Огонь и сталь. Том 1

Виктория Осма, 2022

Вот уже несколько десятков лет на Вандресе, огромном необычном континенте, бушует война между людьми Огня и Стали. Лидеры обеих сторон готовы полностью уничтожить друг друга, кровавая месть застлала им глаза. Все усложняет феникс – огненная птица, дарующая жизнь, процветание и даже магические способности, но ее местоположение давно неизвестно, а существование и вовсе поставлено под сомнение. Помимо войны на Вандрес обрушиваются новые угрозы, устранить которые можно только объединившись. Придется на время позабыть о личной неприязни, защищать свою землю, терять друзей и совершать невозможные вещи ради них, близких, ставших новой семьей. Как вернуть Вандресу былой мир, если в крови бушует ненависть? Как вместе ужиться? Возможно однажды две главы Вандреса – Норд Стилхарт и Эйден Антарес – взглянут друг на друга по-другому.

Часть первая «Меч в огне»

Глава 1

Он шел, наблюдая и изучая, вдоль прилавков и кузниц, где нескончаемо кипела работа. Оставлял за собой проталины, которых никто не замечал. Люди копошились, бегали от прилавка к прилавку, были увлечены разговорами друг с другом, никому не было дела до него. Повсюду слышались отрывки фраз: «Смерть королю», «Люди Огня падут», «Они точно не устоят перед нашим оружием», «Скоро потухнет их огонь». Его это только забавляло, он ухмылялся и слегка качал головой.

Передвигался медленно, рассматривая ассортимент и пряча свои золотые волосы и янтарные глаза глубоко под черным капюшоном, постоянно придерживая его рукой в кожаной перчатке, чтобы ветер не сорвал с головы. Здесь ни у кого нет такого цвета волос и уж тем более глаз, он был не на своей территории, и ему приходилось скрываться, чтобы не поднять панику среди жителей и не образовать новую бойню. Сейчас это было ему ни к чему.

Он остановился возле одного из прилавков, где на витрине лежали разнообразные кинжалы, они поблескивали на бледном солнце и привлекали взгляд. Рядом с ним образовались еще несколько человек, тоже заинтересованные новым товаром, они пихались и громко галдели, но его это не смущало, он даже не сдвинулся с места. Он изучил содержимое и взял один ажурный кинжал в руку, словно примеряя его под свою ладонь. Подкинул оружие, оно перевернулось в воздухе и снова упало в его ладонь.

— Хороший кинжал и хороший выбор, — сказала женщина за прилавком. — Берите — не пожалеете.

— Вы так думаете? — спросил он и широко улыбнулся, оголив белые зубы.

— Конечно! Прочный, удобный, изящный, а самое главное — отражает огонь не хуже мечей.

— Хм, идеально, — он достал из кармана несколько монет и подал женщине.

— Извините, но тут слишком много, — нахмурилась она и еще раз пересчитала.

— Ничего, сдачи не нужно.

Он не успел сделать и несколько шагов от прилавка, как почувствовал неслабый удар в плечо, кинжал выскользнул у него из рук и со звоном упал к ногам.

— Прошу прощения, — раздался голос парня с пепельными волосами. — Не заметил вас.

Парень, напомнивший ему кого-то забытого из далеко прошлого, поднял кинжал и прежде чем отдать его, оценивающе взглянул на оружие:

— Один из самых лучших и дорогих. Такой кинжал отлично справится с огненной атакой.

— Благодарю.

Он спрятал оружие за пазуху мантии и направился прочь с рынка, но что-то заставило его обернуться. Столкнувший его молодой человек тоже косился на него из-за плеча, но заметив, что тот повернулся, отвел глаза и продолжил свой путь. Он сделал то же самое и отправился на восточную часть Вандреса.

Глава 2

Норд уже сбился со счета, какой это был бой. Повсюду крики, с которыми люди Стали бросались в битву, звоны клинков, кровь и огонь с едким дымом. Сейчас он отбивался мечом от огненных атак своего соперника и всячески пытался ранить его. Человек Огня в свою очередь снова и снова легкими движениями рук запускал в Норда поток пламени. Но в этот момент над головами пролетело что-то огромное, обдающее жаром, почти обжигающее макушку, и тогда противник Норда, словно отступил и оставил попытки снова напасть на него. Норд проследил за его взглядом.

— Нет! — истерично крикнул он, когда в немолодого мужчину, его отца, прилетел огненный шар.

Огонь моментально прожог бушлат, добрался до кожи. Мужчина со страшным воплем свалился с ног.

— Генерал! — солдаты рванули к упавшему Говарду.

Норд обернулся, в ту сторону, откуда прилетел шар. Напротив него стоял всегдашний враг людей Стали с вытянутой еще искрящейся рукой в развивающейся на ветру мантии с черным капюшоном на голове. Эйден Антарес. Король восточной части Вандреса и людей Огня. Норд впервые видел его так близко.

Эйден проследил за генералом, будто убеждаясь в том, что он действительно пострадал. За спиной короля уже собралась его армия, воины оставили место сражения, как будто их главная цель была добраться до генерала, отвлечь солдат от своего предводителя, чтобы их король беспрепятственно уничтожил его, и вот когда это удалось, они собирались покинуть поле боя.

— Уходим, — сказал Эйден низким голосом, и вся толпа двинулась на восточную сторону.

***

— У него страшные ожоги по всему телу, мне очень жаль, Норд, — тихо говорила старая экономка Инга, мягко положив ему руку на плечо. — Он не доживет до утра.

Сколько помнил себя Норд, эта добрая женщина всегда была рядом. Она работала в их с отцом доме, следила за хозяйством, чистотой и порядком. Инга практически заменила ему мать, умершую очень давно, подарила свою любовь и ласку.

Норд сжал ее морщинистую руку и зашел в тускло освещенную спальню к отцу. Мужчина лежал в постели, некоторые части тела были перевязаны специальными повязками, кожа обуглилась, почернела, покрылась пузырями и струпами. Он еле дышал, этого даже практически было не видно, отчего Норд замер, не дойдя до его кровати.

— Отец…

— Подойди, сын.

Норд присел рядом с ним. Холодные голубые глаза старика, как и у его сына и у большинства жителей западной части, приоткрылись.

— Норд… теперь ты управляешь людьми Стали, теперь ты их лидер, — прохрипел он.

Отец, не шевелясь, перевел глаза на рядом стоящую свечу, еле освещающую комнату:

— Ты знаешь, что наш род уже давно ищет феникса. Как мы предполагаем, именно он дает силу людям Огня. Найди его и убей. Тогда война закончится.

Эта огненная птица во всем Вандресе считалась немыслимым чудом. Про него слагали легенды, поверья передавались из поколения в поколение. Каждый в глубине души хотел завладеть фениксом, хотя бы его частичкой, хотя бы одним маленьким перышком, ведь даже оно могло дать необычайную силу, совершенную красоту и процветание. А уж сердце феникса и вовсе дарило вечную жизнь. Поймать птицу означало подчинить себе само солнце. Предки Норда считали, что феникс давно у людей Огня, и они используют его в своих целях.

— Феникса? Но как? Его давно никто не видел. Да и вряд ли…

— Он точно есть. Но будь осторожен: их король не знает жалости, глазом не моргнет, как уничтожит полземли. После того как убьешь феникса, казни этого демона, Эйдена, за все, что он сделал с нашими людьми, — Говард пару раз медленного моргнул, и его глаза закрылись. — Положи конец этой войне.

Грудная клетка перестала подниматься. Все оставшиеся силы он отдал на последний разговор с сыном. Норд прижался лбом к его плечу, сдерживая слезы:

— Обещаю, отец, я остановлю войну.

Норд тоже взглянул на свечу. В памяти всплыли изнурительные тренировки, его растили в ненависти к людям Огня, с детства обучая сражаться и держать в руках меч:

Ноги, бывало, не держали Норда, и он опять упал на колени.

— Это ты скажешь, когда окажешься в бою? — грозно спросил отец на его «я устал». — Воину не пристало проливать слезы. Вставай, бери меч, и начинаем заново.

Руки в кровавых мозолях послушно снова взялись за рукоять меча.

— Стоит сделать перерыв. Он же еще ребенок, — встряла Инга.

— Не вмешивайся! Он — воин. Будет либо стоять, либо умрет.

Затем еще одно:

— Посмотри, Норд, — отец показал на выжженное поле, с него несло смрадом и запахом обгоревших тел людей Стали. — Ты тренируешься, чтобы однажды это предотвратить. Я сделаю из тебя достойного лидера, сильного и отважного… Пора научиться играть с огнем.

Это воспоминание сменилось следующей цветной картинкой:

— Мы все хотим просто жить, а получается лишь выживать, отец. Но пока идет эта глупая война это невозможно.

— Это станет возможным, как только мы доберемся до короля либо до феникса и прикончим их.

— Почему надо кого-то постоянно убивать? Неужели нельзя просто прийти к миру и согласию? Сколько же можно?

— Нельзя. Ты еще слишком юн и не понимаешь этого. Отставь разговоры и продолжай упражняться.

Норд вышел из спальни отца, где его ждали Инга и пара самых приближенных к генералу солдат, один из которых был Маркус. Экономка все поняла по его взгляду и приложила платочек к мокрым глазам.

— Оповестите восточную часть и соберитесь, утром мы встретимся с их королем на нейтральной территории, — кивнул Норд одному из солдат.

— Да… генерал! — отозвался Маркус.

Нейтральная территория — небольшой клочок земли между западной и восточной частью Вандреса, где лидеры обеих сторон по своду законов не имеют право нападать друг на друга и использовать силу. Территория была отведена специально для переговоров, которых, очевидно, было ничтожно мало, а пока главой западной части был Говард, их не было вовсе. Но правило нейтральной территории, бесспорно, соблюдалось, и это была единственная возможность близко увидеть своего врага, заглянуть ему в глаза, лично передать или сказать что-то без риска для жизни.

Норд заперся в своей спальне и начал собираться к выходу на нейтральную территорию, попутно вспоминая все, что он знает о Эйдене. По рассказам отца этот человек отличается особой жестокостью и невероятной огненной силой. Он сжигал заживо не только людей Стали, но и когда-то сжег свою семью. Этот факт больше всего пугал Норда, он не понимал, как такое может быть, как можно собственноручно расправиться с близкими людьми. Подданные Эйдена боялись и глубоко уважали его. Он во много раз превосходил их своей мощью, его огненная сила отличалась жаром, яркостью, неистовостью, стальные мечи плохо отражали ее. Загадочный, опасный, сильный, безжалостный. Берет, что хочет и для него любой путь хорош, неважно, что он оставит после себя — горы трупов, уничтоженную землю или поглощающую пустоту. Настоящий демон. Никогда не знаешь, что от него ждать, что он сделает, какой его следующий шаг.

Парень надел бушлат поверх теплого белоснежного свитера, поправил меч в ножнах, кинжалы спрятал за голенищами сапог и вышел из комнаты. К утру они должны быть на нейтральной территории.

Глава 3

Холодный ветер с мелкими острыми льдинками царапал лицо, приходилось прятать покрасневшую кожу в воротник. Ноги увязали в мокром снегу, дорогу засыпало ежедневными снегопадами. Высокие горы, через которые они проходили, приветствовали их, смотря сверху вниз величественным взглядом. Холод пробирал до костей, пока серость западной части не сменилась на жар и солнечный свет степей восточной.

Норда одолели странные чувства: они стояли прямо перед вражеской территорией, но тепло, которое излучало солнце, так нежно грело обмороженную кожу, отчего парень выдохнул с облегчением и даже прикрыл глаза. Такого теплого солнца на западной части не было из-за постоянных туч.

— Мы на месте, — сказал Норду Маркус, правая рука и друг его отца, а теперь и его.

Норд осмотрелся. Они остановились у самого края границы, где снег сменялся сухой травой. Никаких следов людей, территория выглядела заброшенной, совсем пустынной, конечно, ведь она давно без надобности.

К нейтральной территории был возведен каменный мост прямо к острову Рет. Массивные опоры моста уходили глубоко под воду, было слышно, как волны с силой бились об них.

— Кто это? — спросил Норд, указав на мост.

По мосту к ним вышагивала женщина, ее длинные черные волосы развивались на ветру, нежно-фиолетовое платье облегало ее стройную фигуру.

— Кассандра. Правительница острова Рет. Собрания на нейтральной территории проходят в составе всех лидеров, поэтому она тоже здесь.

Кассандра спустилась с моста и походкой от бедра подошла к Норду.

— Здравствуй, Норд! Рада наконец-то познакомиться с тобой, — она протянула свою маленькую ручку.

— Здравствуй, — Норд пожал ее нежную ладонь.

— Надеюсь, мы с тобой подружимся, — ее темные глаза, словно посветлели, а на щеках выступил легкий румянец.

Норд в ответ лишь сдержанно кивнул.

Ее лисьи глазки метнулись в сторону восточной части, откуда уже шли три человека. Один из них, что шел чуть впереди, был Эйден с заложенными за спину руками в кожаных перчатках. Широко расправленные плечи, уверенный шаг, высоко поднятая голова и горделивый взгляд янтарных глаз. Два других человека сопровождали его по обе стороны, отставая буквально на шаг. Судя по форме, это были королевский советник и начальник стражи.

— А вот и он. Ваше Величество! — поздоровалась Кассандра.

— Здравствуй, Кассандра, — Эйден грубо сбросил со своего плеча ее руку, которую она уже успела положить. Она закатила глаза и надула губки, отошла от него, скрестив руки на груди.

Все внимание Эйдена переключилось на Норда:

— М, генеральский сынок.

— Меня зовут Норд Стилхарт! И я…

— Ты седой или это так модно? — перебил его Эйден, издевательски улыбнувшись и смотря на его пепельные волосы. Королевский советник, словно в поддержку, издал тихий смешок.

Норд нахмурился, на скулах заиграли желваки, он переглянулся с Маркусом, тот ответил твердым взглядом, а на лице читалось спокойствие, которому Норд даже немного позавидовал.

— Очень рад, что ты в состоянии шутить, — сквозь зубы прорычал парень.

— Можешь не утруждаться и не отвечать. Это были так, мысли вслух.

— Если ты думаешь, что убив моего отца, ты выиграл войну, то нет. Она продолжается. Мы не стали слабее, ты не смог даже поколебать нас. Готовься к новым атакам.

— Если у тебя все, то я пойду, не хочу больше тратить свое время на бессмысленные разговорчики, — король развернулся спиной, собираясь уйти.

— Стой!

Эйден неторопливо повернулся, одна бровь вопросительно изогнулась.

— Где феникс? Он же у вас, не так ли?

Норд заметил, как после его вопроса все переменились в лице. Все, кроме Эйдена, у него не дрогнула ни одна мышца. Маркус тревожно взглянул на него, Кассандра часто задышала, ее глаза забегали с Норда на Эйдена и обратно, у приближенных Эйдена залегли глубокие морщины на лбу, а губы искривились в злой гримасе.

— Эти птички давно вымерли, — спокойно ответил Эйден, он улыбнулся одним уголком рта каким-то своим мыслям и жестом призвал своих сопровождающих следовать за ним.

— Ложь. Я остановлю тебя. Слышишь?

— Слышу, но не слушаю.

Как же хотелось Норду обнажить меч, добежать до него, пока он недалеко ушел, и вдавить лезвие прямо в грудь, увидеть вытекающую кровь, услышать его хрип. Руки так и чесались, а все тело пробивала дрожь от этого желания.

Но тут Эйден сам остановился, даже не соизволив повернуть головы:

— Я сжигаю своих врагов, Норд.

Терпение Норда лопнуло, и он схватился за рукоять меча на поясе. Но сильная рука Маркуса сжала его запястье.

— Успокойся, — прошипел мужчина.

Норду ничего не оставалось, как наблюдать за удаляющейся фигурой короля восточной части и глубоко дышать, чтобы утихомирить нарастающую ярость, а побелевшие пальцы все еще продолжали сжимали рукоять.

— Надо было кончать с генеральским сынком, а не с его стариком, ему и так бы мало осталось, — процедил королевский советник.

— Спокойно, Освальд. Всему свое время, — ровным тоном ответил Эйден.

