Всемирная Мораль: Эра Хаоса. Том второй

Виктор Лимов

Пустынный Ливан. Террористы захватили соседние страны. Только миротворцы ООН и ливанские солдаты защищают подступы у границы. Тео и Кия, два солдата, которые дежурили на границе, замечают раненого человека. Они отнесли его в лагерь, но выясняется, что он не тот, за кого его приняли. Сумеют ли Тео и Кия пройти все испытания, и сумеют ли миротворцы ООН и солдаты Ливана разрешить все разногласия в это тяжелое время?Этот том можно читать как первым, так и вторым или третьим.

День 3

Наступило утро. Так хорошо я спал только во Франции. Так удобно и мягко. Кия, похоже, была в ванной. Тем не менее мы спали на отдельных кроватях, и ночью все было с ней хорошо.

Через полчаса она вышла в халате. Я был удивлен, ведь она, по сути, недотрога и такие вещи точно бы на моих глазах не надевала.

— Что уставился? — жестко спросила она.

— Ты решила надеть халат, несмотря на то что я тут?

— Ну да. Но учти, будешь смотреть на меня взглядом мужика — убью.

После она села на кровать и начала расчесывать волосы.

— Почему не перед зеркалом? — спросил я.

— Не люблю на себя смотреть, но волосы есть волосы, надо следить за ними.

Такой ответ меня удивил. Она никогда не следила за волосами, да и за внешностью. Похоже, столица ее переменила на некоторое время. Но на себя она никогда не смотрела. Иногда кажется, что она себя не любит в женском обличии. Это естественно. Она солдат, а женщина в арабской стране считается хозяйкой дома, а не солдатом или сильным человеком. Хотя это, может быть, примитивное мнение. Тем более Ливан — это прогрессирующая страна, по крайней мере была до войны.

— Ладно, моя очередь идти мыться.

— Надеюсь, ты быстро примешь душ и не будешь снова мечтать о грушах?

— Таким я не собирался заниматься.

После этих слов я быстро зашел в душевую.

Возможно, ее настроение такое из-за этого задания. Ведь аль-Саид ничего не сказал, что в этом письме. Может быть, она хотела бы лучше дежурить на своем посту, чем ехать сюда во время такой войны и отдыхать целый день в столице. Кстати, надо обсудить, куда мы пойдем. Так как еще есть время до отплытия корабля. Ведь в Бейруте я был лишь раз, когда приехал сюда в составе миротворческой миссии. И хотел бы увидеть город. Надеюсь, Кия не против.

После такого шикарного душа я решил полежать в ванне. Тут есть душ и ванна отдельно. Но не прошло и десяти минут, как в дверь постучалась Кия.

— Что ты там расслабился? — прокричала она.

— Хоть немного времени дай расслабиться, — ответил я.

— Наверняка сидишь с каким-нибудь журналом.

— Нет, щас выйду. Можешь тут все обыскать.

Мне пришлось выйти из-за вредности Кии. Я надел халат, который тут висел, и тоже вышел. После она вошла в душевую и действительно все обыскала. Что ж, с ее характером я не впервые встречаюсь и терпеливо ждал, пока она сделает выводы.

— Ладно, ты не извращенец, — заключила она и закрылась в душе — видно, чтобы надеть свою повседневную одежду.

А мне пришлось так обсыхать на своей кровати. Хотя тут тепло.

Через час мы были одеты, и все же Кия согласилась пройтись по Бейруту. На первом этаже отеля совсем узкий проход до ресепшена, поместится один человек. Да и сам холл небольшой: четыре метра в ширину и семь с половиной в длину. Когда выходишь из коридора, справа будет ресепшен, впереди — три больших окна, почти на всю высоту этажа. Перед ними и слева маленькие бордовые диванчики, слева на стене весит картина в авангардном стиле, а из окон виден небольшой дворик со стоянкой. Слева от здания отеля находится заброшенный трехэтажный дом — похоже, был разрушен во время бомбардировок уже давно. Впереди маленький двухэтажный домик с грязной вывеской, словно ржавчина обтекает надпись. Дом, похоже, тоже заброшен. Справа, где вход в отель, идет та самая улица, по которой мы приехали сюда, а за дорогой стоят новые многоэтажки — построены в две тысячи шестнадцатом году. Как сказала Кия, там живет множество беженцев со всего Ливана. Но сейчас на улице никого.

— Что-то народу нет, — отметил я.

— Да, я заметила, — также ответила Кия.

