Убийство на летнем фестивале

Виктория Уолтерс, 2022

Томас Грин, знаменитый писатель, приехал на ежегодный летний фестиваль в Дэдли-Энд рассказать о своей последней книге. Вот только не всем интересно – похоже, кто-то уснул прямо на лужайке. Хотя… Там что, кровь? Нэнси Хантер, владелица книжного магазина, сразу подмечает, что убийство копирует сцену из нового романа Грина. Неужели ее любимый автор в этом замешан? Дэдли-Энд вновь становится центром криминального скандала, но сохраняйте спокойствие – расследование ведут книжные черви!

Глава 10

Нэнси заморгала и зажмурилась, когда они вышли из сумрачного дома на яркое вечернее солнце и направились по дорожке в сторону калитки. Они вернулись на главную площадь.

— Значит, трогательной встречи с семьей и друзьями в Котсуолдсе, о которой нам рассказывал Томас Грин, не планируется.

— Да, об этом он определенно врал. Полагаю, он не хочет, чтобы достоянием общественности стал факт, что он кинул свою семью, когда стал богатым и знаменитым. И можем ли мы предположить, что он так же кинул и писательский клуб?

— Ну, Рита на сто процентов уверена, что он был его участником. И мы сами думали, что было бы странно, если бы начинающий автор не вступил в местный писательский клуб, — отозвалась Нэнси.

— Нам также известно, что Майкл Джонс является его членом. Значит, они связаны, как мы и предполагали, — заключил Джонатан. — То есть вряд ли это просто зависть?

— Да, за этим должно стоять еще что-то, — согласилась Джейн. — Мне так жаль мать Томаса. Не общаться со своим сыном столько лет! Об этом невыносимо даже думать, — добавила она, качая головой.

— Не могу себе и представить, — сказала Нэнси. Чего бы она только не отдала за еще одну минуту со своим отцом, а Томас добровольно все это время держал дистанцию с собственной семьей.

— Почти подошло время встречи писательского клуба, — заявил Джонатан, глянув на часы. — Пойдемте выпьем и подготовимся встретиться с Майклом Джонсом!

Они зашагали в сторону паба. Когда они проходили мимо супермаркета, Нэнси кивнула в его сторону:

— Понимаю, почему семью так долго не отпускает злость на Томаса за то, что он бросил их и семейный бизнес. Наверное, им было очень тяжело это пережить. Думаете, поэтому Майкл посылает свои угрозы?

— Да, ужасно, что Томас оставил деревню и свою семью, но, мне кажется, он хотел повидать мир, насладиться Лондоном, ведь здесь довольно тихая жизнь, с этим не поспоришь, — начал рассуждать Джонатан. — Неужели это настолько дурной поступок, что заслуживает какой-то мести? И при чем тут Майкл? Рита сказала, что не знает его. У Эдварда гораздо больше причин злиться на брата.

— Понимаю, о чем ты, это странно, что во все это замешан Майкл, но со стороны Томаса это было по-настоящему жестоко — так повернуться спиной к своим друзьям и близким.

Когда она говорила это, мысли Нэнси обратились к ее матери. Она оставила свой дом и семью так же, как и Томас. Но Томас был молод и ничем не обременен — по крайней мере, он не бросил жену с ребенком.

— Может, Томас думал, что лавку все равно нельзя спасти? В наше время малому бизнесу приходится нелегко, сами знаете, — предположила Джейн.

— Спасти нельзя, но помочь-то можно, особенно когда ты начал делать деньги на своих книгах. Он знал, что они рассчитывают на него; я лично понимаю, почему его матери и брату так тяжело простить ему то, как он их бросил.

— Да, раз они уже тридцать лет толком не общаются. Какой ужас! — грустно вздохнула Джейн. — Мне определенно нужно выпить.

Они добрались до паба и зашли внутрь. Помещение было небольшое, с низким темным потолком с деревянными балками, и внутри сидели всего несколько человек.

— Я спрошу про собрание клуба, а вы найдите стол, — скомандовал Джонатан Нэнси и Джейн.

Они оставили его разговаривать с хозяином, а сами пошли к столу в самом углу, откуда можно было спокойно наблюдать за пабом.

— Интересно, Томас расстроился, когда его мать сказала, что не хочет идти на наш фестиваль? — задумчиво спросила Нэнси, когда они уселись. — Он же, наверное, пригласил их, чтобы наладить отношения.