***

Норд сидел за столом, подпирая одной рукой подбородок, а пальцами другой руки постукивал в такт каплям дождя, бившимся о стекло. Он смотрел на них и все прокручивал в голове встречу на нейтральной территории, думал о предстоящем новом бое, об Эйдене, об отце, о фениксе. Мысли в голове жужжали, как стая назойливых мух, бились о стенки черепа, отчего все гудело.

Инга поставила перед ним чашку с душистым чаем, который всегда его успокаивал. Как она вошла Норд не услышал.

— Спасибо.

Он сделал несколько глотков, наслаждаясь травянистым вкусом, и спросил:

— Что ты о нем знаешь? Об Эйдене. Отец рассказывал мне, но все время одно и то же. Хочу услышать что-то новое.

— Вряд ли я смогу рассказать тебе что-то новое, я ведь знаю не больше твоего отца. Я помню, как горел замок, дым стоял такой, что даже здесь, на западной части, дышать было невозможно, пепел покрыл нашу землю, такая серость стояла. Позже мы узнали, что королевская семья погибла, в живых остался только маленький мальчик. Но, Норд, как же было жутко осознать, что именно этот ребенок и сжег замок вместе со своими родителями.

— Зачем ему было это нужно?

— Кто знает. Хотя бы ради абсолютной власти.

— Он же был ребенком. Какая тут может быть власть…

— У него демоническая натура, Норд. Такие на многое способны и неважно, сколько им лет.

Они посидели пару минут в тишине, только дождь так и продолжал колотить.

— Неужели мира никогда не будет? — нарушил молчание парень. — Сколько еще должны умереть?

— Твоя мать, Марисса, задавалась этим же вопросом. Она была действительно мудрой и отважной женщиной. Мы все до сих пор стараемся ей подражать, — Инга поправила очки на переносице. — Верю, что однажды мир настанет, я так устала и так боюсь.

Глава 4

Два огромнейших войска встретились лицом к лицу, будто раскатистый гром разверзнул небеса. Эйден и Норд стояли впереди своих армий, сверля друг друга глазами. За спиной Норда послышались лязги оружия, люди принимали боевые позиции, готовясь напасть. Эйден с ухмылкой на лице лишь снял свои перчатки, засунул их в карманы и после его легкого кивка люди Огня с воплем рванули в бой.

Это была первая битва Норда как главнокомандующего, генерала и лидера своего народа. Он ринулся в бой, как делал это его отец, с яростью и жаждой мести. В памяти промелькнули все тренировки и прошлые побоища, на которых он успел сразиться вместе с отцом. В пылу сражения он искусно владел мечом, словно он был его продолжением. Норд крутился, таким образом, обходя противника, меч в руке, поблескивая, совершал эффектные вращения и жестко протыкал плоть. Парень уверенно шел сквозь бойню и жар к своей цели, с которой он не спускал глаз, чтобы не потерять в толпе — златовласой макушке Эйдена. Он стоял спиной к нему, сжигая какого-то бедолагу.

Норд подобрался достаточно близко к нему, занес над головой меч и уже опускал его, как Эйден резко развернулся, словно почувствовав это, его руки обдало пламенем, и огненной силой он удержал клинок в сантиметрах от себя. Все это произошло так быстро, буквально за пару секунд. Норд отметил про себя, что реакция короля сравни молнии, а это в разы усложняло задачу.

— Ц-ц, в спину, Норд?

Оттенок глаз Эйдена с теплого янтарного сменился на ярко-алый. Он стал все сильней разжигать пламя и усиливать напор на клинок, отчего Норду все тяжелее было держать меч в дрожащих от напряжения руках, а ноги начинали скользить и буравить землю.

— Я удивлен, Норд. Твой папаша ни разу не подошел ко мне так близко. Интересно, это была трусость или…

— Не смей говорить о моем отце!

— Старик заслужил этого. Столько моих ни в чем не повинных людей пали от ваших мечей, сгнили в мокрых тюрьмах в оковах. Так что и ты тоже отправишься вслед за папашей.

— Аналогично, половина моего народа были сожжены заживо, моя мать умерла в пожаре. Никто не просил вас начинать эту войну, но почему-то вы решили, что вы боги, раз наделены такой силой и можете забирать земли и жизни.

— Что? Норд, мы ничего не начинали. Это твоим предкам сбрендило поймать феникса, и они напали на людей Огня со своим холодным оружием, а мы всего лишь защищались, — Эйден хрипло посмеялся, его даже позабавили слова парня.

— Наглая ложь. Не могло такого быть. Мы ценили мир и не планировали его разрушать.

— Да что ты! Как и мы, — ухмылка Эйдена превратилась в злобный оскал. — Но теперь я планирую завершить дело до конца — уничтожить вас, маленьких беспомощных людишек, которые только ножичками размахивать умеют.

— Вот как. Совсем нечего терять?

— Нечего.

В этот момент прогремел животный рев, отчего в ушах зазвенело, а земля затряслась. Воины попадали, теряя равновесие. Эйден упал на одно колено, удерживаясь рукой о дрожащую землю, другой — балансируя в воздухе. Норд воткнул в землю меч и оперся на него. Что за зверь мог издавать подобный рев — оглушающий и заставляющий трястись все вокруг? И зверь ли?

Норд крепко зажмурился, терпя боль в ушах, ему показалось, что еще немного, и он оглохнет. Когда рев стих все медленно поднялись, испуганно осматриваясь по сторонам и ища, откуда мог идти этот звук. Уже никто не бился и не атаковал, все стояли тихо, боясь пошевелиться. Воцарилась абсолютная тишина, каждый слышал только свое сердцебиение, лишь треск огня изредка напоминал о себе.

— Что за черт? — выругался Эйден.

Он так же, как и все с беспокойством осматривал горы, небо, бескрайнюю равнину, беспокойный океан вдалеке. Невозможно было определить источник звука, такое чувство, что он шел отовсюду сразу, как будто его издала сама земля.

— Ваше Величество, — к Эйдену подбежал советник и несколько гвардейцев. — Вы как? В порядке?

Он не удостоил их ответом, только искоса глянул на Норда. Тот поймал его враждебный взгляд, вытащил из земли меч и направил на короля восточной части так, что острие едва не резануло шею. Свита Эйдена встрепенулась, и их руки заискрились.

— Что это было? — спросил Норд.

— Хватит тыкать в меня своей железякой, парень, — Эйден с силой отпихнул меч, так что по нему прошла вибрация и передалась Норду. — Эта тварь не моих рук дело.

***

Эйден стоял в своем кабинете в особняке перед картой Вандреса. Он все думал про неизвестный рев и про того, кто мог его издать, откуда мог появиться таинственный монстр, и насколько он опасен, как он будет защищать свой народ, если все-таки неизвестная тварь нападет на город.

— Ваше Величество! — в кабинет влетел Освальд, его лицо заметно побледнело, даже губы приобрели белесый оттенок, речь заикалась и дрожала. — Вы должны это увидеть.

— Что случилось? — спросил Эйден, идя за советником по коридору. — Твой вид меня настораживает.

Освальд не успел ответить или не смог. Они уже подошли к балкону, на который гвардейцы открыли тяжелые двери. Сначала в лицо Эйдена дунул свежий воздух, и солнечный свет ударил в глаза, а затем…

— Смотрите… — пискнул советник.

Глаза наконец привыкли к солнцу, и Эйден увидел нечто, отчего его тело будто прошибло током: бестелесное существо огромных размеров, получеловек, полуживотное с несколькими когтистыми костлявыми лапами. Существо медленно передвигалось среди снежных гор и больше походило на сгусток энергии, дымящийся чернеющим туманом.

— Во славу феникса, что это такое? — шептал Освальд.

Эйден неотрывно смотрел на монстра, не в силах отвести пораженный взгляд. И тут существо развернулось и, точно ответив Эйдену, вперило в него свои горящие глаза.

Горожане Блейда в страхе разбежались по домам. Но армия во главе с Нордом уже стояла в полной боевой готовности перед городом, провожая непрошеного гостя. Сложно было не заметить застывший ужас на лице каждого и нервное сжимание в руках оружия.

— Оно направляется на восточную часть! — доложил Маркус, как и все, задрав голову. — Город пока в безопасности. Но только пока… Будто сам дьявол решил подняться из ада.

— Что бы то ни было оно уйдет туда, откуда пришло, — заключил Норд.

Глава 5

— Наши земли посетило нечто, мы назвали его Черным Туманом. Пока, к сожалению, про него ничего неизвестно, но армии наготове, — сообщил Маркус.

— Ох, — выдохнула Кассандра и зажала рот ладошками. — Какой ужас. Я слышала рев.

— Он не посещал остров? — спросил Норд.

— Нет-нет.

— Значит, он обитает только на Вандресе. Но я думаю, еще все может поменяться.

— Вы же защитите остров Рет? Мы нуждаемся в вас, — Кассандра перевела взгляд на Эйдена, а затем снова на Норда.

— Сделаем все возможное, Кассандра.

Она облегченно и немного сдавлено улыбнулась ему.

Норд повернулся к Эйдену. Под его глазами залегли тени, он выглядел уставшим. Король восточной части вместе со свитой всю ночь не сомкнули глаз, защищая Сан от Черного Тумана, нечто пыталось проникнуть в город, рычало и кружило вокруг него.

Норд глубоко вздохнул:

— Эйден…

— К королю следует обращаться «Ваше Величество», — рыкнул королевский советник.

— Он не мой король.

Освальд закипятился, щеки побагровели, руки окутал огонь.

— Успокойся, Освальд, — наконец-то подал голос Эйден впервые за встречу. — Пусть уже генеральский сынок продолжает, не терпится услышать умные мысли.

Норд проглотил очередную колкость и продолжил:

— Мы не победим его поодиночке. И в глубине души ты тоже об этом знаешь. Он принесет столько разрушений, если в принципе не сотрет с лица земли наши города. Нужно на время оставить вражду между нами и объединиться.

После сказанного им последнего слова все застыли. Кассандра сжалась, боязно смотря на Эйдена, Маркус тоже с опаской ждал его реакции, Освальд с главнокомандующим, выйдя из оцепенения, расхохотались, чуть ли не в голос.

— Заткнитесь, черти! — рявкнул на них Эйден, критически окинул Норда взглядом, в котором словно потухала самоуверенность, и едва заметно кивнул пару раз, следом король покинул нейтральную территорию.

— Не понял. Это что было, он согласился? — Норд лихорадочно обратился к Маркусу.

— Да-да, похоже на то, — ответила за него Кассандра и наклонила голову назад, подставляя лицо теплому солнцу. — Ох, великий феникс, будь благосклонен и спаси всех нас.

— Вы тоже поклоняетесь фениксу? Почему? — не выдержал и спросил у нее Норд, когда они с Маркусом собрались возвращаться на западную часть.

Кассандра, услышав его голос, остановилась, заправила локон за ушко:

— Феникс — это великое чудо, дарующее жизнь и процветание. Он оберегает всех нас, и я уверена, слышит наши просьбы и мольбы. Не верить в него как минимум глупо.

— И ты всерьез думаешь, что он существует?

— Конечно!

— Знаешь, где он?

— Все хотят это знать.

***

Громадный огненный шар, оставляя за собой след смердящего дыма, вмиг достиг Черного Тумана, прошел сквозь него, но не причинил ни малейшего вреда. Существо только сильнее озлобилось и стало яростнее атаковать, размахивая лапами.

— Огонь его не берет! — прокричал кто-то из людей Огня.

Норд недоуменно переглянулся с Маркусом. Люди Стали также уверенно бросались на нечто, но их оружие оказалось полностью бесполезно. Черный Туман лишь отбрасывал их назад раскатистым ревом.

Парень быстро окинул взглядом поле боя: две огромные армии терпели поражение. Валялись обломки стальных мечей, многие воины были уже мертвы, кто-то отползал от Черного Тумана со страшными глубокими царапинами от когтей во всю грудь.

Монстр быстро потерял интерес к обычным солдатам и гвардейцам и переключился на короля восточной части, чей огонь привлек его внимание своей яркостью.

— Эйден! — крикнул Норд и помчался к нему.

Он обернулся на его голос и сразу же заметил одну из когтистых лап, стремительно направляющуюся прямо к нему, отскочил и отвел ее от себя ярко-оранжевым пламенем. Еще секунда и острые когти впились бы в его плоть.

Норд и Эйден столкнулись спинами, затылок к затылку, один отбивался огнем с одной стороны, другой — мечом. Норд чувствовал жар и пульсацию мышц спины Эйдена даже сквозь бушлат. Время замедлилось, звуки приглушились. Казалось, в этот момент во всей вселенной их было только двое, а вокруг лишь бушующий и опасный мир, в который нужно было принести покой.

— Никогда такого не было, чтобы огонь и сталь дрались спина к спине, — донеслось до Норда.

— Ну, надо же было когда-то начинать, — ответил он.

Парень уловил легкий смешок со стороны Эйдена, он прозвучал без колкости и язвинки.

«Возможно, это хороший знак, — подумал про себя Норд. — Может, мне стоит поговорить с ним не о войне, а о будущем мире?»

Размышления Норда прервал сдавленный крик Маркуса, когтистая лапа прижала его к земле. Парень без раздумий бросился к другу, но цели так и не достиг, не успел. Черный Туман отмахнул его, как надоедливую муху. Норд долетел до рядом стоящей скалы, врезался в нее и камнем рухнул к подножию. Сначала воцарилась дикая резкая боль, а дальше ее место заняла только сгущающаяся темнота, свет потух, звуки утихли.

— Кости, проще сказать, переломаны полностью, возможны внутреннее кровотечение и черепно-мозговая травма. Короче говоря, живого места на нем не осталось, — заключил Освальд, когда несколько гвардейцев занесли в особняк и аккуратно положили на диван тело Норда. — Примите мои поздравления, Ваше Величество, — он мертв.

Глава 6

— Вы понимаете, что это значит? Генерал и его сынишка мертвы. Мы победили, все кончено. Предпочтете публично сжечь его? Организовать церемонию на площади или…

— Выйди, Освальд, — тихо сказал Эйден.

— Но… Ваше Величество…

— Я сказал — выйди, — повторил он громче, а радужки глаз поалели.

Освальд потупил голову, поклонился и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Эйден, оставшись один, бесконечно долго смотрел на изувеченное тело Норда, прижав кулак к подбородку. В голове короля все звучал голос юного генерала, позвавший по имени, тогда на поле боя.

— Зачем ты предупредил меня? — он отвернулся к витражному окну, погрузил лицо в ладони, помассировал виски. — Зачем прикрыл мне спину?

Медленно снял одну перчатку, вторую, бросил их на пол. Подошел к Норду и, глубоко вздохнув, запустил руку ему в волосы. Пальцы Эйдена изнутри засветились ярким светом, а руки, от запястья и до плеча, окутали огненные всполохи. Эйден скользнул пальцами на лоб Норда, оставляя на его коже причудливый сияющий тем же светом рисунок, похожий на языки пламени. Затем переместился на висок, провел по скуле, спускаясь на шею и ключицы. И, наконец, рука достигла конечной точки между ребер там, где сердце.

Комната наполнилась золотым сиянием, очень похожим на полярное. Глаза Эйдена тоже изменили свое привычное состояние: из них полил чистый свет, настолько яркий, что зрачков было не видно. Вены выступили, засверкали, приобрели ярко-оранжевый оттенок.

Он со всей силы вдавил руку в грудь Норда, заставляя сердце снова биться, и почти сразу же из нее сначала маленьким проблеском, а затем и буйной волной просочилось свечение.

Норд сделал неуверенный вдох и его голубые глаза распахнулись, тотчас наполняясь ужасом от нарастающей боли и вида Эйдена. Мгновение спустя он закричал не своим голосом, тело забилось в страшных конвульсиях, кожа покрылась испариной. Эйден свободной рукой крепко прижал его к поверхности дивана, пока другая рука все давила на грудь. Он не сомневался, что сейчас Норд чувствует в себе каждый орган, каждую кость, как все в нем двигается и встает по местам, а самое главное ощущает его магию, растекающуюся лавой.

— Терпи, кости больно срастаются.

Норд все кричал, пока голос не охрип, а тело не обмякло. Веки потяжелели, и он снова провалился в темноту.

Парень огляделся. Вокруг белая пустошь, слепящая глаза, и больше ничего. Нет ни неба, ни земли, лишь безграничное пространство.

— Норд?

