Долина истины

Виктор Зимаков

Повествование о предках наших, славянах – что камень веры, истины в основании Сибири, Алтая заложили. Тяжелая доля и юмор из жизни жителей этого прекрасного края.

Баня Староверов

Млей, млей моя Душа

Здесь жаркая истома

Полынная солома

И аромат степной.

Сидишь себе томишься

От жара терпкого Душа и тело молодится.

Так баня хороша

Весь чистый я!!!!!!

И важно что не только тело а Душа.

День субботний, друзьям своим близким Ефтей Федорович, для блаженства, после трудов недельных, праведных — баньку приготовил.

Чистилище — то в отличии от строений подобных, что в деревне «по — черному» без дымохода, Долгов с друзьями по — белому смастерил. Очаг для обогрева и воды горячей в прихожей сладил. Трубу, печь особую — железную с секциями под воду, каменья парные, Гаврила Молодых по чертежам, Георгия Гапановича в кузне склепал.

Для жара сухого, трескучего, валунчики да гальку речную, что тепло подолгу держит, аж с верховьев реки Катуни привезли. Как уложить камни те правильно, чтобы нагревались быстро деда Сысоева мастера дел банных да печных в округе всей пригласили. Он же и место под стройку определил, что бы вода «поганая»скатывалась подалее от очага домашнего и соседям вреда не наносила.

Дрова не «абы — какие» а только березовые без коры, чтоб духа резкого да копоти не было. Полешки те мелко поколоты, «коротыши» по длине.

Главное, конечно из леса какого сруб сложен. Староверы только осину призновали. Древесина та правильно высушенная, тепло держит цепко, а вот прислонись к ней в бане горячей, не обожжешься, смолой не измажешься Бревна те мхом проложены, потому воздух в бане проточный, свежий, хоть и горячий, но для дыхания мягкий.

О пользе дерева и где его применять во благо здоровья, старообрядцы из поколения в поколения передавали. Старики веры старой поучали: «…Дерево оно как ни какой другой материал способствует превращению воды обыкновенной в „ЖИВУЮ“….а подношение любого напитка из глины, это что Земля и Небо…..Божество Жизни и Смерти…».

Оно и верно, свойство глины, вторая «Соль Земли» полезна для лечения, хранения пищи со времен исторических.

Вот почему в баньке Ефтея ёмкости для воды холодной, горячей, ковшики, иная утварь банная из кедра, липы да дуба.

Настил из лиственницы, что от влаги не преет не гнет, а «железеет» да крепчает. Не зря ведь вся Венеция на сваях лиственных, какой век устойчивость имеет.

Лежаки широкие, длинные, удобные для тела распаренного, вдоль стен прихожей расставлены. Под голову и ноги чурочки — вальки из осины навроде подушечек вытесаны, дерево то целебными свойствами богато если тело голое приложить.

Парная — здесь особый порядок, поверх бревен плашки осиновые в палец толщенной, но без гвоздя единого по бокам и потолку закреплены.

Полки широкие (не путать со словом полочка) в три уровня опять же из осины. Для устойчивости да крепости не гвоздем, а шпоном деревянным, чтоб не обжечься, скреплены.

Первый настил полка, для распарки, второй для прогрева, ну а третий, для пара проникновенного.

Но главное в торжестве всем банном — это веник. Здесь уж Гаврила Молодых мастер по заготовке «опахала» для тела бренного, всеобщее признание получил, потому как секрет он особый знал. Только он терпения набирался, что бы нужную поляну с березняком молодым, широколистным, низкорослым отыскать. Ветки не все подряд, а только с отростком трехгодичным срезал. Но и это не главное, а другое, что срезать пруток тот надо на раньше не позже а в первую неделю после летнего дня солнцестояния, проще конца месяца июня, после праздника Ивана — Купалы. Тогда лист всей силой к стеблю приклеен, потому как природа «жухнуть» начинает, когда день летний на убыль пойдет.

Сушил Гаврила веники в прохладе, где ветер слабый гуляет. Бечевку льняную, прежде чем ею связывать прутья в воде вымачивал, а потому высыхая нить та, крепко накрепко стягивала пучок.

Ну а чтобы веники те не просто усталость снимали, но и «хворобу» изгоняли Гаврила Афанасьевич «приправу» чудодейственную, природную добавлял. В бутылках тёмных тот настой да взвар изготавливал из кореньев да трав ему известных, что кроме аромата душу и тело оздоравливают. Кроме того пучки малые нарезал и делал из соцветия полынного, крапивы, хмеля, череды, смородины да малины лесной. Заготовки эти при необходимости к венику березовому привязывал. Ох…..хо…..хо….до чего же пар пряный, при всем этом в баньке стелиться…..дышать в двойне хочется….

На пол в прихожей и парилки всегда солому, полынью, траву луговую, подсохшую стелили, что бы ногам сухо, не скользко, приятно было.

Но и это еще не все из традиции банной староверов Сибирских

«Для здравности пущей», друзья купель соорудили. Рядом с банькой котлован выкопали бока и низ, доской из лиственницы уложили, мосток соорудили, для воды канальчик прокапали из речушки горной, что в Ишу впадала. Над всем этим навес соорудили. Вода проточная с родников таёжных зимой и летом удовольствие доставляло телу разгоряченному.

Что бы жажду утолить в предбаннике два жбанчика глиняных в одном квасок, в другом морс из брусники либо ягоды другой — лесной.

Но уж чаепитие, когда тело чистое, дышаться полнее и во влаге живительной нуждается более всего, это блаженство лучшее царского.

