Однажды в Ялте

Виктор Михайлович Лысых, 2018

Остросюжетный роман, где интрига проявляется на первых страницах и затягивает в гущу детективных событий и любовных приключений. Однако в произведении много и серьёзных вещей, над которыми задумываешься. К несомненным его достоинствам можно отнести лёгкость слога, яркий авторский стиль и язык образный, живой и динамичный. Присутствует в романе и тонкий юмор, ирония, но есть в нём и холодная, просчитанная сила, мудрость и многогранность. А ещё роман создаёт настроение, заряжает эмоциями и даёт возможность почувствовать яркие краски жизни, ощутить вкус любви и страсти и прелесть вечерней прохлады у моря…

Утренний кофе и Колян с катера

На следующий день утром я увидел Бруклицыну на набережной, она собирала этюдник после рисования. Я поздоровался, она приветливо кивнула. Я предложил помочь донести ее амуницию, все равно делать нечего, она согласилась.

— И как вам удается так рано вставать? — спросил я.

— Тяжко дается, но потом ловлю кайф от утра, моря, да и за спиной меньше хрюкают.

— Тут один жаловался, что вы его далеко послали.

— А если нормальных слов не понимает.

— Может, кофейку выпьем, — предложил я.

— Если угостите, почему бы и нет, — согласилась она.

Мы сели за столик одного из только что открывшихся кафе. Кроме кофе я заказал и пирожные. Посидели мы с полчаса, познакомились, звали ее Марина. Из разговора выяснилось, что живет она здесь одна, сын шести лет — у матери в Херсоне. А сюда приезжает на заработки, и живет с весны до осени. На вопрос, а муж чем занимается, сказала:

— Эгоизм свой холит, — и, помедлив, добавила, — художник он, в училище познакомились. Нормальный мужик был, а потом как сбрендил, непризнанный гений, — с ехидцей добавила она.

— А может это так и есть, — сказал я. — Насколько я помню, Ван Гога тоже считали психом, а он оказался — гением.

— Пусть будет хоть трижды гений, меня это уже не колышет, и… закроем тему.

— Как скажете, — сказал я, улыбнувшись как можно шире, и это сняло напряжение, вызванное разговором о муже.

О себе я наплел сорок бочек небылиц, но в данной ситуации это было необходимо. По дороге к ее дому, я сказал, что собираюсь сегодня съездить в Массандровский дворец, посмотреть, как отдыхали наши цари. Марина оживилась:

— Можно и я с вами. Они взяли мои картины на выставку, обещали заплатить, но пока ни копейки не дали, а я сейчас, можно сказать, на мели.

— А картины, что совсем не покупают?

— Не сезон ещё, несколько взяли, но это так: за жильё, да на хлеб с молоком, а надо бы и матери уже подкинуть.

Комнату она снимала в старом особняке. Скорее всего, что раньше дом принадлежал одному человеку, а сейчас здесь проживало пять семей, не считая курортников. Дом оброс пристройками, балкончиками, лестницами, зарос одичавшей сиренью, плющом и всякой южной растительностью, и поэтому выглядел довольно живописно и привлекательно. И я сказал об этом Бруклицыной, но она, усмехнувшись, сказала, что, да, внешне привлекательно, но внутри:

— Крыски из дырочек выглядывают, не говоря о тараканах, они здесь полные хозяева.

Мы договорились, что я заеду после обеда, часа в два, и на этом расстались.

Честно сказать, не за этим я сюда приехал, чтобы с дамочками местными знакомства заводить и по музеям гулять, хотя и это не исключалось. Главным же для меня оставалось дело, а оно, пока с мертвой точки не сдвинулось, и это меня начинало беспокоить.

А дело состояло в том, что мне надо разыскать одного кадра. По рассказам тех, кто его знал, преподлейшего человека. Пару лет назад он «обул» своих товарищей по бизнесу на весьма внушительную сумму и смылся. И вот теперь, по их данным, он вроде бы объявился в Ялте, и моей задачей было узнать так ли это, а главное, если он в Ялте, то где живет, чем занимается. За это мне было обещано вознаграждение.

На проживание и расходы выдали аванс полторы тысячи баксов, временем не ограничили, главное — результат. А соблазнил меня на это дело брат, когда я оказался без семьи, без жилья и без работы.

Все это у меня было, но, когда мы с моей благоверной не нашли общего языка по вопросу, как жить дальше, все и случилось. Я оставил ей комнату с кухней в семейном общежитии города Армавира, где мы жили, и где я работал в техническом училище преподавателем, себе взял машину и подался на вольные хлеба.

Кроме преподавания я еще и неплохой электрик, поэтому, сначала шабашил в Подмосковье на строительстве домов для новых русских, удовлетворяя их изыски в освещении саун, будуаров и фонтанов, а потом подался ближе к югу и родне. В Ростове встретился с братом, который и предложил мне это дело.

Вот так, в начале лета 2009 года я и оказался в Ялте. Но прошла уже почти неделя как я здесь, а объекта своего еще не встретил. Меня снабдили его фотографией, я изучил её досконально, и попади он хоть на секунду в поле моего зрения, я его засеку.

В поисках клиента я несколько раз на дню прогуливаюсь по набережной, где можно встретить почти всех, кто прибыл в Ялту, бываю регулярно на рынке, прохаживаюсь по пляжу, заглядываю в рестораны и кафе, но пока безрезультатно.