Он обернулся и увидел стоявшую перед ним женщину. Моментально узнал ее — она та, что была изображена на портрете в их с отцом доме, та, чья фотография находилась в медальоне отца, который он носил на шее, видел ее в своем отражении в зеркале — мама.

Сон это? Или иной мир?

Она обняла его, нежно и мягко, по-матерински, как никогда не обнимала Инга, а тем более отец. Норд онемевшими руками обнял ее в ответ. От нее исходил сладкий и приятный аромат, каких-то цветов или трав, именно этот запах впитали некоторые комнаты, словно сохраняя ее дух. Иногда он представлял себе ее присутствие, что она рядом, смотрит, как он играет или тренируется, улыбается и мысленно хвалит.

— Я всегда мечтал о встречи с тобой, — Норд почувствовал, что она улыбается. Так они простояли бесконечно долго, греясь теплом друг друга.

— Где… что это за место? Я мертв?

— Нет, тебе рано, ты еще не сделал кое-что важное.

— Что же?

— Присмотрись к людям, сынок. Тот ли враг, кого ты считаешь таковым?

Норд, не ожидавший такого вопроса, задумался:

— Я… я не совсем понимаю. О чем ты?

— Ты поймешь, если заглянешь в душу, — она посмотрела на него, в глазах стояли слезы, если она моргнет, они побегут по щекам. — Знаешь, иногда достаточно и одного разговора.

Изображение поплыло, глаза перестали фокусироваться, тело стало прозрачным и все стремительнее растворялось в белой пустоте.

— Ты возвращаешься, — шепотом сказала мама.

— Нет, нет…

— Люблю тебя.

Голову словно сверлили, она трещала и гудела, но он все равно, морщась, поднялся на локтях. Осмотрелся: красиво обставленная богатая комната с зажженным камином, сводчатый темный потолок с шикарной люстрой создавал довольно мрачную атмосферу, за витражным красно-оранжевым окном ночь. Он совсем один, за стенами тишина.

Норд попытался хоть что-то вспомнить. В памяти всплыли несколько отрывков: Маркус под лапой Черного Тумана, как он бежит к нему, сильный удар, чувство полета, когда ноги оторвались от земли, а дальше ничего. Хотя последнее воспоминание, самое мутное, о ярком свете.

— Что со мной… Я был мертв? — он задал вопрос вслух.

Норд почти что сполз с черного кожаного дивана, поднял меч, лежащий рядом с ним и, едва переставляя ноги, вышел из комнаты, толкнув плечом резную дверь. Оказавшись в коридоре с горящими подсвечниками и канделябрами, он прислушался, единственные приглушенные звуки доносились этажом выше. После недолгого блуждания по коридору нашел винтовую лестницу с бардовой ковровой дорожкой, поднялся буквально на несколько ступенек и замер, его вниманием завладела искусно написанная картина во всю высоту стены.

Это был портрет четырех человек, двое взрослых и двое детей. Мужчина, король Лариус, смотрел с картины величавым взглядом своих темно-карих с морщинами глаз, каштановые волосы струились чуть ниже мочки уха, а голову украшала корона с красными рубинами. Одной рукой он обнимал жену за талию, а другая лежала на плече его сына.

— Королевская семья, — одними губами проговорил Норд.

Рыжая женщина, королева Веста, в великолепном платье, с россыпью веснушек и очаровательной улыбкой с ямочками на щеках держала за руки юную девушку в точности похожую на нее, принцессу Эдану, и маленького золотоволосого мальчика, перенявшего взгляд отца.

— Ох, Эйден…

В голове вихрем закружились мысли: «У человека, который безжалостно уничтожил свою семью, не будет висеть их портрет».

Приглушенные звуки снова напомнили о себе, Норд оставил рассматривание портрета и поднялся выше по лестнице, побрел по очередному коридору на источник шума. Из проема в стене горел свет от огня. Парень осторожно заглянул в него.

В пустом зале к нему спиной стоял Эйден, крутил огненный стафф с фитилями на концах. Он изящно вращал его в руках, грациозно работая кистями, перекатывал по плечам, спине, подкидывал и ловко ловил.

Но Норд отчаянно рассматривал голую спину Эйдена с каким-то рисунком. И у него перехватило дыхание, когда он понял, что на ней запечатлено. Во всю ширину его плеч была изображена огромная птица, раскинувшая крылья в обе стороны, ее оперение тянулось до самых запястий короля. Рисунок слегка светился и поблескивал.

— Это ты, — Норд вышел из тени к Эйдену.

Тот обернулся, услышав его.

— Феникс — это ты.

— Браво, — ослепительно, с ноткой ехидства, улыбнулся ему Эйден.

Глава 7

Кровь резко ударила в голову, а собственный пульс стал оглушать. И так спутанные мысли загалдели еще громче. Широко распахнутые глаза практически не моргали, мелкие иголочки закололи пальцы. Внутри Норда разрослось раздражение, по венам растекались непонимание и растерянность.

— Я думал, они все вымерли.

— Феникс всегда возрождается.

Рука Норда автоматически звонко вытащила меч из ножен и ринулась в сторону собеседника.

Эйден быстро отбросил стафф, достал из-за пояса кинжал, поднял свое лезвие против меча Норда и с лязгом заблокировал его атаку.

— Моим же оружием? — Норд моментально узнал поблескивающую сталь.

— Ты слишком слаб, чтобы плеваться в тебя огнем.

— Откуда он у тебя? Украл? Забрал у мертвого солдата?

Эйден закатил глаза:

— Купил.

Нахмуренные брови Норда взлетели вверх.

— Ты был в Блей…

Он не успел договорить: головная боль стала невыносимой, лицо исказилось, зубы стиснулись до скрипа. Норд выронил меч, схватился за виски. Колени подогнулись, он почувствовал, что теряет равновесие. Он бы упал, если бы не Эйден, успевший подхватить его.

— Присядь.

Парень, тяжело дыша, наблюдал за засветившимися пальцами Эйдена.

— Голова будет еще побаливать, — сказал он и прикоснулся к его лбу, второй рукой придерживая за затылок.

Норд зажмурился от яркого света, ощутил горячую кожу пальцев, и сверлящая боль постепенно сменилась облегчением.

— Зачем ты это делаешь?

Эйден молчал невероятно долго, и Норд уже не надеялся получить ответ.

— Ну, мне же нужны твои гениальные идеи по борьбе с Черным Туманом, — наконец съязвил он.

— И все? — у Норда вырвался нервный смешок. — Иди ты.

— Здесь для тебя слишком душно. Вставай, тебе надо на воздух, — Эйден помог ему подняться и, поддерживая, повел к единственной двери, находящейся в этом же зале и ведущей в полную для Норда неизвестность.

Эйден толкнул ее, и она легко поддалась. Он был прав, оказавшись на свежем воздухе, Норду стало чуть легче. Кожа, так привыкшая к холоду, словно заликовала, легкий ветер сразу заиграл с волосами. Норд поднял голову, чтобы осмотреться. Они стояли на открытом пространстве, без крыши, с разрушенными с копотью стенами.

Но внимание Норда привлекло лишь утреннее огромное и красное солнце, медленно поднимающееся из-за горизонта, розово-фиолетовое нежное небо с оттенками золота и кое-где лазурной голубизной. Он замер, не сводя восхищенных глаз с неба, зрачки расширились, дыхание перехватило.

Эйден уловил его реакцию и проследил за взглядом.

— У вас, наверное, нет таких рассветов, — догадался он.

Норд кивнул.

— У нас день начинается с потемок, все остальное время оно серое из-за дождей и снегов и даже голубое редко. Я не знал, что оно бывает… таким.

— Ну, это еще и не самый красивый.

— Ты встречаешь рассветы? — с ноткой недоверия спросил Норд.

— Каждый.

«Злобный убийца созерцает на восходы солнца?» — промелькнуло в голове у парня.

Норд высвободился из поддержки Эйдена, уверенный в том, что уже твердо стоит на ногах, и подошел к самому краю разрушенного помещения, которое в прошлом, скорее всего, было восхитительным залом, но пострадало в пожаре.

— Смотри не рухни. Ты же больной на голову в прямом смысле. А то еще подумают, что это я тебя сбросил, хотя я бы больше предпочел сжечь.

Норд проигнорировал его и сел на край, свесив ноги, осмотрел залитую солнцем землю и вулкан.

— Это спящий вулкан?

— Да, так что не буди его.

— Очень смешно.

Эйден фыркнул и плюхнулся рядом, также свесив ноги.

— Как ты вернул меня к жизни? Так же как излечил голову? Светом? Я думал, что тебе подвластен только огонь. Хотя фениксу наверно подвластно все…

— Огонь уничтожает, свет дарит жизнь. Чего тут непонятного, казалось бы, простые вещи.

Норд снова посмотрел на руины возле особняка, которые заметил ранее. Это был замок, точнее то, что от него осталось в том страшном пожаре несколько лет назад, когда погибла королевская семья. Тяжело, но тихо вздохнул, представляя себе те события.

Они посидели немного в тишине, наблюдая, как розовое небо становится голубым. Норд исподтишка косился на Эйдена, внутри все свербело от многочисленных вопросов, от желания узнать его. Странно, но еще буквально вчера даже от мысли про Эйдена у него возникала яростная дрожь и чувство, будто сама смерть дышит горячим дыханием в затылок. А сейчас он просто сидит рядом с ним, с самым опасным и жестоким человеком во всем Вандресе, и понимает, что гнев постепенно притупляется. Но с чем это связано? С его возвращением к жизни? Пока он не мог ответить себе на эти вопросы.

— Если хочешь что-то спросить — спрашивай, но перестань буравить меня взглядом, — не выдержал Эйден.

— Что?

— Я вижу, что тебя распирает. Спрашивай.

Норд оживился, он и не думал, что ему выпадет такая уникальная возможность. Он повернулся к нему всем корпусом, чтобы лучше видеть и осторожно спросил:

— Этот особняк, который раньше был замком, это все, что уцелело при пожаре?

— При каком пожаре?

— Не издевайся. Ты знаешь, о чем я, — Норд глубоко вздохнул и, подбирая слова, добавил. — Когда погибла королевская семья.

Через долгую паузу Эйден все-таки коротко ответил:

— Да.

Норд притих. Он собирался задать самый главный мучавший его так долго вопрос. Но боялся, не знал, какая реакция последует за ним, может сейчас он сильно рискует своей жизнью. Ломая костяшки на руках и сжимая кулаки, он набрался храбрости и чуть ли не шепотом проговорил:

— Зачем ты их убил?

Эйден сжал челюсти, скулы заострились, забегали желваки, радужки глаз поалели. Феникс резко надвинулся на Норда, тот отшатнулся от него и несколько мелких камушков полетели вниз от порывистого движения его рук, старающихся за что-то ухватиться. Не удержавшись, он бы сорвался, но Эйден перехватил его за воротник.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — прошипел он.

Его глаза стали снова янтарными, и он небрежно отпустил Норда.

— Я… я не хотел их убивать, это произошло случайно. Я был маленьким, а моя сила феникса каждый день становилась все мощнее. Я не смог контролировать ее, а они не смогли противостоять, — Эйден отвернул от него лицо, пряча, словно роса, капли на длинных ресницах. — Ночью, засыпая, я слышу их голоса, они приходят во все мои сны. А в каждом пламени огня я вижу их лица. У меня не переставая болит за них сердце вот уже двадцать лет. Так что лучше заткнись!

— Я думал, у тебя его вовсе нет, но вижу, что ошибался. Оно у тебя горячее и живее, чем у меня и у всех нас.

Эйден не удостоил его ни взглядом, ни жестом, ни словом. Норд понял, что задел что-то глубокое и очень болезненное. Он оказался прав — среди черной души есть проблеск чего-то доброго и человечного. Пазл в его голове потихоньку собирался, картинка становилась яснее.

— Поэтому ты носишь перчатки. Все еще боишься уничтожить то немногое, что у тебя осталось.

— Самый умный? Сейчас сброшу тебя отсюда.

— Ты бы предпочел сожжение.

Эйден издал сдавленный смех, а Норд, наблюдая за его ямочками на щеках, как у матери, подхватил его. Сейчас перед ним сидел не демон и злобный убийца, а человек с раной на сердце, наделенный великой силой, дарованной самим солнцем, в далеком прошлом мальчишка, который не справился с этой силой.

— Перед смертью отец сказал найти феникса и убить его. Но ты не то, что мне рассказывали всю жизнь.

— Когда ты успел это понять?

— Иногда достаточно и одного разговора, — Норд заглянул Эйдену в глаза в надежде отыскать еще что-то помимо готовности съязвить после его слов. В них блеснули искорки, уже хорошо, что не холодная пустота. — Я не хочу тебя убивать.

— Как благородно с вашей стороны, мистер Стилхарт, — Эйден взглянул на западную часть. — Тебе пора, думаю, тебя заждались.

Глава 8

«Хм, интересно, зачем Его Величеству понадобилась еще одна пара обуви?» — размышляя, Освальд постучал в дверь комнаты, где оставили труп генерала.

— Войди, — откликнулся Эйден.

— Ты?! — советник чуть не выронил ботинки, увидев Норда. — Ты должен быть мертв, гнить в земле или разлететься пеплом.

— Освальд! — рыкнул Эйден, забрал у него из рук пару черных ботинок на толстой подошве, какие носил сам и все жители восточной части, и обратился к Норду. — Надевай.

— Зачем? Не надо.

— Ноги обожжешь.

Но Норд только отмахнулся и направился к выходу.

— Баран, — бросил ему вслед Эйден.

Стоило Норду выйти из особняка и ступить на черствую землю, как она сразу обожгла стопы даже сквозь сапоги. Парень решил проигнорировать это неприятное ощущение и сделал еще пару шагов, но земля казалась чересчур горячей, почти раскаленной. До западной части еще далеко, если он продолжит идти, то точно останется со страшными ожогами на ногах. Норд нехотя обернулся. Эйден стоял, облокотившись о дверной косяк, скрестив руки, и наслаждался тем, как тот осознает свою неправоту.

После того как он все-таки переодел ботинки, они, вместе с королевским советником и главнокомандующим, направились через город к западной части. Норд разглядывал высокие столбы-факелы, на концах которых и днем и ночью горел огонь и людей Огня, развлекающихся прыжками через костер. Другие поддерживали соревнующихся прыгунов, громко крича и аплодируя, где-то играли музыкальные инструменты и даже доносились отрывки песен.

«Странные», — подумал Норд. — «Идет война, появился Черный Туман, а они беззаботно веселятся, как будто ничего не происходит».

Заметив Эйдена, все проявляли безграничное уважение, кланялись со словами «Ваше Величество», а Норда провожали шокированными с отвращением взглядами и перешептыванием. Чтобы не видеть их испуганных и злых лиц парень переключил внимание на трещинки в засушенной земле.

— У вас всегда так сухо? Дожди идут хоть иногда?

— Нет. Вода вредна для людей Огня, — ответил Эйден.

— Правда? Чем?

— Практически лишает силы. Если намокнуть, то можно только угольками бросаться.

— Но тебе-то это не грозит? — Норд словно намекнул на необычность силы короля.

— Мне — нет. И перестань трепаться об этом, пока я не вырвал тебе язык.

В толпе послышался шорох, прокатилась волна приглушенных разговоров и выкрикиваний. И Норд краем глаза заметил летящий к нему огненный шар. Он становился все ближе и больше, язычки пламени разлетались в разные стороны. Норд слишком поздно увидел его и так же поздно начал реагировать, рука к мечу, по сравнению с полетом шара, двигалась слишком медленно.

Кисть Эйдена, которую он когда-то уже успел освободить от перчатки, буквально возле носа парня перехватила прилетевший шар и резким движением отшвырнула обратно в толпу. Люди расступились, и шар врезался в землю, оставляя после себя яму и гарь.

— Приведите мне того, кто это сделал, — приказал Эйден.

Главнокомандующий с несколькими гвардейцами двинулись в толпу за нарушителем, распихивая зевак.

— Ты как? — спросил Эйден.

— В норме, — кивнул ему Норд.

Гвардейцы скрутили какого-то мужчину, повалили на землю перед ногами Эйдена, крепко держа ему обе руки. Король с минуту изучал подданного, а затем отрезал:

— Казнить.

