4 типа и прочие (не)приятности

Виктория Соломина, 2022

Терапевтический роман – это как поход к психологу, только дома, на диване, с чашечкой любимого напитка. В легкой подаче, без специальных терминов и сонного текста вы сможете погрузиться в обычные жизненные ситуации, заметить трудности, характер, привычки героев и узнать в них себя, близких, коллег… А после понять, как это все можно поменять к лучшему. И самое главное, что если обычные герои книги справились, то справитесь и вы через осознание происходящего, собственные инсайты.Что вы узнаете из романа:1. Какие бывают типы привязанностей и как это влияет на нашу жизнь.2. Описание нарциссической личности.3. Схему завершения отношений.4. Как определить, что отношения «больные», а не те, хорошие, которые все ищут.5. Как проявляется материнская позиция к мужчине.6. Почему отношения, начинающиеся с ярких эмоций и чувств, «бабочек в животе», чаще всего созависимые отношения.А также получите разбор терапевтических линий в конце романа.

Глава 1. Вот те раз.

— Оль, я развожусь — сказала я подруге, и она замолкла на полуслове, раздув щеки, и уставилась на меня расширенными глазами, будто подавилась своим салатом. Я понимаю ее, это даже для меня большая неожиданность, мне казалось, что мы с Игорем оба понимали, зачем нам брак.

— Как же так, Аль? — отмерла, наконец, подруга, положив вилку на тарелку.

— Он мне изменил, представляешь? — у меня не было злости, расстройства или сожаления, мне не хотелось плакать. Только чистый гнев. — Как он посмел? Он предал меня.

— Твой Игорь? Вы же уже десять лет вместе…такая любовь… — бубнила ничего не понимающая Оля.

— Да какая там любовь — устало произнесла я. Возмущение постепенно сходило на нет, да и сколько можно было, я уже три дня варюсь в этом. — Я никогда не рассказывала тебе, как мы с Игорем познакомились, это было задолго до нашей с тобой дружбы.

— Все равно это сложно, как ты? — спросила Оля и я поморщилась, ненавидела, когда меня — жалеют.

— Не надо меня жалеть — ощетинилась я. Оля была единственной моей подругой и то задержалась лишь потому, что соглашалась с моими условиями дружбы. Я не желала никому выворачивать душу наизнанку и, по неведомым для меня причинам, именно это всем и было нужно. Я безжалостно прерывала такой контакт. Оля же четко соблюдала мои границы, чем и расположила к себе.

— Мы это уже проходили, Аль. Я не жалею тебя, а понимаю.

— Ладно, проехали…Может расскажешь почему у тебя отменилось сегодня свидание?

— Погоди, у меня сейчас полмира разрушилось после твоего заявления, а ты про какое-то свидание…Мне казалось вы с Игорем такая образцово-показательная пара. Никогда не ссорились, не поднимали друг на друга голос, находили компромиссы. Да, телячьих нежностей я никогда у вас не видела, но разве только это характеризует крепкий брак? Ты уверена в его измене? Может это ошибка? Откуда ты узнала? — подруга закидывала меня вопросами и я глубоко вздохнула:

— У тебя есть время?

— Да, — немного удивленно ответила девушка — до понедельника я совершенно свободна.

— Так много не нужно — усмехнулась я, — но все же, это не быстрый разговор. Мы с Игорем ходили в один сад, — сделала я паузу, начав рассказ с самого начала. Не знаю, что заставило меня изменить правилам и открыться Оле, ее терпеливость или выпитые еще до ее прихода пару коктейлей — и даже дружили там, но потом попали в параллельные классы — продолжила я. — и больше не обращали друг на друга никакого внимания, до одного события.