— Я понимаю, что имеет в виду мать Томаса, когда говорит, что не хочет публичного воссоединения. Если он искренне желает преодолеть этот разрыв и отчужденность между ними, он должен прийти к ней один. Тут невольно задаешься вопросом, не хотят ли они с Нейтаном использовать появление семьи на фестивале в качестве рекламы. Должна сказать, мысль о том, что писатель может вести себя настолько эгоистично, очень удручает.

Нэнси улыбнулась бабушке:

— Понимаю, о чем ты. Я так долго восхищалась его книгами. И папа тоже.

— Да, он тоже, — подтвердила Джейн с грустной улыбкой.

Джонатан подошел к ним, захватив выпить:

— Клуб собирается через несколько минут. Я расспросил хозяина, и поскольку он оказался весьма разговорчивым, то узнал у него и про Майкла Джонса. — Он поставил перед ними их обычный заказ — два джина с тоником — и отхлебнул свое пиво. — Он сказал, что Майкл только недавно сюда переехал и вступил в клуб, так что с ним он еще толком не познакомился, но участники приходят сюда каждую пятницу, и они просто отличные ребята, которых знает весь город. Это совпадает с тем, что сказала мне коллега, и объясняет, почему она не знает Майкла. Остальные члены клуба родились и выросли в Даггерфорде.

— Это интересно, — задумалась Нэнси. — Значит, Майкл точно не может быть в обиде на Томаса за то, что тот оставил деревню, так как сам не жил здесь. Тогда какое ему вообще до него дело?

— Спросим об этом его самого, — решительно заявил Джонатан. — И предупредим, чтобы он держался подальше от фестиваля.

Нэнси не смогла сдержать улыбку:

— Я не уверена, что мы выглядим достаточно устрашающе, чтобы это предупреждение сработало. Надо было взять с собой Дерека.

— Боже, нет, — с содроганием отозвалась Джейн. — Я бы не вынесла, если бы за мной повсюду ходил охранник. Ни на минуту не смогла бы расслабиться.

— Не исключено, что Томас, наоборот, может расслабиться, только когда Дерек рядом, — заметила Нэнси. Она подумала, что если бы регулярно получала угрозы, то тоже захотела бы иметь защитника. Хотя такая жизнь казалась ей странной.

— Еще я спросил хозяина про семью Томаса. Он говорит, что Эдвард, его брат, заходит время от времени, и хозяину, как я понял, он нравится. Еще я спросил, собираются ли жители деревни на фестиваль в Дэдли-Энд, и он очень четко дал мне понять, что нет. А после этого он вообще потерял желание со мной разговаривать. Так что, как я понимаю, симпатии деревни на стороне Риты и Эдварда.

— Если жители Даггерфорда не планируют приходить на фестиваль, то зачем Майкл пытается его саботировать? Почему бы не остаться в стороне, как все остальные? — спросила Нэнси.

— Надеюсь, сейчас мы сможем это выяснить. Вон они идут, — сказал Джонатан, кивнув на дверь.

Они наблюдали, как члены писательского клуба, вполне узнаваемые по своим фотографиям с сайта, один за другим переступают порог паба. Они ждали, когда среди них появится Майкл Джонс, но были крайне разочарованы, когда в паб зашли только пятеро мужчин и четыре женщины, все со значками в виде перьев.

— Где он? — шепнула Нэнси.

Она выглянула в окно, но на стоянке никого не было.

Один из членов клуба занял стол, пока остальные приветствовали хозяина. Видимо, тот рассказал ему про расспросы Джонатана, потому что сначала он указал в сторону их стола, а потом вся группа повернула к ним головы.

Представительный мужчина шестидесяти с лишним лет, в котором Нэнси узнала председателя клуба, плавной походкой подошел к их столу.

— Добрый вечер. Я Перси Уолкер, — сказал он, коротко кивнув.

— Я Джонатан Мерфи, работаю в «Котсуолдс Стар». Мы разговаривали по телефону вчера.

Перси нахмурился:

— И я сказал вам, что у меня больше нет комментариев по поводу Томаса Грина.

— Мне только интересна ваша реакция на заявление Томаса Грина о том, что он никогда не слышал о вашем клубе.

— Что? — прогремел Перси. — Он был членом клуба до того, как намылил ласты и переехал в Лондон, после чего совершенно о нас забыл! — Он выглядел по-настоящему разъяренным. — Думаю, вам стоит пообщаться с остальными.