По толпе снова разнеслись разговоры и беспокойные охи и ахи. Мужчина поднял виноватые глаза, но в них не читалось сожаление. Эйден остался равнодушен и непоколебим, а Норд занервничал, внутри него все вопило о несогласии, он поймал предплечье короля и твердо произнес:

— Эйден, нет!

— Ты будешь мне указывать? Это покушение!

— Да, но… не на тебя. Агрессия ко мне понятна и естественна, я враг, их тут не в чем винить. Это слишком суровое наказание за ожидаемое и даже в чем-то нормальное поведение.

Эйден колебался. Норд увидел это по быстро сменяющимся эмоциям на лице.

— За решетку его, позже с ним разберусь, — король, наконец, обратился к гвардейцам, а потом и к нарушителю. — Похоже, теперь ты кое-кому обязан жизнью.

Недоуменного мужчину подняли и повели прочь. Он пару раз оглянулся на облегченно вздохнувшего Норда. Толпа тоже не сводила с него удивленных глаз.

— Идем, — сказал Эйден, и они направились дальше к западной части.

Когда вышли за пределы города, и началась пустая равнина, Эйден попросил своих сопровождающих:

— Оставьте нас, дальше мы сами.

Слова Эйдена больше всего задели Освальда. Он снова хотел что-то сказать и всяко не хотел оставлять их наедине. Советник было открыл рот, дабы выступить против, но поспешно закрыл, встретившись со взглядом короля.

Норд уже с каждым шагом улавливал нотки влажного воздуха западной части, а вскоре увидел и границу в колючем инее.

— Если скажешь кому-то обо мне, верну в то состояние, в котором ты был несколько часов назад.

— Это вместо «до свидания»?

— Вместо «прощай».

***

— Норд! — Маркус заключил его в объятия, как только увидел. — Где ты был? Мы обыскались тебя.

Опухшее лицо Маркуса было исполосовано царапинами от когтей Черного Тумана, глаза чудом уцелели. Волна горечи и сожаления обрушилась на Норда за то, что он тогда не успел ему на помощь. Маркус оглядел парня с головы до ног и заострил внимание на ботинках.

— Где ты был? — повторил он.

— Я был мертв.

Подробности Норд решил опустить, сохраняя секрет Эйдена. Как бы его не расспрашивал Маркус, он коротко отвечал, что лишь очнулся на восточной части и ничего не помнит. Маркус, в свою очередь, одаривал его недоверчивым и взволнованным взглядом.

— Расскажи мне, что там с Черным Туманом? — перевел тему Норд.

— Ты думаешь, что так легко уйдешь от разговора про твою смерть?!

— Маркус, пожалуйста, — устало вздохнул Норд.

— Нам пришлось отступить. Оружие мало того что оказалось бесполезным, так оно еще буквально раскрошилось.

— Да, я видел обломки мечей. Странно, наша сталь никогда не была настолько хрупка.

— Я не знаю, что делать Норд, я впервые не знаю, что нам делать, — в голосе Маркуса засели беспокойство и безысходность. — Если сталь разрушается, а огонь его не берет, то, какое оружие способно уничтожить эту нечисть?

— Мы что-нибудь придумаем. Обязательно.

После небольшого разговора с Маркусом Норд решил навестить Ингу. Он знал, что она переживала за него даже больше, чем Маркус. Он зашел на кухню и тихо подошел к ней. Обернувшись, женщина выронила из рук чашку. К счастью, Норд успел ее поймать на лету.

— Мальчик мой, — она нежно примкнула к нему, а по щекам скатилось парочка слезинок.

— Все хорошо, я здесь.

Она разлила чай по чашкам, одну поставила перед Нордом, другую себе. Он рассказал ей все то же самое, что и Маркусу. Инга каждый раз лишь тревожно вздыхала и прижимала ладонь к губам.

— Не представляю, каково тебе было рядом с этим демоном.

— Ты его совсем не знаешь, — вырвалось у Норда.

— Как и ты. Всегда видишь в людях лучшее, даже в самых плохих. Эта черта в тебе мне нравится больше всего. Но не стоит забывать, кто есть кто.

Ближе к вечеру головная боль напомнила о себе. Чтобы она не разрослась, Норд прилег. Как только голова коснулась подушки, силы покинули его, веки слиплись. Он даже и не подозревал, что тело настолько вымоталось. Сознание начало рисовать различные картинки: кровавое солнце и нежно-розовое небо, алые глаза Эйдена и рисунок у него на спине, и Норд погрузился в сон.

Глава 9

Рев и дрожь земли разбудили Норда. В комнату забежала перепуганная Инга и бросилась к нему.

— Что случилось? — спросонья с головной болью парень туго соображал.

— Он здесь, прямо в городе! — у женщины начиналась истерика. — Черный Туман.

Норд вскочил на ноги, чуть пошатнувшись. Захватил с собой меч и выбежал на улицу. Черный Туман бродил среди домов, грозно размахивал лапами, иногда отмахиваясь и в основном нападая на солдат. Некоторые дома были разрушены, люди в ужасе покидали свое жилье, боясь остаться под завалами, многие прятались, где придется. Родители, защищая, прикрывали своих детей от летящих всевозможных осколков и щепок. Кто-то кричал, кто-то звал на помощь, много раненных, много крови. Хаос во всем своем проявлении.

— Я помогу пострадавшим, — Норд услышал голос Инги за своей спиной. — Будь осторожен!

И женщина побежала к лежащей на земле матери, возле которой плакал ребенок, а Норд, в свою очередь, к армии.

Меч Маркуса снова треснул после очередной атаки, он откинул его в сторону и достал из ножен второй.

— Еще чуть-чуть и нам всем конец, — сказал он Норду, в глазах стояла смесь из отчаяния и тревоги.

Черный Туман снова ринулся к ним, протягивая лапы, но тут из ниоткуда взвился столб огня. Рядом с Нордом возник Эйден и другие люди Огня. Существо отдернуло лапы, словно боясь обжечься, и издало такой рев, что казалось, звезды содрогнулись. С приходом людей Огня Черный Туман стал вести себя намного активнее. Нечто будто научилось бегать и гоняло воинов по всему городу, только и успевая отбивать от себя огненные шары, они меняли направление и приземлялись на крыши домов, и огонь в ту же секунду окутывал все здание.

Норд уловил нотки знакомого голоса, звавшего на помощь. Он забегал глазами по полуразрушенным домам и заваленными обломками улицам. В одном из горящих домов стояла Инга. Огонь пожрал уже все вокруг нее, дом постепенно разваливался, женщина оказалась в ловушке и сильно закашливалась от черного дыма.

— Инга! — Норд подбежал к дому, спрятал нос в сгиб локтя, собираясь зайти в горящее здание, но только он переступил порог, отвалившаяся разгоряченная балка преградила ему путь, больно рассекая бровь.

Оттуда за шиворот его вытащил Эйден. Глянул на стекающую струйку крови по виску Норда и сам вошел в здание как к себе домой. Феникс дышал дымом как чистым кислородом, а огонь ни разу не тронул короля и даже чуть расступился перед его ногами. Быстро найдя женщину, он протянул ей руку.

— Идемте!

Инга разглядев его среди огня и осознав, кто перед ней, попятилась и задрожала всем телом. Что-то подсказывало Эйдену, что она предпочтет умереть, чем пойти с ним.

— Демон! — закричала женщина.

Эйден закатил глаза:

— Начинается.

Дом продолжал разваливаться и трещать, еще буквально минута и от него останется лишь пепел.

— Бабуля! — почти прорычал Эйден сквозь зубы. — Вы либо идете, либо остаетесь тут! Мне особо все равно.

Инга, снова закашлявшись, все-таки подала ему свою руку. Эйден, прикрывая женщину собой от огня и обрушений, вывел к Норду. Она сразу бросилась ему в объятия, а дом сзади них с шумом полностью рухнул.

— Спасибо, — искренне выдохнул Норд.

Эйден вымученно улыбнулся ему одним уголком рта.

— Ох, Норд, — рука Инги в сантиметрах застыла от брови парня. — Зачем я только вошла в этот дом… Но мне показалось, что там кто-то есть и я хотела помочь.

— Все хорошо.

Смотря на них, Эйден не замечал, что происходит за его спиной. В это время Черный Туман замахнулся на короля. Это увидел Норд и быстрым движением отрубил мечом когтистую лапу прямо над головой Эйдена. Туманная лапа рассеялась, но на ее месте сразу же образовалась новая.

— А ты неравнодушен ко мне, да? — обратился Эйден к чудовищу и отогнал от себя очередным столбом огня, затем развернулся к Норду. — Я уведу его из города.

— Что? Нет! Он прикончит тебя. Несмотря на твою силу, ты с ним не справишься.

— Если ты не заметил, мы не можем с ним справиться и вместе, так что какая разница?

— Но…

— Я вернусь. А ты лучше помоги своим людям, — с этими словами Эйден помахал огненными ладонями Черному Туману и ринулся бежать прочь из города, проворно лавируя среди домов и разрухи. Нечто с воплем кинулось за ним, неуклюже пытаясь дотянуться когтями и оставляя за собой новые разрушения.

Постепенно и Эйден, и Черный Туман скрылись из виду. В городе наступила долгожданная тишина, что аж звенело в ушах. Люди медленно выходили из своих укрытий. Кто-то стоял перед своим полностью разрушенным домом, вытирая слезы, кто-то обматывал бинтом раны, многие с помощью нескольких человек выбирались из-под завалов.

Норд встретился с укоризненным взглядом Освальда, но не стал обращать на него внимания. У него и так была куча проблем, которые нужно было незамедлительно решать: разрушенный город, оставшиеся без домов люди, раненые и мертвые.

Освальд тоже быстро оставил его в покое и вернулся к пострадавшим людям Огня. Проходя мимо груды обломков, которые недавно были домом, он услышал слабый женский голос: «Пожалуйста, кто-нибудь». Кто-то остался под завалом. Секунду поколебавшись, королевский советник все же решил помочь несчастной. Он разгреб тяжелые каменные валуны и железяки, кашлянул от летящей пыли и, наконец, заметил ту, которая оказалась в ловушке. Девушка уставилась на него своими большими серыми глазами, точно не ожидав увидеть кого-то из людей Огня.

— Держитесь за меня, — сказал Освальд и обхватил ее за талию, когда она обвила руками его шею.

Он вытащил ее из обломков и на руках понес подальше от опасности еще какого-нибудь обрушения. Она прижалась к нему, чувствуя жар его тела, дрожала от холодного ветра и почти что обмякла в его руках. Освальд взглянул на нее, чтобы рассмотреть получше: белые, как снег, волосы чуть выше плеч, бледная кожа, поцарапанная и грязная, легкое платье ниже колена, босая, хрупкая и нежная.

Он дошел до лагеря, который уже успели разбить горожане. Здесь собирались другие пострадавшие, чтобы обработать раны и те, кто остался без дома. Снял с себя пиджак с золотой вышивкой и накинул ей на плечи. Нашел неподалеку несколько деревяшек, бросил перед ней, сел рядом и разжег огонь. Она вздрогнула, увидев его пылающую руку.

— С-спасибо, — сказала она, ее зубы все стучали друг об друга от холода.

— Сейчас станет теплее, — он бросил в огонь еще одну деревяшку. — Как звать тебя?

— К-кэрол.

К Освальду подошли пара гвардейцев, и он понял, что армия готова отправляться на восточную часть и все ждут только его.

— До свидания, К-кэрол, — попрощался он и вместе с гвардейцами вернулся к армии, а девушка еще долго смотрела ему вслед, кутаясь в его пиджак.

***

— Где же ты? — спросил Норд, стоя на балконе и смотря на скалы и заснеженные горы.

Уже прошло много времени с того момента, как Эйден увел Черного Тумана из города, и Норд думал лишь о худшем раскладе. Небо светало, наступило хмурое утро. К этому времени уже были проведены многие спасательные работы: оставшиеся без жилья люди были временно пристроены к небезразличным горожанам, которые с радостью согласились предоставить свой дом в качестве пристанища; раненые доставлены к лекарям, они все еще борются за жизни и оказывают медицинскую помощь; горящие дома потушены и проверены на наличие живых; сейчас все еще проходит перепись населения и подсчет тех, кто еще не найдет или уже, возможно, мертв; разбираются завалы, где с большой вероятностью могут находиться люди.

Дверь в комнату открылась, но Норд не отрывал глаз от гористого горизонта. Он посчитал, что это Инга пришла наведать его или Маркус вошел доложить о новом числе мертвых.

— Можно? — спросил голос, который Норд тут же узнал и выпрямился. — Конечно, можно, что это я еще спрашиваю.

Эйден, бледный и измотанный, прошел вглубь комнаты и плюхнулся на диван, закинув голову назад и тяжело дыша. Верхняя губа разбита, мантия порвана на плече, а под ней зияли кровавые полосы.

Норд приземлился рядом:

— Ты как? Что произошло?

— Пару раз он меня ловил, игрался, как кошка с мышкой. Но я увел эту тварь достаточно далеко, затаился среди снега и камней — дальше бежать уже не мог — кровоточила рана. Он потерял меня из виду, немного покружил в поисках, от злости разнес скалу и поплелся куда-то, в сторону океана.

Эйден так и сидел с закрытыми глазами, постепенно приводя дыхание в норму и держа руку на больном плече. Слова ему пока давались тяжело, по шее стекали капельки пота. Норд дернулся, чтобы взять бинты для перевязки раны, но Эйден остановил его.

— Не надо.

Его пальцы окружили огненные всполохи, и затем появился белый свет. Он прикоснулся к своей разбитой губе, и она буквально на глазах приобрела прежний вид, с плечом было больнее, это Норд понял по исказившемуся лицу Эйдена, но и эти ссадины затянулись, остались только розовые пятна.

Дальше его святящаяся рука потянулась к Норду. Парень хотел отпрянуть, но передумал и дал ему дотронуться до своей рассеченной брови. Пульсирующая боль отступила, и по венам разлилось приятное ощущение, тепло и умиротворение.

— Не благодари.

— В тот раз на поле боя ты почувствовал, как я к тебе подошел. Почему не чувствуешь Черного Тумана? Ты уже в который раз пропускаешь от него атаки.

— Я чувствую твою энергию, она сильная. Слышу стук твоего сердца. А у него ничего нет, ни тела, ни души. Как можно почувствовать пустоту? Черный Туман не живой, он просто сгусток негативной энергии, поэтому я не излечил себя, когда прятался от него в горах — это притянуло бы его прямиком ко мне.

— Он словно охотится за тобой, ты интересуешь его больше всего… Почему постоянно пытается добраться до тебя?

— Откуда мне знать. Спросим у него в следующий раз.

Норд громко вздохнул, разочарованный ответом, но и сам ничего не мог предположить, хотя на языке крутилась одна мысль:

«Может, потому что он феникс?»

По крыше вдруг заколотило громко и резко, что напугало Эйдена. Он в одно мгновение вскочил на ноги, руки загорелись пламенем, с широко раскрытыми глазами крутил головой.

— Что это?!

Норд широко улыбнулся ему, еле подавляя приступ смеха.

— Тебе смешно?!

— Это дождь.

Парень встал и подошел к балкону, открыл дверцы, и в комнату влетели влажный воздух и шум дождя. Норд подставил лицо падающей с неба воде. Она охлаждала и уносила всякие угнетающие мысли. Еще ему нравилось, как капли колотят кожу, было в этом что-то успокаивающее и приятное.

Норд глянул на Эйдена, тот скрестил руки и просто стоял, поняв, что никакой опасности нет.

— Иди сюда. Ты же никогда не стоял под дождем.

— Я похож на сумасшедшего?

— Давайте, господин Феникс, неужели вы боитесь?

Эйден осторожно все-таки подошел к балкону. Дождь шел стеной и это ему всяко не нравилось, но он также терпеть не мог, когда его берут на слабо, поэтому шагнул из укрытия к Норду. Когда первые капли упали на его кожу, он невольно вздрогнул. Норд опять подавил веселый смешок.

— Хватит, — буркнул ему Эйден.

Сначала он чувствовал каждую упавшую каплю, и это приносило безумный дискомфорт, но со временем стало не так уж и ужасно, вполне терпимо, хотя ощущение такого количества влаги все равно вводило его в замешательство.

— Ну как?

— Отвратительно.

Норд не сдержался и наконец-то тихо засмеялся:

— Не стой истуканом, расслабься. Подставь лицо дождю как я.

