Измена. Второй шанс на любовь

Виктория Русских, 2023

Мы с Максом безумно любили друг друга, но после пяти лет брака развелись. Говорят, что в разводе виноваты оба. Я же считала виноватым только Макса, потому что он мне изменил. Как мы к этому пришли?Мы очень хотели ребенка, но беременность все не случалась. Макс успокаивал, я переживала, замкнулась, ушла с головой в работу, мы отдалились друг от друга. А потом измена, предательство, боль, развод и одиночество.Через год случайная встреча. Любовь в наших сердцах не остыла – не сдержав чувств, мы снова оказались в объятиях друг друга. Как результат – долгожданная беременность. Но у меня уже новый бойфренд, а Макс с новой возлюбленной…

Глава 3

Через два месяца.

Такси подъезжает к киностудии «Горгонафильм». Я выхожу из машины, оформляю пропуск на проходной и иду искать павильон, в котором Макс снимает рекламу женского нижнего белья. Уже на подходе к съемочной площадке слышу его недовольные вопли:

— Поля! Где эта Поля? Как ушла? Я только что ее видел! Черт бы подрал эту Полю! Живо ее ко мне!.. Так, Полина, где тебя черти носят? Где мой двойной эспрессо, я тебя спрашиваю? Я уже полдня жду от тебя какой-то долбанный маленький стаканчик эспрессо! Сейчас будет? Это «сейчас» у тебя «через час» называется! Ну так давай шибче беги!.. Е-моё!!!

Узнаю своего темпераментного бывшего мужа — так орать на съемочной площадке может только он. Еще про меня что-то говорит.

В этот момент из павильона на всех парусах вылетает Полина, молоденькая помощница Макса, с красным лицом и развевающимися рыжими кудрями. Налетает прямо на меня. Я на автомате быстро прикрываю живот руками. Ого, у меня уже появляются материнские инстинкты. Сама себе удивляюсь.

— Ой! Екатерина, здрастье! — бросает мне на бегу Поля. — А я за кофе для Максима Викторыча! Вам взять? — и громко кричит вглубь павильона. — Максим Викторыч, к вам жена!

Я не успеваю и рта раскрыть, как Поля убегает за кофе. Тут же слышу разгневанный голос Макса:

— Какая еще, нахрен, жена?! Я вообще-то в разводе! Неси быстро кофе!

Стремительно вхожу в павильон. Макс сидит на своем режиссерском фирменном стуле с надписью на спинке «Максим Кузнецов», положив ноги в кроссовках прямо на стол с аппаратурой и закидывает в рот орешки из пакетика. Несколько полуголых моделей в нижнем белье сидят неподалеку на гриме. По площадке как муравьи передвигаются сотрудники съемочной группы, передвигая декорации и настраивая свет.

— Привет, Макс, — подхожу к бывшему мужу.

Увидев меня, Макс делает удивленное лицо и поднимает брови домиком.

— Ой, какие люди и без охраны к нам пожаловали! А я думаю, какая еще жена? А это, оказывается, бывшая! Гляньте-ка!

— Хватит кривляться, Кузнецов, мне с тобой срочно нужно поговорить, — сурово бросаю я и нервно мну пальцами тест на беременность в кармане плаща.

— Даже так? Прям срочно? Уже соскучилась по моей мерзкой ухмылочке? Или мой обоссанный твоим кошаком ботинок реанимировала и решила мне вернуть?

Обида из Макса так и прет.

— Макс, ну хватит тебе, — миролюбиво тыкаю его пальцем в плечо, в мягкую лайковую кожу куртки. — Погорячилась, бывает. Меня тоже можно понять.

— Мне тебя категорически не понять. Никогда, — отрезает Макс, поправляет кепку на голове и смотрит в сторону.

Я снова миролюбиво тыкаю его пальцем в плечо. Знаю Макса как облупленного — быстро взрывается и также быстро остывает. Сейчас поворчит немного для вида и смилостивится.

— Ну ладно, чего пришла-то? — милостиво интересуется Макс после паузы, уже немного смягчившись, и поднимает на меня глаза.