В восьмом классе мне понравился Лёшка Драгунов из параллели. Я скрывала, конечно, но кто-то из девчонок моего класса, видимо, заметил мои украдкие взгляды в его сторону, и две девочки начали шантажировать, что расскажут ему. Я боялась этого, как огня, поэтому усиленно делала вид, что мне безразличны их угрозы. Спустя время вроде все стихло, и я успокоилась. Как оказалось, зря…Как-то после всех уроков ко мне подошел Лёша и предложил помочь донести портфель до дома. Ты не представляешь, какая я была радостная. Неделю он провожал меня до дома, и я не видела никакого подвоха. Мы общались, он много веселил меня. Я была такая счастливая, мои девичьи грезы уносили меня далеко. Омрачало только одно — о нем ходили разные слухи и, я боялась, что он просто играется со мной. Но он вел себя примерно и не позволял себе лишнего. Так прошла еще неделя и, когда он пригласил меня в кино, я с радостью согласилась. На последний ряд — горько ухмыльнулась я, позволяя воспоминаниям захватить меня так, будто это произошло не четырнадцать лет назад, а только вчера. Там было темно, и Лёша поцеловал меня. Это был мой первый поцелуй, я отдалась ему и не замечала ничего вокруг, мне было так хорошо…Ровно до следующего утра. Когда я пришла в школу, одноклассники, увидев меня, ржали, как ненормальные и показывали пальцем. Я поначалу думала, что у меня что-то с одеждой, но вроде все было в порядке.

— Он рассказал? — с горечью уточнила подруга.

— Хуже…показал. — ответила я, наблюдая за удивленно приподнятыми бровями Оли и продолжила. — Танька, наша главная красавица класса, пренебрежительно, словно сделав мне одолжение, рассказала, что видела, мой разврат на вечернем сеансе. Я совершенно не понимала о чем она, какой разврат? Неужели целоваться в четырнадцать лет так уж предосудительно? Порой и рожают в двенадцать…

— «А ты посмотри фотографии» — высокомерно произнесла она, — «они где-то «гуляют» по классу, а может уже и за его пределами». — Она сказала это так легко и беззаботно, а у меня все задеревенело внутри.

Как я потом узнала, все это было подстроено, этой самой Танькой. Она встречалась с Лёшей и, когда узнала про мой интерес к нему, решила проучить, показав, что никто не имеет права заглядываться на то, что принадлежит ей. Подговорив Лёшу скомпрометировать меня, она пришла на тот же сеанс и сфотографировала. Знаешь… — сделала я паузу, чтобы отпить из бокала еще один коктейль, который затуманивал мозг и развязывал язык, — я так была увлечена поцелуем, что даже не заметила, когда Лёша успел полапать мою грудь. А еще фото сделано с такого ракурса, что казалось, будто вторая его рука у меня между ног, глубоко под юбкой. Я даже подумала, что это монтаж, настолько не узнала себя на этом фото, я, и правда, выглядела, как распутная малолетка…

— Ты не виновата, это подростковая влюбленность и не тебе должно быть стыдно за свои искренние чувства, а им! — пылко заявила подруга.

— Ха! Скажи это моей мама́.

— А мама-то откуда узнала?

— Фотки быстро разлетелись не только среди нашего класса, но и по школе, и, дошли до завуча. Она вызвала мою маму в школу и, мало мне было своего позора, так еще и она орала весь вечер, как ей было стыдно за меня перед завучем, как я опозорила ее. А затем ввела домашний арест на месяц. Это был худший месяц в моей жизни…Меня тыкали в мои недостатки днем и ночью, а в перерывах мама сетовала на свою нелегкую долю и на то, почему ей достался такой сложный ребенок. Как мне было оказаться в такой ситуации, она даже не поинтересовалась, понимаешь? — Оля молча кивала. — Она поверила, что ее дочь такая, как про меня говорят! Конечно, ведь ей никогда не было до меня дела, я никогда не слышала от нее, хоть слова хорошего о себе.

— Ну, зачем ты так! Уверена, мама желала тебе добра, просто показывала это неправильным способом.

— Просто ты не встречалась с этой женщиной. — перебила я Олю.

— Да, не довелось.

— Поверь, ты не много потеряла. Маман зациклена только на себе. Когда ты думаешь, что вот она сейчас проявляет свою любовь, потому что ласково посмотрела на тебя, погладила по голове, но нет, это ей нужно было что-то от тебя. Я уже с семи лет готовила обеды себе и ей, потому что она умело манипулирует в своих целях.