Феникс повторил за ним, веки дергались при каждом стуке капель по коже. Но через силу он был готов согласиться, что в этом новом для него явлении действительно есть что-то необычное — вода на время будто унесла всю боль, особенно из сердца, и в нем наступил кратковременный покой впервые за двадцать лет.

Глава 10

— Я все думал, почему если феникс — это птица, то ты человек? — Норд взглянул на Эйдена, когда дождь закончился, и с их волос стекали последние капли.

Эйден смотрел куда-то вдаль, не моргая, будто вспоминал что-то не очень приятное, копался в себе. Молчание было слишком долгим, Норд вздохнул и отвернул голову, понимая, что он не ответит.

Но пару минут спустя перед его носом пролетела, сверкая крыльями, маленькая огненная птичка. Норд поднял глаза, и от увиденного его брови взлетели. Сотни таких же маленьких птичек кружили вокруг них, отбрасывая на стены узоры, садились на плечи и перила балкона, зарывались в волосы, приземлялись на протянутую ладонь. От их света и тепла отступила серость сырой западной части.

— Нас было сотни. Очень давно, — начал Эйден. — Мы дарили свет и процветание этому миру. Но люди решили заполучить каждого из нас, подчинить нашу волю и силу, обладать нашим светом. Многих просто забили, но от мертвой птицы нет толку. Тогда их стали сажать в клетки, но и оттуда они выбрались — сгорели в своем же пламени, чтобы не достаться никому.

Птицы вокруг стали медленно угасать, все потускло, вернулась серость. Единственные оставшиеся три самые крупные птицы уместились в руках Эйдена, и он продолжил:

— Нас осталось трое. Самых сильных и могущественных. И мы тоже решили уйти, хотели оставить людей, — одна из птиц Эйдена взлетела и растворилась в воздухе. — Один из нас улетел на солнце, сделав тем самым его еще более прекрасной и горячей звездой.

Следом взлетела вторая птица, потанцевав среди языков огня, растаяла и она.

— Другой вселился в лесной пожар и стал самой опасной природной стихией — беспощадной и неконтролируемой.

Третья птица, самая яркая, так и осталась сидеть у Эйдена в ладонях.

— Третий феникс нашел человека с такой же светлой душой, как и у всех огненных птиц…

— И вселился в него, — догадался Норд, его восхищению не было предела.

— Да. Тот человек стал править всей землей, всеми континентами. Честно и благородно. Мог даже делиться частичкой своей магии — так и появились люди Огня. Он стал тем фениксом, которого чуть не потерял мир.

— Но? — Норд предчувствовал неладное, когда Эйден замолчал.

— Но люди одержимые завистью и злобой напали и на него, пытаясь завладеть силой феникса, — Эйден резко сомкнул ладони и птица потухла. — Они убили его. Вырезали сердце, думая, что именно оно и хранит огненную магию.

— И что дальше? Они заполучили ее?

— Нет, они ушли ни с чем. Феникса в том человеке уже не было, он передал эту силу своему новорожденному сыну, как известно, у всех младенцев чистые души. У каждого, чья душа была так же чиста, на спине появлялся облик феникса — метка, также был подвластен огонь и свет.

Норд воодушевился, расправил плечи:

— Значит, твоя душа…

— Нет. Моя не чиста.

— Тебе не просто так дарована эта сила.

— Я боюсь, что однажды метка сотрется, меня поглотит огонь, боюсь не возродиться, так как делал много того, что не подобает фениксу.

— Я так не думаю. Послушай… — Норд хотел дотронуться до плеча Эйдена, попытаться приободрить его, но тот перехватил его за запястье и сильно сжал.

— Что с тобой не так, Норд? Ты должен меня ненавидеть, как и все. Я же убил твоего отца!

Острая боль стрельнула в руке Норда, кожу разъедало под ладонью феникса. Парень сморщился, скрипя зубами, руку свела судорога. Эйден разжал ладонь, а на ее месте краснел и кровоточил ожог, появились волдыри. Норд прижал к себе пораженную руку, стискивая зубы и сдерживая громкий рык.

Растерянный Эйден отшатнулся от него, точно оглушенный чем-то тяжелым. На его лице промелькнул страх, а затем и паника. В памяти всплыл тот самый день, когда огонь забрал его родных, день, который до сих пор не дает спать ему по ночам, но еще никогда не вставал перед глазами в течение дня:

–Мама! Папа! — горло уже саднило, но отец уже не откликался. Слышен был только утихающий крик матери.

Огонь заволок все вокруг, замок рушился, трещал и скрипел, слезы полились ручьем по щекам от страха, едкого дыма, запаха плоти. Руки пылали, кожу жгло, но это не прекращалось, он не знал, как это остановить. Взглянув в зеркало, прежде чем оно лопнуло, он увидел там иного себя — огонь ластился к ногам, глаза сияли светом, выступившие вены налились янтарем, а за спиной огненными золотыми всполохами мерцали крылья.

Он глянул на свои трясущиеся руки и сдавленным голосом еле проговорил:

— Прости. Прости.

После этих слов он рванул обратно в комнату, вернулся с бинтами в руках, теми самыми, которыми Норд недавно хотел перевязать рану короля.

— Дай руку.

Норд протянул ему запястье, и Эйден с какой-то особой аккуратностью стал накладывать на ожог бинты, очень сосредоточенно с морщинкой между бровей. Только дрожь в руках выдавала его неуверенность, которую он так тщательно сейчас старался скрыть.

— Почему ты просто не излечишь ожог своим светом?

— Я не могу исправить последствия после… себя.

— Где твои перчатки?

— Выпали где-то в горах.

— Не переживай, это всего лишь ожог, — сказал Норд, когда Эйден закончил с повязкой.

— Его не должно было быть, — Эйден направился к выходу. — Мне пора.

— Кстати о моем отце, — вдруг неожиданно для самого себя начал Норд, это заставило Эйдена остановиться. — Мой отец растил меня в качестве следующего генерала, как просто продолжателя дела всей его жизни. Он практически не видел во мне сына, а я в нем отца. Перед смертью он не сказал мне «люблю тебя» или «горжусь тобой», он сказал, чтобы я нашел феникса и убил его, закончив этим войну. Это было все, о чем он заботился всю жизнь и даже перед смертью.

Эйден подошел ближе, по его озадаченному лицу Норд понял, что он внимательно слушает.

— Нельзя сказать, что я не горевал по нему. Но я потерял не отца, а просто наставника. Между нами всегда зияла бездна. Знал бы ты, сколько я упрашивал его поговорить с вами, остановить войну мирным путем. Он ни в какую. И сейчас я понимаю, что моя мать умерла не из-за вас, а из-за него. Из-за его упрямства, желания мстить непонятно за что, из-за удовольствия просто уничтожать непохожих на него.

— Ты намного лучше Говарда. Мудрее. Смелее, — искренне сказал Эйден.

Норд снова прижал к себе больную пульсирующую руку. Он действительно старался быть лучшей версией своего отца для народа и западной части. Быть благоразумнее, изменить тактику и отношение, остановить кровопролитие.

— Все в моей семье неисправимые фанатики. Мой дед, оставив своего годовалого ребенка и молодую жену, ушел в горы искать чудо, подобное фениксу. Он искренне верил, что если у вас есть магия, то должна быть и у нас. И если ему крупно повезет, он найдет что-то или кого-то, что поможет поймать феникса.

— Что? Ты серьезно? — губы Эйдена растянулись в улыбке, образовывая ямочки.

— Да. Он оттуда так и не вернулся. Он слепо пошел за каким-то ложным утверждением в его же голове, забыв о том, что мы превосходные бойцы и нашему оружию можно только завидовать, что вот она — наша магия.

Эйден засмеялся, и его звонкий смех, казалось, отразился от скал и эхом вернулся обратно. Из-за густых туч, которые редко когда рассеиваются, выглянуло солнце. Эйден не обратил на это внимания, он стоял, облокотившись на перила, пытался отдышаться от приступа смеха, его сильно насмешил поступок деда. Что-то проговорил по этому поводу. Но Норд не слышал его, он смотрел на залитую солнцем землю, купающуюся в его лучах. Норд точно знал, что после дождя ни о каком солнце на западной части не могло быть и речи, и выглянуло оно сейчас из-за Эйдена, его смеха.

Глава 11

— Какой ужас, Норд. Мне так жаль, — Кассандра спрятала лицо в ладони, оставляя только испуганные глаза, когда услышала о разрухе, принесенной Черным Туманом.

Они снова встретились на нейтральной территории для того, чтобы Норд передал людям острова Рет новую партию оружия.

— Надеюсь, этого хватит, здесь разное оружие на всякий случай. Против Черного Тумана оно не особо поможет, но насколько я знаю, он не посещает остров? — спросил Норд, когда люди Стали вручали несколько ящиков в руки жителям острова.

— Да, это очень щедро с твоей стороны, Норд. Мы бесконечно благодарны, — Кассандра прижалась к его груди. — Он и правда пока обходит Рет стороной.

Норд нерешительно приобнял ее больной рукой, легонько похлопывая по плечу, выражая поддержку. Он не хотел ее отталкивать, но и обнимать было неуместно.

— Я так хочу помочь чем-то, но совсем не знаю чем, — произнесла она.

— Просто берегите себя.

Взгляд Кассандры упал на перевязанную руку, и она поинтересовалась:

— Что случилось? Неужели порез?

— Ожог, — ответил Норд, не подумав, и сразу же пожалел об этом. Кассандра и Маркус удивленно уставились на него. Норд поспешил успокоить их. — Ничего серьезного, обычный ожог.

— Кстати, где Эйден? Он тоже должен быть сегодня, чтобы дать нам немного огня и новые факелы. В последние время с западной части дуют холодные ветры, — Кассандра поежилась в своем шелковом лавандовом платье.

— Я не зн…

— Норд! — Маркус резко схватил его за локоть и повернул в сторону восточной части, куда смотрел он сам. — Что там происходит?

За холмом, там, где располагался город, что-то сильно горело. Дым, стремительно поднимающийся в небо, все сильней кучерявился.

Благодаря ботинкам, которые Норд пока не сменял на сапоги, он в мгновение оказался на восточной части. Ее постигла та же участь что и западную. Черный Туман поронял несколько столбов-факелов, от этого и загорелись некоторые дома, от них клубился увиденный на нейтральной территории дым. Горожане так же прибывали в панике, совершенно не замечая парня, пробирающегося через бегающих людей к Туману, который уже навис над особняком.

Норд крутил головой в поисках Эйдена, надеясь, что того нет дома, но постоянно натыкался только на одних лишь гвардейцев. Его кто-то толкнул в спину. Освальд. Его рубашка кое-где была разорвана, кровоточащие раны он успел обвязать какой-то тряпкой.

— Быстрее! Быстрее! Идем! — он побежал вперед, ведя за собой Норда, через толпу самым коротким и доступным путем к особняку.

У подножия вулкана Освальд остановился, падая на одно колено, задыхаясь и держась за кровавую тряпку на торсе, махнул рукой:

— Иди!

Норд словно взлетел к особняку, но Черный Туман оказался чуть поодаль, там, где были руины бывшего замка. Подкравшись, он увидел, как Эйден прижат Туманом к одной из полуразрушенных стен, загнан в ловушку, но все еще стойко отбивается мощными столбами огня, изредка уклоняясь от когтей.

Нечто и феникс смотрели друг другу в глаза, и у каждого читалась нечеловеческая сила. Черный Туман издавал рокочущие звуки и пытался добраться до Эйдена, игнорируя его атаки, даже зубами, острыми, как и когти, которые Норд узрел только сейчас, когда существо широко раскрывало пасть.

При очередной попытке Черного Тумана добить Эйдена огонь феникса поблек, и огненные столбы стали прерываться. Эйден упал на колени, ладони уже еле горели, Туман полностью вымотал его. Нечто, почувствовав слабость, приготовилось к последней атаке. Именно в этот момент, лавируя между лапами, к Эйдену подскочил Норд с мечом в руках. Он отреагировал молниеносно и обхватил своей ладонью ладонь Норда, держащую рукоять меча.

В этот миг время будто замедлилось. По лезвию пробежали искры, окутывая всю длину меча, и оружие загорелось неярким синим пламенем. Оно еле горело, тускло и легко, но оба парня успели заметить это, прежде чем меч полоснул Черного Тумана по морде.

Существо, до этого практически никак не реагирующие на сталь, взбесилось. Черный Туман отлетел от них, взревел как раненный зверь, что аж заложило в ушах, замахал лапами, тря морду, закружил в воздухе. Еще раз, злобно взглянув на Эйдена и Норда бездонными глазами, существо скрылось за холмами вдалеке.

Только тогда Эйден отпустил ладонь Норда и рухнул плашмя на обожженную землю. Меч выскользнул из руки парня и со звоном упал рядом. Норд облокотился спиной о стену и медленно съехал вниз, напряженные ноги тряслись. Сердцебиение никак не могло утихомириться, заглушая все звуки вокруг. Казалось, сердце сейчас выпрыгнет из разорванной им же груди.

Глава 12

— Это тебе. От Кэрол, — Норд протянул небольшой сверток Освальду, когда нашел его в одной из комнат особняка, зашивающим сам себе рану на груди. За то время, пока Эйден приходил в себя в своих покоях, Норд успел встретиться с Маркусом на нейтральной территории, рассказать о Черном Тумане, предупредить армию и вернуться. — Она была обеспокоена случившимся. Вероятно, там какие-нибудь мази и лекарства для твоих ран.

Норд заметил на теле советника тонкие полосы — такие следы оставляет сталь. Он безошибочно определил их, так как на его теле были такие же от меча отца. Режет и колет оружие наверняка, глубоко прорезая мясо. Эйден может в одно мгновение излечить свою армию, и она снова будет сильна и невредима. Почему он не помогает своим воинам с этим? Неужели люди Огня не знают о том, что их король тот самый феникс, которому они поклоняются? Неужели Эйден не доверяет своим подданным? Боится, что его постигнет та же участь с вырванным сердцем?

Освальд недоверчиво взглянул на него, пока тот рассматривал его шрамы, нервно дернул усами, но все же принял сверток.

— Передай ей «спасибо».

— Слушай, передай ей сам. Я не почтовый голубь. Я разрешаю тебе посетить Блейд, — бросил Норд и оставил его одного.

Парень прошелся по особняку и остановился перед дверями в покои короля, костяшками пальцев тихо постучал:

— Эйден?

Когда ответа не последовало, он медленно приоткрыл дверь. Его взору стали доступны часть большой кровати и половина комнаты. И тишина. Тогда он решился войти, пытаясь не шуметь. Эйден спал, ничего не слыша и совершенно никак не реагируя на вошедшего парня. Рядом с кроватью валялась очередная изорванная мантия. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, из ран и царапин сочился свет, если внимательнее присмотреться, можно было увидеть, как они затягиваются. Рисунок крыльев феникса на руках тоже издавал легкое свечение, отображая на потолке световые разводы.

Норд осмотрел комнату. Она особо ничем не отличалась от той, в которой он проснулся в прошлый раз. Сдержанная, без лишнего пафоса. Сразу и не скажешь, что здесь живет Его Величество. На стеллажах расставлены толстенные книги, обложки некоторых уже потрескались от старости. Стол завален бумагами и такими же книгами. На их страницах изображались карты звездного неба.

На стене висела карта Вандреса, со стороны западной части висел нарисованный угольком портрет Норда, приколотый стальным кинжалом, тем самым купленным Эйденом, и наполовину обгоревший портрет отца, бывшего генерала. На карте отмечены крестами все места сражений двух армий, различные пометки насчет Черного Тумана — в основном это знаки вопроса — где он обитает, как перемещается, предположения, куда он нанесет следующий удар.

Внимание Норда привлек квадратный ящик на тумбе рядом с кроватью накрытый черной плотной, непросвечивающей тканью. Он осторожно приподнял край и сразу же узнал блеснувшую вещицу за стеклянными стенками — золотая с красными рубинами королевская корона. Норд резко отдернул руку, как будто ткань его ошпарила. В нос ударил запах гари, а перед глазами снова встала картина горящего замка и маленького Эйдена.

Эйден непроизвольно дернулся, ему снился сон, точнее отголосок из далекого детства.

