Пионовое лето

Виктория Никитин, 2023

Это лето, проведённое у бабушки, навсегда изменило жизнь Артёма, поделив её на «до» и «после». Полтора месяца, от которых он не ждал ничего особенного, привели в его жизнь необычную девушку Ингу. Он танцор, победитель международных юношеских соревнований, а она инвалид, пытающаяся найти себя после страшного приговора врачей. Что может быть общего у этих двоих? И как одна невероятная встреча может не только поменять мировоззрение подростков, но и дать толчок к дружбе или к чему-то большему.

Лето пахло абрикосами, бабушкиными пирогами с малиной и пионами. Из всего разнообразия цветов, которые росли в бабушкином саду, именно запах пионов напоминал Артëму о том лете. Казалось, эти тугие бутоны, превращавшиеся в раскосые пушистые шапки, олицетворяли все чувства, которые ему дано было пережить в тот жаркий июль. Июль, полностью изменивший всю его жизнь и поделивший её на «до» и «п осле».

— Тёма! — голос Ильи ворвался в дремоту Артёма.

Отвечать тот не собирался: солнце сегодня нещадно жарило, и не то что шевелиться — говорить было лень.

— Тём, а давай с нами на озеро! Погода — песня!

— Ага, песня, — пробурчал юноша, жмурясь от ярких солнечных лучей.

Покончив со всем и делами из списка, который любовно готовила ему бабушка каждое утро, он спрятался в саду под раскидистой вишней, чьи ветви доходили до самой земли, превращая её в идеальное укрытие в такие жаркие дни, как этот. Но ушлый Илья даже тут сумел его отыскать. Тяжёлые, полные ещё зелёных ягод ветви зашуршали, явив Артёму вихрастую рыжую голову друга.

— Вот ты где! — улыбнулся он своей неунывающей улыбкой. — Пошли на озеро! Мария с Лизой уже заждались.

— Жарко, — лениво ответил Артём, приоткрыв один глаз.

На Илье были джинсовые шорты с потёртостями, белоснежная футболка, рубашка в клетку нараспашку и кислотно-зелёная кепка, которую в прошлом году ему привёз дядя Ваня из Америки.

«Понятно, значит, Леська тоже там будет,» — подумал Артём, разглядывая лучший прикид друга. Вот уже второй год Илья сох по Олесе Скворцовой, а та держала его на коротком поводке: и встречаться не соглашалась, и от себя не отпускала. Артём снова фыркнул — он не понимал привязанности Ильи. Неужели хоть какая-то девушка стоит того, чтобы ради неё наряжаться или таскать её портфель? Сам Артём никогда не влюблялся и не собирался этого делать, откровенно считая всю эту муру вокруг любви всего лишь маркетингом. Его родители быть одними из ведущих маркетологов в мультинациональном холдинге, и в свои семнадцать он точно знал, что все эти «радужные шарики» вокруг влюблённости ничто иное, как «навязанное мнение искусных маркетологов», — так всегда говорила его мама. Конечно, в его жизни были девушки, он их уважал, был галантным, и они ему, безусловно, нравились, но чувств не было.

Большая жирная муха села Артёму на нос и больно цапнула в самый кончик, словно защищая великое и нежное.

— Ай! — он подпрыгнул и шлёпнулся на ветхую раскладушку, на которой сидел до этого. Та жалобно скрипнула, и шаткая, сто раз переклеенная ножка в очередной раз отвалилась. — Ай! — снова пискнул зеленоглазый шатен, больно ударяясь о землю пятой точкой.

— А-ха-ха! — засмеялся Илья, даже не делая попыток помочь другу.

— Чего ржёшь?! — огрызнулся Тёма, потирая ушибленное место. — П омоги подняться.

— Давай с нами на озеро, — в очередной раз позвал Илья, всё же протянув руку, но не перестав смеяться.

— Ладно, уговорил, п ошли, — наконец согласился Артём, отряхиваясь от налипшей травы.