— Почему ты думаешь, что это не делалось ради тебя и твоей самостоятельности? — вновь возразила подруга, и мне уже захотелось треснуть ее чем-нибудь, а лучше тут же прервать нашу дружбу, ведь она тоже предатель, она предает меня, поддерживая мать.

Я резко встала, оттого меня немного повело, или виной был алкоголь, не важно. Я уцепилась за спинку диванчика и, посмотрев в недоуменное лицо Оли, проговорила, а скорее прошипела:

— Ты-ы-ы…ты за нее что-ли, я не могу понять? Я думала, ты моя подруга…Прощай… — я развернулась в сторону выхода, но тут Оля схватила меня за руку, перевесившись через стол.

— Да нет же! — эмоционально воскликнула она. — Прости меня, я не хотела тебя обидеть, просто подумала, что тебе будет легче, если ты не будешь думать, что твоя мать плохая. Я твоя подруга и я за тебя.

Я немного успокоилась от ее слов, но все же подозрительно посмотрела в искренние глаза Оли и медленно села.

— Она никого не любит кроме себя. — продолжила я рассказ, хотя не понимала, зачем я откровенничаю. Я много лет назад решила больше никогда никому не открываться, так безопаснее…Так, никто не сможет причинить боль… И справлялась и буду справляться очень успешно с этим. — Ей всегда было плевать на то, что происходит у меня внутри, что я чувствую, какого мне…После брака с Игорем я поняла, что у меня нарциссичная мать. Она начала совершенно бесцеремонно лезть в наши с Игорем отношения, настраивать нас друг против друга и, пожалуй, она бы довела это дело до конца, точнее развода, но нам повезло переехать в другой город учиться, а там мы уже и тайно поженились. Контакты с ней оборвались и, все наладилось, а вскоре, я наткнулась на статью про мать-нарцисса, и разглядела все признаки: отношение ко мне, как к своей левой руке, а не самостоятельной личности; постоянные ожидания от меня, которые никогда нельзя оправдать; на мои первые робкие попытки поделиться чем-то она либо не обращала внимание, либо высмеивала; а когда однажды я набралась смелости и предъявила ей, что мне плохо, что мне нужно ее внимание и сочувствие, она обвинила меня в том, что я неблагодарная и замечаю только себя, а какого ей одной поднимать меня, я не задумываюсь…Что ей тоже тяжело и больно, что мой отец бросил ее беременную, она не сделала аборт, и за это я должна быть ее рабыней до конца жизни…

Я сомневалась, правильно ли я делаю, что оставляю ее, я долго мучилась и даже порывалась вернуться, но, в конце концов, поняла, что уехать и выйти замуж за Игоря было моим спасением от разрушительного воздействия моей матери. Игорь спас меня от нее, а теперь и он предал меня… Я видела своими глазами эту мымру в нашей постели. Меня все предают…и ты предашь…Зря я тебе все это рассказала. — Я допила залпом вкусный коктейль.

— Не зря! Если не хочешь, я никому не расскажу, да и кому мне рассказывать, ты же знаешь, я тут одна, как и ты переехала сюда, ты моя единственная подруга. Тебе много пришлось пережить, теперь я лучше понимаю тебя…

— Девушка, принесите еще коктейль. — попросила я проходящую мимо официантку, и тут зазвонил мой телефон.

— О, муженек соизволил объявиться… — с сарказмом произнесла я, увидев имя на экране смартфона.

— «Алло».

— «Тин, — услышала я в трубке, — где ты? Я волнуюсь…»

— «Волноваться надо было, когда собирался изменять мне. Сейчас волноваться поздно».

— «Послушай, Тина, нам надо поговорить».

— «Не смей называть меня так. — прошипела я в трубку. — Ты утратил это право…Мне казалось мы договорились еще десять лет назад, но ты предал меня».

— «Поэтому, нам и надо поговорить».

— «Я не желаю больше ни слышать, ни видеть тебя…Освободи квартиру, до моего возвращения».

— «Аль, это наша общая квартира, и я имею на нее столько же прав».

— «Ты мне про права сейчас будешь рассказывать? — взревела я так громко в трубу, что даже перекричала довольно громкую музыку и, люди с соседних столиков по-очереди оборачивались на меня. — Когда я приду, чтобы духу твоего там не было. Меня не волнует, куда ты пойдешь, хоть на вокзал, хоть к шлюхе своей». — Я выключила телефон и швырнула его на столик, едва не разбив экран.

