!

Но никто ничего не объяснял. Эти двое просто смотрели на меня, словно я была куском тонкого стекла, который вот-вот разобьётся.

Я опустила голову, потому что не могла больше видеть их взглядов. Голова закружилась, и я чувствовала, как теряю контроль над собой. Всё, что я знала, всё, что я любила, всё, что составляло мою жизнь — вдруг стало ложью.

— Это… это неправда, — прошептала я снова, но уже почти беззвучно.

Слова застревали в горле, а разум метался в поисках выхода. Но выхода не было.

Мой мир рушился. Внутри разливался страх, не похожий ни на что. Это был страх не смерти, а потери себя.

Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на том, что я знаю.

2009-й. Лето. Маша учится кататься на велосипеде. Руслан в рубашке с короткими рукавами поправляет ей шлем, улыбается…

Я видела это ясно, как будто это было вчера.

Но как я оказалась здесь? Почему мне говорят, что прошло пятнадцать лет, которых я не помню?

Я снова открыла глаза. Тишина вокруг была оглушительной. Она висела в воздухе, тяжёлая, давящая, как груз.

— Две тысячи девятый, — повторила я шёпотом, словно это было заклинание, которое могло вернуть мне утраченное время. — Но как? Как я здесь оказалась?

Я посмотрела на свои руки, которые всё ещё дрожали, и вдруг ощутила себя чужой в собственном теле.

— Кто я теперь? — прошептала я.

Никто не ответил.