Джонатан с триумфом глянул на Нэнси, когда они со своими напитками последовали за Перси к большому угловому столу, где устраивались члены клуба.

— Они здесь по поводу Томаса, — сказал Перси, присаживаясь. — Который, очевидно, продолжает говорить прессе, что нас не знает.

— Почему я не удивлена? — вдохнула одна из женщин, качая головой.

Джонатан представился за всех, объяснив, что Нэнси и Джейн организовывают встречу Томаса Грина на фестивале в Дэдли-Энде, а он работает в местной газете и планирует написать статью об авторе. Он рассказал, что они встретились с Томасом и его агентом, и упомянул клуб, но Томас сказал, что не знает о них, тогда как его мать утверждает, что он в нем состоял.

— Мы просто хотели бы узнать правду, — добавил Джонатан.

— Не скажу, что шокирован его заявлением, что он не знает нас; с тех пор как он уехал из деревни, он ведет себя так, будто нас не существует, — сказал Перси.

— Почему бы не начать с самого начала? Как Томас вообще вступил в клуб? — перешел в наступление Джонатан.

Перси кивнул женщине, которая сидела рядом с ним:

— Кэрри, про это лучше рассказать тебе.

Кэрри была примерно того же возраста, что и Томас, и ее темные волосы уже начали седеть. Стройная, привлекательная женщина сделала большой глоток вина, прежде чем начать.

— Томас вырос в деревне, как и мы с Перси. Мы все ходили в одну школу. И, как и мы, Томас был настоящим книжным червем. Мы обожали читать, а еще писали истории, и когда нам исполнилось шестнадцать, мы с Перси отправились в местный колледж. Томас бросил школу, чтобы помогать в мясной лавке свой семьи, но мечтал быть писателем. Мы все втроем об этом мечтали. Я узнала о писательском клубе от своего руководителя в колледже, и мы в него вступили. Мы стали самыми молодыми участниками, причем с большим отрывом, но мы его обожали.

— Мы встречались раз в месяц и обсуждали то, что пишем, выслушивали мнения друг друга и вместе читали какую-нибудь определенную книгу — обычно что-то про писательское мастерство. Иногда мы отправлялись в поездки, чтобы посмотреть пьесу или экранизацию. Мы до сих пор так делаем, — сказал Перси, улыбаясь членам своего клуба. — У Томаса был невероятный талант! Мы все знали это. И когда он получил свой первый книжный контракт в двадцать лет, мы были за него страшно рады. У пары наших уже были публикации, но это была по-настоящему крупная сделка с большим издательством, и мы считали, что Томаса ждет неминуемый успех. А потом он объявил, что переезжает в Лондон.

— Это застало врасплох всех, но меня в первую очередь, — продолжила за него Кэрри. — Мы были очень близки. Не то чтобы пара, он меня никогда не рассматривал в этом качестве, но знал о моих чувствах к нему. — Ее лицо погрустнело. — Видимо, не суждено. Но когда он сказал, что не хочет здесь оставаться, он действительно разбил мне сердце, не буду скрывать. Никто из нас больше никогда не видел его и не получал никаких вестей, а когда стали выходить его книги, в них не было ни одного упоминания о клубе. Никому из нас он даже не выразил благодарности. Он как будто вычеркнул нас из своей истории, — с горечью заключила она. — Я знала, что он амбициозен, знала, что он стремится к успеху, но никогда не думала, что он сможет вот так обрубить целый кусок своей жизни.

— А потом он вонзил нож еще глубже, — подхватил Перси, взглянув на нее.

— Что вы имеете в виду? — спросила заинтригованная Нэнси.

— Один из наших членов умер незадолго до того, как Томас покинул Даггерфорд, но он не приехал на похороны. Никто из нас не смог понять и простить этого.

Кэрри кивнула:

— Никогда не думала, что он может быть таким бессердечным.

— Но услышать, что он прямо врет о том, что знать нас не знает, это уже ни в какие ворота не лезет… Просто ни в какие. — Перси слегка побагровел. Краска залила его шею, проступив из-за ворота рубашки.

— Понимаю, насколько это неприятно, — с сочувствием сказала Джейн.

Нэнси тоже понимала. По всему выходило, что Томас — крайне эгоистичная личность, одержимая лишь одной целью: построить карьеру и достичь успеха, даже если это значит оставить свою прежнюю жизнь в руинах. Они приехали в Даггерфорд в надежде защитить Томаса, приехавшего к ним на фестиваль, а в итоге выяснили, что его дорога к успеху полнится страданиями множества людей. Теперь угрозы мести казались вполне объяснимыми. Осталось только понять, что он сделал, чтобы разозлить конкретно Майкла Джонса.

