Антропогенез. Звезды созданы не нами

Виктор Бурый, 2021

Откуда мы? Почему человеческий вид разбросан по всей галактике? Почему нас тянет к звездам и бескрайнему холодному космосу? Что, если легенды не врут, и правда ждет в местах гибели сверхцивилизации? Эта история – об абсолютно беспощадной борьбе, секретах и интригах как на земле, так и в космосе. Где врагом может стать самый близкий человек, превратившийся в опаснейшую тварь. И чтобы выжить в этом мире, приходится убивать без всякой жалости …Содержит нецензурную брань.

Глава I. Пробуждение.II

Артём плутал в своей клетке очень долго, ходил по каким-то неизвестным каналам, словно его спасательную капсулу кидали волны в неизвестно куда, на неведомый берег, куда судьба пошлёт. Артём бы задохнулся в этом контейнере, если бы в нём не были предусмотрены вентиляционные щели. Через щели Артём мог наблюдать, куда-таки несёт его судьба, и пока она несла его по тёмным закоулкам, он прикладывал к щелям своё лицо и дышал как можно жаднее, пока контейнер не выезжал в очередное освещённое помещение, где Артёму приходилось съёживаться в глубину своей клетки, в тень, чтобы не выдать себя случайным взглядам. Сколько это длилось? Может десять, может пятнадцать минут, а может час… — для Артёма же это казалось вечностью. А впереди что? А впереди его ждут. Но кто ждёт? Друзья? Враги? Скорее всего, враги. В положительный исход Артём уже окончательно разуверился. Конечности у него затекли, но не размять, не поменять своей позиции у Артёма не получалось, и в итоге медленно, но верно к нему стала подкрадываться злая сука клаустрофобия. Она заползала во все сферы чувств, она заполняла весь мозг, и через нехватку воздуха, через затёкшее тело, через страх быть обнаруженным Артёмом окончательно завладела паника, и он едва не сорвался биться и кричать в истерике, когда вдруг контейнер вскрыли…

— Вы в порядке? — спросила Кристина строго.

Судя по всему, она заметила, что с Артёмом совсем не всё в порядке.

— Да, спасибо. Вы меня только что спасли от клаустрофобии.

— Извините, я не знала, что вы этим страдаете.

— Я и сам не знал, а теперь страдаю этим точно.

Девушка притянула ему руку, помогла выбраться, мерила взглядом, пока Артём разминал конечности. Она была уже без респиратора, и Артём заметил, что в жизни она куда симпатичней того строгого лица, что смотрело с фотографии на бейдже.

Про бейдж подумала и девушка, но не про свой. Она указала на грудь Артёма пальцем.

— Имя на вашем бейдже, это не ваше настоящее имя, — резюмировала она строго. — Вы его украли. Отцепите его. Я при случае верну бейдж хозяину, скажу, что нашла, — сухо попросила девушка. — Если вы уже размялись, следуйте за мной. Я вас проведу, тут недалеко осталось.

Далее они шли по техническому этажу. Молчали. Мысли Артёма метались: выдаст — не выдаст. Он мог ожидать, что угодно. Артём чувствовал, что они глубоко под землёй, ещё дальше от поверхности, дальше от свободы, куда он так рвался, и ему всё меньше верилось, что он вообще поступил правильно, доверясь неизвестному лицу.

Впрочем, она могла меня сдать, пока я ещё корчился в контейнере. Она порядочная девушка. Выкинь из головы свою подозрительность. Верь в человеческое добро.

Вдруг девушка разорвала тишину:

— Так как ваше настоящее имя? Я помню, вы мне представились, но момент был очень эмоциональный, и я забыла.

Её голос прозвучал громом в пустом коридоре, что вызвало у Артёма очередную волну тревоги. Их могут услышать, их выдадут… Но коридор был пуст. Успокойся, Артём! Доверься же ей окончательно. Ты пан или пропал, но от тебя уже точно ничего не зависит. Доверься, и будь, что будет!

— Я Артём, позывной «Принц», — доложил Артём. Однако говорить он всё равно старался тихо.

— Расскажите, как вы сюда попали?