Озеро в деревне было обустроенным и заменяло местным жителям все курорты мира. Дядя Ваня с мужиками, подгоняемые своими дородными жёнами, насмотревшими ся социальных сетей, ещё три года тому назад тракторами вычистили берега, натаскали откуда-то с карьеров песок и мелкую гальку и даже построили два пирса и трамплин с тарзанкой для ребятни. А ушлый Олег Афанасиевич всё лето подрабатывал себе на стопку тем, что катал желающих на своей ржавой, но зато моторной лодке от берега к берегу и сдавал напрокат деревянную вёсельную, которую обожали все юные парочки.

И п ока взрослые прятались за прохладными стенами домов у телевизоров с сериалами, молодёжь предпочитала плескаться в воде и загорать на солнышке.

— Берегись! — крик Димы, прыгающего в воду с тарзанки, разнёсся над пляжем, вызвав волну смеха.

Сегодня, как обычно, было довольно многолюдно. Кто-то загораля, нежась под жаркими лучами солнца, кто-то, как Дима, развлекался с тарзанкой, кто-то предпочитал прыжки с пирса. Над пляжем стоял лёгкий гомон, похожий на жужжание насекомых.

— Что с тобой сегодня? — озадачено спросил Илья, видя кислую физиономию Артёма, которая так и не поменялась с момента их встречи.

Но тот не ответил, по привычке пожав плечами. Он всегда удивлялся, как много можно сказать всего лишь одним жестом, или же, наоборот, не говорить, и каждый поймёт это по-своему и, что самое главное, не станет лезть с расспросами. Илья понимающе кивнул и потащил его к кислотно-красному пледу с синими цветами, на котором уже разлеглись Мария с Лизой.

Леся с Диной лежали рядом и делали вид, что не замечают Машку. Месяц назад Леська с Машей поцапались из-за похожих платьев на последнем звонке и теперь активно игнорировали друг друга. Из-за этой ссоры страдали в первую очередь ребята, которым волей-неволей приходилось выбирать между двумя конфликтующими группировками. А сложнее всего было Илье: он и сестру предать не мог, и не думать об Олесе тоже. Вот так и жили.

— Тёма! Давно не виделись, — улыбающаяся Дина в розовом купальнике с ромашками помахала рукой, призывая присоединиться к их компании.

Реакция Маши и Лизы не заставила себя долго ждать: обе нахмурились и посмотрели на Артёма так, что сразу стало понятно — один шаг в сторону бордового полотенца Леси, и ему конец — игнор до конца каникул обеспечен.

Натянув свою фирменную улыбку, которую папа называл лукавой, а мама — хитрющей, сравнивая ей с ухмылкой Ч еширского Кота из мультика «Алиса в С тране Ч удес», Артём потопал в сторону тарзанки. Лезть в разборки девчонок откровенно не хотелось. Обычно он справлялся, лавируя между молотом и наковальней, нередко это даже было забавно, но не сегодня. Илья был прав: Артём был не в духе, а объяснить друзьям, что с ним происходило, он не мог… или, лучше сказать, не хотел. Боялся обидеть. Да и как объяснить, что отдых у бабушки в семнадцать лет уже не так крут, как в десять. Он и прошлое лето с трудом выдержал, в этом же на отрез отказался ехать. Но родители всё же нашли управу или, вернее сказать, морковку, на которую он повёлся: полтора месяца в деревне в обмен на год занятий в танцевальной школе «Салют», лучшей в городе. Артём понимал, что обмен неравноценный: месяц в «Салюте» стоил половину маминой зарплаты, и ради его обучения родителям пришлось отказаться в этом году от морского побережья, впрочем, как и ему самому. Но море он не особо жаловал, а вот тусовки с друзьями в центральном скейтпарке обожал. Так же, как и танцы. В общем, в итоге всем пришлось идти на уступки.

Сцепив руки на скользкой верёвке, Артём с громким криком спрыгнул в воду, которая обожгла его холодом, и с удовольствием погрузился ещё глубже, наслаждаясь ощущениями. В этом месте ключи били особенно близко к поверхности, охлаждая озеро. После жары, от которой было не скрыться, водяная прохлада не только прочистила мозги, но и напрочь прогнала хандру и уныние.

«Ух, надо будет сказать Илье спасибо за то, что вы тащил сюда», — подумал юноша, выныривая на поверхность, но не спеша выходить на берег, откуда ему уже махали друзья.