— Нет, ты представляешь, — посмотрела я на ошарашенную Олю, — он думал, что я домой к нему вернусь после этого! И спать наверно на том же белье буду! Козёл! — смачно заключила я.

— Мне очень жаль, Алечка, что так случилось. Тебе наверно очень больно.

— Мне не больно, Оль, я просто в бешенстве. Все ведь было так хорошо, а он разрушил! Разрушил наши обещания друг другу и предал меня.

— Про какие обещания ты все время говоришь? — недоуменно поинтересовалась Оля. Я задумчиво посмотрела на нее и решилась:

— Ну раз уж сегодня день откровений и, очевидно, хуже мне уже не может быть, слушай…С Игорем мы столкнулись случайно. После того случая с фотографиями я отходила долго, да и мама не позволяла забыть, периодически посыпая солью не затянувшуюся рану. В школе мне теперь находиться было хуже, чем на плахе, я стала изгоем, хоть и раньше не особо-то и была популярной. В один из дней, я, как это часто теперь случалось, на большой перемене нашла себе новое убежище — под лестницей. Правда, через пять минут оказалось, что место уже было занято Игорем. Это его место уже на протяжении пары лет, но, он не отказался от моего присутствия. На следующий день я постеснялась приходить туда, и через день тоже, но потом что-то произошло, уже и не помню что, какой-то очередной конфликт с девчонками нашего класса, и я побежала скрыться там. Он ровно отреагировал на мое появление, но не прогнал, что вселило в меня немного уверенности. С тех пор мы встречались там каждый день, потом начали понемногу общаться, в начале, на общие темы, вспомнили про садиковскую дружбу, затем об интересах и, обнаружили, что у нас много общего. Спустя полгода мы уже хорошо общались, но все же до конца не открывался ни один из нас. Мы аккуратно, общими фразами рассказывали друг о друге. У него с родителями тоже не было близости, они много работали и не обращали на сына внимания. Как он сказал тогда, ему казалось, что они жалеют о его существовании. Мы понимали друг друга. Уж не помню, как мы до этого договорились, но твердо решили, что поступим в один институт и, поженимся сразу же, как исполнится восемнадцать. Это был брак по-договору, понимаешь? — поинтересовалась я у подруги. — Речь не шла ни о чувствах, ни о сексуальном влечении…Мы просто договорились быть вместе друг с другом, чтобы больше никто не предал нас, не сделал больно.

— То есть вы все эти десять лет жили, как хорошие друзья?

— Ну, можно и так сказать. Нет, у нас был секс, все же плоть требует своего, да и воздерживаться мы не планировали. Как и не планировали, что в нашем тихом и понятном мирке появится кто-то третий…Мы договорились, понимаешь? А он предал меня…Предал все наши подростковые мечты о спокойной совместной жизни, предал все те десять лет, что мы с ним строили совместное будущее… — Я чувствовала, что говорю несколько бессвязно. Отставила коктейль и продолжила: — У нас много общего: нам нравятся одни фильмы, мы слушаем одну музыку, мы сошлись во мнении, что нам не нужны дети и вообще кто-либо другой, а тут…

— Ты меня сейчас очень удивила, правда. — сказала Оля — Я думала у вас брак по большой любви…В любом случае, я понимаю насколько тебе сейчас обидно. Можешь рассчитывать на меня и мою помощь, совет, если, конечно, они тебе понадобятся.

— Спасибо, Оль! Возможно, я попрошу тебя приютить меня на пару дней. Но это не точно.

— Да не вопрос, Аль.

Я порадовалась, что каким-то неведомым образом у меня появилась такая подруга. Да, я не собиралась ей открываться, чем меньше она знает, тем лучше…Но тем не менее, ее поддержка сейчас стала для меня необходимой.

— Что тебе поможет пережить это все? — поинтересовалась Оля.

— Убить его. — серьезно, с легкой улыбкой на губах ответила я, с удовольствием наблюдая за постепенно вытягивающимся лицом подруги.