Парадокс Севера

Виктория Побединская, 2022

Не смотри ему в глаза.Не обращайся по имени.Не нарушай установленные им правила.А иначе наказания не избежать.Он – самый популярный парень академии, расчетливый и надменный. Его боятся, его хотят, ему поклоняются. Он тот, кто устанавливает свои правила.Она простая студентка. И правила эти ненавидит. Также сильно, как и его самого. Девушка из бедного района, чей жизненный принцип «бей или беги». Но сколько бы она не бежала от прошлого, когда-нибудь с ним придется столкнуться лицом к лицу. И понять, каково это – любить и ненавидеть, по правилам и без.

Глава 13. Счёт равный

Конечно, прежде, чем выкинуть эту выходку, я прикидывала в голове разные версии развития событий. Но варианта, что он вот так молча уедет, признаться, среди них не было.

И как мне теперь до города добираться? Вещи и телефон остались в машине.

Я подняла взгляд, посмотрев на небо. Через пару часов стемнеет. А я стою тут, в этой дурацкой короткой юбке.

По спине побежали мурашки. Желудок сжался.

Я сделала пару шагов вперед. Пустое ведро легко ударило по коленке. Идти в таком виде вдоль дороги — безумие. Но стоять и ничего не делать — тоже не выход.

Дорога была пуста. Обхватив себя руками, я обернулась в одну и другую сторону, пытаясь понять, откуда мы приехали, и зашагала. С трудом верилось, что происходящее правда. На глаза от обиды навернулись слезы, но я не могла позволить себе расплакаться.

«Нужно просто идти», — убеждала себя я.

Прошло около получаса. Дорога не кончалась, ни единой машины так не проехало мимо, а я начала замерзать. Ветер забирался под воротник и холодил коленки. И когда я поняла, это все, конец, показалось, впереди что-то мелькнуло.

Я остановилась. Несколько раз моргнула, увидев свет фар. Сердце застучало.

«Господи, пожалуйста, пусть внутри окажется кто-нибудь нормальный», — про себя взмолилась я. А потом увидела разворачивающийся Астон Мартин.

Нет…

Через минуту он поравнялся со мной. Окно плавно опустилось.

— Чего тебе? — хотела рявкнуть я, вот только дрожащий от холода и страха голос выдавал с потрохами.

— Да так, думал, вдруг нужно чего?

— Ничего мне от тебя не нужно, Северов. Проваливай.

— Как скажешь. Правда пешком до академии часа четыре придется идти.

Я выдохнула, чувствуя, как на глаза накатываются слезы ярости. Но, стиснув зубы, произнесла:

— Дойду, не сомневайся.

— Нет, не дойдешь. — Клянусь, я услышала в голосе усмешку!

Но только открыла рот от возмущения, не успела и слова сказать, потому что Север добавил:

— Ты идешь не в ту сторону.

Я остановилась, прикрыв глаза. Сегодня явно не мой день!

— Ну так что? Подвезти?

Я ни за что не доставлю ему такое удовольствие.

— Отдай телефон.

На удивление молча, Северов протянул мою сумку.

Вдруг вдалеке мелькнули фары другой машины. Она ехала как раз в нужную мне сторону. Главное, добраться до города, а там уже разберусь как-нибудь.

— Чтоб ты знал, — произнесла я, наклонившись к открытому окну. — Я лучше в поле заночую, чем обращусь к тебе за помощью. — А потом развернулась и подняла руку, ловя попутку.

Машина оказалась простой. Старенькой модели, с самодельно тонированными стеклами. Проехав пару метров, она скрипнула тормозами и остановилась.

Я шагнула навстречу, но меня тут же отбросило обратно, словно я наступила на оголённый электрический провод, потому что оттуда вышли трое парней. День явно не удался, ведь если и могло быть что-то хуже общения с Севером, то это был тот самый случай.

— Подвезти, красавица?

Фраза была сказана таким тоном, что не услышать в ней мерзкий подтекст было просто невозможно. Незнакомец дернул губами, опустив взгляд к моим голым ногам, а потом растянулся в мерзком подобии улыбки.

— Милое ведро.

Я уже и забыла, что так и стояла, вцепившись в него двумя руками, как в единственную опору. Остальные прыснули.

Один из парней шагнул вперед, и липкий страх разлетелся по венам.

— Не подходи! — выкрикнула я и резко обернулась.

Астон Мартин все еще стоял метрах в пяти по другую сторону у обочины дороги. Могла поклясться, что буквально слышала голос в своей голове. «У тебя нет выбора. Или ты сядешь в машину или останешься здесь. И тебе уже никто не поможет».

Ладно, Север. 1:1.

Отбитым уличным маньякам я предпочла тебя. Можешь гордиться.

И дернула с места так, будто за мной гнались.