Привыкнув к холоду, Артём начал грести, уплывая от песчаного берега подальше. Этим летом ему было особенно сложно пересилить внутреннюю хандру и погрузиться в безмятежность летних каникул у бабушки. Впереди его ждал трудный год, ЕГЭ и обучение в «Салюте». И хоть родители не требовали красного диплома, Артём понимал важность образования и корочек в их стране. Если с танцами не выгорит, нужно иметь план «Б», — этому его научил отец, котор ый успешно совмещал путь художника и карьеру специалиста по маркетингу и ПР. Артём же пока понятия не имел, какой план «Б» мог бы ему подойти. Учиться он любил и с детства был любознательным, но изучать то, как устроен мир, и посвятить себя какой-то профессии — это разные вещи. Он вообще не знал, на что хотел бы потрать даже часть своей жизни… К роме танцев.

Танцы были единственным, чем он бы хотел заниматься всю жизнь; е динственным, что он любил больше друзей, развлечений, школы, а иногда даже родителей. Танцы были тем, чем он дышал, о чём говорил и думал. Но этим летом вместо того, чтобы готовиться к осеннему конкурсу вместе с Эльдаром Валерьевичем, его школьным тренером по танцам, он киснул у бабушки, париться от жары и ощущать приторно — сладкий запах пионов. Отчего-то в деревне их очень любили, и каждая уважающая себя хозяйка считала святым долгом посадить клумбу этих цветов. В недели цветения все улицы начинали благоухать в унисон, и в жаркие дни дышать становилось практически невозможно. «Пионовый рай», — так бабушка называла их деревню.

Отплывая всё дальше и дальше от друзей, Артём пытался успокоиться и примириться с реальностью. В конечном итоге, никто не мешал ему тренироваться у бабушки в гостиной, а Эльдар Валерьевич продолжал курировать его тренировки онлайн, да и к запаху пионов можно было привыкнуть. А вот такого кристально чистого озера в городе не было. И ни один бассейн, даже с морской водой, не сравнится с ключевой водой и тихой заводью.

Песчаный берег скрылся за тяжёлыми ветвями плакучей ивы, и Артёма окружи ла тихая прохлада заводи, находившейся в частных владеньях семьи Поповых. Им принадлежал не только трёхэтажный дом, самый большой во всей деревне, но и своя личная пристань и, кажется, даже часть озера. По крайней мере, мало кто заплывал туда, боясь нарываться на конфликт с самой богатой и многочисленной семьёй в селе. Обычно Артём тоже не связывался с Поповыми. Хоть среди них и было девять детей, многие из которых разъехались не только по другим городам, но и по разным странам, всё же их компании редко пересекались. С самого детства Артём дружил с Ильёй, Димой и девчонками; Поповы же всегда были особняком. И хоть они и считались самой обеспеченной семьей в деревне, не отличались особой гордыней и всегда были готовы прийти на помошь в трудный момент. И х нежелание заводить новых друзей, скорее всего, объяснялось их количеством и замкнутым характером. Девять детей с небольшой разницей в возрасте наслаждались обществом друг друга и редко пускали чужаков в свой круг. А в прошлом году последние младшие Поповы покинули родительское гнездо и переехали в школу в райцентре, где преподавала одна из их старших сестёр. По словам Ильи, этим летом они вообще редко появлялись в деревне, предпочитая поездки заграницу к старшим родственникам. Правда, все знали, что в начале августа всё многочисленное семейство Поповых обязательно побросает все свои дела и вернётся в родительское гнездо на годовщину свадьбы старших Поповых, заполонив огромный дом до предела. Но до августа было ещё далеко, поэтому Артём удивился, увидев, что рядом с пристанью Поповых плавала девушка. Точнее, не плавала, а загорала, лёжа на кругу. На детском таком кругу, со львятами и белыми цветочками.

— Ты кто? — испугалась девушка, услышав плеск воды. — Это частная территория.

— Меня зовут Артём, я оттуда, — он указал в сторону пляжа, скрытого камышами и ивовыми ветками. — А ты кто? Я впервые тебя вижу.

Пытаясь разглядеть что-то за камышами, девушка наклонилась так сильно, что чуть не перевернулась. Но Артëм вовремя успел помочь, выровняв круг.

