Прошлое остается с тобой. Рассказы. Романтическая повесть

Виктор Александрович Пимкин

Романтическая повесть, в которой рассказывается, как обычная, рядовая поездка семейной пары на брег Красного моря вдруг заставила одного из них вспомнить далекие времена своей юности. Он думал, что живет только своей жизнью, но оказывается, что вдали от него живет его продолжение, о котором он, в силу обстоятельств, не знал.

Оборона

«Осматривая поле боя, черное пожарище, начинаешь понимать, чего нам это стоило. Мы держали оборону и выстояли. Радости от победы не было, но чувство тревоги уже прошло»

Вот и отгремели Первомайские праздники. Наступило короткое затишье, следом за которым идет наш великий день — 9 Мая, «День Победы». Стало традицией отмечать их всей семьей на своей даче.

Как это здорово, в хорошую погоду расположиться в беседке всей семьей и наблюдать, как зятья суетятся вокруг мангала и на твоих глазах приготавливают на горящих углях свой самый вкусный домашний шашлычок, потом запивать его добрым пивом, а еще лучше, принять рюмку домашней водочки, ну кто скажет, что это плохо.

Мы с женой теперь пенсионеры и поэтому выезжаем на дачу немного раньше, чтобы подготовить ее к приезду всех домочадцев. Когда мероприятия заканчиваются, молодежь уезжает домой, им же завтра на работу, то мы остаемся на несколько дней, чтобы убраться на своем участке и привести все в надлежащий порядок.

В этот раз все было как обычно. Правда, на улице немного похолодало, но это обычное явление после Первомайских праздников. Хотя и светило солнце, но дул пронизывающий, с надрывом сильный ветер. Дул, как обычно, по розе ветров, с поля. С одной стороны это было хорошо. Ветер быстрее высушит поверхность земли от весенней хляби, а солнце отогреет и прогреет грядки, что позволит всем огородникам быстрее приступить к своим традиционным весенним посадкам.

С утра жена, завершив свои дела по дому, перебралась к своим грядкам, еще раз проверяла, что и как перезимовало, а я, как всегда, копался на своем подворье. Скоро его надо запускать на летний период. Предстоят большие дела. И баньку надо закончить, и колодцы, наконец, тоже надо будет обустроить. Только успевай загибать пальцы. Все было, как обычно, буднично, но почему-то в душе возникло и не проходило ощущение какой-то тревоги.

Через какое-то время, жена с беспокойством говорит, что откуда-то пахнет гарью. Всякое может быть после праздничных шашлыков. Осматриваем свое хозяйство, внимательно глядим по соседям, может там что-то не так. Но ничего подозрительного не видно.

Подходим к забору, за которым начинается давно заброшенное, бывшее совхозное поле. Без хозяйского глаза, оно жило своей запустелой жизнью. Каждый год зарастало бурьяном, который весной превращался в пожароопасный материал. Иногда, кто-то зачем-то пытался поджигать этот сухостой. Может быть, и в этот раз нашелся такой любитель, пожелавший поиграть в опасные игры с огнем.

Вышли за калитку и стали осматривать поле, но ничего тревожного так и не заметили. Обратили внимание только на то, что на самом дальнем краю поля, у дороги появился и начал перемещаться то вправо, то влево вроде бы маленький огонек. Постепенно амплитуда перемещения огонька становилась все больше и больше и, наконец, превратилась в тонкую сплошную линию. Она не была идеальной прямой и скорее всего, как бы повторяла рельеф местности.

Пока это зрелище не представляло для нас никакой угрозы. Все было достаточно далеко и выглядело очень безобидно. Тем более там, рядом находились другие дачные участки, и проходила дорога, по которой постоянно двигались различные автомобили. Посчитали, что если бы это представляло, какую-то угрозу, то тут же кто-нибудь обязательно вызвал пожарников. В такую ветряную погоду безнадзорный огонь не шутка и он может стать страшно опасным.

Немного успокоившись, вернулись обратно на свой участок. У самой калитки оборачиваемся назад и видим, что линия огня вдруг ожила, начала расширяться и довольно быстро. И даже стало отчетливо видно, как местами уже вырываются языки пламени. Но и это зрелище пока еще не вызывало особого беспокойства. Огонь так далек от нас.

Показалось, что там, рядом с огнем, есть люди и все находится под их контролем, а если ситуация будет развиваться отрицательно, то они что-нибудь предпримут и всех оповестят. Но тревога не покидает нас, останавливает, и заставляет оглядываться все чаще и чаще. Жена звонит дочери, рассказывает о случившемся, но та прерывает разговор, и тут же звонит пожарникам. Они профессионалы, это их работа и пусть принимают меры. Через некоторое время дочь перезванивает и сообщает нам, что ей только что сообщили, что пожарники выехали к нам, и мы можем быть спокойными.