В Бейруте стоят самые разные постройки. Есть совсем старые дома из глины, а есть небоскребы. Конечно, так во многих столицах, но здесь все вперемешку: где есть место, построят небоскреб, а во дворе может оказаться самый старый дом города. Есть дома разрушенные и заброшенные, еще со времен бомбардировок. Даже беженцы не живут там.

— Куда пойдем? — спросила Кия.

— Давай сразу в центр, он тут рядом, — ответил я.

— Ну, давай.

Мы пошли на север, в центр города. Сразу за отелем улица Хабиб-Бача-эл-Саад вливается в улицу Дамаскус. А после идет еврейское кладбище. Мы прошли целый квартал, но никого не встретили. Потом дошли до одного из центральных хабов города — улицы Индепенденс, где вместо машин было огромное количество народа.

— Интересно, почему тут весь город? — в недоумении спросил я.

— Хм, похоже на после молитвенное шествие, — заключила Кия.

— Может, это каждый день так, а мы не знаем?

— Давай выясним.

Кия подошла к человеку, который стоял на краю улицы, и что-то спросила на арабском. После она подошла ко мне.

— Оказывается, это из-за последнего корабля отсюда. Многие хотят, чтобы забрали их детей в безопасное место. Поэтому устроили шествие, чтобы правительство Ливана договорилось с ООН об отправке детей в Америку.

— Вот оно что. Что ж, это логично, почему все тут.

— Пойдем с ними, хочу посмотреть, что ответит наше правительство, — предложила Кия.

— Ну, давай пойдем, — согласился я, и мы влились в толпу.

Я мало понимаю арабский язык. В основном мы с Кией говорим на французском. Тем более Ливан — бывшая колония Франции и тут французский достаточно хорошо знают.

Шли мы недолго, пока не повернули на север и не пошли по Салим-Салам, или, если говорить по-другому, по пятьдесят первой трассе.

Бейрут — это город контрастов, где все вместе стоят и старые дома, достигающие пары или восьми этажей, а рядом современный небоскреб. И так почти на каждой улице. Возможно, эти небоскребы строят на месте заброшенных домов, которых тут не так много, но в глаза бросается. Во Франции такого нет. Но понимаешь, что если выйдешь в сторону от больших улиц, то тебе придется идти по улочкам, которые еще неизвестно куда приведут.

Мы дошли до развязки на автостраду. На самой автостраде, в которую вливается наше шоссе, стоит трибуна. На ней появляются сразу несколько человек и через мегафон начинают искренно и громко вещать. К сожалению, я ничего не понимаю, и пришлось спрашивать Кию:

— Интересно, о чем они говорят?

— Они требуют послать еще корабли, чтобы забрали всех детей, — ответила Кия.

Толпа была взбудоражена. Все были на одной волне и полностью соглашались с ораторами.

— Еще они сказали, что после того, как их требования будут удовлетворены, они возьмут в руки оружие и пойдут защищать страну, — продолжила переводить Кия.

— А сейчас они нужны своим семьям?

— Да, они не могут уйти и оставить голодными своих жен и детей. Поэтому все в Бейруте.

— Правительство им не заплатит?

— Нет, заплатит, но никто не хочет оставлять свои семьи, сейчас опасно.

— Вот так у вас, оказывается.

— Я уважаю их выбор. Я бы не оставила тебя одного, а то, как обезьяна, случайно застрелил бы себя. — Она улыбнулась.

— Теперь ты за мной приглядываешь? — со смешком задал я вопрос.

— Я всегда за тобой смотрела, а то приехал, а стрелять не умел.

— Ладно, убедила. — Я решил не спорить с ней.

Мы стояли пару минут, пока вдруг где-то впереди не прокричали воинственный клич на арабском. Дальше прогремел взрыв. Нас с Кией отбросило назад, как и остальных, кто оказался рядом. Стоял только шум в ушах. Я на мгновение перестал что-либо воспринимать. Через минуту встала Кия и подала мне руку. Находясь все еще в шоке, я бессознательно принял ее помощь. Она побежала, я за ней, не понимая, что происходит. Только через несколько минут, когда мы оказались в одном из переулков Бейрута, слух постепенно стал возвращаться.

Мы сели на асфальт. Кия стала меня осматривать и что-то кричать. Я пытался ее понять, но в ушах все еще звучал тот взрыв. Еще минута, и я стал как бы издалека слышать ее голос, который кричал:

— Очнись уже! Ты что как новичок?

Она не меняется и в таких ситуациях. Я был рад, что услышал ее и что она в порядке. Дальше была только темнота, которая поглощала меня все сильней. Даже если это была смерть, я был рад услышать Кию, пусть и в последний раз.