— Спасибо, — смущенно поблагодарила она, отплывая от него подальше.

— Так кто ты? — юноша с любопытством разглядывал её, ничуть не стесняясь.

На самом деле он попросту не понимал, что буквально пялится на неë. Девушка была невероятно красива. На самом деле, ему показалось, что никого прекраснее неё он никогда не встречал. Чëрные локоны мокрыми тугими кольцами обрамляли лицо в форме сердечка, а большие зелëные глаза с пушистыми ресницами так ярко светились на бледной коже, что Артëм никак не мог оторвать от них взгляд. В этот момент аромат пионов показался ему самым прекрасным, что он когда-либо ощущал в жизни, и он так подходил этой девушке.

— Что ты на меня так смотришь? — краснея, она ещё сильнее засмущалась, и, заработав руками, отплыла от юноши ещё дальше.

— Ты такая красивая, — пробормотал Артëм, не сразу поняв, что произнёс это в слух.

Но, осознав, тут же покраснел и искренне пожелал утопиться. Ну почему рядом с красивыми девушками его язык начинал жить своей жизнью и всегда обязательно выдавал какую-нибудь глупость? Н е язык, а помело.

П ока он занимался самобичеванием и пытался, ныряя, остудить пылающие щёки, девушка как-то странно на него посмотрела и отплыла ещё дальше. Увидев это, Артём ощутил укол обиды. С мущение как рукой сняло, и, выпрямившись, он снова нацепил свою фирменную улыбку.

— Так ты одна из Поповых? Или дальняя родственница? Раньше не видел тебя тут.

— Племянница тёти Юли…. Инга, — наконец-то представилась девушка, продолжая смотреть на Артёма со смесью страха и любопытства.

— Впервые тут?

— Да… Я… не отсюда, — уклончиво ответила она, поглядывая на пирс и дом, видневшиеся за яблоневыми деревьями.

— Я из города, ты тоже?

— Да, — сказала Инга и снова отплыла от Артёма.

Этот побег ему совсем не понравился. Сначала она отплывает от него, когда он делает ей комплемент, хоть и ненамеренно, а теперь вообще сбежать хочет! Ну уж нет. Набравшись наглости, которой был не обделён, но умело скрывал за родительским воспитанием, он подплыл к ней совсем близко и, вынырнув из воды, облокотился о круг. Благо, это резиновое чудо было добротным и выдержало бы не только их двоих, но ещё и Маш у с Ильёй.

— Что ты делаешь? — возмутилась Инга, пытаясь оттолкнуть Артёма, но тот лишь отплыл на метр и, как только она успокоилась, вернулся обратно.

— Не гони. У стал, дай отдохнуть, — попросил он, укладывая подбородок на круг.

Удивительно, но это сработало, и девушка перестала его отпихивать в воду. Только взгляд её оставался столь же подозрительным.

— Когда приехала к тёте? Ты впервые в деревне? Почему раньше не приезжала? Вечером выйдешь погулять? Мы у «стрелки» собираемся, это на той стороне озера, подальше от пляжа и взрослых, — завалил Артём вопросами, не в силах взять себя в руки. Несмотря на обиду, язык не желал останавливаться, игнорируя приказы мозга.

Опешив от такой тирады, Инга не сразу ответила, но в итоге всё же расслабилась и заговорила:

— Три дня назад приехала. Второй раз тут. В детстве была. Раньше тётя с дядей сами к нам в гости приезжали, как-то не до отдыха в деревне было.

— А чего сейчас решила приехать? Или тебя, как меня, заслали… точнее, отослали, чтобы не мешала?

— Что-то вроде того. Наверно, это можно и так назвать. Тётя предложила, родители согласились… ну и вот я тут.

— Ну, тут не так скучно, как могло бы показаться. Приходи вечером на «стрелку» и сама убедишься. Тут много интересных и весёлых ребят, не отличишь от городских. Я тут каждое лето, поверь мне. Хочешь, я за тобой зайду и познакомлю с нашими?

— А ты такой наглый, потому что «каждое лето» или потому что «городской»? — с ироничной усмешкой спросила Инга. Она наконец-то расслабилась и начала проявлять характер.