Сбежав из замка пока никто не видел, он шел по глубокому снегу, постоянно попадающему в ботинки. Запрет родителей не пересекать границу и ни в коем случае не подходить к людям Стали был довольно строг, но любопытство оказалось сильнее. Ему хотелось увидеть чужой город, тайком понаблюдать за людьми Стали.

Эйден прошел еще несколько метров, прежде чем увидеть кого-то сидящего на заснеженном камне, кутаясь в меховую белую накидку. Этот кто-то сливался белым одеянием с белым снегом гор. Мальчик бы и не заметил никого, если бы этот кто-то печально не всхлипывал.

Не раздумывая, Эйден подошел к одинокому человеку.

— Что вы тут делаете?

Страха перед незнакомкой не было, а вот она испугалась, подняв голову и увидев его ярко-янтарные глаза. Она, заплаканная и красная от мороза и слез, осмотрела его. По строгой и расшитой золотом одежде, поняла, что перед ней королевский ребенок. От этого на нее накатила новая волна страха.

— Вы заблудились? — снова спросил Эйден. Она не ответила, не могла унять дрожь.

Эйден присел перед ней. Вырыл небольшую круглую ямку и со своих ладоней опустил туда огонек с танцующими язычками. Наставил руку над импровизированным костром и медленно поднялся. Огонь последовал за его рукой и вырос в большое пламя. Девушка и с интересом, и с ужасом наблюдала за ним. А он наблюдал за ней: серебристые волосы покрыл иней, глаза цвета утреннего светло-голубого неба часто моргали. Эйден впервые увидел кого-то из людей Стали.

Из-под накидки выпирал живот, за который она держалась. Незнакомка носила ребенка.

— Вам нужно согреться, — твердо сказал Эйден, заметив это.

Она придвинулась к костру и подставила замершие руки.

— Как вас зовут? — спросил он через время.

— Марисса, — она, наконец, подала голос.

— Я могу проводить вас до города, — мальчик подал руку и помог ей встать.

Они так и шли за руки, горячая рука в холодной, почти ледяной, разговаривая о чем-то совсем простом, например, о погоде. Эйден не знал дороги, он просто чувствовал, что идет правильно и что делает все правильно.

Дойдя до города, Эйден высвободил свою руку. Глянув на шумных людей в серых бушлатах и стальное оружие повсюду, он спросил:

— Вы сможете дальше сами добраться до дома? Мне нельзя в ваш город.

— Да, конечно! — она мягко погладила его по золотым волосам. — Я бы замерзла и умерла в этих горах, если бы не ты… Спасибо.

— Не стоит. До свидания.

Эйден направился обратно на восточную часть. Марисса смотрела ему вслед, пока он не исчез за белыми холмами. Ей показалось, что она видит легко мерцающие крылья у него за спиной, но мотнула головой, подумала, что, возможно, просто сильно замерзла и перенервничала.

Солнце уже село, на небе гасли последние оттенки заката. Норд сидел на краю разрушенного зала, свесив ноги, как тогда, когда Эйден вернул его к жизни. Крутил в руках свой меч, проводил пальцами по лезвию. Он все пытался найти объяснение загадочному синеватому пламени так неожиданно появившемуся, рассуждал, что так испугало Черного Тумана и не тот ли слабый огонек тому причина.

В зеркальном мече, в котором отражались глаза Норда, парень увидел стоявшего сзади Эйдена, облокотившегося о косяк проема.

— Ты как? — спросил Норд и вскочил на ноги. В ответ получил только один кивок, мол, все нормально. — Он так сильно тебя измотал, я думал еще чуть-чуть и…

— И я бы сгорел.

— Что? Как это?

— Когда люди Огня используют магию до изнурения, выпускают слишком много сил, то выгорают и слабеют, но через время она снова восстанавливается. Для меня же это правило не работает. Я могу только сгореть, чтобы потом возродиться. А как ты уже знаешь, если я умру, то больше не смогу ожить.

— Это еще не точно.

— Точно, Норд, я уверен в этом.

— Ну, значит, только попробуй умереть, — Норд якобы угрожающе наставил на Эйдена меч, так что острие едва касалось его груди.

Феникс одним резким движением выбил меч из руки Норда, тот подлетел и приземлился четко в ладонь Эйдена. Теперь острие было направлено на Норда. Парень театрально поднял руки:

— Сдаюсь, Ваше Величество.

Едва он успел закончить сказанную фразу, внезапной вспышкой меч окутало синее пламя. Тот слабенький огонек, что тускло блеснул при схватке с Черным Туманом, вырос в сильный и смелый пыл, слепящий глаза, обжигающий теплом и освещающий погрузившийся в ночь разрушенный зал.

— Что ты сделал?! — Норд успел отойти от меча, иначе бы пламя перекинулось на него.

— Ничего!

— Хочешь сказать, он сам зажегся?

— Да! Ну или я не знаю… Нет, это точно не я!

Они непонимающе переглянулись, у каждого в глазах отражался пылающий меч и невольное восхищение от происходящего. Зрелище и, правда, было поразительной красоты особенно на фоне темно-синего, почти черного, неба с крупными звездами. Сложно было остановиться рассматривать танцующие языки пламени, нежно лижущие лезвие. В этой синеве можно было утонуть, словно в глубоком океане.

Эйден виртуозно поводил мечом по воздуху, следя за пламенем. Он решил дотронуться до неизвестного и манящего чуда, но тут же отдернул руку, морщась.

— Обжег меня! Еще ни один огонь меня не тронул. Я даже не знал, каково это — обжигаться.

Феникс передал меч Норду. Парень аккуратно забрал оружие и попробовал сделать несколько искусных выпадов, крутя и вращая рукоять в руках. Пламя не гасло, а только яростнее разгоралось при каждом взмахе. Норд взглянул на Эйдена, заворожено смотрящего на него, его глаза казались такими же синими, как и само пламя.

— Эйден, ты понимаешь, что именно этого огня испугался Черный Туман? Похоже, мы нашли, чем его одолеть.

Глава 13

Она проскользила пару метров по большому замершему озеру и прыгнула, делая в воздухе один оборот. Он зажмурил один глаз, боясь, что когда она приземлится, то упадет. Но девушка удержалась, и ее глаза сразу заметили его. Он выделялся на белом снегу своими рыжими волосами и бордовым одеянием. Она осторожно заскользила в его сторону.

— Привет, Кэрол.

— Здравствуй, Освальд.

— Я хотел поблагодарить тебя за сверток, что ты передала. Спасибо.

— Не за что. Это тебе спасибо, что спас меня… и за пиджак, — ее розовые щеки покраснели еще больше. — Как ты нашел меня?

— Я, правда, перепугал половину населения, но мне все-таки сказали, где ты можешь быть.

Она скромно засмеялась и протянула ему руку:

— Покатаешься со мной?

Освальд недоверчиво глянул на лед и коньки у нее на ногах.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Ну пожалуйста. Я помогу. Мне надоело кататься здесь одной.

Освальд больше не смог отказывать этим умоляющим, красивым глазам и подал свою руку, ступая на лед. Кэрол тянула его за руки, отъезжая все дальше и дальше от заснеженной земли, иногда поддерживая его за торс, когда он не удерживал равновесие. Освальд нервно сглатывал, она смеялась.

— Почему ты катаешься одна?

— Все боятся уходить далеко от Блейда, — встретившись с его вопросительным взглядом, пояснила. — Из-за войны, конечно. Поблизости от этого места были сражения.

— Почему ты не боишься?

— Война забрала у меня всех близких, я одна осталась. А когда остаешься один, то уже нечего бояться. Мы с братьями часто тут катались, теперь это место напоминает мне о них. Говорят, очень-очень давно тут катался весь Блейд, вот это время было…

Она загрустила, плечи поникли, голос утих, глаза наполнились печалью. Освальду не понравилась перемена в ее настроении, ее грусть передалась ему. Он обхватил своими ладонями ее холодные руки, согревая их, затем заправил выбившуюся прядь белых волос за ухо. Что-то изменилось внутри Освальда, по всему телу растекалось ранее неизвестное чувство.

— А знаешь, я думаю, то время еще вернется.

— Правда? — она чуть оживилась, в ней блеснула надежда.

Он подумал об Эйдене и Норде. В последнее время они стали близки, прислушивались друг к другу, прикрывали тылы, рисковали жизнью ради чужой стороны. Было между ними что-то еще, что их, безусловно, объединяло, возможно, какой-то секрет, о котором Освальд не знал. Если так пойдет и дальше то, скорее всего, они смогут договориться и построить новый, лучший мир. Если же у юного генерала ничего не получится, а король останется при своем мнении, Освальд всеми силами попытается достучаться до Эйдена сам, но больше не будет участвовать в кровавой расправе.

— Да.

***

–…осталось дождаться следующего его появления… и с ним будет покончено.

Эйден все смотрел на серые густые тучи западной части, практически не слушал Норда, до него долетали лишь отрывки фраз.

— Ладно, я не прощаюсь, — сказал Норд, сделал еще один шаг и оказался на покрытой инеем земле.

— Стой.

— М?

Эйден сжал челюсти, раздумывая, зачем он вообще его окликнул и стоит ли просить о таком. Может он справится сам, как и всегда? Но новые недавно полученные ощущения не давали покоя, и как под действием пленительных чар хотелось повторения.

— Нет, ничего, забудь.

— Говори, — настоял Норд, придав голосу еще большей твердости.

— Можно ли…

— Ну?

— Постоять под дождем?

— Мне не послышалось? — Норд удивленно поднял брови. — Это же «отвратительно».

— Да, мало приятного. Ну так что?

Норд подумал, что вероятно ему впервые пришлось просить чье-то разрешение, улыбнулся этой мысли и ответил, наклонив голову в сторону Блейда:

— Конечно.

Оставляя проталины от ног Эйдена, которые Норд заметил только сейчас, они добрались до города. Дождь как раз начал моросить и медленно набирал силу. Сегодня до ливня он не разойдется, но затянется надолго.

Норд облокотился спиной о стену своего дома и думал, что может чувствовать Эйден, подставляя лицо дождю. Оно выражало полное спокойствие, но веки время от времени все равно дергались.

Норд перевел взгляд на трех мальчишек, прыгающих по лужам и ломая на них тонкую корочку льда. Обычные забавы обычных детей. Он вспомнил свое детство, наполненное тренировками, обучением и лишенное всяких подобных детских радостей. Иногда разве что удавалось ненадолго сбежать из дома и покататься на коньках, но если отец узнавал об этом, то тренировки утяжелялись, а время на отдых при этом значительно сокращалось. И по ночам он даже не мог доползти до кровати и засыпал на холодном полу тренировочного зала.

— Сколько тебе было, когда ты взошел на трон?

— Восемь.

«Восемь! Ничего себе!»

Не стоило даже спрашивать, как прошло его детство. Все было и так понятно — огромная неконтролируемая сила, смерть родителей, разрушенный замок, управление городом и людьми… и война с западной частью — его просто не было.

— У тебя были друзья? Или хоть кто-то рядом?

— Нет, я был один, — Эйден задумался. — А Освальд считается?

Они оба сдавленно засмеялись, объединенные похожими ситуациями. Но вот только у Норда был какой-никакой отец, Инга и даже Маркус. У него не было друзей, но он все равно никогда не был один. Эйден же прошел через все практически в одиночку. Это неприятно укололо Норда, он мысленно искренне посочувствовал ему и одновременно восхитился, понимая, что он сам бы не справился без заботы Инги и поддержки Маркуса.

Норд протянул Эйдену свой мизинец, как это делала ребятня на улицах Блейда:

— Давай будем друзьями?

Эйден озадаченно взглянул на мизинец, зачесал мокрые волосы назад и стер со лба очередную капельку дождя:

— Это же детский бред.

— У меня не было детства, у тебя, судя по всему, тоже. Думаю, может, стоит наверстать хоть что-то?

Эйден с полминуты изучал лицо Норда, затем снял перчатку, и в следующее мгновение они уже смыкали оба мизинца. Одинокий луч солнца пробился через толщину туч, придав глазам Эйдена еще большей яркости, что, как показалось Норду, было далеко не совпадением. Солнце всегда следовало за ним.

— Этот жест означает…

— Да. Значит, мир?

— Мир, — выдохнул Эйден. — Я думал, что война закончится каким-нибудь длиннющим договором на несколько томов, крепким рукопожатием или смертью одного из нас. Но я рад, на самом деле, что она закончилась клятвой на мизинчиках.

Их легкий смех прервала открывающаяся дверь.

— Ах, это вы, молодые люди, — облегченно произнесла Инга, когда рассмотрела, кто перед ней. — Я услышала, что кто-то разговаривает, решила проверить.

— Добрейший денечек, как поживаете, мадам? — спросил Эйден.

— Ой, могло быть и лучше, но спасибо.

Было видно, что женщина относится к Эйдену с осторожностью и с долькой недоверия, но дикий страх все-таки отступил, даже дрожь куда-то делась.

— Кстати, не хотите чаю? Все промокли, небось, замерзли.

— Не думаю, что… — начал Норд.

— Что это? — перебил его Эйден, переглянулся с ним, затем с Ингой. Норд с экономкой тоже обменялись вопросительными взглядами.

— Чай? — неуверенно спросила она.

— Да. Что это?

Они прошли на кухню и уселись за большой стол у окна. Инга, придерживая полотенцем заварочный чайник, разлила по чашкам травянистый чай. Эйден внимательно наблюдал за каждым ее движением.

— У вас вода не только с неба падает, вы ее еще и пьете?

— А разве вы не пьете? — усмехнулся Норд.

— Нет, вода лишает сил, помнишь?

— Что вы тогда едите?

— Ничего.

Норд с Ингой застыли, обдумывая услышанное. Эйден выглядел серьезно, это ни очередная шутка, ни ехидство. Женщина задумчиво поправила очки:

— Как же так?

— Ну, — протянул он. — Мы можем что-то съесть, но на постоянной основе в еде не нуждаемся. Энергию дает солнечный свет. Уже можно?

Эйден кивнул, показывая на полную чашку, из которой поднимался пар.

— Да-да, конечно. Только осторожно, очень горячий, не обожгитесь.

Эйден отхлебнул сразу полчашки, смакуя вкус, за второй глоток полностью ее осушил.

— Все… в порядке? — спросил Норд и закусил губу. Смотря на то, как Эйден залпом выпил горячий чай, его собственные губы и горло сильно обожглись, хотя он даже еще не притронулся к своей чашке.

— Да, вполне, почему ты спрашиваешь?

Норд жестом показал, что, мол, ничего, все нормально и сделал маленький глоток, но его взлетевшие брови так и остались наверху.

— Довольно интересный вкус, приятный, — Эйден повернулся к Инге.

— Еще? — улыбнулась она, неумело пряча удивление.

— Да, если можно.

Экономка снова захлопотала над чайником.

— Откуда у вас травы? Здесь же постоянные заморозки и снег.

— У нас есть различные хитровыдуманные теплицы. Хотя от них толк небольшой, мало что вырастает, в основном все гибнет, — Инга вздохнула и налила в его чашку новую порцию чая.

— Я бы мог помочь с этим.

— Ох, это было бы чудесно, — она по привычке положила руку ему на плечо.

Норд нервно сглотнул, боясь, что он сейчас сбросит руку, как это было с Кассандрой, и этим сильно напугает Ингу. Но он всего лишь пристально смотрел на нее, в глазах молнией блеснули искры. С таким выражением лица люди обычно проваливаются в прошлое.

Он звонко смеялся и бегал вокруг матери, иногда прячась в складках ее пышного платья.

— Если я сейчас тебя поймаю, то защекочу! — она попыталась сделать злой голос, но у нее не получилось.

— Не поймаешь, не поймаешь, не поймаешь!

Но она ловко схватила сына, когда он снова пробегал перед ней. Эйден завизжал, нехотя принимая свое поражение.

— Поймала! — она легко подняла его на руки и принялась щекотать и расцеловывать в обе щеки.

Он, хохоча, завизжал еще громче.

***

Эйден первый зашел в одну из застекленных теплиц, на стеклах которой мороз рисовал свои узоры, и критически окинул ее взглядом, Норд с Ингой поспешили следом. В ней казалось еще темнее и без того почти что лишенной солнца западной части. На твердой земле росли разнообразные растения, некоторые причудливой формы и цвета. Но все они увядали буквально на глазах: какие-то окончательно засохли, какие-то вяло распластались на земле, от каких-то остался лишь голый стебель.