— Надо поговорить.

— Говори.

— Не здесь же.

— А где? Я вообще-то на работе, если ты заметила.

— Всего полчаса твоего времени. Объяви обеденный перерыв. Сходим в кафе и поговорим.

— Слушай, Лебедева, а ты чего тут раскомандовалась? — с негодованием вопрошает Макс.

— Это касается нас двоих! — повышаю я тон и топаю ногой.

Макс потрясенно на меня смотрит, однако убирает ноги со стола, с трудом встает со стула и разминает спину. Берет громкоговоритель.

— Перерыв на обед полчаса! — орет он на всю площадку.

И мы идем на выход из павильона.

В коридоре на нас мчится Поля с двумя стаканами кофе в руках.

— Максим Викторыч, я уже несу! — кричит она, подбегая к нам.

— Тебя за смертью посылать! Я в кафе уже иду! Сама пей! — сердито кричит на нее Макс. — Помрешь, пока тебя допросишься и дождешься!

— Извините ради бога, Максим Викторыч! Я так больше не буду! Так я выпью ваш кофе? — кричит Поля нам вслед и отхлебывает кофе. — Только не увольняйте меня!..

Далее мы с Максом сидим в кафе за столиком у окна. Макс с наслаждением пьет долгожданный кофе и с аппетитом ест сэндвич с ветчиной. У меня же кусок в горло не лезет. Я молчу, чтобы не портить ему аппетит. Жду, пока дожует, прежде чем вывалить на него благую весть, которую мы с замиранием сердца ожидали пять лет нашего брака, но так и не дождались. Пристально всматриваюсь в его лицо и гадаю, какая последует реакция.

— Катюх, ты бы поела чего-нибудь, — сочувственно предлагает Макс, — а то ты какая-то зеленая. Все на диетах сидишь?

— Макс, я беременна, — внезапно выдаю я.

Вынимаю из одного кармана плаща положительный тест, а из другого листок с анализом ХГЧ и кладу на стол перед Максом в качестве неопровержимых доказательств своих слов. Напряженно наблюдаю за его лицом.

Макс перестает жевать и обалдело на меня смотрит.

— Ну я тебя поздравляю, Катюха, — после долгой паузы, наконец, выдает он и сглатывает.

— Спасибо. Себя заодно не забудь поздравить.

— Не понял… — растерянно произносит Макс и разглядывает тест и листок с анализом. — А что это за палочка и бумажка?

— Доказательства моей беременности, — объясняю я ледяным тоном.

Мне совершенно не нравится его реакция. А, собственно, что я ожидала от бывшего? Что он будет прыгать от счастья до потолка? Наивная.

Макс тем временем немного приходит в себя, берет тест, разглядывает с умным видом, затем подозрительно на меня смотрит и выдает коронную мужскую фразу всех времен и народов:

— А-а-а… ты уверена, что от меня???

— Ты совсем дурак?! — срываюсь я, не в силах больше сдерживаться, и вскакиваю из-за стола.

Невыносимо видеть растерянное лицо Кузнецова и ожидать от него чего-то иного. Надо срочно уходить, пока я не запульнула в него чем-нибудь тяжелым.

— Так вот, Кузнецов, когда будешь готов к более конструктивному диалогу, звони! И повспоминай на досуге, как подвозил меня домой два месяца назад, и чем это закончилось! Хотя, если ты не забыл про свой обоссанный ботинок, значит прекрасно помнишь ВСЁ!

Красивым жестом надеваю солнцезащитные очки, громко двигаю стулом, хватаю сумку и, не глядя на Макса, гордо выхожу из кафе.

Несусь по улице, как рыба раскрывая рот и жадно глотая воздух. Метров через пятьдесят мой пыл постепенно угасает, а гордость бесследно схлопывается. Вхожу в парковую зону и без сил опускаюсь на скамейку, с тоской смотрю в синее небо. Что же будет дальше? Даже думать боюсь.