Но на всякий случай, я достаю из сарая старенький насос «Малыш», и шланг к нему. Присоединяю все это и опускаю в колодец. Производительность насоса для пожаротушения, можно сказать, никакая. Но включаю насос. Вода потихоньку струиться из шланга. Выхожу на поле, и, насколько позволяет мой временный переносной водопровод, кое-как пытаюсь обработать водой свой край.

Теперь гляжу постоянно на огневую линию, от которой в небо уже начали уходить густые дымовые столбы. Он все еще далеко находится от нас, и это, как-то предательски, расслабляет. В таких случаях, мелькает мысль, а может, пронесет. Но, тем не менее, возвращаюсь в сарай, отрываю от чистой ветоши две широкие полоски, которыми можно будет повязать рот и нос, если вдруг огонь все-таки приблизится и нас накроет удушающая дымовая завеса.

Беру широкие совковые лопаты, одну для себя, другую протягиваю жене и инструктирую ее, как надо действовать, как надо защитить с помощью повязки органы дыхания, только бы не забыла перед этим обильно ее намочить водой. Но самое главное, куда отступать, если сценарий будет развиваться в самом худшем его варианте. Инструктирую ее так, на всякий случай, без веры в то, что это может пригодиться.

Огонь то медленно, вяло движется в нашу сторону, то стоит на одном месте и, как бы затухая, отступает назад. Была твердая уверенность, что скоро туда прибудут пожарники и ликвидируют эту угрозу, тем более там, рядом дорога и есть хорошие, удобные подъезды к местам возгорания.

А ветер не затихает, дует по-прежнему угрожающе сильно. Замечаем, что огонь начинает шаг за шагом продвигаться вперед и приближаться к нам. Уже различаем его очертания все более отчетливо. Чувствуем, что Он начинает набирать свою силу, горит ровно, захватывает новые территории и занимает уже весь горизонт. В правой части поля находится балка, в которой сохранилась до сих пор весенняя талая вода. Думаем, что она обязательно задержит огонь и сузит его фронт до минимума.

Но нет, для него, Огня, это естественное препятствие, не становится преградой, он ее просто с легкостью перескакивает. Пройдя балку, Огонь, на удивление, держит почти идеальную ровную линию. В какое-то мгновение он остановился, как бы подравнивая свои фланги, потом продолжил по косой свое, пока медленное, наступление в сторону деревни.

Ясно видно, что эти события начинают развивать уже по более серьезному сценарию. Огонь реально показывает всем свои огненные мышцы. Высота пламени уже больше трех метров и мы уже ощущаем его жар. Шаловливое потрескивание сменяется мощным низкочастотным гулом, как будто по линии огня выстроилась танковая рота, готовая идти в атаку и ждет только одну команду: «Вперед».

Выходим за ограду. Занимаем позицию у края поля. Берем в руки лопаты, повязываем на лице мокрые повязки и встаем уступом вправо. Я впереди. Жена рядом, от меня справа, но я прошу ее отступить ее еще на шаг назад, так, что бы в стычке не зацепить друг друга лопатами.

Пока занимали свои позиции, огненная стена приблизилась еще ближе и она постепенно стала закрывать все небо. Стоит треск горящего сухостоя, ровный усиливающийся гул, идущий, словно изнутри самого пламени. До него остается метров пятьдесят.

Еще раз внимательно осматриваю нашу позицию, поглядел по сторонам, в надежде, что увижу жителей деревни, вышедших на защиту своей собственности, и понял, что мы оказались одни, я и моя жена.

Помощи пока не видно, но вида не показываю и ободряюще гляжу на жену. Нас мало, но мы готовы к предстоящему бою и на душе становится как-то спокойно от этого. Мы должны справиться, чего бы это нам ни стоило.

Огонь не спеша продолжает свое наступление. На какое-то мгновение он останавливается, не потому что ослабел ветер. Нет. Он был удивлен, что против него кто-то посмел выйти, а точнее старик и старуха. Он посчитал их слабым самоуверенным противником, который не способен устоять перед его мощью. И поэтому их надо их надо так напугать, чтобы они бежали со своей позиции, и тогда для него путь будет абсолютно свободен. И тогда можно будет так разгуляться, что никому мало не покажется. Он долго ждал своего часа и был готов уничтожить всякого, кто посмеет встать на его пути.

Вдоль его флангов началось движение, то в одну, то в другую сторону. Казалось, что Он собирал последнюю информацию, что-то обдумывал и готовился принять перед атакой главное свое решение. Ему стало ясно, что продолжать наступление по-прежнему всем фронтом малоэффективно. Во-первых, долго. За это время народ поймет опасность и выйдет на защиту своих построек и тогда вероятность победить его будет ничтожна. И, во-вторых, Он пять так и не достигнет своей главной цели, которая так близка.