— Кто-нибудь еще из вас был лично знаком с Томасом? — спросил Джонатан у сидевших за столом членов клуба.

Они все покачали головами.

Нэнси подалась вперед. Пришло время задать главный вопрос:

— А что насчет Майкла Джонса?

Перси посмотрел на нее с удивлением:

— Почему вы думаете, что он знает Томаса?

— Значит, не знает? — Нэнси недоумевала все больше и больше. Получается, Майкл мстит за Перси и Кэрри и весь остальной клуб?

— Насколько мне известно, нет. Он с нами всего шесть недель, только недавно переехал в Даггерфорд.

— Но сегодня его здесь нет, да? — произнес Джонатан, оглядываясь по сторонам.

— Сегодня он на родительском собрании: он замещающий учитель в средней школе, — объяснила Кэрри. — Извините, но почему вы спрашиваете про Майкла?

— Кажется, ему не нравится, что Томас будет выступать на фестивале, — отозвалась Джейн. — Если честно, он уже устроил небольшой переполох в нашей деревне.

— Серьезно? — Глаза Кэрри расширились. — Это не похоже на Майкла: он очень тихий, предельно серьезный молодой человек, с огромным писательским талантом.

— Очень жаль, что мы не можем поговорить с ним лично, мы немного беспокоимся насчет фестиваля. Что Майкл придет и помешает встрече Томаса, — объяснила Джейн.

— Я буду крайне удивлен, если дело действительно обстоит таким образом, — сказал Перси, и все остальные закивали, соглашаясь с ним. — Однако я переговорю с ним. Никто из нас не планировал идти на фестиваль.

— Я не подарю Томасу такого удовольствия, — согласилась Кэрри. На ее лице снова появилась обида.

В этот момент Нэнси задумалась, не может ли вся группа быть ответственна за план саботажа Майкла — кажется, все они имели мотив, к тому же слишком упорно отвергали мысль о том, что Майкл может создать проблемы. Может, писательский клуб задумал сорвать встречу, чтобы отплатить Томасу?

— Ну, это хорошо, потому что мы вложили много труда в этот фестиваль, знаете ли, и не хотелось бы, чтобы он был испорчен.

— А еще вы бы не хотели, чтобы Томас расстроился, — с неприязнью бросил Перси.

— Мы все были в таком восторге, узнав, что он хочет начать промотур своей новой книги в нашей деревне! — не отступала Нэнси. — Я всегда любила его романы, и наши покупатели тоже их любят, так что я рассчитывала провести прекрасную встречу с читателями, а потом явился Майкл и начал саботировать ее, и я решила выяснить почему. А тут мы узнали о Томасе много такого, что не считаем приемлемым, но тем не менее по-прежнему не хотим, чтобы на этом мероприятии что-то пошло не так.

— В том числе мы узнали, что он врет о своем прошлом, — добавил Джонатан. — Видимо, ему приятнее помнить только о годах своего успеха. Но я не думаю, что он единственная звезда, которая покинула родные места и не хочет оглядываться назад. Разве это достаточный повод для того, чтобы срывать мероприятие?

Перси холодно смерил его взглядом:

— Я могу заверить вас, молодой человек, что мы никогда не сделаем ничего подобного, как, я уверен, и Майкл. — Он сложил руки на груди. — А теперь мы хотели бы продолжить нашу встречу. Томас Грин и так отнял слишком много нашего времени. Будьте так любезны, позвольте нам начать, пожалуйста.

Им ничего не оставалось, кроме как подняться из-за стола.

— Спасибо, что поговорили с нами, — сказала Нэнси, пытаясь изобразить дружелюбную улыбку, но никто не был в настроении улыбаться ей в ответ.

— Пойдем, — тихо произнес Джонатан.

Они с Джейн последовали за ним из бара, оставив свои стаканы наполовину полными.

Нэнси оглянулась, когда они залезли в машину к Джонатану, но Майкла Джонса нигде не было видно. Наверное, все еще на родительском собрании. Как все-таки обидно, что они не смогли расспросить его, что и зачем он делал в Дэдли-Энде. Перси и весь писательский клуб твердо настаивали, что никто из них, включая Майкла, не планировал появляться на фестивале, но она не была уверена, что они говорят правду.

Видимо, они выяснят это завтра.