— Мы с выжившим возвращались из Лаборатории, где и вы когда-то работали, увидели крушение инопланетного корабля, решили рассмотреть поближе. Дальше вылез тот самый инопланетянин и догнал меня, теперь я тут…

Артем не стал рассказывать, как инопланетян его догнал, как существо влезло Артему на лицо, стянув шею так, что Артём не смог больше ловить воздух и, потеряв равновесие, рухнул в траву, лихорадочно ища второй рукою нож. Как они барахтались в траве. Как виски взрывались, голова наполнялась свинцом, а тварь лезла ему в рот. Как по нему стреляли свои, пытаясь сбить тварь. Как он умер, так по крайней мере ему показалось. Страх был не за себя, а за то, что подвел одного человека.

— Как выглядел инопланетянин, не хотите описать?

— Как покемон! — съязвил Артём. — Пушистый, жёлтого цвета мех, большие глаза, добрая улыбка! Наверное, он разозлился, что я его без спроса решил погладить, вот он меня и укусил, а я хотел с ним песенку попеть и хороводы поводить.

Кристина зыркнула на Артёма недобрым взглядом.

— Не паясничайте, Артём, мы не в детском саду!

— Извините. Разговор у нас с вами такой… официозный. Я хотел немного расслабиться.

Девушка улыбнулась. В Артёма стрельнули ясные глаза. Впервые за всё это время в ней блеснуло что-то человечное.

— Инопланетяне… — продолжил Артём, — они быстрые, смертельно опасные, а самое страшное — практически неуязвимые, чем-то на сто двенадцатого похожи, только гораздо меньше.

— Я вас понимаю, Артём. Не злитесь. Я помню, когда сто двенадцатый проводил ментальные атаки в лаборатории, люди со страха друг на друга кидались. Я, если честно, еле сбежала, повезло, наверное, что моя лаборатория была ближе к эвакуационному шлюзу. Я как раз изучала останки инопланетной расы, захороненной в кургане. Митохондриальный анализ показал, что образцу было более миллиона лет, представляете? Значит, он жил в обществе первобытных людей.

Кристина своё слово сдержала, она не выдала Артёма.

Они зашли в какую-то коморку, где сидели двое лифтеров, вальяжно куря сигареты и разливая беленькую. Артем чуть в голос не засмеялся, когда привычные картины военных, дисциплины, муштры и выправки военной базы столкнулись с человеческою сущностью. По природе человеческая сущность всегда доминирует над правилами и законами. На его душе полегчало, когда он оказался в кругу простых монтажников и ремонтников.

Напряжение последних событий начало отходить, и Артём, мыча, уставил пальцем на бутылку и рухнул на ватных ногах на стул.

Кристина продолжала оставаться серьёзной. Указав на ремонтников, она сухо сообщила:

— Михаил и Андрей помогают нам иногда. Мы, в свою очередь, снабжаем их самогоном. Это строящаяся часть базы, тут нет камер, практически нет персонала. Но мы тут ненадолго, они тебя спрячут еще дальше, а я пока отправлюсь к себе.

— Чистейший нектар, — произнес Михаил со знанием знатока. И Артем не заметил, как у него в руке появился стакан и бутерброд. Артем опрокинул в себя стакан, и ему стало хорошо. Кристина вышла. Артём перекусил и выпил ещё, облокотился об стол и в таком положении моментально заснул.

Артёма растолкали.

То был Михаил или Андрей — Артём уже и не помнил, кто из них кто. Оба поддатые уже. Рожи красные, дублёные, как у заправских алкоголиков.

— Пошли же уже, — ругался мужик. — Разлёгся тут, как морж на лежбище. Здесь тебе находиться нельзя. Мы тебя доведём, куда надо, там выспишься. Пошли!

Они вошли в лифт. Артём было уже приготовился встретить свою клаустрофобию, но, видать, она осталась в жёлтом боксе с опарышами.

Лифтеры его отвезли на технический уровень, находившийся под строящимся этажом. Уровень в основном состоял из лабиринта небольших туннелей, связанных развилками. Тут были трансформаторные, насосные, вентиляционные камеры и много других технических помещений.