Для этого, определил этих двух людей, посмевших встать на его пути, своим главным противником, по которым надо ударить всей силой, всей своей мощью, так чтобы никто не смог устоять перед ним, и в панике покинул бы поле брани. Огонь решил идти на них в атаку, клином, чтобы вмиг развести их в разные стороны и расправиться безжалостно с каждым поодиночке.

Наступила трагическая, пугающая тишина, после чего, как завершающий аккорд, раздался мощнейший гул. Вся устрашающая сила его флангов скатилась в центр и объединилась в единый кулак. Он начал свое последнее решающее наступление.

Пламя доходило уже до небес, скорость его перемещения нарастала с каждой секундой все больше и больше. И вот она точка нашей встречи, точка нашего огневого соприкосновения.

Неожиданно для всех делаю шаг вперед, прямо в Огонь, и он довольный тут же окружает меня и пытается заключить в свой огненный плен, но в ответ получает только нескончаемые удары и вправо, и влево, без остановки. Я знаю, что моя спина под защитой моей жены, я полностью ей доверяю. И она, подтверждая эту уверенность, прорывается ко мне и помогает разорвать блокаду.

Мокрая повязка, помогает защитить носоглотку от обжигающего жара пламени и удушливой, ядовитой гари. Ударившись о нас, Огонь словно понял, что все-таки просчитался. Мы хоть и слабый противник, но будем стоять против него насмерть и не уступим ему ни пяди. Он меняет тактику и тут же растекается в разные стороны. Мы нагоняем его и продолжаем бить по огненным хвостам.

Огонь был уверен, что рассчитал все правильно. Его короткий бросок был сделан в течение нескольких секунд и удар был произведен точно в них, беспомощных стариков. Но не думал, что они поступят нестандартно. Вместо того чтобы отступить и бежать, старик в последний момент сам пошел в атаку. Его жена последовала за ним и своими действиями не позволила огню сбить ее мужа с ног.

Их действия были настолько согласованы, и Огонь понял, что его лобовая атака позорно провалилась и, пока не поздно, надо развить новую атаку на флангах, но теперь ему и это не позволили сделать. Он хотел спрятаться в затаенном месте, переждать какое-то время, чтобы потом нанести еще один удар, удар возмездия и отомстить всем за свое поражение, но люди поняли его коварство и не позволили ему это сделать.

В какой-то момент теряю из виду жену и начинаю искать ее. Слава Богу! Наконец, нашлась. С облегчением, как мог, вздыхаю. Можно опять продолжать нашу работу ратоборца. По-другому назвать ее нельзя.

Видим, что мы отстояли свои границы, но строения наших соседей все еще находятся под угрозой. Огонь понял это и стремиться туда, Он думает, что там для него будет, где разгуляться, а набравшись сил, он снова попытается повторно напасть на нас и отомстить за свой позорный побег, а если так, то и наши постройки тоже все еще продолжают находиться под серьезной угрозой коварного Огня.

Опять расходимся, что бы окончательно добить врага. Я влево, а жена, идет вправо. Усталость начинает брать вверх. Можно было бы остановиться и передохнуть, но в тот момент это было бы равносильно уступке победы врагу. Из последних сил заставляем себя не останавливаться и продолжать наносить удары по остаткам огня.

У соседей моего фланга проблема. У первого, на границе с участком лежит большая куча сухого торфа, которая начала, кое-где уже дымиться, а рядом приличная поленница дров и баня — жирная пища для огня. У следующего соседа, деревянный забор, который уже тоже начал дымиться местами.

Торфяную кучу защитить от огня как-то удалось. А вот тушить забор, чувствую, что мои силы оказались на исходе. Повезло, в это время подоспели трое рабочих гастарбайтеров молдаван. Оставив им этот объект, побежал к жене. Там тоже должно быть ей нелегко. Действительно, через один участок, огонь вошел вовнутрь, и почти дошел до крыльца пустующего дома. Вместе с подошедшими соседями крайних домов, отстояли и его.

Осматривая поле боя, черное пожарище, начинаешь понимать, чего нам это стоило. Мы держали оборону и выстояли. Радости от победы не было, но чувство тревоги уже прошло. В телефоне у жены раздается сигнал. Это звонит дочь и спрашивает как дела. Жена, уже отдышавшаяся, спокойно пересказывает ей, как все было. А дочь не понимает, почему мы, а не пожарники. Они же обещали.

Как потом оказалось, они, настоящие ратоборцы, действительно прибыли в деревню вовремя, но в дело не вступали, и не задушили огонь в самом его зародыше, а только остановились в сторонке и спокойно наблюдали, как будут развиваться события дальше. Все обошлось. Деревенские постройки не пострадали и остались целыми, раненых и погибших при пожаре не установлено. Поэтому они с чистой совестью быстро вернулись в свое расположение. Так что, Бог им судья!