Месть

Виктория Мальцева, 2018

Когда-то Соня и Макс были одноклассниками, но друзьями так и не стали – глупость и малодушие оказались сильнее притяжения. Макс нанёс Соне смертельную обиду, так больно ударил, что желание отомстить стало смыслом её жизни. Но Софья слишком сложна, чтобы ответить простым и предсказуемым способом, её месть задумана изощрённой тонкой игрой: влюбить, привязать, измотать, вдребезги разбить сердце. Каждый шаг давно продуман и просчитан, всё идёт по плану, но ситуация внезапно выходит из-под контроля. Авторы обложки: Юлия Таланова, Виктория Мальцева, Елена Владимирова. Изображения с сайта shutterstock.

Глава 9. Мини-Макс

{Benjamin Francis Leftwich — In The Open}

«Привет, Макс. Приедешь?»

«Сегодня не могу, должен быть дома. Приезжай ты?»

«Ммм… Даже не знаю…»

«Приезжай! Не знаю, как пережить этот вечер и ночь без тебя!»

«Ну ладно, так и быть. Уговорил! Что привезти тебе вкусненького?»

«Себя! Побольше и погорячее!»

«Будет сделано!»

Дверь открывается и являет мне мальчишка лет шести, темноволосого, кареглазого — уменьшенную копию Максима.

— Привет! — звонко приветствует он меня.

— Здорово, коли не шутишь! Ты кто?

— Я Максим! Мини-Макс! А ты Соня?

— Я Соня — спросонья, — улыбаюсь, ребёнок и впрямь забавный.

В дверях появляется Макс:

— Эй, Мини! Не держи мою девушку в дверях! Привет, — целует меня, обнимая, обдавая нежным, едва уловимым, но будоражаще мужским запахом своего тела.

— Привет! Это твой сын? — непринуждённо интересуюсь.

— Ха! Так я и знал, что именно это ты и подумаешь! В каком-то смысле, да! — смеётся. — Если рассуждать с той точки зрения, кто больше проводит с ним времени, то, скорее, отец — я, нежели его настоящий.

Наверное, я всё же ндостаточно хорошо научилась управлять своей мимикой, потому что Макс почти сразу заявляет:

— Не смотри так, Мини-Макс — мой племянник, сын моей сестры.

— Он так похож на тебя, ну просто как две капли воды! — не теряюсь.

— Что, такой же красавчик? — интересуется Мини-Макс.

— Кто тебе сказал, что Максим красавчик? — не могу сдержать улыбки.

— Да девки его!

— Что!? — мои глаза округляются, и я уже ощущаю, как меня душит смех.

— Мини! Ну ты получишь у меня! — вскидывается Макс.

— Нет, нет, постой, — кричу, давясь от хохота, — мальчик, а ну-ка, поведай-ка мне про девок!

— Да они звонят ему постоянно! И шлют SMS-ки!

— Так может это я?

— Нет! Он сам говорит: «Достала меня эта Оля уже!». Ты Оля?

— Нет!

— Ну, вот видишь! А вчера, когда мы гуляли вечером, к нему мама Мишкина приставала, выходит, он — красавчик!

Максим закатывает глаза.

— А мне Настя нравится! Мы в следующем году с ней в один класс пойдём — так наши мамы договорились. Как ты думаешь, она согласится быть моей девушкой?

— Уверена в этом, ты определённо красивее Макса!

— Только я не хочу с ней целоваться… Фу, у неё же там слюни! Тебе не противно с Максом целоваться?

— Да нет…

— А зря! Мама говорит, он всякую гадость в рот тащит!

У меня взлетают брови, смотрю на Максима, а тот изображает самоубийство мнимым револьвером из вытянутых пальцев своей правой руки. С трудом подавив смех, спрашиваю:

— Что за гадость?

— Ну, всякую там травку, сигары ещё он курил дедушкины, это же гадость? А мама говорит гадость на его девок, он же их целует!

— Ну всё, Мини Макс, это уже откровенный поклёп, ты сам-то хоть раз видел?

— Нет!

— Ну вот, то-то же!