Ругаю себя за то, что я бесхребетная — уступила Лариске и поперлась в клуб в тот «залетный» день, два месяца назад. А там выпила больше нормы. Я же себя отлично знаю — стоит мне перебрать, сразу начинаю глупо себя вести, пускаю сентиментальную слезу, тут же накрывает ностальгия, просыпаются воспоминания о бывших возлюбленных. Я беру телефон и пишу или звоню им, бывшим, для «а поговорить, вспомнить былое и тэ дэ и тэ пэ…». Потом, конечно же, жалею.

В такие моменты лучше, чтобы кто-то контролировал мои действия — отбирал телефон или руки отрубал. Ведь знаю же — в одну реку дважды не войти, так какого черта я позвонила Максу, потом пустила его в свой туалет, потом кинулась в его объятия, а потом переложила на него всю ответственность за предохранение? Тютёха.

Хотя не такая уж я и тютёха, у меня есть оправдание — сколько лет я не могла забеременеть от Макса, поэтому и расслабилась. Но в одном он прав — что я абсолютно нелогичная женщина. У меня съемочные дни расписаны на год вперед, жесткий контракт, новый перспективный во всех отношениях мужчина, а я беременею от бывшего мужа. Эх, мой кот Феликс и то умнее меня…

В сумке звонит телефон. Я выхватываю его в надежде, что это Макс с извинениями и конструктивными предложениями. Но нет, это не Макс. Это Никита Воронцов, креативный продюсер картины, в которой я снимаюсь, и уже официально мой новый бойфренд. На недавней корпоративной вечеринке Никита представил меня нашей съемочной группе как свою любимую девушку.

Я застываю с телефоном в руке и тупо смотрю на экран. Понимаю, что объяснение с Никитой неизбежно, и чего мне это будет стоить. Телефон продолжает надрывно звонить.

— Алло. Ой, это ты, Никита? — зачем-то уточняю я.

— Ну конечно, я! — смеется Никита. — Привет, Катюш. Ты где? Я не нашел тебя в павильоне.

— Привет. Я не на съемках, у меня сегодня выходной.

— Так это же очень хорошо! — радуется Никита. — Тогда мы сможем спокойно пообедать вместе в каком-нибудь уютном ресторанчике, не торопиться и не смотреть на часы. Например, в рыбном. Согласна?

— Согласна. Пусть будет рыбный.

Только сейчас вспоминаю, что за весь день ничего не съела и очень проголодалась.

— А я соскучился, — таинственно понижает голос Воронцов.

— А я… тоже, — с трудом выдавливаю из себя.

— Поедем вечером ко мне? Или к тебе?

Мы с Никитой еще не успели съехаться и только начали обсуждать эту тему. Встречались или у него, или у меня, а утром вместе ехали на киностудию.

— Никит… — я теряюсь, — давай мы за обедом поговорим?

— Согласен. Поговорим за обедом. Жду тебя в центре в ресторанчике «Фиш Хаус».

— Буду примерно через час.

Я вызываю такси, убираю телефон в сумку и тяжело вздыхаю.

Через час мы с Никитой сидим в самом сердце Москвы на Тверской в фешенебельном рыбном ресторане за уютным столиком у аквариума с разноцветными экзотическими рыбками. Воронцов одет в простую футболку и потрепанные голубые джинсы, на шее тонкая серебряная цепочка с крестиком, но я-то знаю, сколько стоит вся эта «простота». Ему тридцать пять, но выглядит он как"вечный пацан". Печально смотрю в его смеющиеся глубокие серые глаза и мне хочется плакать от отчаяния.

Никита протягивает мне большой букет розовых пионов и широко улыбается. У него чудесная искренняя улыбка, а также крепкая, в меру подкачанная фигура, вьющиеся каштановые волосы и идеальные черты лица. Мужчина — мечта, которая вот-вот от меня улетучится.

— Тебе, моя принцесса.

— Спасибо, Никит. Так приятно, — я зарываюсь лицом в пионы и краснею, едва сдерживая слезы.