Вот и сегодня я прошел по всем маршрутам, купил на рынке зелени, занес её на квартиру, почитал на набережной прессу, изучил всех на пляже, пообедал, подремал, и направился на стоянку у цирка, где парковал свою машину.

Я спокойно шел по набережной, когда к одному из причалов подрулил остроносый черно-белый катер, весьма крутого вида. Такие красавцы носятся по экранам американских боевиков.

Утробно урча скрытой мощью, катер лихо осадил у стенки одного из причалов, и на пирс выпрыгнула фея в шортиках и маечке. А за ней вышел плотный, небольшого роста мужик с загорелой холкой, стриженый ежиком, в просторных шортах ниже колен и в линялой футболке. Под мышкой он зажимал светлой кожи портмоне, чуть ли не с портфель.

Мужик семенил на коротких ногах за красоткой, я пригляделся к нему, и меня точно током дернуло, это был тот, кого я уже не чаял и увидеть. Я крутнулся, отворачиваясь к витрине, точно он мог узнать меня, но краем глаза продолжал наблюдать.

И тут я заметил, как с катера сошел еще и “браток” — высокий, гибкий и ловкий. Он легко перемахнул через борт катера, а затем и через ограждение из труб, догнал толстячка и мягко, и пружинисто пошел чуть сзади и с боку моего клиента, держа его в поле зрения, и просматривая все пространство вокруг. Значит это его охрана, определил я.

Как и большинство людей, работающих вблизи проводов под напряжением, и кожей чувствующих их опасность, я отчетливо почувствовал и здесь эту опасность, исходящую от Длинного, как я окрестил для себя охранника.

Увидев все это, я бочком стал отходить к витрине, в стекле которого хорошо была видна набережная. Честно признаться, мне стало как-то не по себе. Я понял, что все будет не так просто, как это виделось в Ростове.

Девица остановилась и, выяснив что-то у Николая — так звали моего клиента, направилась в сторону центрального входа на набережную. А Николай, потоптавшись, направился в неприметный проход между магазинчиками, где его поджидал Длинный. Разглядывая витрину, сместился и я, но так, чтобы не терять клиента из виду.

Быстро проскочив узкий проход, они нырнули в калитку, за которой сразу же начинались каменные ступеньки, выходящие на площадку за рестораном. И пока я выжидал, боясь попасться им на глаза, а потом поднимался, услышал звук мотора отъезжающей машины и увидел лишь зад темно-синего БМВ. Номер я не успел заметить — машина нырнула под горку и исчезла.

Я вернулся на причал, прогулялся у катера, постоял с праздным видом у трапа. Два мужика на корме играли в нарды.

— И сколько стоит прокатиться на таком звере? — спросил я.

— А за сколько договоримся, — сказал один, даже не взглянув на меня.

— К примеру, за червонец, — назвал я цену.

Один из мужиков хохотнул, а другой, двигая фишку, беззлобно сказал:

— За червонец вон на велосипеде можешь покататься, а у нас разговор начинается с сотни.

— Похоже, что вашего ослика мне не оседлать, — сказал я и отвалил.

По дороге к цирку я невольно вглядывался во все иномарки темного цвета, но ничего полезного для себя так и не увидел.

Я заехал за Бруклицыной, она, наконец, сняла свою униформу и в платьице выглядела даже мило. Мы выехали за город, на трассу и вскоре по указателю свернули влево, на неприметную дорогу, уходящую в лес. Через время дорога стала извиваться и круто забирать вверх, в горы. А потом открылась меж гор красивая поляна, и за высокими соснами, как мираж, возник дворец.

Близко подъезжать было нельзя и мы, оставив машину, пошли к дворцу пешком. По дороге договорились, пока Марина будет разбираться со своими картинами, я осмотрю дворец.

Бруклицына скрылась за дверью служебного входа, а я, купив билет, пошел знакомиться с тем, как поживали наши цари на отдыхе.

В общем, судя по обстановке, жилось им неплохо. Выяснилось, что после революции и вплоть до развала Союза, это место для отдыха облюбовала для себя партийная и государственная элита. Так что недалеко они ушли от царей в обустройстве своего быта. Но, похоже, что украинская элита до него еще не добралась, и пока здесь был музей.

Потом я походил вокруг дворца, любуясь его красотой и огромными соснами, постоял у пруда с лотосами. Подошла и Марина, распаренная и злая.

— Пару недель назад обещали заплатить, — в сердцах сказала она. — Не сезон, людей им мало! Крутиться надо, а не ждать, когда придут! Ладно, поехали, ни хрена с них не выбьешь, хотя бы картины никуда не задевали.

Она еще немного побурчала, но потом успокоилась. Я предложил поделиться частью своих командировочных, если ей сильно не в дугу. При знакомстве я сказал, что по заданию торговой фирмы изучаю спрос на товары. Предложение кредита немного взбодрило её:

— Да, в общем-то, вроде как терпимо, но если это возможно, — не откажусь, — как-то не смело сказала Марина. — Только если ничего не продам, то хоть самой ложись, — добавила она и смутилась вырвавшейся присказке. Искоса глянула на меня, а я сделал вид, что не врубился и Бруклицыну, похоже, это задело. Она примолкла, рассеяно глядя на дорогу.

Я высадил её у дома и одолжил 100 долларов, больше она брать не пожелала.