Артема развезло от алкоголя, его по-прежнему тянуло в прерванный сон, ноги едва слушались. Артём честно сопротивлялся своему сну, но мир кругом уже казался нереальным, каким-то заоблачным. Артём шел медленно, насилу стараясь не потерять своих сопровождающих: Архангела Михаила и Апостола Андрея.

Да, пожалуй, эти два пьяных мужика теперь мои ангелы хранители.

Дальше идти стало еще сложнее: большие коридоры кончились, поползли технические подполья, пришлось пригорбиться, чтобы не чесать макушкой потолок. А вокруг были развешаны провода с различной маркировкой и указатели. В стенах зияли ниши под оборудование.

— Полюбуйся, — пьяно прохрипел ангел-хранитель, не то Михаил, не то Андрей, — Какие слабые нынче пошли выжившие!

— А что ты хочешь? — ответствовал ему другой, — Может, он там на поверхности жрал консервы из дерьма, спал среди мутантов вполглаза. Так любой в дистрофика превратится. Это у наших начальников золотые унитазы, хоромы по двести квадратных метров, а нам дают по два-три квадрата на человека. Им не стыдно? Где, блядь, совесть у них?

— Знаемо, где у них совесть — в жопе! Глубоко-глубоко! Когда все случилось, я думал что-то изменится, а все осталось по-прежнему, и правят те же. Может, остановим лифты на экстренную проверку, пусть жопы растрясут. А?

— Не надо ничего останавливать. Просто в рожу плюнь как следует нашему начальнику! Эй, эй, парень, ты куда?! Не вырубайся!

Но хмельной и смертельно уставший Артём в тёмном и тесном подполье заснул на ходу, в последний момент равнодушно заметив, как пол летит к его лицу.

Проснулся Артем в небольшой каморке: чистая кровать, комната два на три, вокруг схемы, стол с паяльником, один стул, какие-то чертежи и планы. Кристина сидела рядом, она протянула ему чашку супа. Артем, съев пару ложек, отодвинул чашку, словно чувствуя, что это не его еда.

— Знаете, Артем, там наверху ради вас готовы всю вентиляцию демонтировать, всех чистят, выставили дополнительные пункты охраны, ввели караульную службу даже внутри жилых блоков. Всех мутировавших особей вскрыли, ищут твои останки, все жилые сектора прошерстили, думаю, скоро и сюда придут. Вы, кажется, им очень нужны, вы же не внебрачный сын начальника базы? Или вы представляете из себя нечто, что им очень нужно?

Артем слабо улыбнулся, попробовал примять растрепанные волосы и сказал, глядя на Кристину:

— Я понятия не имею, что им от меня надо.

— Я вас осмотрела… Я разбираюсь во многих современных мутациях, видела гибридов, сделала первый справочник гибридной флоры и фауны. Но с Вами что-то совсем другое происходит.

— Мне была сделана инъекция. В меня вливали какую-то жидкость прямиком из живого мутанта. Это единственное, что я знаю.

Кристина с пониманием кивнула.

— Артем, я проверила вас по базе и выяснила, что тот инопланетянин, что прибыл с вами сюда, содержится в особых условиях. Он жив.

— Не удивлюсь, что его с меня сняли самым жестоким образом, думаю, ему тоже сейчас несладко, хотя такую пакость лучше сразу убить и сжечь.

Кристина потупила глаза, а потом серьезно сказала:

— Я тут у вас взяла несколько образцов, надеюсь вы не против?

— Нет, не против, образцов сто килограмм раньше было, а сейчас, если шестьдесят пять найдётся, то хорошо.

–Я не о том… Если бы мне кто-то показал эти образцы, то я посчитала бы их фальсификацией. Но вы тут передо мной.

Артем ее опередил, словно ребенок стал искать пульс и, немного изменив голос, произнес:

— Пульс повышенный, давление зашкаливает, душевное состояние — смятение, координация отсутствует, диагноз — приступ детства, лечение… что у вас там обычно назначают? клизму?

— Прекратите! — усадила его девушка. Она смотрела на Артёма строго, буквально уничтожающе, и по спине Артёма снова пробежал холодок, — Я не доктор, я больше по другой части. Вас нужно показать настоящим врачам, там наверху в лаборатории. Может я попробую договориться?