Сидеть в одной машине с Северовым было странно. Последнее, что я могла представлять себе пять минут назад — снова оказаться с ним рядом. На этот раз я села спереди, не зная, чем руководствуясь, возможно, чтобы видеть сразу, что он замышлял. А может, просто со страху попутала.

Между нами висела стена неопределённости — словно табло со счетом. И я знала, ничья — не тот результат, который устроил бы нас обоих.

Север что-то выкинет. Вот только что именно, не имела не малейшего понятия.

Мы двигались в обратную сторону, к городу. Я пыталась вспомнить, какой дорогой следовали туда, но не могла разобрать ничего, кроме того, что находились мы где-то на трассе. Наконец, показались дома, и я почувствовала облегчение. А потом Север свернул с дороги, заезжая прямиком на автомойку.

Вот так просто?

Машина остановилась. Мы все также продолжали сидеть внутри. И вдруг Северов нарушил молчание.

— Это Амина, — сказал он, указывая на женщину неопределённого возраста, которая, бросив быстрый взгляд на автомобиль, уже направлялась в нашу сторону.

— Очень рада, что ты знаешь, всех работников по именам.

— Разумеется, ведь эта автомойка принадлежит мне.

Он посмотрел на часы.

— Рабочий день заканчивается в семь. Жаль, сегодня ей придется задержаться. Сама понимаешь, отказаться она не имеет права.

Женщина, намылив пушистую щетку, принялась оттирать плоды моих стараний от капота. А мне вдруг стало не по себе.

— Амина снимает комнату за городом, туда добираться примерно час. Дома ее ждут трое детей. Но благодаря твоим усилиям, сегодня она попадет домой не раньше… — он снова посмотрел на часы, — … десяти вечера.

Впервые мне захотелось сквозь землю провалиться, сбежать куда угодно. Я даже готова была идти домой пешком, вот только двери машины оказались заблокированы. Внутри грудной клетки все сжалось, как будто в салоне автомобиля закончился воздух. Я хотела вдохнуть, но сделать это смогла лишь с огромным трудом и стыдливо прикрыла глаза.

Наверное, из всех вариантов наказания, Север выбрал самый болезненный.

— Я всегда хорошо относился к обладателям стипендий, — продолжил он. — Мне казалось, уж они-то понимают цену труда. Но… впервые я разочарован.

Опустив взгляд, я уже во второй раз ощутила на себе, каким сильным даром пристыжать обладает этот парень.

Он замолчал. Время шло. Мы сидели в полной тишине, нарушаемой лишь тихим шорканьем по металлу машины. Наклейки оказались цепкие и отходить так просто не собирались. На Севера я не смотрела, лишь иногда чувствовала его взгляд, но упорно не поворачивалась.

— Север… — слова путались, не желая выстраиваться в нормальные предложения. — Позволь объяснить, — попросила я.

Но он проигнорировал.

Я искоса глянула на него, чтобы понять, услышал ли. Но не увидела на лице ровным счетом ни одной эмоции. Опустила взгляд на руки, сложенные на коленях и произнесла:

— Выпусти меня.

— Зачем?

Господи, с какого времени извинения стали даваться столь сложно?

Я прикрыла глаза и прошептала:

— Хочу ей помочь.

Откинувшись в кресло, Север пригладил волосы, запустив в них обе ладони. После поездки к речке, они растрепались, придавая ему непривычно разбитной и дерзкий вид, который в сочетании с кожаным салоном автомобиля, делал его больше похожим на рок звезду, а не на ученика элитной академии. А потом ответил:

— Нет.

— Но почему? — возмутилась я, аж подпрыгнув на сидении. — Полчаса назад ты буквально заставлял меня мыть эту чертову машину, а теперь я хочу сделать что-то действительно полезное, но ты не позволяешь!

— Во-первых, — я аж вздрогнула, когда он, повернувшись, произнес это. — Выбирай слова, когда со мной разговариваешь. Я тебе не друг и не очередной дворовый приятель, которым ты можешь крутить на раз два, — он щёлкнул перед моим лицом пальцами. — А во-вторых, я хочу, чтобы ты запомнила каждую чертову минуту, когда из-за тебя страдает другой человек. И возможно в следующий раз ты будешь думать.

— Но… — попыталась запротестовать я.

— На этом все.

И больше он не сказал ни слова.

Когда машина остановилась у академии, Север приказал: — Иди. Чтобы больше я тебя не видел. — И впервые захотелось подчиниться. Без пререканий.

В комнату я вернулась настолько морально опустошённой, словно не сидела в дорогом автомобиле, а разгружала вагоны с углем.

Ночью толком не спала, ворочаясь с боку на бок. На утро голова раскалывалась. Но на этот раз не от недостатка сна. Все мысли в ней занимал один крайне странный парень.