— Просто потому что я такой, — ответил Артём, ещё шире улыбнувшись.

Невольно Инга улыбнулась в ответ, всё ещё с непониманием разглядывая его.

— Ну, так что, зайти за тобой?

— Нет, — отрезала она.

— Почему?

— Я… я буду занята сегодня.

— Тогда завтра?

— И завтра, и послезавтра, и вообще… кто ты такой и чего от меня хочешь?! Приплыл на частную территорию, испугал бедную девушку, зовёшь на разные сомнительные мероприятия… Я сейчас дядю позову, пусть разбирается с тобой.

— Не надо дядю, — остановил её Артём, отплывая подальше. — Я просто хотел быть вежливым, а ты…

— А что я? — изогнув брови, огрызнулась она.

— А ты мегера. Небось, из этих, — Артём выпятил грудь и растопырил пальцы, хотя в воде это и смотрелось более чем нелепо.

— Из каких?

— Фифа, которая считает себя лучше других, — выдал Артём, еле-еле сдержавшись от новой гримасы.

— Вообще-то это ты тут распинался насчёт разницы между «деревенскими» и «городскими». Городской М альчик — с — пальчик. Плыви, куда плыл.

— Так я сюда и плыл… тут никого не должно было быть.

— А вот, оказалось, есть. А теперь плыви обратно.

Обратно Артём не хотел: хоть Инга, помимо того, что была красива, оказалась колючкой, почему-то ему понравились их препирательства. Н о и взбесила она его не на шутку. Он на самом деле не любил девушек, считавш их себя выше других. Этаких «ф ифочек», с которыми ни о чём нельзя было поговорить и которые только и ждали поклонения себе любимой.

— И чего стоишь?

— Не стою, а… э-э-э… плыву, — улыбнулся парень, даже не собираясь подчиняться.

— О Б оже! Да кто ты вообще такой?

— Артём.

— Ага, как много это мне говорит! Дай угадаю: ты тот самый Артём, единственный и неповторимый, который сделал то самое офигенское и вообще… — она взмахнула руками, и круг повело. З ацепившись за излишне длинную ветку, он снова чуть не перевернулся.

— Ну, как минимум, тот самый, который второй раз не дал тебе утонуть, — с улыбкой сказал он, поправляя круг.

Инга фыркнула, но на этот раз не стала отплывать глубже в ивы и камыши, а цепкими сильными руками схватилась за предплечья Артёма.

— Спасибо, — прошептала она, как-то слишком испуганно смотря на злополучные ивы.

— Не переживай, тут не глубоко, не утонешь.

— Ага, — растерянно ответила она, с надеждой глянув на пирс и дом.

— Может, помочь выйти?

— Нет, — резко ответила она. — Э-э-э… не надо, за мной придут, — добавила уже более спокойно, отцепив пальцы от Артёма.

От дома действительно отделилась чья-то высокая тень и направилась в сторону пирса.

— Тебе на самом деле лучше уйти. Папе не понравится твоё присутствие тут.

— Но…

— Плыви, — перебила его девушка, отталкивая от себя.

Что-то было в её голосе такое, что Артём решил не спорить и оставил её одну, скрывшись за ивами. Но уплывать не стал, а, спрятавшись в камышах, остался наблюдать за заводью.

На пирс вышел высокий плечистый мужчина с суровым лицом и серыми стальными глазами. Вадим Панов, брат Юли Михайловны. Он был редким гостем в деревне, поскольку, поговаривали, не особо ладил с мужем сестры, Данилой Поповым, но Артём всё же несколько раз видел его в гостях у неё. Но понятия не имел, что у него такая взрослая дочь. Одетый только в плавательные шорты, с выбритыми висками, с паназиатской татуировкой на груди, мужчина внушал лёгкий трепет своей внушительной фигурой.

— Я слышал голоса. Тут кто-то был? Тебя побеспокоили? — спросил он, спускаясь в воду.

— Нет, это я сама с собой разговаривала. Ничего такого, — ответила Инга, поникнув.

— Расскажешь об этом доктору Екатерине на следующем сеансе.

Конец ознакомительного фрагмента.