— Дерьмовая идея, Кристина, правда. Тут хорошее убежище, красиво и уютно, почти ничем не пахнет.

Кристина подтаяла, улыбнулась.

— Ну да, красиво и уютно, как в гробу фараона!

— Я оклемаюсь, и вы мне поможете выйти наружу.

— Здесь крысы, смотрите, как бы вам уши не отгрызли, пока отходить будете.

— Ладно вам. Хотите поехать со мной? Найдем вашего друга.

Кристина смутилась. Едва уловимая и такая редкая улыбка тут же слетела с ее лица и она, глядя в пространство, сказала:

— Артем, мутаген, что я вводила в вас, пока вы были в отключке, вам не сильно помогает! Другой бы от такой дозы уже летал по комнате, а у вас он блокируется. Вы умираете, Артём!

— Все умирают, Кристина! Даже Мона Лиза, куда бы ее не спрятали, тоже разлагается! Нет ничего вечного!

— Это все так, у вас это немного по-другому.

— Это все потому, что я летчик, я более тренированный!

Девушка пропустила ответ Артёма.

— Итак, Артем, в ДНК у вас есть уже огромный инопланетный фрагмент внеземного происхождения. Скажем, местные мутации выживших — это перестройка и улучшение земной ДНК, там инопланетной цепочки практически нет, или ее так мало, что она лишь запускает процесс изменений.

— Хотите сказать, что я не с земли, у меня родители откуда-то оттуда?

Кристина опять скептически улыбнулась.

— Нет, конечно, вы самый настоящий домашний человечек, родом отсюда. Не перебивайте, пожалуйста!

— Ладно, только Вы не хмурьтесь так.

— Врожденные инстинкты, задаваемые генами, и все, что связано с описанием тебя, это все гены и ДНК, унаследованные нами от предков. Это своего рода адаптация на существующее тогда давление отбора, скажем эволюция и генетическая память. Именно эта адаптация, как программа, записана на ДНК и определяет, кем вам быть. А если Вас начнут переписывать под другой эволюционный опыт, произойдет схлопывание обеих программ, только не факт, что после этого Вы останетесь здравомыслящим человеком. Наследие другого вида прорывается в Вашу жизнь, и это Вас убивает.

— Мне приятно, что Вы так переживаете за незнакомого человека. Может объясните получше?

— Проблема, Артем, в том, что инопланетный фрагмент ДНК чрезвычайно сложный. Когда я читаю его, я как будто практикую колдовство. Этот фрагмент искусственного происхождения, а кто его писал, был наполовину Богом. Сейчас генная инженерия — это современные заклинания, а то, что мы знаем о ней, это только буквы и слоги, слов еще нет. А у вас там написана поэма жизни, выстраданная, прожитая, созданная из хаоса. Но у этой поэмы нет конца, поэтому она вас убивает. Нужен полный фрагмент.

— Спасибо вам, Кристина! Думаю, Вы и так сделали для меня всё возможное. Не стоит расстраиваться.

Кристина постаралась улыбнуться, но ее глаза говорили об обратном.

— Я зайду к Вам после смены. И все-таки попробуйте поесть.

Кристина ушла. Артем встал, размялся. Чувство слабости не покидало его, он собрал оставшиеся силы и решил немного пройтись по техническому туннелю, размышляя о жизни и смерти. Это его новое убежище больше, конечно, чем бокс для мутантов, но тоже тюрьма.

Дойдя до очередного поворота, ему послышалось шуршание, отдающее эхом в тоннеле.

Артем замер, у него пошел мороз по коже. Наверное, крыса. Но слишком громко шуршит для крысы. Перед глазами сразу возник другой образ, образ сто двенадцатого, крадущегося по потолку. Артём вглядывался в даль и разглядел лёгкую рябь воздуха.

Нет! Не может быть! Гребанное подсознание играет со мной какие-то нехорошие игры! Он не может оказаться тут, он не может блуждать во мраке и дожидаться случайного момента, чтобы-таки схватить меня мерзкими отростками и доделать то, что не смог другой инопланетянин на поляне.