— А ещё мама говорит, что Лиля бросила Макса за непостоянство! Непостоянство — это когда много девок целуешь вместо одной.

— Так всё, парень, ты прозаседался, дуй-ка, давай, телек смотри!

— Я хочу с Соней поговорить ещё, она классная!

— Соня для меня классная, она моя девочка, и я её ревную, так что давай на фиг с пляжа! Ты меня разозлил.

— Я хочу в шахматы поиграть!

— Я ж тебе говорил: играю с тобой, пока моя Соня не придёт. Вот, Соня пришла, твоё время вышло, братец.

{Imagine Dragons — Not Today from ME BEFORE YOU}

Ребёнок понуро плетётся в комнату смотреть мультфильмы на огромном экране. Квартира наполняется непривычными для меня мультяшными звуками, и во мне рождается очень странное ощущение уюта, правильности происходящего, необъяснимой верности и разумности.

— Что ты так строго с ним? — спрашиваю Макса.

— Да ну его, несёт всякую чушь!

— Не скажи! Очень даже информативно и познавательно: я от ребёнка за пару минут узнала больше, чем от тебя самого за всё время!

— Это недостоверная информация, по большей части неразумный трёп моей сестры.

— А почему ребёнок с тобой, а не с матерью и отцом?

— Сестра в разводе, ей нужно устраивать личную жизнь, ну ты понимаешь. А отец его полный… в общем, он не может — занят.

— Ясно, а как насчёт твоей личной жизни?

— А моя уже устроена! — сообщает, игриво целуя меня в висок. — Как раз сегодня хотел поговорить с тобой об одном деле.

— Каком?

— Маааакс! Я есть хочу!

— Он есть хочет, — повторяет Макс. — Ни минуты покоя. И что ты хочешь? Пиццу разогреть?

— Нет! Я хочу молочный суп, как в детском саду!

— Я не умею молочный суп! — упирается Макс.

— Пусть Соня тогда сварит!

— Стыдно признаться, но я тоже не умею! — и мне и впрямь стыдно…

— Ну так посмотрите в интернете! Что вы за взрослые!? Ничего сами не можете!

Мы с Максимом изучаем 1000 и 1 способ приготовления молочного супа, пытаясь, главным образом, решить две дилеммы: напополам с водой или только с молоком? С рисом или с макаронными изделиями?

В итоге решаем, что для ребёнка вкуснее и полезнее будет молоко, а метод случайного выбора определяет спагетти в качестве наполнителя.

Мини-Макс наблюдает, как его дядька собирается выкладывать длинную соломку в кипящее молоко и восклицает:

— Макс, их поломать сначала нужно! Вот я же говорю, ничего сами не можете!

— А он смышлёный у тебя! — замечаю с улыбкой.

— Ага, такой смышлёный, что у меня голова скоро взорвётся.

Внезапно на стеклянной столешнице начинает вибрировать смартфон Макса, на экране высвечивается Лиля, но я не подаю вида, что заметила.

Максим не поднимает.

— Видишь, опять девки его звонят, я же говорил! — торжествует Мини-Макс.

— Максим, Вам звонят, поднимите трубку, — прошу с мягкой иронией.

— Тогда ломайте спагетти!

Мы с Мини-Максом выполняем порученное, а хозяин квартиры удаляется в холл для беседы с Лилей, однако в кухне слышно каждое его слово:

— Да! Привет! Ничего, с малым сижу. Нет… Нет, не могу. Не выдумывай, мы всё уже решили, прошу тебя, не усложняй. Что? Это будет глупо, потому что я не один, у меня гостья. Я не понимаю тебя, мы расстались, и каждый из нас волен устраивать свою жизнь. Конечно, серьёзно, куда ж серьёзнее! Лиля, пожалуйста, успокойся. Нет, это не она. И не Наташа. Какая тебе разница, кто! Лиль, мы расстались! Это глупость, потому что своей выходкой ты только унизишь себя и ничего не изменишь! Уходя, уходи! Знаешь такую поговорку? Всё пока, не могу и не хочу слушать этот бред. Пока!

— Мини, а бабушка у тебя есть?