Никита такой милый. В первые минуты нашего знакомства выяснил, какие цветы я предпочитаю, и с тех пор дарит только мои любимые пионы. Ну как я могу его обманывать? Придется сказать ему правду и как можно скорее, не затягивать. Прямо сейчас. Понятное дело, что Воронцов сразу скажет мне: «Давай, до свидания», и укатит на своем красном «Феррари» в розовый закат искать себе другую девушку, с мозгами.

Между тем Никита берет меню и внимательно его изучает.

— Катюня, тебе что заказать — гребешки или запеченный лосось? А может, и то, и другое? Не стесняйся, заказывай все, что хочешь.

Никита протягивает мне второе меню. Беру меню и, не открывая, кладу на стол. Делаю глубокий вдох и выдох.

— Никита, дорогой, мне нужно сказать тебе одну очень важную вещь…

— Катюнечка, давай мы сначала сделаем заказ, а потом ты мне скажешь хоть сто важных вещей, хорошо? Просто кушать очень хочется.

— Нет, сначала одна важная вещь, а потом, может, и до заказа не дойдет, — бормочу я.

Токсикоз меня еще не мучает, но чувствую, что ни гребешок, ни лосось мне в горло не полезут, когда напротив сидит ничего не подозревающий Никита и смотрит на меня влюбленным взглядом, в предвкушении совместной страстной ночи. Потягивает руку, берет мою ладонь, лежащую на столе, в свою и нежно сжимает.

— Бокал вина?

— Нет! — вскрикиваю я и отдергиваю руку.

Никита откидывается на спинку стула и удивленно на меня смотрит.

— М-м-м… не обращай внимания, я просто сегодня не выспалась, — смущенно оправдываюсь я, хватаю со стола вилку и нервно верчу ее в разные стороны. — Так вот, важная вещь… Так вот… Как бы это сказать?.. В общем, я беременна, Никита! — выпаливаю я, наконец, и с ужасом всматриваюсь в его лицо.

Лицо Никиты какое-то время ничего не выражает, затем он медленно расплывается в счастливой улыбке. И тут я понимаю, что забыла добавить ключевую фразу «не от тебя»!

— Не от тебя! — запоздало уточняю я и снова с ужасом всматриваюсь в лицо бедного Никиты.

Счастливая улыбка начинает медленно сходить с его лица. Молча и угрюмо он смотрит на меня потухшим взглядом. Я не могу вынести этот взгляд, отвожу глаза, хватаю меню и обмахиваю им горящее лицо. Воронцов берет со стола стакан воды и протягивает мне. Я беру стакан и залпом выпиваю, благодарно киваю.

— Я не буду спрашивать — от кого, — глухо произносит он.

— Почему?

— Это неважно, — берет со стола салфетку и вытирает выступившую на лбу испарину.

Только сейчас замечаю, какой он бледный.

— А что важно? — не понимаю я.

— Важно — это случилось ДО того, как мы стали встречаться, или нет?

— Никита, ну конечно, ДО! Ну я же не такая… как ты мог подумать. Моей беременности два месяца, а наш первый секс был месяц назад. Я это очень хорошо помню.

Взгляд Никиты теплеет и светлеет.

— Тогда еще важно — вместе мы дальше или нет? Или ты будешь с отцом ребенка?

— Отец ребенка — мой бывший муж, так уж получилось, — морщась как от зубной боли, объясняю я. — И мы не будем вместе. У него другая.

Никита облегченно вздыхает, протягивает ко мне руки и берет мои вспотевшие ладони в свои, крепко сжимает. Откашливается.

— Катя, я очень за тебя рад. Честно. Это такое счастье — стать мамой. Я все понимаю, несмотря на то, что я мужчина. Все! И если ты не возражаешь, предлагаю тебе свою помощь и поддержку. Я люблю тебя и хочу быть рядом.

Вот это поворот!!!

Онемев, я потрясенно во все глаза смотрю на это чудо из чудес по имени Никита, сидящее напротив и держащее меня за руки.

Дар речи возвращается ко мне чуть позже.