Для благости большей, друзья по вере православной, работе крестьянской для отдыха достойного беседку построили здесь же на берегу речушки, посреди рябин, черемухи, боярки, под ветвями что из соцветия ягод красных, жёлтых, листвы зеленой.

На столе самовар золотом отливается, посуда для заварки чая, из самой близкой «заграницы» — Китая. На столике отдельном измельченные травы, листья, коренья, что «испокон веков» в Сибири «чаями» назывались. На любителя в железных ярко раскрашенных коробках чай Китайский, Индийский.

Ни сахара, ни конфет, а только мёд янтарный, белесый, жёлтый, в сотах, кусочками нарезанный. Вода что в самоваре клокочет только родниковая.

Вид с беседки той неописуемый — гора Елтош — хозяйкой возвышается над округой всей, словно плывет в облаках небесных.

БОГ ТЫ МОЙ!!!

Взглянешь в эту синь небесную…..ощущение счастья безмерного и Душа твоя парит в хороводе том Вселенском, бескрайнем — облаком чистым, невесомом.

Наш мужик сибирский — лобастый, коль на Руси родился. Каждому предмету, что без дела валяется, он такое заделье придумает, что порой целые маститые, да ученые конструкторы не вжизнь не догадаются. Вы на меня, мужики, не злитесь, за обиду не примите: — Костя Косарев речь начал: — Ведь всему нашему бытию, как ни крути, а голова то — бабья требуется.

Вот того, какой борщ она сварит, какую обновку в дом принесет, пусть даже и безделицу никудышнюю, как нас мужиков в постели утешит, да потешит, оттого и мозги наши мужицкие направление меняют, чтобы жизнь нашу делать более удобной, приятной. А бытие нынешнее, в котором мы сегодня живем оно изменилось, стало важнее ума одёжка на человеке, свадьба важнее любви, а похороны важнее покойника.

Ну, а дальше начинались беседы о том, о сём. Самое время душе увлажненной, насыщенной благоуханием аромата опахал из веток березы, лиственницы, полыньки и десятка других лепестков, что бодрят, молодят, освежают людскую плоть, голос обрести, пока гуща мужицкой жизни насыщенна трудовой заботой, вдруг ушла в сторону. Бывало и спорили до посинения жил на руках натруженных, готовы в рукопашную схватиться, да пара ковшей водицы горной охланяла ретивых, и начинались уже более толковые обсуждения жизни обыденной. Юрка Меньшиков прознав, что сын его опять набедокурил — залез наспор дружков в огород Сазонихи, у которой в огороде самые лучшие арбузы произрастают, взял да и повырвал все, вот отец и спрашивает друзей однопарников, стоит за это выпороть отрока, либо иначе наказать? Вступился Иван Князев: — Ты, Юрий, через мягкое место тугие трудности, да привычки не выбьешь. Ты, вот-ка, что сделай, выведи сына на свой огород, да заставь его грядки, что мамка вырастила перетаптать. Верно, верно, говоришь!: — добавил Иван Бжицких. Батагом, да кнутом дурь не выбьешь, а вот когда шкодник материн труд испоганит, на всю жизнь запомнит и детей своих тому же научит. Эх, мужики…: — продолжил Бжицких: — Вернулся я недавно с городу, насмотрелся всего, и вот ведь, комедия в чем, на ум мне сейчас пришла. — Когда есть с кем чекушку опрокинуть, то места вроде много, а для уюта да беседы, такого местечка и нету. Вот, тебе и трагедия. Слушайте дальше, с другой стороны, есть место, где в тиши, да тенечке можно пригубить, да поговорить от души, глядь, а кругом пусто, не с кем душу отвести. Вот, те, и вторая трагедия. Все это как-то странно, особенно, когда есть где выпить и с кем желательно поговорить, то вдруг мысля по башке, аж порой оторвать такую голову хочется от простой мысли: — А для чего пить вообще?! Вот уж, настоящая, мужики, трагедия.

Далее припомнили сотоварищи по баньке приезд ученого, аж из самого Томска. Тот, все вроде против миротворения божьего говорил, но удивил он другим. Оказывается, гора Белуха, на которую местные аборигены алтайцы смотреть опасаются, имеет три вершины, и что удивительно, все эти точки верхние по проекции с небес совпадают с неким созвездием Орион, с тем созвездием, по которому построены великие пирамиды в Египте. Вот какая гора Белуха у нас по соседству.

Кузьма Казанцев по всему добавил: — Чего братья, рассуждать, что свыше нашего разума? Вы, вот взгляните на свод небесный, в ночку ясную и увидите Иерусалимскую дорогу, то бишь путь млечный. А, по-моему, земляки, это не иначе, как межа, которую создатель мира нашего пробороздил силой своей немереной, да звездочки разбросал, что как светильники помогают нам, и морякам в морях с пути правильного не сбиться.

Дальше, тары-бары… началось иное, как Демид Сысоев, говаривал: — Воевать мы умеем и умирать тоже достойно научились, а вот жить пока мирно да ладно, да с достатком, никак не удается. Вот кто, всему этому хозяин, кто это все мутит? Да все те же, кто к власти близок. Они словно с другой планеты на Землю нашу опускаются, покуролесят, поправят и далее в свой мир улетают, а мы здесь разгребай за ними все их задумки неуместные, особенно насчет земли-матушки, да законов, что мужику выгоды никакой, а только тем, кто у трона воровать умеет.

К концу беседы порешили, сколько денег отправить в детские дома Барнаула, да Бийска, говоря при этом, что в такой стране, как Россия, богатой со всех сторон стыдно иметь детей без роду, без племени. Ну, а на последок, уже к вечеру, еще разок попарились, да искупнулись.