— Да, она в Питере живёт, я к ней иногда езжу. Есть ещё другая бабушка, она живёт в Америке, она меня любит и присылает подарки. Она очень сильно ругается на папу за то, что он со мной мало общается, а мне больше с Максом нравится! Макс классный! Он меня на карусели часто водит и в Москвариум!

— Супер, я бы тоже не отказалась туда сходить!

— Тогда в следующий раз я обязательно скажу Максу, чтобы он взял тебя с нами! Сейчас надо помешать, Соня, а то палочки эти слипнутся! Дай мне ложку, я сам, — и малыш, вывалив розовый язык на бок, принимается перемешивать содержимое кастрюли.

— Эй, повар-всезнайка, брысь отсюда, ещё обожжёшься, потом возись с тобой! — строго вмешивается мрачный Макс.

— Ты чего такой злой?

— Сам ты злой!

— Всё, всё, мальчики не ссорьтесь, давайте лучше чаю выпьем! — предлагаю.

{Possibility — Lykke Li}

Ночью, лёжа в постели, Максим тихо мне говорит:

— Знаешь, о чём я подумал сегодня? Да, честно говоря, не только сегодня…

— О чём?

— Глупо ездить один к другому.

— Почему это?

— Может быть, лучше жить вместе?

Я молчу, не зная, что ответить — не ожидала такого напора.

— До этого момента я всегда жила одна и привыкла, так что для меня это будет нелёгким и тысячу раз обдуманным решением.

— Прямо тысячу?

— Прямо.

— Я буду ждать, что ты решишь, только помни, каждая ночь для меня — это пытка, если рядом нет тебя. А утро — не утро, если на подушке не раскинуты твои волосы и не дурманят своим запахом. Я… кажется, люблю тебя…

— Кажется? — пытаюсь обернуть неловкость в шутку.

— Да нет, не кажется, — ухмыляется, — просто люблю.

Молчание.

— Молчишь? — тихо спрашивает Макс.

— Молчу, не привыкла бросаться такими словами.

— Я тоже не привык… Этими словами не бросаются, они сами рвутся наружу, когда время приходит.

— Значит, моё ещё не пришло.

— Значит не пришло. Но придёт обязательно, вот увидишь, — прячет нос в мои волосы и шепчет что-то.

— Что ты там шепчешь?

— Ничего… — и продолжает издавать едва слышно одни и те же звуки.

Напрягаюсь, но разобрать не могу, да ещё и оставленная им музыка мешает, чуть двигаюсь ближе к его рту и слышу нечто похожее на «Прости, прости, прости»…

У меня сжимается сердце. Мне больно, хотя я не уверена в том, что расслышала правильно, вполне возможно, его слова — лишь результат моего больного воображения. Очень больного, замечу.

Я не привыкла к сердечным содроганиям: до этого момента их не было в моей жизни, и они пугают меня слишком сильно, слишком большой это стресс для меня.

Вскакиваю, как ошпаренная, лихорадочно натягиваю на себя джинсы, но Максим хватает меня за руки, прижимает к себе и повторяет:

— Успокойся, всё в порядке… Успокойся, я ничего от тебя не требую, только успокойся!

— Нет Макс, я забыла: мне срочно нужно домой! Я уезжаю, отпусти!

Но он не отпускает:

— Прошу, остынь. Ничего же не случилось! Ну да, признался в любви — с кем не бывает? Тебя ведь это ни к чему не обязывает! Моя любовь — мои проблемы! Пусть всё остаётся, как есть, не хочешь переезжать — не нужно, только останься сегодня, не бросай меня…

— Максим отпусти, я чётко дала понять, чего хочу, — мой голос металлический сплав. — Убери свои руки сейчас же и не смей мне никогда и ничего навязывать! — уже практически ору.

Моя сила и уверенность в правильности совершаемых поступков шатки и уязвимы как никогда, я слишком приближена его словами и нежностью к грани, за которую не собираюсь переступать.

— Нет, не отпущу! Ты хоть понимаешь, как больно мне делаешь сейчас? Разве так принимают люди признания?

Конец ознакомительного фрагмента.