Эйден накинул на голову капюшон, чтобы не испугать Ингу своим изменением во внешности, присел на корточки рядом с маленьким поникшим цветком, чья головка наклонилась вниз, почти до самой земли. Он сочувственно осмотрел его, снял перчатку с правой руки. Осторожно прикоснувшись подушечками пальцев, из которых хлынул свет, к вялому бутону, он потянул его вверх. Жилки лепестков замерцали, как и вновь выступившие вены короля. Эйден тянул его все выше, стебель струился, извивался и следовал за его рукой, обвивая его пальцы, попутно все больше толстея и расправляя листья. Бутон раскрылся, выплюнув из себя облако золотой пыльцы. Цвет из тускло-желтого стал насыщенно-оранжевым с красными вкраплениями. Когда цветок поравнялся с лицом Эйдена, он отпустил его, но движением кисти приказал расти дальше. Растение доросло до потолка теплицы, стукнулось о стекло и, наконец, остановило свой рост. По всей длине стебля созревали и распускались такие же бутоны, как и первый.

«Мы дарили свет и процветание этому миру», — вспомнились Норду его слова. Он уловил тонкий, сладкий аромат. Именно этот запах он запомнил с детства, запах его матери. Видимо эти цветы увяли вместе с ней.

— Какое чудо! — Инга подошла ближе рассмотреть цветы. — Они просто восхитительны.

Эйден вновь надел перчатку и подошел к Норду, отвел его за локоть подальше от Инги:

— Можно тебя?

— Что такое?

Эйден, после того как убедился, что женщина их не слышит, продолжил.

— Ее сердце… стучит очень медленно и тихо, я слышу. Ей недолго осталось.

Внутри Норда все обрушилось, как будто рухнули целые города, и их руины покрыло толстым слоем пыли. Он поймал себя на мысли, что не дышит и сделал глубокий вдох. Только не это! Только не еще один близкий человек.

— Ты же можешь ей помочь?

Эйден прикрыл глаза и потер висок.

— Ты видел, каким я становлюсь, когда использую свет. Ты уверен, что она переживет такое зрелище? Да и потом… не хочу, чтобы кто-то еще знал, на что я способен. Очень сильно рискую раскрыть себя.

— «Раскрыть себя»? А цветок?

— Нашел что сравнить. Цветок и жизнь, — фыркнул Эйден.

— Что ты предлагаешь мне делать? Смотреть и ждать? — Норд начинал выходить из себя, его душил страх за жизнь Инги, отчего он стал дышать чаще.

— Эй, успокойся, — Эйден сильно сжал его плечи. — Пусть заварит чай из цветка, что я вырастил.

— Это поможет?

— В его жилках вместе с различными клетками текут крупицы моего света того самого, — Эйден жестко ткнул пальцем в грудь Норда. — Который заставил твое сердце снова биться, а кости срастись, так что да, думаю, поможет.

— Ладно-ладно, не кипятись, — Норд направился к Инге, но остановился, повернув к нему голову. — И спасибо… за все. За то, что сказал и за цветок.

Эйден кивнул ему и подбадривающе улыбнулся. Норд подошел к Инге, приобнял ее, что-то тихо проговорил.

Эйден не слышал, что они обсуждали, он смотрел на свое отражение в стекле, которое постепенно превратилось в воспоминание:

Сестра вместе с ногами забралась на кресло и сжатым комочком читала толстенную книгу. Хоть ей и говорили, что принцесса не должна сидеть таким образом, она все равно так делала, пока никто из родителей не видит. Эдана всегда ставила свой уют выше, чем какие-то королевские правила и раз за разом ослушивалась и делала по-своему.

Эйден играл на полу в солдатиков, и время от времени среди игрушечного боя что-то искрилось и взрывалось.

— Осторожно, не подожги занавески, — не отрываясь от книги, предупредила сестра.

— Хорошо.

Они всегда проводили время вместе, даже если никак не взаимодействовали. Были двумя половинками одного целого и просто наслаждались обществом друг друга.

— Что стучит? — спросил Эйден, оставляя игру.

— Что? Я ничего не слышу.

Он прислушался к звуку. Тук-тук-тук. Ритм то медленно нарастал, то снова становился умеренным. Тук-тук-тук-тук.

— Как ты можешь это не слышать? Стучит где-то здесь, в комнате.

Эдана прикрыла книгу и прислушалась, затем беспомощно пожала плечами. Тогда Эйден поднялся с коленок и пошел на звук. Но далеко он уйти не смог, лишь ближе подошел к сестре. И в этот момент он понял.

— Это ты издаешь его. Твое сердце.

— Правда? — она помогла ему взобраться на кресло. Эйден прислонил ухо к ее груди. Да! Это именно этот звук! Эдана гладила его по золотым волосам, пока он, обнимая ее, слушал сердцебиение. — Надо же, твои способности удивляют нас каждый день. Но в первую очередь всегда слушай свое сердце.

— Почему ты не стала фениксом вместе со мной?

Она, смеясь, отвечала:

— Настоящий феникс только один. Значит, есть в тебе что-то, чего нет во мне. Поэтому он и выбрал тебя.

Стекла теплицы затряслись, земля под ногами издала толчки. Это выбросило Эйдена в реальность, и он снова увидел в отражении только себя, уже взрослого. Парни переглянулись. У каждого в глазах мелькнули понимание и готовность.

— Это он.

— Черный Туман.

Глава 14

— Ваше Величество! — Освальд, запыхаясь, догнал Эйдена, когда они с Нордом покидали Блейд, направляясь в сторону восточной части, откуда доносились рыки Черного Тумана. — Еле вас нашел. У нас большие проблемы!

Королевский советник пару раз вдохнул воздуха и поспешно продолжил.

— Туман пробудил вулкан! Он извергся. Лава потекла в город. Некоторые дома уничтожены ею, столбы-факелы попадали и подожгли остальные. От Сана почти ничего не осталось. А эта тварь значительно изменилась в размерах, стала больше!

Эйден переменился в лице, побледнел, все его тело окаменело. Глаза сменили цвет на алый.

— Люди?

— Покинули дома, как только Туман заявился в город. Сейчас они все рядом с нейтральной территорией, но лава может дойти и до нее. Люди в панике. Что нам делать, Ваше Величество? Нам некуда больше возвращаться.

Эйден схватился за волосы, широко распахнутые глаза забегали в поисках решения, дыхание срывалось.

— Есть куда, — Норд развернул его к себе и сжал запястье, чтобы предотвратить подступающее чувство тревоги.

— Блейд?

— Веди их сюда.

— Ваше Величество, а как же дождь? Наши силы…

— Они восстановятся позже! Сейчас у нас нет выбора!

Следуя за Эйденом, люди Огня пересекли границу с западной частью и оказались в Блейде. В его серости они казались огромным красно-желтым пятном, все, кроме своего предводителя в черной мантии. Напуганные, они беспокойно озирались, искали друг друга в толпе. Следом за народом двигалась королевская армия, уже не такая многочисленная как при отце Норда. Наконец, люди Стали и люди Огня смешались, плотно заполняя собой город.

Дождь все шел, не планируя заканчиваться. Обычное явление для Блейда, но не для людей Огня. Они точно так же вздрагивали, как и Эйден в первый раз. Прятали голову руками или накрывали какой-нибудь одеждой. По толпе пробежали взволнованные возгласы: магия покинула их. Норд наблюдал, как они напряженно смотрели на свои ладони, которые вместо огня издавали из себя легкий дымок. Многие пытались снова и снова зажечь руку, вяло брызгавшую искрами, но, несмотря на количество попыток, ничего не получалось. Пока шел дождь, все они были бесполезны.

— Послушайте меня! — Эйден взобрался на каменный фундамент бывшего дома, который был разрушен Черным Туманом, так чтобы его слышали и видели. — Успокойтесь! Магия вернется! Сразу, как только закончится дождь, она восстановится.

Голос Эйдена был одновременно ласковый и грозный, твердый и успокаивающий. Люди Огня недоверчиво оглядели небо и беспомощно опустили руки, оставив всякие усилия и потуги снова разжечь хоть малейший язычок пламени.

— Надо же, какую силу он на них оказывает, они перестали пытаться, несмотря на панику и известный огненный нрав, — шепнул Маркус Норду. — Я бы пытался до последнего.

— Он и мертвого поднимет, — откликнулся Норд.

Вдалеке в белой дымке показалось движение. Сначала из нее вышагнула своей фирменной походкой Кассандра с мечом в руках. Черные волосы развевались на ветру вместе со шлейфом лавандового платья. За ней не отставали люди острова Рет со стальным оружием и зажженными факелами. Мужчины и женщины, разных возрастов и силы. У всех на лице, как и у Кассандры, растянулись блаженные улыбки, не читался ни страх, ни неуверенность.

«Подмога? — подумалось Норду. — Если так, то благородно, но очень глупо с их стороны».

Норд с Эйденом направились им навстречу.

— Что эти идиоты здесь делают? — рыкнул Эйден. — Одного удара хватит и все передохнут.

Люди чуть расступились, пропуская островитян.

— С ума сошли?! Сидели бы на своем острове и не вмешивались.

— И я рада тебя видеть, Эйден, — Кассандра по обыкновению состроила глазки.

— Зачем вы здесь, Кассандра? — между ними встрял Норд.

— Сейчас узнаешь, — она улыбнулась еще шире и звонко щелкнула пальцами.

За спинами ее подданных из-под земли и снега вылез Черный Туман и обрушил на Блейд очередную волну вопля. Освальд был прав — нечто увеличилось в размерах, стало свирепее. Норд рассмотрел у него на морде дыру насквозь, именно там, где они с Эйденом ранили его синим пламенем.

— Скажи мне, что ты тоже это видишь.

— Да, у него дырка в башке! — воскликнул феникс.

Голубые и янтарные глаза с Черного Тумана устремились на Кассандру, а также многочисленные взоры людей Огня и Стали, все были прикованы к ней.

— Так это была ты?!

— Так забавно наблюдать, как у вас на лицах зреет понимание, — она расхохоталась и, вытянув руку вперед, чуть выше голов, кивнула.

Все обернулись туда, куда показывала Кассандра. Горы. Черный Туман сорвался с места и по ее указанию, летя, прыгая и даже ползя, через считанные секунды оказался среди заснеженных вершин. Она еще раз щелкнула пальцами, и существо, рокоча, всеми лапами с неистовой силой стало долбить ближайшие горные массивы.

— Нет! — выдохнул Норд, когда понял, чего добивается Туман.

Лавина. Которая накроет весь Блейд и скроет его навсегда под толщиной льдов, если Кассандра не остановит своего ручного монстра или… если не чудо.

— Остановись! Что ты творишь? Ты же погубишь всех нас, — крикнул он ей.

Но Кассандра лишь наслаждалась зрелищем.

— Слишком поздно, — усмехнулась она.

Много времени не понадобилось. Земля загудела и с гор, вырывая деревья с корнем и набирая скорость все быстрее и быстрее, сошла лавина. Снежный обвал, словно белые густые облака, стремительно приближался к городу, несся вместе с собой глыбы льда и холодные, колючие порывы ветра.

Люди всполошились: вопя и крича, засуетились, ища, где можно спрятаться, а кто-то просто стоял и заворожено смотрел на снежный поток. Спокойными оставались лишь люди с острова Рет, горделиво стоя рядом с Кассандрой.

Эйден окинул взглядом погрузившийся в хаос город и людей, исподлобья покосился на лавину. Он практически ничего не слышал вокруг себя, только собственное сердце громко отбивало ритм, руки утяжелились, словно стали свинцовыми, и налились жаром, отчего ему стало непривычно жарко, и он снял перчатки.

Он нашел в кишащей толпе голубые глаза Норда. Они не сказали друг другу ни слова, но оба все поняли.

— Нет… — одними губами проговорил Норд.

«Нет! Нет! Нет!»

Но Эйден, мягко, как-то по-новому улыбаясь ему и не сводя с него глаз, лишь сделал пару шагов спиной вперед, в сторону лавины.

— Нет! — на этот раз уже крикнул ему Норд.

Но феникс развернулся и стрелой помчался навстречу лавине, как обычно ловко обходя паникующих людей. Норд хотел было ринуться за ним, но в этот момент его схватили за обе руки, заворачивая их за спину. Он попытался вырваться, отбивая от себя громил с острова Рет, и тогда один из них, с омерзительной улыбкой и желтыми зубами, приставил к его горлу нож. Лезвие моментально обожгло кожу, и парень почувствовал тонкую стекающую струйку крови. Маркус и многие другие солдаты обнажили мечи.

— Не рекомендую рыпаться, — предупредила Кассандра. — Иначе мои мальчики перережут глотку вашему драгоценному генералу.

Норд слегка кивнул Маркусу и солдаты медленно отошли, но оружие не убрали, все равно оставаясь напряженными, в полной готовности напасть.

В Блейде воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелыми вздохами и редкими вскриками. Все, затаив дыхание, наблюдали за Эйденом. Он встретился со снежной волной и, расставив в обе стороны руки, покрытые яркими столбами огня, удерживал ее. Огонь, питаемый фениксом, взмылся высоко вверх и превратился в стену, не давая лавине свободно нестись к городу.

— Эйден, нет! — крик Норда отразился эхом, а нож у его горла снова скользнул по коже.

— Ему недолго осталось, — Кассандра посмотрелась в отражение меча и поправила волосы, взъерошенные ветром. — Я понимала, что обычный дождик ему нипочем, пришлось идти на что-то большее. Скоро его силы иссякнут, и мы с вами по-настоящему повеселимся.

Эйден скользил и утопал в глубоком снеге. Тяжелые валуны и ледяные глыбы грубо и больно толкали в спину. Снежная стихия настойчиво хотела сбить его с ног и уволочь за собой, перекрывая кислород своей толщиной, но Эйден сохранял равновесие, правда, из последних сил. Кожу на лице царапали мелкие ледяные иголки, кололи глаза, попадали в нос вместе с каждым вдохом и, будто осы, жалили легкие. Тело онемело и все дрожало от напряжения. В ногу врезался камень, скатившийся с горы вместе с лавиной, она мучительно подогнулась и Эйден, не удержавшись, упал на одно колено.

Норд заметил, что огонь из ослепительного и неукротимого стал прерывистым, ослабевал, как и его хозяин. Это он уже видел в городе Сан в день схватки с Черным Туманом. Тогда он успел к нему на помощь, а сейчас скручен по рукам с приставленным ножом к горлу. От этой беспомощности и бездействия тошнило, сворачивало и жгло внутренности.

Очередной камень или кусок льда ударил Эйдена по голове, рассек затылок, кровь окрасила золотые волосы в оранжево-ржавый. Он зажмурился до цветных кругов в глазах, и где-то глубоко в подсознании заговорил голос отца.

— Ты должен осознавать, что в тебе заключена огромная сила, Эйден, — отец сжал его совсем еще маленькие ладошки. — Ты такой единственный. И ты особенный.

После того как мальчик неуверенно кивнул, отец продолжил:

— Ты способен на все что угодно. На все. Высушить океаны и зажечь новые звезды. Тебе подвластен весь мир. Но используй эту силу во благо и только во благо. Ты меня понял?

— Да.

— Молодец. Я всегда гордился, и буду гордиться тобой.

Отец поцеловал его в лоб.

— Будь сильным, всегда.

Эйден, несмотря на дикую боль, поднялся и обернулся через плечо: лавина сбавляла темп, почти заканчивалась. Но опускать руки было нельзя, иначе значительная часть ее все-таки настигнет Блейд.

— Еще чуть-чуть, — прорычал он себе, скрипя зубами.

Он еще раз глазами нашел в толпе Норда, рассмотрел испачканную кровью шею и поблескивающую сталь ножа, вены вздулись от злости на весь остров Рет и от злости на себя, что сейчас не рядом.

Эйден севшим голосом прошептал такое ненавистное ему слово — «прощай».

— Прощай? — сразу же понял Норд.

Эйден собрал в себе последние частички магии и выпустил их через ладони, словно светлячков в ночную тьму. В теле поселилось опустошение. В области сердца закололо, оно разрывалось в груди. Рисунок феникса на спине загорелся, извергая слепящее золотое пламя, которое быстро окутало тело и яркой вспышкой моментально пожрало его, не оставляя от Эйдена и следа.