Артем попытался справиться с паникой. Это просто воображение, просто перенагрузка уставшего рассудка. Но страх был рядом, здесь и сейчас. Артем уже спешил в сторону коморки, отчаянно желая поскорее там закрыться и поискать оружие, чтобы выйти сюда ещё раз на последний бой. Ему стало сложно дышать, спазмы сдавливали грудь, а сил хватило лишь на то, чтобы зайти и закрыть за собой коморку.

А следом задрожала дверь.

Артем распластался на кровати. Сердце колотилось, словно бешеный зверь. Единственным стоящим оружием оказался безобидный паяльник. Артём схватил его и прижал к груди. Он бы все отдал за любой пистолет с одной пулей. Попытался прислушаться к ощущениям и предугадать, что произойдёт и что дальше делать, но чуйка молчала. Дверь перестала дребезжать. Свет в коморке стал чуть мрачнее, послышались шорохи из-за двери, а потом раздался голос. И этот голос был страшен, это был его собственный голос.

Голос сказал:

— Я голоден, ты разве это не чувствуешь?

— Кто ты?

— Я волшебник, что дергает за ниточки.

— Если ты войдешь, я тебя убью, — говорил Артем, крепче сжимая паяльник.

— Но ты же знаешь, правда? Знаешь, что я — часть тебя самого? Неотделимая часть! Что из-за меня ты находишься тут? Что ты можешь умереть из-за меня?

— Это бред какой-то! Замолчи, ты сводишь меня с ума!

— Я голоден, когда я доем тебя, я съем всех твоих близких!

— Ты не посмеешь. Я тебе приказываю.

— Когда-нибудь я поглощу Сергея, Машу и даже эту твою новую знакомую — Кристину. Ты мне не волен приказывать.

— Почему ты говоришь со мной?

— Я всегда был с тобой, с той самой встречи в ангаре. Я смотрел на тебя глазами ретрансляторов, мимиков и жнецов и не мог управлять тобой. Скоро оковы, сдерживающие меня, распадутся, и ты станешь одним из нас, и твоя доморощенная индивидуальность исчезнет, скажем — это прощальный разговор.

— Наверное, ты помнишь Сергея, он бы сказал тебе так: «Слышь, сука ты хренов, волшебник изумрудного города, я тебе в задницу кол вставлю, дай только доберусь!» — Хрен тебе, я не один из вас. Обойдешься!

— О да, вся твоя и его суть бунтуют, но ты хочешь забиться, как крыса, в углу ямы и оттуда пищать угрозы. А твой друг сейчас действует!

— Так на хрен тебе нужна очередная крыса в яме?

— Всю жизнь тебе твердили, что человечество зародилось на Земле. Но это не так. Ваша цивилизация была выращена на базе нервной системы высших млекопитающих, и это лишь часть правды. Остальное тебе не понять.

— Ты не ответил на мой вопрос, зачем тебе я?

— Верно. В мои планы не входило рассказывать тебе суть происходящего.

— Я не понимаю, зачем ты со мной играешь, если ты такой крутой, поглоти меня и сказке конец.

— Хорошая попытка, я не мыслю вашими реалиями, поверь, дело не только в тебе. Просто люди не должны знать о себе некоторые вещи.

— А кто это решает? Ты? Проваливай из моей головы! — кричал Артем, уже совсем надрывая горло.

— О, это так любопытно, а знаешь, что стало с неандертальцами и кроманьонцами, Артем? Нет, наверное… Вы их съели. Вы всегда всех съедаете. Вы, хомо сапиенс, — бактерии на шарике из грязи, летите сквозь пустоту в никуда. Вы поглощаете и испражняетесь, используете и уничтожаете. А потом, сожрав все самое ценное, начинаете выживать и спрашивать себя: «Почему вы здесь?», «Что там за пределами вашего понимания?», «Где Бог?».

— Да пошел ты на хер, я доберусь до тебя раньше, ублюдок! — Артема трясло, он кинул в дверь паяльник, его охватило чувство безысходности. Дверь распахнулась, а за ней никого не было. Артем, немного успокоившись, сел на кровать, и через пару секунд голос сказал:

— Можно сказать, что ты говоришь со своим создателем, хочешь знать, какая у тебя цель? Это очевидно — ты хочешь. Ты здесь вместе с остальными, чтобы послужить цели.