— Эйден! — голос Норда сорвался и захрипел.

Огонь, сдерживающий лавину, потух. Развалившиеся валуны снега медленно докатились до первых домов Блейда, никак не причинив им вреда, город вместе с ветром накрыла снежная дымка. Потемнело, как бывает при сумерках, видимость ухудшилась, даже черты рядом стоящих людей размылись. Многие позакрывали лица руками или уткнулись друг в друга. После того как она начала сходить и, наконец, полностью осела, в воздухе можно было увидеть как большими хлопьями кружил мерцающий пепел.

— Нет… — Норда охватила слабость, и он рухнул на колени, ударив их о твердую землю; глаза защипало, по щеке прокатилась слеза — такое незнакомое и запретное чувство.

Воину не пристало проливать слезы.

Он вспомнил звонкий шлепок по лицу и красный след на нем от руки отца, когда в далеком детстве на тренировке посмел прослезиться из-за глубокого пореза, оставленного отцовским мечом.

«К черту тебя, отец!»

— Ох, Ваше Величество, неужели вы это он… вы были им, — шокированный Освальд смотрел на плавно летящий прямо ему в ладони пепел.

Люди Огня и Стали пораженно переглядывались. Никто не мог поверить в произошедшее. Что сам феникс был среди них все это время, и он же их спас, а теперь его нет. Дальше только пугающая неизвестность.

— Пал ваш король! — торжественно огласила Кассандра, и ее заливистый смех накрыл город.

Глава 15

Черный Туман оттолкнулся всеми лапами от горы и пролетел над Блейдом, замедлившись над Кассандрой и сбросив ей что-то сверкающее. Она без труда поймала летящий предмет, и когда все поняли что это, по толпе пробежал шепот. Кассандра уверенно надела на свою голову золотую королевскую корону.

— Жалкая, мокрая крыса! — прошипел Норд, отчего сразу получил удар под дых от стоящего рядом громилы.

— Вандрес теперь мой, — проговорила Кассандра, будто пробовала слова на вкус.

— Нет. Никогда не был и не будет твоим, — Норд проткнул ее ледяным взглядом.

— Да что ты? — она наклонила голову вбок, рассматривая его. — Уже мой.

После очередного ее кивка островитяне направились к армии Норда с требованием сдать оружие. Маркус и солдаты приняли боевую стойку, собираясь дать отпор. Руки сжимали рукояти мечей до белых костяшек, а лица побагровели от ярости.

— Напоминаю, каждое ваше необдуманное действие — это рана на теле вашего генерала, а затем и на телах обычных людей, — после этих слов Кассандры громила с ножом, удерживающий Норда, полоснул ему по щеке. Парень гневно сжал челюсти, но не издал ни звука.

Маркус озабоченно, по-отцовски, глянул на все сильнее и сильнее краснеющий разрез на щеке, и его кисть ослабела. Меч вырвали из его руки, так же поступили и с другими солдатами, отступившими из-за угрозы.

— Касс, а что с людьми Огня? — спросил кто-то из ее банды.

— Они мокрые и беспомощные как котята. Можно даже не надевать кандалы. Оставьте пока их, но не спускайте глаз и держите оружие при себе.

— Дрянь, — прорычал ей Освальд, закрывая спиной Кэрол.

Кассандра лишь хмыкнула, слегка пожала плечами:

— Тяжело, не правда ли, без вашего обожаемого короля? Честно признаться, сама бы я не одолела его. Поэтому Черный Туман изначально гонялся за ним, но прихлопнуть Эйдена, сразу и наверняка, даже ему оказалось не так просто, и мне пришлось думать по-другому. Пришла гениальная идея с лавиной. Я хотела, чтобы он просто выгорел и потерял силы, чтобы самолично уничтожить его, но то, что он вовсе исчезнет, стало приятной неожиданностью. Магия просто разорвала его? Впрочем, неважно.

«Похоже, она ничего не поняла…» — сделал вывод Норд.

Она поправила немного съехавшую набок корону и развернулась к Норду:

— А с мальчишкой, размахивающим мечом, я бы справилась и сама.

Кассандра еще раз оглядела своими лисьими глазками происходящее вокруг нее. Она наслаждалась моментом, чувствуя свое превосходство, и вдыхала воздух как будто он пах чем-то сладким.

— Но знаете, что самое интересное? — неожиданно для всех ее пробило на разговоры и откровения.

«Видимо совсем не с кем было поговорить и не перед кем хвастаться все эти годы», — Норд отхаркнул кровавую слюну громиле под ноги.

— Не только мой малыш, как вы его прозвали Черный Туман, моих рук дело. Это всегда была я. Я и мои предки.

— О чем это она? — пробубнил Освальд Маркусу, хотя глубоко в душе у него и так зрели догадки.

— Надеюсь, не о… — потускневший голос Маркуса был прерван ликующими воплями Кассандры.

— Эта войну между вами начали мы. Мы столкнули вас лбами. Сжигали людей Стали и прокалывали людей Огня.

У Норда перед глазами забегали разные картинки сражений и поля боя. Столько смертей, столько крови и горя. И это все она. Освальд с Маркусом переглянулись, каждого медленно накрывало осознание. Кто-то из горожан хватился за голову и обессилено присел, кто-то заплакал, прикрывая руками рот, другие, не моргая, просто стояли, некоторые выкрикивали проклятья в сторону Кассандры.

Она взяла Норда за подбородок и заставила неотрывно смотреть на нее.

— И вы были настолько слепы из-за ненависти друг к другу, что никогда этого не замечали. Оставалось только ждать, пока вы уничтожите себя сами. Но это тянулось так долго, и я решила вмешаться… снова.

К ней подполз Черный Туман, приластился к ее рукам. Кассандра отошла от Норда, окутанная своим питомцем, раздавая какие-то указания или рассказывая новые подробности. Норд больше не слушал ее, голова, свесившись вниз, гудела от шока, а к горлу подкатил ком.

Через пелену в глазах он увидел что-то искрящееся на размытой дождем земле. Проморгавшись, понял, что это пепел. Он медленно и плавно, словно снежинка, взлетал вверх. Норд украдкой огляделся: отовсюду с земли поднимался искрящийся пепел. Люди не замечали его под своими ногами. Парень поймал себя на мысли, что, возможно, сходит с ума, и потрясенному мозгу это лишь кажется. Но пепел поднимался все выше и когда превысил высоту колен, его увидел Освальд, а затем и Маркус, а потом и все во всем Блейде.

— Что происходит? — неприятно пискнула Кассандра, когда пепел, минув головы, устремился дальше, в небо, а вместе с ним поменяли свое направление и капли дождя, они так же стали лететь вверх.

— Похоже, ты кое-чего не знаешь, — самодовольно ответил ей Норд, как и все, провожая глазами улетающие частицы воды и пепел.

— Чего?! — вспыхнула она.

Пепел смерчем закружил в небе, образовывая искрящееся облако, будто сам бог молний поселился в нем.

— Феникс всегда возрождается, — после паузы отозвался Норд с широкой улыбкой.

Кассандра обрушила на него взгляд. В этом взгляде было все: непонимание, удивление, злость, страх, недоверие.

— А ты не знала, да? — Норд спародировал ее смех, которым она совсем недавно праздновала поражение Эйдена, он резанул ей по ушам.

Одна из искр вспыхнула ярче остальных, и облако окутало огнем. Внутри этого огня проглядывались человеческая фигура и черты. Наконец, все пламя впиталось в Эйдена, как вода в землю. Он повис в воздухе, распахнув два золотых огненных крыла. Эйден открыл глаза, и из них полился белый свет. Он дышал так, будто в легкие впервые попадал кислород, и это доставляло дискомфорт, но смотрел вниз взглядом короля, каким он и был.

— Слава фениксу! — послышалось отовсюду, и Эйден в два счета приземлился на землю.

Норд, воспользовавшись моментом пока громилы во все глаза рассматривали феникса, вырвался из ослабевшей хватки. Достал меч из ножен и рванул через толпу к Эйдену. Люди расходились, пропуская их друг к другу.

— Ты всех нас спас, — тихо сказал ему Норд когда они наконец встретились.

— Мы всех спасли.

Кассандра ошарашено пронаблюдала за этим оборотом событий, но сдаваться не собиралась. Уверенность в собственных силах подогревала ее, изначальный настрой не угас, она была полна решимости.

— Это ничего не значит. Мы еще не закончили!

— Какая редкостная дура, — пораженно заключил Освальд.

— Взять ее и всех остальных пришедших с острова Рет, — скомандовал Маркус.

Солдаты и гвардейцы окружили островитян, самых бойких скрутили по рукам и ногам, на кого-то надели кандалы, кто-то, сдаваясь, стоял с поднятыми руками. Кассандре так же заломили руки. Она не сопротивлялась и с легкой улыбкой кивнула своему ручному монстру в сторону Норда и Эйдена.

Черный Туман моментально последовал ее приказанию. Как обычно, с ревом и рокотанием он то ли полз, то ли летел к смирно стоящим парням. Он приближался все стремительнее, становился все ближе и крупнее, оставлял на земле борозды от когтей и разбрызгивал грязь.

— Готов?

— Как никогда.

На коже почувствовалось зловонное дыхание Черного Тумана. Именно в этот момент Эйден обхватил рукоять меча, и они с Нордом подняли оружие. Сталь обдало огнем. Синее пламя отразилось в глазах существа, и оно издало сдавленный звук, похожий на испуг. Из-за своего размера Черный Туман был ужасно неповоротлив и неловок, он не успел затормозить хоть и упирался всеми лапами о мокрую землю. Нечто врезалось в Норда и Эйдена, полностью поглотив их в себе.

Ни одна ночь не была такой черной и темной, как было внутри Тумана. Если бы не пылающий меч никто бы не увидел и собственного носа. Наверное, так и выглядит ад: густой мрак и бесконечная пустота с поглощенными душами. Норд с Эйденом обменялись взглядами, боясь разделиться и потерять друг друга в глухой мгле, и каждый только сильней сжал рукоять меча. Синий огонь словно разрезал Черного Тумана изнутри, пробивал им путь к свету.

И вот, наконец, блеснул луч солнца и заслепил глаза. Тьма вокруг рассеялась, и свежий воздух снова заиграл с волосами. От Черного Тумана осталось только темное облако, уносимое ветром. Оно постепенно растворилось среди горных вершин. Норд и Эйден опустили меч, и пламя погасло. Хоть больше ничего не угрожало, они продолжали неотрывно смотреть в ту точку, где исчезло облако.

— Это все?

— Похоже на то.

Неизвестное доселе чувство облегчения посетило тела обоих. Меч в руке показался Норду очень тяжелым, и он позволил ему упасть на землю. Глянув на потрепанный вид друг друга, их разразило смехом. Отчасти нервным, отчасти торжествующим, но все равно искренним и беззаботным. Они обнялись, утыкаясь носами в шеи друг друга, под ликующие выкрики и громкие аплодисменты людей Огня и Стали. Ощутимым покалыванием на щеке и шее Норда затянулись раны, жар Эйдена высушил промокший бушлат.

Норд подошел к Кассандре. Ей скрутили руки так, что она даже не могла пошевелиться, ладони на всякий случай были помещены в специальные кандалы, сдерживающие магию, которые часто использовались против людей Огня, но ее лицо все равно не выражало никаких эмоций лишь одно спокойствие.

— Не думаю, что это твое, — Норд сорвал с ее головы королевскую корону и передал Эйдену.

Эйден принял ее, но так осторожно, слегка трясущимися руками, как будто она обжигала кожу. Он никогда не носил ее с того момента как стал королем, со смерти отца. Однажды примерив ее и взглянув в зеркало, он отшатнулся от него — оттуда смотрел отец, стоя среди огня в горящем замке. Языки пламени разъедали его кожу. Тогда он сбросил ее с себя и скрыл с глаз, больше не надевая, но сейчас корона снова блистала на его голове — там, где она и должна была быть.

***

Эйден вслед за Нордом спустился в темницу, расположенную недалеко от Блейда и тщательно охраняемую несколькими солдатами. Ведомые вопросами, они шли навстречу ответам. Хоть оба понимали, что могут их и не получить.

Кассандра сидела в углу сырой камеры, изредка брякая своими цепями. Она была вся грязная и бледная, когда-то лавандовое платье превратилось в лохмотья, сальные волосы постоянно спадали на лицо.

— О, это вы, Ваше Величество, — она поднялась, опираясь о стену, и подошла к решетке, прислонив к ней щеку. — Я скучала.

— Расскажи, как ты создала своего монстра, — потребовал Эйден, его глубокий голос отражался эхом по всей темнице.

Кассандра сверкнула лисьими глазами и, заигрывая, приторно-сладко спросила:

— А что я получу взамен?

Эйден ничего не ответил и даже не двинулся, только прожигал ее взглядом. Секунду спустя она взвизгнула и отскочила от решетки, на щеке красовался ожог. Норд понял, что Эйден нагрел прутья… одной лишь мыслью. У Кассандры от боли хлынули слезы, она ничего не могла сделать из-за оков на руках и только беспомощно трясла головой.

— Как ты там говорила, моя дорогая? «Каждое ваше необдуманное действие — это рана на теле вашего генерала, а затем и на телах обычных людей»? — Кассандра округлила на него глаза. — Так вот, золотце, каждое твое необдуманное действие — это рана на твоем теле, а затем и на телах твоих людей. Так что тебе лучше начать говорить по делу, иначе я уничтожу Рет, а все что от него останется — пойдет ко дну.

Она обратила внимание на Норда, пытаясь по нему понять, правдивы ли обещания Эйдена. Но считать по нему что-то ей не удалось, его лицо было каменным, не выражающим никаких эмоций, даже мельчайшие морщинки не дрогнули.

— Я повторяю: как ты создала своего монстра? Вы же не обладаете никакой магией.

— Нам нужно было, чтобы вы так и думали! — шикнула Кассандра. — Рет был отколот от Вандреса, земля то одна и та же — магическая. Но только моим предкам удалось подчинить себе этот маленький островок магии.

— И что же вы можете?

— Управлять энергией, — в ее голосе узнавалась гордость. — Мы забирали молодость у юных дев, в самые тяжелые дни питались волей сильных духом людей, воровали знания у самых умных. Мне не составило труда сотворить из вашего гнева и жажды мести Черного Тумана. Все эти годы он рос и крепчал, я подкармливала его кровью и жесткостью обеих частей Вандреса. Он — это вы.

Она замолчала, о чем-то задумавшись.

— Но вот только это синее пламя… все не дает мне покоя.

— Откуда оно появилось? — спросил Норд.

Она рассмеялась, и смех перешел в истерику.

— Безголовые мальчишки! Как вы руководите своими людьми, если у вас не хватает мозгов, чтобы понять элементарные вещи?! Это пламя примирения, любви, единства, то чего все так жаждали, на что молились. Вы перестали быть врагами… но когда это успело произойти?! — она ударила цепями о решетку. — Никогда бы не подумала, что такое вообще возможно!

— Ну, вот видишь оно как. Твой гениальный план с треском провалился. Удачно сгнить в тюрьме, великая и могучая Кассандра!

Они вышли из темницы, а Кассандра все также истерично долбила цепями и кандалами по решетке, проклиная весь Вандрес и крича до хрипа.

— Помнишь, ты спросил меня однажды, есть ли мне что терять? Я тогда ответил, что нечего, — начал Эйден, когда они подошли к нейтральной территории. — Сейчас я понял, что есть. Это ты и мир, который ты создал.

— Мы создали, — улыбнувшись, Норд слегка стукнул его кулаком в плечо.

— Все заключенные переправлены на остров, — доложил Маркус.

Было принято решение: оставить Кассандру под стражей в темнице, а ее банду отправить обратно на Рет, лишив их всяческого оружия, в том числе и огня.

— Отлично, — ответил ему Норд и обратился к Эйдену. — Твой ход.

Эйден подошел к мосту, ведущему на остров. Руки окутало пламя и по указанию феникса понеслось прямо на мост. Огонь, как дикий зверь, пожирал его. Каменное строение начало чернеть, рушиться, опоры не выдержали и рухнули, поднимая всплески и волны. От моста осталась только огромная груда камней, теперь покоившаяся на дне океана. Эйден полностью уничтожил каменный мост, чтобы ни одна нога островитян не коснулась их земли.

Тот ли враг, кого ты считаешь таковым?